Сильные поневоле

      - Опять ты в первый же день подрался! - недовольно приговаривала Роза Кёркленд, обрабатывая порезы на испачканном лице сына.       Артур тихо зашипел, почувствовав неприятное жжение. Разве он виноват, что те придурки сами напросились?       - Нечего им было лезть, - процедил он сквозь зубы. - А то, видите ли, авторитет им свой захотелось показать! Ну я им и высказал всё, что о них думаю, и посоветовал свой пафос в жопу засунуть.       - Артур! - недовольно нахмурилась мать. - Как ты выражаешься!       - А что тут такого? - пожал плечами сын. - Или я, по-твоему, должен был молчать? Нет уж, извольте, я никому не позволю себя обижать!       Мать устало вздохнула, печально покачав головой.       - Я, конечно, рада, что ты можешь постоять за себя, но необязательно было доводить дело до драки!       - А как ещё с ними?! - возмутился парень, резко дёрнувшись, отчего мать шикнула на него, чуть не пролив перекись. - Тем более, если им так драться хотелось, как же я мог им отказать в таком удовольствии? - хихикнул он, вспоминая недавнюю заварушку.       "А как приятно было видеть их недоумевающие лица, когда они лежали, поверженные, на полу, посреди туалета!" - гаденько улыбнулся Артур. "Сами виноваты, ха-ха-ха!"       - Надеюсь, больше они к тебе не полезут, - сказала мать.       - Хах, а если и полезут, то я ещё им наподдам! - усмехнулся подросток.       - Ну а если бы ты пострадал?       - Ага, щас, - отозвался Артур. - Слишком много чести - позволить каким-то лоботрясам одолеть меня! Таких сразу на место надо ставить!       - Ну почему нельзя было без мордобоя... - пробормотала Роза.       В ответ сын грозно уставился на мать из-под нахмуренных кустистых бровей.       - Мама, - серьёзно обратился он к ней. - Я парень, и мне НУЖНО драться. Можешь говорить что-угодно, но пацанские проблемы можно решить только так. Силой. Тем более, ты сама учила меня, что мужчина должен быть сильным и уметь постоять за себя.       - Но не настолько же, чтобы втянуть в драку и других одноклассников! - парировала мать.       Артур презрительно фыркнул.       - Если ты про этих дегенератов, то они сами влезли, куда их не звали.       - Что, все четверо? - приподняла бровь Роза, складывая руки на груди.       Парень обречённо обхватил голову руками.       - Вообще-то, я имел в виду только двоих, но, в принципе, русского и узкоглазого я бы отнёс в ту же категорию.       Мать устало опустилась в кресло, закрыв лицо ладонями. Немного погодя, она, судорожно вздохнув и успокоившись, вновь обратилась к сыну.       - Но всё-таки, объясни мне: как вы умудрились вырвать с корнем унитазы, разбить раковины, сломать все кабинки, выбить стекло, выкинуть раму из окна, да ещё выдернуть трубу! - вещала она, и с каждым её словом Артуру всё больше хотелось съёжиться в комок и спрятаться куда-нибудь подальше. - Это же уму непостижимо! Вот как так получилось?       - Да не знаю я! - не выдержав напряжения, выпалил Артур. - Можно подумать, я следил за унитазами и этой сраной оконной рамой!       - Следи за выражениями!       - Делать мне больше нечего было! - буркнул парень, пропустив слова матери мимо ушей. - Не знаю! Может, унитазные феи какие-нибудь начудили! Я дрался, как я мог при этом беспокоиться о сохранности сортира? Мне своя шкура дороже! И вообще, нас там много было, почему я сразу?! - поинтересовался он у матери.       - Просто потому, что с тобой всё время что-то происходит, - выдохнула мать, у которой от этого разговора разболелась голова.       В комнате ненадолго воцарилось молчание. Сколько Роза помнила, с её сыном с ранних лет происходили странные, необъяснимые вещи.       