***
Плечо до сих пор ныло, хотя от раны осталась всего лишь небольшая царапина. По привычке потянувшись правой рукой за гранёным стаканом, Тикки поморщился и расслабился в кресле. Чёрт бы побрал того длинноволосого брюнета, направо и налево размахивающего мечом. А всё из-за чего? Из-за какого-то мальчишки! Да они ведь даже и познакомились-то случайно, зачем рисковать жизнью и идти напролом, чтобы его вытащить? Тикки никак не мог понять логики такого поступка. А Адам? Зачем он отпустил этих двоих? Не проще бы было убить самурая, оставив мальчишку здесь? Адам весьма туманно выражался, когда пояснял суть того, что Уолкера нужно отпустить. Да, ясное дело – у него в голове сейчас сплошной бардак, с которым разбираться придётся неделю, не меньше. Но что, если юный организм не выдержит такого стресса? Что, если Аллен Уолкер умрёт раньше, чем окончательно свыкнется с мыслью о своей особенности? - Тогда все старания «Ордена» пойдут ко дну, - ответил сам себе Микк, левой рукой потирая лоб. В дверь постучали. - Войдите. Уайзли, как всегда весьма нестандартно одетый, зашёл в кабинет, без разрешения налив себе дорогого алкоголя. - Хоть бы другой бокал взял, - прокомментировал Тикки, наблюдая за раздражённым юношей. - Ну, ты ведь незаразный, обойдёмся и одним. Микк резко выпрямился, тут же жалея о несдержанности по отношению к едким фразочкам Келли. Плечо вновь напомнило о себе, пусть уже и с меньшей болью. - Паршиво выглядишь. - Ты тоже, знаешь ли, - Уайзли вернул бокал на прежнее место, деловито облокачиваясь на стол. – Что, тот парень с катаной всё же достал тебя? Сволочь. За что Тикки временами не переносил его, так это за излишнюю проницательность. - Просто царапина. Скоро даже следа не останется. - Надо же. Значит, ты умудрился выжить и быстро прийти в норму, когда находился в опасной близости от Уолкера. Два раза, Тикки! – указательный палец взмыл вверх, акцентируя внимание на последних словах. – Он мог разнести тебя на кусочки, но благодаря твоей жуткой способности выводить людей из себя и направлять их силу против них самих ты сейчас сидишь передо мной, страдая от ранения мечом. Весьма смешно. Микк гневно улыбнулся, сжимая пальцы в кулак. - Разве не важнее то, что я всё же жив, а не мёртв? - Разумеется. Но в один прекрасный день ты отправишься на другой свет из-за вбитого карандаша в голову. - Хочешь поспорить? - Не буду я спорить. Может, у меня и нет каких-то способностей, в отличие от тебя, но зато чувство самосохранения развито отлично, - Уайзли усмехнулся. – Адам тебя использовал и будет использовать до тех пор, пока не подохнешь. А я останусь и проживу долгую и беззаботную жизнь. - Если не заткнёшься, твоё счастье оборвётся прямо сейчас, - процедил Тикки, дёрнув его за подол незастёгнутого пиджака. Келли посмотрел ему прямо в глаза, легко похлопав по раненому плечу. - За свои нервы волнуйся. Мне всего лишь нужно знать, что Адам намерен делать дальше? Ждать, пока Уолкер воспылает к тебе жаждой мести и сам вернётся с уже разложенными по полочкам воспоминаниями? Отпустив его, Тикки встал на ноги и отошёл к окну. - Он не посвящает в свои планы даже меня. - Считаешь себя особенным только из-за того, что добровольно участвовал в экспериментах? Зря. Такие, как ты, для него просто подопытные. - Тогда кто ты? – прикрикнул Микк, желая поставить наглеца на место. Уайзли лишь склонил голову, похоже, совершенно не придавая значения попытке унизить себя. - Позвони мне, если что-то прояснится, - махнув рукой, юноша развернулся к выходу, так и оставив вопрос без ответа.***
