***
- Гарри. Гарри, свернувшийся в пледе на диване перед телевизором, приоткрыл глаза, что-то бормоча и потирая глаза, в то время как Луи лёг рядом, забираясь к нему. - Я тебя разбудил, - сморщил нос Луи, прикасаясь кончиком к плечу и проводя до уха. - Извини, но ты такой забавный, когда спишь, - хихикнул он. - Комедии так действуют на меня, - медленно, словно стараясь распознать настроение Луи в его жестах, ответил Гарри. - Ты в порядке, любимый? В порядке ли Луи? – он и сам без понятия уже давно, но по крайней мере он изо всех сил старался быть в порядке. Ради них. Ради их новой жизни, которую он расписал в самых ярких красках весны в своей голове. - Всё в порядке, - шепнул Луи («я устал, боже, разве ты не видишь, как я устал от допросов, от смертей, я не знаю, как этого избежать, я не могу никого спасти, я устал, Гарри, зато придумал новую жизнь и пытаюсь быть отличным актёром, пусть люди верят мне; не знаю, смогу ли я быть когда-нибудь в порядке»). - Ты просто как всегда так головокружительно пахнешь, - пробормотал Лу, спускаясь влажными губами к ключицам и пропуская через себя вкус Гарри, туманящий разум. - Я обожаю ваш одеколон… мистер Стайлс. Что-то внутри Гарри дрогнуло с «мистер Стайлс», отпущенного с приоткрытых и манящих губ Луи, и спустя несколько секунд они самозабвенно целовались. Лу перебрался на его колени, сжимая щёки Гарри, чтобы не отпускать его никогда-никогда, и соблазнительно нагло начал двигать бёдрами, создавая трение. - Только, мистер, не думайте о том, что вы сможете руководить процессом, раз старше меня, - развязно ухмыльнувшись, прошептал Луи, а Гарри не имел ничего против. Гарри никогда не мог противостоять Луи.***
Излечение царапин прошлого (прошёл почти целый месяц) отнимало силы. Иногда Луи ломался с воздуха, иногда его ломали собственные мысли. Это приходило так же внезапно, как и исчезало, и Луи снова вставал, снова широко улыбался, отчего около глаз появлялись морщинки, которыми Гарри любил любоваться, лёжа на его коленях. В такие дни Луи не приходил домой (в квартиру Гарри), нагло прогуливал университет и не отвечал на звонки, а Гарри находил его в полупустой квартире с вечно спящей бабушкой, которая не слышала звонков; Луи сидел в ванной: иногда на полу около стиральной машинки, иногда на краешке ванны, точно готовый упасть в любую секунду. Иногда Гарри боялся, что не поймает его. Луи ничего не говорил, не плакал, не раскачивался, словно сумасшедший, напевая песни тонким голоском с разрастающимися веточками откровенного безумия, нет. Просто глаза Луи потухали, и Гарри словно видел в них всю серость Лондона, и это было самое ужасное – наблюдать, как его хрупкий мальчик страдает. И Гарри брал его на руки, не встречаясь с сопротивлением, потому что Луи не ел ничего целый день, у него просто не было сил добраться до кухни и налить себе воды, и нёс его в комнату. Игнорировал бабушку, которая, просыпаясь, бесцельно бродила по квартире и что-то бормотала, вязала иногда дурацкие носочки и шарфики, глядя в окно, любуясь суетливой улицей, и клал Луи на кровать, укрывая двумя пледами и мурлыкая колыбельную. Только вот Лу долго не засыпал, а просто лежал, свернувшись комочком, и разглядывал глаза Гарри, пытаясь ухватить за каждую крапинку – будто уменьшенный вариант полевых цветов, распускающихся летом. Будто отголоски капелек майского дождя. Разглядывал самого Гарри - все его мелочи, - будто мужчина состоял из солнца. В такие дни Гарри ничего