Началось всё с того, что её первенец чудом выжил при рождении, успев нахлебаться околоплодных вод, возможно, из-за этого в сознании с малых лет прочно засел страх водных пространств, что так и не дал парню за пятнадцать лет научиться плавать. Затем, мать не раз краем уха слышала от болтливых медсестёр, что над кроваткой её ребёнка часто мелькают какие-то тени и сгустки света, но не придавала этому значения. Но, приехав с малышом в квартиру, странности продолжились. Сын разглядывал комнаты необыкновенно осмысленным для младенца взглядом и нередко смотрел в пустое пространство, словно увидел там кого-то. Чуть позже, когда он подрос, по ночам можно было услышать его весёлый смех, а когда Артур научился говорить, то утром он рассказывал о неких волшебных друзьях, приходящих к нему и рассказывающих удивительные истории. Родители, тогда ещё жившие нормально друг с другом, считали, что это просто сны, свойственные всем детям.       Однако добрые сказки рано или поздно заканчиваются. Незадолго до того, как Скотт начал пить и дебоширить, Артур стал с криком просыпаться среди ночи, впоследствии жалуясь на кошмары. Причём, их содержание было приблизительно одинаковым - тёмная вода, утягивающая на самое дно, туда, куда не попадают лучи солнца, всё ниже и ниже, сдавливая лёгкие и выбивая из них воздух, бесповоротно погружая в пучины вечного мрака... И не было от этого спасения, куда ни глянь - везде чернота, непонятно, как добраться до поверхности, и неоткуда ждать помощи... И иногда старые кошмары до сих пор преследовали Артура во снах. Сама же мать готова была поклясться, что одной ночью, прибежав на крик сына, краем глаза увидела на потолке размытую страшную тень, но, опять же, не обратила на этого особого внимания, списав всё на искажённый свет фонарей с улицы, что напугал ребёнка.       Вот только как бы Роза не пыталась отбросить ненужные, на её взгляд, мысли, мистика по-прежнему преследовала мать и сына беспрестанно, и с каждым годом ситуации становились всё серьёзней, порой угрожая жизни и здоровью. Да и некоторые вещи никак, кроме мистики, не получалось объяснить. Взять, к примеру, то же бесконечное преследование со стороны Скотта.       Тряхнув головой, пытаясь прогнать нахлынувшие воспоминания, мать с грустью в зелёных глазах посмотрела на помрачневшего сына.       - Иногда мне кажется, что магия и вправду существует, - тихо произнесла она.       - Вот только, наверно, тёмная, - отстранённо отозвался сын, подперев кулаком голову и глубоко задумавшись.       Была одна вещь, о которой он никому не рассказывал. В свои пятнадцать лет парень по-прежнему верил в магию и сверхъестественных существ. Он всерьёз считал, что среди людей есть обладатели паранормальных способностей, а в дремучих лесах, куда не ступала ещё нога человека, обитают единороги и другие волшебные создания, причём, далеко не всегда дружелюбные и миролюбивые. И у него были причины так думать. Возможно, из-за того, что юноша рос в маленьком городке рядом с лесом, который так и манил к себе в полумрак и так или иначе навевал мысли о чём-то таинственном и загадочном, а может, всё дело в одном случае, произошедшем, когда Артуру было семь лет. Тогда мальчик полез в озеро, пытаясь перебороть свой страх водоёмов, и чуть не утонул. К счастью, мать вовремя сумела его вытащить. Уже будучи на берегу и оправившись от шока, Артур утверждал, что его пыталась утащить на дно "тётя с хвостом". Гораздо позднее ему практически удалось убедить себя, что это ему померещилось, однако воспоминание было слишком чётким и ярким, чтобы быть игрой воображения на грани жизни и смерти.       После этого, разумеется, к тому злополучному озеру он не подходил ни на шаг, а боязнь водоёмов в его душе только усилилась. Но парень не особо печалился по этому поводу. Вообще, ему больше по душе были леса и поля. Не мокрая, противная вода, а всё, что так или иначе связано с землёй - деревья, цветы, травы... Находясь наедине с природой, один посреди поля, Артур чувствовал себя собой, сильным и свободным. В каменных джунглях американских городов он откровенно задыхался. Но сейчас маленькая семья переехала в небольшой городок, не лишённый зелёных насаждений, и, может быть, тут что-либо могло измениться в лучшую сторону.       - Это точно магия, - наконец, изрёк Артур, прогнав так внезапно всплывшие в памяти воспоминания.       Роза, уже в который раз за день горестно вздыхая, поддалась внезапному порыву, слегка приобняв сына, тут же попытавшегося вырваться из объятий матери.       - Колдун ты мой, - прошептала она. - Что же мне с тобой делать?       - Мам, пусти! - буркнул Артур. - Ты же знаешь, я не люблю эти нежности!       - Ну хватит тебе уже ворчать, я же волнуюсь за тебя! - ответила мать.       - Да не надо за меня волноваться...       - Как же не волноваться, если ты только один день был в новой школе, а меня уже вызвали к директору! - воскликнула Роза.       - Не тебя одну, - хмыкнул Артур.       - Артур, ты уже большой мальчик и прекрасно понимаешь, что эта ваша подростковая заварушка чуть не ударила по нашему бюджету! Хорошо, что Рауль так любезно оплатил все убытки!       От слов матери и без того взлохмаченные светлые волосы парня встали дыбом, а глаза в ужасе расширились. Сердце пропустило один удар.       - Кто? - выдавил он.       - Ну, мистер Бонфуа, отец Франциска, - пояснила Роза. - Знаешь, они так похожи...       - ЧЕГО?! - взревел Артур не своим голосом, мгновенно вскакивая с места, дико напугав мать. - С каких это пор ты называешь этого... - на минуту он задумался, подбирая наиболее цензурные выражения. - Расфуфыренного лягушатника Раулем?! Когда это вы познакомиться успели?!       - Не ори на мать! - прикрикнула на него Роза. - Хочешь меня до инфаркта довести и сиротой остаться? Ты о Питере хотя бы подумал? Тебе ещё только пятнадцать, вас обоих сунут в детский дом! А там вы никому не будете нужны! Ты это понимаешь?!       Крик матери подействовал на юного Кёркленда как ведро холодной воды. Он, отведя взгляд, рухнул обратно в кресло, виновато упустив голову и обхватив её руками, уткнув локти в колени.       - Извини, - промямлил он, желая провалиться на месте от стыда. - Я не хотел.       Мать, немного отдышавшись, продолжила.       - Я знаю, что не хотел. Познакомились мы, пока шли до школы. И мне он показался вполне нормальным мужчиной.       Артур поперхнулся слюной и уставился на мать, как на сумасшедшую.       - Мам, ты чего? Он же француз. Гламурник. Франт. И, скорее всего, тот ещё ловелас! Не вздумай даже с ним разговаривать! - воскликнул он, порываясь снова вскочить, но мать одним движением усадила его обратно.       - Артур, успокойся! - обратилась она к подростку. - Разговаривать я всё равно буду с тем, с кем захочу, я взрослая женщина.       - Так я же за тебя волнуюсь!       - Это я за тебя и Питера волнуюсь, потому что я мать. Тебе пока ещё это не понять.       Роза поднялась с места и подошла к окну, сложив руки на груди. Улица была освещена розово-оранжевыми лучами заходящего осеннего солнца, небо постепенно окрашивалось в золотистый цвет, откуда-то медленно наползали лиловые облака. Солнечный луч скользнул по стеклу, отразившись бликами в очках светловолосой женщины.       "Знал бы ты, Артур, как ты напоминаешь мне себя в твоём возрасте!" - подумала она, глядя вечернее небо, напоминающее сейчас фантастическое полотно с живописными пейзажами и воздушными замками. "Я ведь была точно такой же."       - Только не говори мне, что ты собираешься заводить с ним отношения! - вывел её из раздумий недовольный голос сына.       "Это не тебе решать. Ты ещё ничего в жизни не понимаешь", - промелькнула мысль в голове женщины, а вслух она спросила:       - Ты сделал такой вывод, только лишь услышав, что я отозвалась о нём как о нормальном мужчине, и всё?       Артур, не зная, что ответить на реплику матери, недовольно засопел. Немного помолчав, он, подняв голову, обратился к матери, всё ещё стоящей у окна:       - Но он же француз. Ты же сама раньше говорила, что ненавидишь французов.       Роза усмехнулась.       - То было раньше, - ответила она. - С тех пор многое изменилось. Я многое переосмыслила, - проговорила женщина, медленно поворачиваясь к сыну.       Лучи солнца вновь проникли в комнату, скользя по фигуре женщины, отчего она на несколько мгновений казалось сотканной из чистого света.       - Национальность не имеет значения. Как и слова, - сказала она, чем вызвала у сына недоверчивый смешок. - Мы все одинаковы.       Артур был с ней явно не согласен.       - Как же одинаковые, если даже внешне кардинально отличаемся? Да и повадки у этих французов какие-то странные! - презрительно поморщился он. - И говорят так напыщенно, пафосно, фу!       - Слова и внешность - не главное, - ответила Роза. - Это всё пустое. Поступки - вот на что надо смотреть. Только они могут сказать правду о человеке. Бывает так, что тот, кого ты считал другом, предаст тебя, а неприятный тебе человек может наоборот, помочь и вытащить из беды. Запомни это, пожалуйста!       "Чтобы не повторить моих ошибок..."       Сказав это, она смолкла, вновь отвернувшись к окну. Комната опять погрузилась в тишину. Секунды шли, солнце всё больше золотило помещение, уже перебравшись с окна на диван.       - Я, пожалуй, пойду, - нарушил молчание Артур, тихо поднимаясь с места.       - Иди, - ответила мать.       "Горе ты моё", - с горечью подумала она, едва за её спиной закрылась дверь.       Артур вошёл в свою комнату, закрыл за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, с облегчённым вздохом сполз на пол.       "Дурдом!" - подумал парень, устало проводя рукой по лбу. "Чтобы в первый же день столько всего произошло... Хах, а с другой, хоть скучать было некогда!"       Юноша прикрыл зелёные глаза, мысленно прокручивая события уходящего дня. В целом, впечатлений было достаточно. Новый класс, по мнению Артура, преимущественно состоял из идиотов, и Альфред Джонс был типичным представителем этой категории, совмещая в себе, как решил англичанин, самые дурацкие черты американской нации. Франциск же с его манерностью и склонностью к театральным жестам, откровенно раздражал. Но так уж получилось, что эти два недоумка сегодня сопровождали новенького весь день, не давая ни минуты покоя, "чтобы не заблудился!" Пройдя вынужденную "экскурсию" по школе, Артур признал, что она действительно большая, намного больше тех, в которых он прежде учился. Ненормальные надзиратели трещали наперебой, вызвав в итоге головную боль. А уж сидеть за одной партой с лягушатником было просто невыносимо. Одно было хорошо - навязчивый француз рассказал всё про всех учителей, про их привычки, кто строгий, из кого можно вить верёвки, кто откровенно умалишённый...       Совсем весело стало, когда к "триумфальному провождению" новенького присоединились ещё двое - русский парень Иван Брагинский и китаец Ван Яо, которого из-за длинных волос Артур принял за девчонку, за что чуть не получил в итоге по голове портфелем. Если китаец был ростом ниже англичанина и обладал менее развитым телом, то русский сразу же вызвал у Кёркленда приступ чёрной зависти. Высокий, статный, на вид сильный и выносливый, Иван, сам того не ведая, заставлял Артура скрипеть зубами, непонятно, от чего больше - то ли от злости, то ли от страха, который непроизвольно внушал Брагинский, и это в какие-то пятнадцать лет! "А когда он вырастет, то станет наверняка почти два метра, ууу, ненавижу!" Ершистому и взлохмаченному англичанину русский показался по- своему красивым: мягкие, пепельные волосы, нос с горбинкой, ничуть не портивший лицо парня, а наоборот, придававший ему изюминку, интересного оттенка глаза - то ли серые, то ли светло-фиолетовые, при искусственном освещении ничего нельзя было точно сказать. Кёркленд знал, что не является писаным красавцем, но никогда не комплексовал по поводу своей внешности до этого дня. На фоне русского парень ощутил себя страшненьким доходягой.       Вспомнив все события, связанные с новыми знакомыми, их подколки и последующую драку со старшеклассниками в туалете, Артур коротко хмыкнул.       "А ведь, всё-таки, они помогли мне, как-никак!" - с неохотой признал Артур. "Нашли ведь, хоть я и специально сбежал в толчок от них. Правда, я всё равно справился бы и без них, эти остолопы больше мешали, вот и разгромили туалет!"       