Мари ушёл сразу после разговора – Канда слышал, как хлопнула входная дверь. У Нойза была очередная смена на работе, а значит, он вернётся только через сутки. День начался весьма лениво. Канде удалось отдохнуть каких-то два беспокойных часа, после чего он проснулся, чувствуя себя ещё более разбитым, чем было до этого. Мысли постоянно возвращались к недавним событиям, случившимся в здании «Ордена». Непроизвольно всплывало лицо Уолкера, когда тот очнулся от гипноза. Бледное, испуганное и измученное. Неудивительно, что он так ничего и не сказал. Однако нервов Аллену не занимать – другой бы на его месте в ту же секунду сошёл с ума, особенно если учитывать воспоминания о трёх годах, проведённых в психиатрической клинике. Но Аллен держался. Улыбался, даже вёл себя чересчур спокойно и… явно готов был подтвердить слова о своих чувствах. Глядя на него, Юу словно слышал мысленное повторение той фразы. «Наверное, я всё же люблю тебя». - Наверное… - усмехнулся Канда, отходя от окна. – Кто же так признаётся. - Ты о чём? Парень обернулся. Аллен, осторожно переставляя ноги, почти бесшумно передвигался босыми ногами по холодному полу и придерживался рукой за стену. Видимо, каша в голове всё равно давала о себе знать даже после длительного сна. Но выглядел Уолкер значительно лучше - пропала мертвенная бледность, глаза обрели ясность и понимание. - Не рановато ли встал? Аллен виновато заулыбался. - Я есть хочу. - Да тебе и Конец Света не страшен, - махнув рукой в сторону холодильника, Канда сел около кухонного стола, отодвинув стул к стене. – Ройся там сам. Поиски закончились находкой всего лишь пакетика лапши быстрого приготовления, которому мальчишка безумно обрадовался. Стоит представить, насколько он был голоден, раз уплетал за обе щеки магазинную дрянь. Пожалуй, Мари хоть изредка нужно пополнять запасы продовольствия в доме, хотя бы в то время, пока он находится не один. - Мелкий, - позвал Канда, наблюдая за весьма беззаботным поглощением пищи. – Как много ты вспомнил? Аллен замер, проглатывая недожёванную лапшу. - Всё… возможно, - он облокотился на стол, отодвигая от себя практически полную тарелку. – У меня такое чувство, что прошлое вовсе не прошлое, а другая жизнь, принять которую безумно тяжело. Закрыв глаза, Уолкер запустил пальцы в волосы, опуская голову и почти касаясь лбом деревянного стола. - Я всё никак не пойму – зачем помогать вернуть тебе память, а после вот так запросто отпускать. - Не знаю. - Они что-нибудь говорили? - Только то, что я – особенный и важен для них. Но я действительно сам лишил себя семьи… и всё из-за какого-то дара. - Тебя спровоцировали. - Но я поддался на провокацию! – бессильно вскрикнул Аллен. - Да что же ты всё ноешь и ноешь, - терпение начинало заканчиваться. Всего каких-то две секунды – и Канда уже рывком заставил подростка встать, сжимая его горло. – Если собираешься рыдать о своей несчастной судьбе, там бы и оставался! Мало было трёх лет экспериментов? Могу отвести обратно. Взгляд Уолкера полыхнул огнём и сразу же потух. Резко дёрнувшись, он вырвался из хватки и отвернулся. Задело. Возможно, было лишним снова напоминать о самом ужасном времени в жизни. Но ведь его нисколько не волновал факт потери нескольких лет. Аллен винил себя в чужой смерти. Жалости к себе здесь не было. Только тянущее чувство вины.***
Ночник слабым светом освещал комнату. Канда ещё не спал. За последние сутки он сильно вымотался, но сон почему-то отказывался приходить. Тело было ватным, глаза слипались, но он так и не разобрал постель, продолжая просто сидеть, прислонившись к прохладной стене. Сидеть и ни о чём не думать. Хорошо Уолкеру – стоит только погладить его по голове и сказать несколько успокаивающих слов, как он тут же расслаблялся. Скрипнула дверь. Канда слегка повернул голову, натыкаясь взглядом на зашедшего Аллена. Мальчик немного потоптался у порога, словно решая, идти вперёд или повернуть назад. Юу не сдержал ухмылки – Уолкер всегда будет Уолкером, даже если переродится через сотню лет, с воспоминаниями или без. Белые волосы спутанными мокрыми прядями в беспорядке падали на лицо. Чистая одежда, в очередной раз доставшаяся ему от Канды, липла к влажному телу и была на размер больше, чем нужно. Впрочем, Аллен имел привычку вытягивать рукава, чтобы зажать их в кулаках, когда он волновался или нервничал. Сейчас – то же самое. Пуговицы на манжетах не были застёгнуты, из-за чего рукава спускались ниже костяшек пальцев, а выпущенная поверх брюк рубаха больше походила на тунику. - Я уж начал считать, что ты утонул, - едко бросил парень, смотря