не говорил, Гарри не кричал и не ругался, но выглядел так, словно ходил по грани, по тонкой нити, словно умирал вместе с Луи. Он лежал рядом и перебирал его мягкие карамельные волосы, выплавленные на солнце, и перед глазами исчезало всё, кроме бледных веснушек на щеках Луи, кроме синяков под глазами и густых трепещущих ресниц. Гарри растворялся и умирал, чувствуя на коже нежные руки Луи, а по его щекам скатывались горячие слёзы, которые Луи убирал кончиками пальцев. Потому что Гарри всё ещё не верил, что Луи рядом. Гарри никогда не поверит в то, что Лу рядом, как и в деда Мороза, Питера Пена и слова людей, но всё же так есть. Луи хотел верить в них.***
В какие-то дни, когда за окном светило особенно ласковое солнце, а небо растекалось над людьми нежно-голубым, Луи возвращался. Снова врывался в квартиру Гарри, словно маленький ураган, открывал все окна, проветривая комнаты прохладным апрельским воздухом, готовил завтрак и запрыгивал на кровать, стягивая одеяло со спящего Гарри. - Просыпайся, соня! – заявил Луи, когда Гарри был особенно упрямым (или же просто хотел поиграть) и не сдавался. – Завтрак готов! - Странно, что я не обгорел, - подшутил Гарри, нежно улыбаясь, а Луи надул губы, отворачиваясь, потому что, чёрт возьми, его яичница и капучино с корицей нравились всем (ну, раньше он готовил только для себя, а Лиам культурно отказывался, если оставался у него на ночь порезаться в приставку). - Самый худший парень на свете – Гарри Стайлс! – провозгласил Луи, растягивая слова. - Эй, - прошептал Гарри, подползая к нему сзади и легонько кусая за плечо, – так, чтобы мурашки поползли по коже, - ты что, обижаешься? Лу. Я чем-то тебя обидел? В тоне Гарри светилось искреннее беспокойство, поэтому Луи просто не выдерживал и громко смеялся. - Господи, какой дурачок. Иди, чисти зубы. Несмотря на то, что Гарри был старше Луи почти на десять лет (о чёрт возьми, он же его преподаватель), он был таким глупеньким иногда! По-детски глупеньким. Гарри с такой нежной преданностью смотрел Луи в глаза и что-то шептал и искренне пугался, когда Лу в шутку говорил, что бросит его, потому что: о боже, Гарри какой ужасный ужин! (на самом деле Гарри Стайлс готовил лучше всех на свете, словно был рождён для этого). Они завтракали и не выходили из дома до вечера. Луи лежал на коленях своего парня, а Гарри водил по его телу пальцами, любуясь, потому что Луи светился, словно луна. Гарри всегда нуждался в прикосновениях, точно был зависимым от кожи Луи. Даже когда Луи хотелось приготовить что-то серьёзнее, чем элементарную яичницу, Гарри пристраивался позади Лу, наблюдая за тем, как он, к примеру, резал овощи, и шептал что-то ободряющее на ухо, признавался в любви, гладил руки и оставлял засосы на шее, стоило Луи откинуть голову на его плечо. Гарри Стайлс, чёрт возьми, зависел от Луи Томлинсона.***
- Гарри, Гарри, Гарри, - прошептал Луи, проводя по его кудряшкам. - Что, что случилось, любимый? – встрепенулся Гарри, подскакивая с кровати и чуть ли не падая на пол. Лу едва успел ухватить его за руку. Он выглядел так взволнованно. – У тебя что-то болит, Лу? - Я рожаю, Гарри! – трагично вскричал Луи и расхохотался, укрываясь одеялом, чтобы скрыться от напуганного взгляда своего парня. - Ты меня так напугал, - выдохнул Гарри, снова опускаясь на подушку и притягивая Луи, который всё ещё задорно хихикал посреди ночи, к себе. - Спи, прелесть. Любимый. Но, конечно, если Луи проснётся посреди ночи, чтобы выпить