Внезапно он осёкся, осознав одну важную деталь, до этого момента таящуюся в глубине сознания и не желавшую окончательно оформиться в чёткую и связную мысль. Разгром туалета для мальчиков по масштабу похож на результат действия стихийных сил, вырвавшихся из-под контроля на волю под воздействием сильных эмоций. И ведь Артур совсем не помнил самой драки в деталях, что, в принципе, его не удивляло, ведь он действовал тогда чисто инстинктивно. Но всё-таки в памяти отложилось лишь то, что предшествовало заварушке и события после неё. Испуганные лица побеждённых хулиганов, разбитый кафель, выдернутые унитазы - это было первое, что уловило тогда сознание блондина, выйдя из режима самообороны. Остальное же было как в тумане.       Артур покачал головой. "Мистика какая-то!" Всё-таки, несмотря на то, что при масштабных драках без разрухи не обходится, это было слишком. "А ведь, если сказать кому, то не поверят!" - грустно усмехнулся он. "И это в лучшем случае"       В глаза внезапно ударил неистовый луч заходящего солнца - сильный и яркий, не желающий растворяться во тьме и будто бы напоследок, перед тем, как уйти навсегда, решивший блеснуть, как никогда раньше.       "Всё, что ярко горит, так же быстро и сгорает", - невольно подумал Артур.       Он поднялся с пола и подошёл к окну, опершись на подоконник. Небо уже окончательно окрасилось в насыщенный золотой цвет с рыжеватым оттенком, где-то вдали лениво проплывали причудливые облака. Вон там можно увидеть сказочный замок, чуть левее простираются заснеженные горные вершины, над которыми пролетает дракон. Другое облако очень напоминает единорога, ещё одно - пиратский корабль.       Артур слегка улыбнулся. Несмотря на боязнь водоёмов, пиратская тематика была парню по душе, и он частенько любил представлять себя беспощадным корсаром, капитаном собственного корабля с каким-нибудь звучным названием, например, "Кровавый единорог"... Это же всего-лишь мечты, а в них возможно всё, и даже навязчивые страхи кажутся не столь существенными! Вообще, мало кто мог подумать, что грубоватый и нелюдимый парень любит мечтать, придумывать другие миры и верит в магию.       - А ведь было бы здорово обладать какой-нибудь силой, - задумчиво произнёс Артур. - Допустим, полезет кто-нибудь, а я как напущу на него мятных кроликов! Или превращу волосы в укроп, хи-хи! Или что-нибудь посерьёзней... Тогда бы папаша точно бы отделался раз и навсегда! Но, увы, это всего-лишь мечты! Пора бы мне уже смириться и перестать верить в небылицы. Всё-таки, я живу в реальном мире с реальными проблемами.       С такими мыслями он отвернулся от окна и направился вглубь комнаты, больше не бросая взглядов на сменившее с золотого на красноватый цвет небо.       Вечер в этот день был необычайно тёплый и тихий, не было ни ветерка. Лишь высоко в небе медленно проплывало странное облако в виде кристалла... Измерение Меридиан.       В черном, вечно затянутом тучами небе то и дело сверкали молнии. Где-то далеко в небе проносились раскаты грома. Так как это место целиком принадлежало силам Тьмы, а, говоря точнее, принцу Ловино, можно было сделать вывод, что правитель сегодня не в духе.       Судя по всему, скоро должен был хлынуть ливень, поэтому все слуги и прочие подчинённые князя попрятались в замке. Никто и не видел, как две фигурки в зелёных плащах тихо пробрались к каменной стене. Одна из них, та, что повыше, взяла из рук другой длинную верёвку и закинула на стену. Та зацепилась за какой-то выступ, позволив петле затянуться.       - Готово, - прозвучал голос, судя по всему, принадлежащий юноше. - Осталось совсем чуть-чуть, и мы вернём наше зерно!       Парень уже поднялся на ближайший камень, занёс ногу и схватился за верёвку, как вдруг его спутник отчаянно вцепился в него, явно не желая отпускать.       - Ваш, будь осторожен! - умоляюще обратилась к нему девушка.       Где-то совсем рядом ударила молния, заставив её невольно вздрогнуть, отчего капюшон свалился с её головы. Девушка была совсем юна, однако по её внешнему виду сразу было видно, что ей пришлось перенести многое, а нынешний образ жизни полон страха и опасностей. Светлые волосы были обрезаны до подбородка, некогда яркие тёмно-зелёные глаза потускнели, вместо платья под плащом была мужская одежда, а на поясе висел кинжал, успевший впитать в себя немало крови. Маленькие руки, некогда мягкие и нежные, были перемотаны бинтами, на которых виднелась засохшая кровь.       