на подошедшего к кровати Аллена. - Там ведь душевая, а не ванная, - совершенно спокойно отозвался Уолкер, видимо, привыкший к манере общения Юу. Он опустился на край постели, оказываясь немного ближе, чем позволено простому знакомому. В глазах появились искорки, а губы тронула мягкая улыбка. Зрительный контакт не продлился дольше пяти секунд. Аллен наклонил голову, проводя руками по волосам и расцепляя непослушные пряди. Шрам бежево-алой лентой пересекал его лицо, но больше не казался уродливым. Он стал неотъемлемой частью внешности, которую нужно принять. Канда протянул руку, осторожно касаясь выдавленной на коже линии. Что бы ни случилось, Аллен оставался с улыбкой на лице. Из-за своего обещания? Или это привычка, которая привязалась после столь нелёгкой жизни? - Ты придурок, - красноречиво изрёк Канда, когда Уолкер, сжав его руку своей, наклонился вперёд с намерением поцеловать. Аллен замер, подняв на него взгляд. От прежней обиды не осталось и следа. - Я привык к тому, что я «мелкий» и «Шпендель», но вот с «придурком» вряд ли свыкнусь. - Идти к тем, кто три года пичкал тебя странными препаратами и пытался заставить силой мысли двигать шкафы – и после этого ты не придурок? - Ну, может, и так, - нехотя согласился мальчик. – Но ведь для тебя старался. - Вечно тебе мозгов не хватает. - А ты бы хоть раз спасибо ска… - остаток фразы потонул в поцелуе. Устав от препираний и споров, Канда резко притянул мальчишку к себе, запустив пальцы в спутанные волосы. Аллен на мгновение упёрся ладонями в его плечи, но почти сразу обмяк, отдаваясь в плен гибкого языка и требовательных губ. Отвечая на поцелуй, Уолкер хватался за выпущенные у лица Юу длинные пряди, оттягивая их, но быстро отпуская, словно боясь причинить лишнюю боль. Его руки то впивались в одежду, грозясь порвать её, то ласково поднимались по шее и щекам. Он хотел, ждал, надеялся. Чуть выгибался, отстраняясь, чтобы наполнить лёгкие воздухом, после чего вновь возвращался к припухшим губам. Канда кончиком языка то и дело проводил по его нёбу, из-за чего Аллен блаженно жмурился и замирал, наслаждаясь приятным ощущением. Стало невыносимо жарко и душно. Когда руки наткнулись на препятствие в виде пояса брюк, Аллен отодвинулся от Канды. Он глубоко дышал, смотря в непривычно расширенные зрачки брюнета. Спокойно. Всё хорошо. Обычная тяга к теплу после пережитого ужаса. Сев рядом, Уолкер вытянул ноги, стараясь не касаться своим плечом плеча Юу. Смущённо молча, Аллен вслушивался в негромкое тиканье часов, заглушаемое ударами собственного сердца. Кровь прилила к голове, и виски вновь сдавило, как перед выплеском Силы. Только это была вовсе не она. Что-то другое. Он остро реагировал на каждый вдох и выдох сидящего рядом парня – что уж говорить о движениях… Рука Канды осторожно легла на его бедро, замирая. Секунда, вторая. Аллен не выказал недовольства, значит, не против. Неспешно выпрямив руку в локте, Канда переместил кисть чуть левее, скользнув к паху мальчика. Тот вздрогнул, когда чужая ладонь плавно прошлась по скрытой под тканью мягкой плоти. Закусив губу, Уолкер задержал дыхание, стараясь не шевелиться и зачарованно наблюдая за плавными движениями пальцев. Канда никогда так не прикасался к нему. Он всегда был осторожен, но даже если дело и доходило до поцелуев, что и так случалось крайне редко, то руки никогда не спускались ниже пояса. Парень контролировал себя, не подпуская Аллена слишком близко. Разве может быть что-то подобное, особенно если учесть творившийся вокруг хаос? Один неверный выбор – и ты можешь оказаться мёртв. Одно неверное слово – и всё построенное разрушится, как карточный домик. Аллен верно сказал – ошибка. Если бы Уолкер сдержался тогда, возможно, никаких последствий и не было бы. А сейчас… он просто позволял Канде гладить себя в области паха, прерывисто дыша и приподнимая бёдра. Внизу живота скопилось приятное тепло, постепенно разгоняя жар по всему телу. Изо рта вырвался тихий стон, и мальчик спустился на локтях ниже, принимая почти лежачее положение. Ничего не сказав, Канда медленно