воды, он вряд ли заснёт. Он поворочался, не выбираясь из рук Гарри, который прижимал его к себе точно маленького котёнка, грозившего расцарапать кожу, но так и не сомкнул глаз. - Гарри, Гарри, Гарри! - Мм… Лу? - Он уже вышел, кажется, это мальчик. Назовём его Барри? Гарри недовольно замурчал и поцеловал Луи в плечо, стараясь вернуться в сон, правда, не прошло и пяти минут, как Луи перевернулся на другой бок, сталкиваясь с лицом Гарри, и прошептал: - Пошли гулять прямо сейчас? Пожалуйста. Гарри даже не мог ничего говорить, когда голос Лу был таким мягким и нежным, тёплым, как чай, и сладким, как тот же чай, только с ложками сахара и мёдом. Гарри никогда не мог ничего говорить, каким бы Луи ни был, и именно поэтому они до раннего утра бродили по сонному городу и целовались, а потом забежали в круглосуточное кафе выпить кофе. Это был отличный день. Замечательная неделя.***
До тех пор пока что-то не поменялось. Отец Луи, как и обещал, приехал в Лондон, правда, с небольшой задержкой, потому что он владелец сети отелей по всему миру или кто, чёрт возьми, такой? Луи решил, что это отличный шанс познакомить отца и Гарри. Только ничего, конечно же, не пошло по его гениальному плану. Всё вообще не заладилось с самого утра, когда он проснулся с головной болью, а Гарри выглядел растерянно, когда сказал, что не сможет пойти с ним, потому что плохо себя чувствует. Луи видел его бледное лицо и потрескавшиеся губы, как будто Гарри их яростно покусал, тусклые глаза, и, конечно же, у него не было причин, чтобы не верить. Гарри же уже взрослый мужчина, и почему ему бояться встречи с отцом? Возможно, в этом и таилась причина. Именно поэтому ужинали они с отцом вдвоём, правда, сначала Луи застеснялся, чувствуя себя не в своей тарелке, ведь они с отцом не виделись, наверное, года полтора, но частенько созванивались и обменивались скромными подарками на праздники. - Привет, сын, рад тебя видеть, - довольно пробормотал Рос, хлопая Луи по спине. – Подрос, - он хрипло рассмеялся, и Луи расслабился с широкой улыбкой. - Ты тоже ничего такой, пап. Они поговорили о бабушке и о учёбе в университете, за которую Рос присылал деньги. Луи рассказал о Лиаме и о его отношениях с Зейном, заметив, что лицо отца даже не изменилось, он как потягивал сухое красное вино, слушая сына и вставляя комментарии, так и продолжал, и тогда Луи решился. Он подумал, что решился. - У меня тоже кое-кто есть, - сказал он, замявшись, - я хотел вас познакомить, но немного… не сложилось. - Да? – заинтересованно спросил отец, - расскажи мне о ней? - Это… - и Луи растерялся, чувствуя, как мир выпадает из-под ног, а дыхания катастрофически не хватает, чёрт возьми, как всё же хорошо, что Гарри не пошёл. Потому что признаться, глядя в глаза отца, гораздо сложнее, чем признаться, глядя в его глаза в своих мыслях. И он так боялся увидеть разочарование в глазах отца. Даже если скрытое. – Её зовут Габриэль, мы учимся вместе. «Прости, папа, но его зовут Гарри, и он мой преподаватель, и, боже, у него такие огромные руки!» - Это здорово, Луи. - Она... просто немного приболела, поэтому я решил не вытаскивать её из дома. Мы почти живём вместе, - продолжил Лу, чувствуя, как по щекам расползается предательский румянец. Отец лишь посмеялся. - Я рад за тебя, Луи. Сколько вы уже встречаетесь? - С осени. - Хм… хорошо-хорошо… - как-то странно пробормотал Рос, настукивая пальцами по столу какой-то известный только ему ритм. – Повторюсь, я рад, что