Ваш Цвингли тихо вздохнул и спрыгнул обратно на землю. Капюшон сполз и с его лица. Парень, удивительно похожий на юную воительницу цветом волос и глаз, приблизился к девушке. Всего лишь за каких-то два года она успела сильно измениться. "А я ведь помню время, когда ты была наивным ребёнком!" - с долей горечи подумал он. "Теперь же ты повзрослела. Больше нет маленькой девочки, вместо неё появился верный друг и храбрый воин. А хотя... Была ли ты когда-нибудь наивной и доверчивой, Лили?"       Парень взял её израненные руки, несмотря ни на что, не потерявшие своей изящности, в свои большие и грубые мужские ладони, и посмотрел в глаза, такого же цвета, как и у него.       - Лили, - обратился он к ней, - ты же знаешь, что я должен это сделать. Мы и так слишком долго находились в стороне от всего этого, жили в своём мирке за стеной, пока в один день не лишились всего, во что верили и что было дорого нам. При такой ситуации невозможно всегда быть нейтральной стороной.       Лили молча кивнула. В голове возникли воспоминания того рокового дня, когда железный занавес иллюзий пал, заставив столкнуться с жестокой реальностью, имя которой - война. Никто не спрашивал их мнения, их нейтралитет никому не был нужен. Нежелающих присоединиться к Тёмной стороне попросту уничтожили, подросткам же тогда чудом удалось спастись. С тех пор у них не было иного пути, кроме как присоединиться к бунтующим, собрать свою группу единомышленников и организовать восстание, периодически нападая на богачей, примкнувших к принцу-тирану, и грабя их. И вот теперь ребята решились на отчаянный и крайне рискованный шаг - проникнуть в замок, спуститься в погреб и выкрасть запасы зерна, по праву принадлежащего народу.       - Я знаю, - тихо ответила она. - Постарайся вернуться.       Ваш на это лишь покачал головой.       - Ты же понимаешь, что я не могу этого обещать, - ответил он. - Я могу лишь попросить тебя об одном.       Голос его зазвучал ещё серьёзнее.       - Если со мной что-нибудь случится - беги!       Лили, испуганно замотала головой, вытаращив глаза.       - Нет, Ваш, - ответила она. - Я тебя ни за что не брошу!       Вновь сверкнула молния, на пару мгновений озарив ярким светом державшихся за руки подростков.       Ваш устало вздохнул.       - Ты должна, - сурово молвил он, глядя прямо в глаза подруге. - Если я не вернусь, немедленно уходи. Если не выживу я, то должна выжить ты! Я прошу, нет, приказываю тебе - ЖИВИ! - повысил он голос, практически переходя на крик. - Что бы ни случилось, ты должна жить! Ради меня, - добавил он, немного успокоившись. - Чтобы, если я умру, моя жертва не была напрасной.       В очередной раз ударила молния. Парень выпустил руки девушки из своих и полез на стену. Будучи уже в нескольких метрах над землёй, он мимолётно обернулся, бросив на девушку прощальный взгляд, при этом стараясь как можно точнее запомнить её образ.       "Если я умру, то я буду знать, что умер за правое дело!" - говорил он сам себе, пробираясь всё ближе к заветному окошку. "И пусть я умру, но я сделаю всё, чтобы жили другие! Чтобы жила Лили..."       Яркая вспышка озарила небо, отразившись стальным отблеском в глазах юноши, идущего навстречу неизвестности, возможно, чтобы никогда не вернуться.       Лили молча смотрела вслед бесстрашно взбирающемуся по стене парню.        "Пожалуйста, пусть он вернётся!" - мысленно обратилась она неизвестно к кому. "Пусть он выживет"        Губы её, искусанные в кровь, дрожали. Девушка изо всех сил старалась не расплакаться. "Я сильная. Я не должна плакать. Он бы расстроился, увидев меня такой"       Фигура парня скрылась в окне. Сердце девушки пропустило один удар.       "Пожалуйста."       Совсем рядом прогремел гром, и небо разразилось сильнейшим ливнем, словно оплакивая всех, кто пал в этой войне, и кому уже не суждено вернуться...       А одинокая фигурка продолжала стоять, в надежде смотря на заветное окно.       "Я буду сильной. Я выживу. Ради тебя. Ваш..."