приподнял его – вернее, свою рубаху, оголяя напряжённый живот. Аллен заёрзал и вжался бёдрами в кровать, совершенно не готовый к серьёзным действиям. Заметив это, Юу взглянул в прояснившиеся глаза, расстегнув небольшую пуговицу на ширинке. - Не нервничай. Просто вдохни поглубже и расслабься. - Расслабиться? Но ведь ты… - Тихо, - шепнул Канда, вставая на колени и перемещаясь к его ногам. – Ничего больного не будет. - Как же. Это только слова. - Тогда можешь продолжать мучиться от воспоминаний о своей прошлой жизни и слоняться из угла в угол. Хочешь так? Он всегда метко подбирал фразы и убеждал с первой попытки. Аллен медленно повернул голову из стороны в стороны, понимая, на что согласился ради недолгого отвлечения. Юу всегда вёл себя с ним иначе, чем с другими. Более сдержанно. Более тихо. Просто иначе. Задумавшись, Аллен практически пропустил тот момент, когда замок на брюках оказался расстёгнут, и ткань соскользнула вниз, обнажая ровные ноги. Появилось чувство уязвимости. Инстинктивно скрестив ноги, согнутые в коленях, мальчик заглянул в лицо Канде, находящееся в тени от тусклого светильника. Тот поймал его взгляд, а кончики губ едва заметно дрогнули. Положив ладонь на колено, парень провёл ею по внутренней стороне бедра Уолкера. Аллен нервно сглотнул, но всё же расставил ноги немного шире, сгорая от стыда и собственных желаний. Удовлетворённо хмыкнув, Канда вдруг поднялся с кровати и щёлкнул выключателем, погружая комнату во мрак. Потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к темноте. Однако Аллен всё ещё видел вспыхивающие огоньки, когда тёплые руки снова легли на живот и, немного царапая кожу ногтями, избавились от давящего белья. Уолкер напрягся ещё сильнее, пусть даже и находился в темноте. Теперь он стал различать контуры Канды, который вернулся на кровать и слегка надавливал на его коленки, молчаливо говоря подчиниться. И Аллен подчинился. Вытянул руки вдоль тела, скользнув ступнями по холодным простыням. Чужие пальцы быстро нашли влажную головку, спустившись до самого основания члена. Подросток выгнулся, ощущая сладкую дрожь в теле, появившуюся от одних только прикосновений. Кожу ног защекотали кончики длинных волос, а чувствительный орган обожгло горячее дыхание. Мальчик рвано задышал, забыв о всяких попытках держать себя в руках, вцепившись руками в простыни. Канда губами обхватил головку твёрдого члена, упираясь в неё языком и вычерчивая отрывистые линии. Аллену этого хватило, чтобы приподняться на локтях и сдавленно застонать, не в силах произнести больше ничего. - Канда… - выдохнул он, вылавливая блеснувшие от света уличных фонарей глаза. – Канда, я… - конец фразы потонул в новом стоне, уже более громком и надрывном. Язык заскользил по стволу, временами цепляя уздечку. Зубы задевали набухшую головку, и молчаливую квартиру разрывали короткие вскрики. А Аллен так и не сказал тех слов, характеризующих его чувства, напрямую. Всё это не должно было случиться вот так… Мысли быстро рассеялись после очередной вспышки, когда кончик мокрого языка, словно лезвие, прошёлся сбоку по всей длине члена. Он же не просто благодарен ему… он его любит. На самом деле любит, только смелости признаться не хватает, кроме как самому себе. Спина, выгнутая дугой, начинала болеть. Ладони саднило от вонзающихся ногтей. А низ живота сгорал в горячем пламени, которое приносили ненавязчивые движения пальцев, языка и губ. Канда. Слово, которое не позволило заблудиться в лабиринте воспоминаний, став светом маяка. - Канда… - снова прошептал Аллен и содрогнулся, прикусывая губу до крови. Теперь это уже было не ошибкой.***