у тебя теперь взрослая жизнь, отношения, видимо, серьёзные, но, я думаю, ты готов выслушать и моё маленькое предложение. Это, конечно, не касается того времени, пока ты учишься в университете, но всё же… - Последний год, пап, - напомнил Луи с улыбкой. Ему просто повезло, что отец не стал вдаваться в подробности его отношений. Он бы не выдержал. - Это радует, и я уверен, ты будешь готов к такой большой ответственности, как поддерживать мой бизнес, - медленно произнёс отец, а Луи словно током прошибло. - Конечно, чуть позже, но я не отказываюсь от своих слов. - Ты серьёзно, пап? - Я когда-нибудь шутил? - удивился Рос. - С чувством юмора у меня всегда туговато было, сынок. - О боже! – слова застряли в горле на какое-то время, а потом Луи просто радостно рассмеялся, как маленький мальчик, готовый двигать руками и исполнять победный танец. – Это было бы так здорово – помогать тебе. А что насчёт Уилльяма? - Ну, ты знаешь, какие у меня отношения с твоим братом, - фыркнул Рос. – Но я всё же хотел бы наладить с ним отношения, поэтому обязательно навещу на днях. - Невероятно! – выдал Луи, а в голове его крутилось лишь одно слово: семьясемьясемья. – Семейный бизнес, мы будем самыми крутыми партнёрами на свете, пап! - Конечно, Лу, - засмеялся Рос по-доброму, - только ты сначала отучись, и смотри мне, не занимайся всякой ерундой, а потом уже и махнёшь в Америку. Я ведь могу доверять тебе? - Безусловно, пап, ты можешь, - закивал Луи. - Ты так вырос, - покачал головой отец, - мама бы гордилась тобой. Луи грустно улыбнулся и ещё раз кивнул. Он был бы счастлив, если бы так и оказалось.***
- Гарри, Гарри, Гарри! Луи обнаружил его в полусонном состоянии на диване. Волосы Гарри как и всегда были в взъерошенном состоянии, а рассеянный взгляд направлен в экран телевизора, где крутили какой-то старый клип. - Я ждал тебя, Луи, уже поздно, половина первого, - сказал Гарри. - И ты как всегда не берёшь телефон. Лу вздрогнул от такого строгого "Луи" на губах Гарри, потому что это звучало так, будто Гарри не находил себе места целый вечер. - Я больше никуда тебя не отпущу. - Прости меня, хорошо? – Луи вскарабкался ему на колени и заглянул в глаза, целуя в кончик носа. – Я просто так окрылён, так обрадован! - Хороший вечер с отцом? – отозвался Гарри, отзываясь на прикосновение и потираясь носом о его щёку. Голос Луи всегда как-то успокаивающе действовал на него, вытаскивая из своего мира. - Самый лучший. Я так, оказывается, скучал по нему! Жалко, что тебя не было. - Ничего-ничего, - Гарри нежно улыбнулся, чмокая его в губы. - Он предложил мне работу, - улыбка в одно мгновение стёрлась с лица Гарри, и он как-то сосредоточенно уставился в лицо Луи. – В Америке. Как только я закончу университет. - О… это- - Ты не рад? – Луи оторвался от прикосновений к его лицу и заглянул в глаза. – Ты представляешь, какой бы прекрасной была жизнь в Америке вместе. И я бы ещё работал бок о бок с отцом. - Конечно, Лу, - ответил Гарри. - Как я могу быть не рад? - Не знаю? - засомневался Луи. - Улыбнёшься для меня? - Я буду самым счастливым человеком на свете, если смогу быть с тобой. Неважно где и когда, - счастливая улыбка расплылась по привлекательному лицу мужчины, только Луи всё равно чувствовал, что что-то не так. Что-то не так, что-то не так, что-то не так. Слишком неправильно. - Америка с тобой, что может быть лучше? – прошептал Гарри, когда они засыпали. Только Луи всё равно чувствовал, что плотина дала трещину.