Полицейский участок нисколько не изменился за время отсутствия Линка. Только находиться здесь стало на редкость противно – всё словно прогнило. Лави позвонил Говарду буквально час назад, срывающимся голосом сообщив о визите Уолкера в «Орден». Подробностей узнать он не смог. Какая-то секретная организация, занимающаяся незаконными исследованиями человеческих возможностей на грани реального и мистического. Однако новость о возвращении Аллену памяти прошлась электрическим разрядом до самой макушки. Да и Канда, обнаживший катану ради благой цели, буквально поверг Линка в шок. Размахивать холодным оружием, отправив при этом в больницу пару десятков человек, когда с тебя ещё не сняли обвинение в убийстве, - не глупость ли? Слишком отчаянный поступок. Даже ради чьего-то спасения. Конечно, Говард уже был наслышан о том, что практически всё время после потери отца Аллен находился с Кандой. Но разве этот мальчик для него что-то значит? Зачем рисковать собой ради совершенно чужого человека? Глупый, безрассудный поступок. Однако если «Орден» настолько сильно желает остаться в тени, то это событие они предпочтут скрыть любыми способами. Так что Канде очень повезёт, если «Орден» замнёт это дело. Но оставлять в тёмном ящике информацию о незаконной организации – нельзя. Именно поэтому Линку пришлось не просто вернуться в участок, а дождаться Рувелье, который теперь весьма удивлённо смотрел на него, деловито постукивая пальцами по столу. - Зачем вы явились сюда? Вы же… - Я помню, что временно отстранён от работы по совершенно непонятным причинам, но, - быстро начал Говард, не без удовольствия смотря на несколько ошеломлённого начальника, – дело Аллена Уолкера нельзя оставлять на Уайзли. Предполагаю, что он – один из тех, кто причастен к гибели Маны Уолкера. Рувелье заводил глазами по сторонам, будто бы совершенно не понимал, о чём идёт речь. - Детектив Келли – весьма заслуженное лицо в наших рядах. - Могу поспорить, что он обманом проник в полицию. - Послушайте, что вы несёте, детектив Линк! – воскликнул Рувелье, ударяя кулаком по столу. Его лицо исказилось. – Да у вас помутнение рассудка! Вы обвиняете одного из моих подчинённых в предательстве? - Я тоже ваш подчинённый, если вы забыли. - Подчинённый, явно забывший своё место! - Посмею напомнить ещё кое-что, а именно раскрытые преступления, которые мне с успехом удалось довести до конца. Почему же вы решили, что сейчас будет по-другому? Рувелье молчал. Либо у него действительно не было достойного ответа, либо – что маловероятно – здесь кроются личные причины недоверия к Говарду. По крайней мере, так он считал сам. У Линка не было особо тёплых отношений с начальником, но никогда не доходило до ненависти или чего-то подобного с его стороны. - Простите, но я и правда не понимаю причины моего отстранения, - чуть склонив голову в знак уважения, Говард не стал разворачивать полномасштабных разборок. Рувелье – не его главная цель. А вот Уайзли… с ним можно попытаться поговорить откровенно. – А вам бы я посоветовал открыть шире глаза – врагу всегда легче притвориться другом, предвкушая скорую победу. Как только он вышел из кабинета Рувелье, на душе стало как-то тихо. Конечно, можно начинать опасаться последствий настолько несдержанной речи, но его совесть чиста. Даже если за этим последует увольнение, оно не принесёт расстройства. Расстройство принесёт печальный исход дела, переданного Уайзли. Такого нельзя допустить. Аллен – всего лишь подросток, которому нужно дать шанс спокойно прожить дальнейшие годы. Ему нужно дать этот шанс. - … нужно было сразу так поступить. Зачем усложнять и без того непростое положение? Говард остановился около закрытой двери. Из кабинета доносился голос Уайзли. Похоже, он с кем-то разговаривал по телефону. - Нет, я прекрасно понимаю, что у Адама своя логика. Но он мог просто отпустить мальчишку на время, избавившись от того парня, вечно ошивающегося рядом, - тишина. – Значит, теперь всю грязную работу ты сваливаешь на меня, Тикки? – видимо, на том конце ему отвечали. - Нет, без проблем. Давно хотелось совершить что-то посерьёзнее обычной слежки. «Сюда бы Рувелье», - подумалось Говарду, и он пожалел, что не решился составить разговор между ними тремя. - Я разберусь. Если до Адама только сейчас дошло, что от мешающихся личностей лучше избавляться сразу, то пусть он усвоит этот урок. Линк приподнял бровь. Неужели Уайзли на самом деле решил проникнуть сюда не только ради отвлечения внимания? - Канда Юу будет мёртв к завтрашнему вечеру.