***
По команде Леголаса ворота успели закрыть и, казалось, что у гномов больше нет ни единого шанса обрести свободу. Но судьба распорядилась иначе. Произошло то, из-за чего по всему королевству еще долго будут идти разговоры и пересуды. На них напали орки. Немыслимо! Нарушили границы, вторглись во владения лесного короля только затем, чтобы убить гномов. По всей видимости, они поджидали их, караулили всю ночь у стен. Зачем же им понадобилось все это? Что же это за гномий отряд? Вопросов становилось все больше. Битва обещала быть жестокой. Несколько стражников уже погибли от орочьих стрел и клинков. Тауриэль старалась изо всех сил, плечом к плечу с Леголасом давая отпор проклятым тварям. Головы слетали с плеч, а сердца орков останавливались навсегда, когда она отпускала тетиву, направляя смертоносное острие в грудь врага. В пылу битвы никто не обращал внимания на беглецов, и когда Тауриэль посмотрела в их сторону, то увидела, возле рычага, открывающего ворота, Кили. Он был ранен в ногу орочьей стрелой, и самый крепкий орк, по всей видимости, вожак, уже направил в его сторону свой лук, чтобы завершить начатое. У нее было два варианта: дать орку убить Кили и тогда пленникам не удалось бы сбежать. Или же она могла защитить гнома, тем самым позволив ему открыть ворота, и выпустить собратьев на волю. Ответ был очевиден – она никогда не пожертвует невинной жизнью. Кили должен жить. Он храбрый и отчаянный, и, по всей видимости, достаточно сообразительный, раз только он догадался открыть ворота. Тауриэль натянула тетиву и выпустила стрелу в орка, который со всех ног бежал по ступеням к Кили с клинком наперевес. Она действовала стремительно, зачищая территорию от врагов, и вожак орков больше не обращал внимания на гнома, а его лук был направлен в ее сторону. Но она двигалась слишком быстро, ловко уворачиваясь от стрел и мечей. На подмогу подоспел Леголас с другими эльфами, и теперь она была уверенна в победе. Когда они сражались вместе, у врагов не было ни единого шанса. Они с Леголасом были командой, действовали слаженно и быстро. Но она едва не провалила все, когда отвлеклась, буквально на миг, чтобы посмотреть на Кили. Она боялась за него. Но гномы не бросали своих в беде, и Кили бежал с остальными. Он упал в подставленную для него пустую бочку, морщась от боли, но все же стараясь быть сильным. Чрезмерная заинтересованность Тауриэль молодым гномом едва не стоила ей жизни. Один из орков подошел слишком близко, и уже был готов нанести смертельный удар, но ей все же удалось отбиться от него. Бочки с гномами уплывали все дальше от королевства, подгоняемые водами бурной реки и большая часть орков бросилась за ними в погоню. Перебив оставшихся возле ворот врагов, Тауриэль побежала следом. Леголас ушел далеко вперед, мастерски справляясь с орками, и она старалась не уступать ему. Когда она догнала наследника трона, то увидела, что один из недобитых им орков готов выстрелить Леголасу в спину, но она успела помешать ему. Выбив из его рук лук, эльфийка встала позади, и уже была готова перерезать твари глотку, когда ее остановил голос Леголаса. - Тауриэль! Постой. Этого мы оставим в живых. Она согласилась, хоть ей нестерпимо хотелось прикончить орка, но она понимала, что от живого будет больше толку. Он мог владеть ценной информацией, которой будет вынужден поделиться с королем. Тауриэль ждала, что Леголас даст приказ другим эльфам продолжать погоню за гномами, но он позволил им уйти. Им все же удалось сбежать из замка короля Трандуила. Первыми за всю историю. Продолжая крепко удерживать орка на месте, Тауриэль в последний раз с волнением посмотрела на реку. Орки продолжали преследование, и их оставалось все еще слишком много. Да, гномам удалось уйти, но у них не было ни оружия, ни брони, ни пищи. И с ними раненный… Она могла бы помочь, но взгляд Леголаса был непреклонен. Они и так облегчили задачу гномам, перебив добрую половину орков, и позволив им уйти. Больше они не станут вмешиваться, и остается только гадать, удастся ли гномам выжить. Тауриэль нервно закусила губу, думая о том, что Кили находится на волосок от гибели. Странным образом это волновало ее больше всего сейчас.***
- Такова природа зла. Там, на полных невежества просторах, оно плодится и множится. Растет, словно тень на закате. Неусыпное зло, черное как самая глубокая ночь, - Трандуил говорил медленно, давая каждому из присутствующих в тронном зале осознать смысл сказанного им. Он поравнялся с Леголасом, который удержал орка, и был готов в любую секунду перерезать ему глотку. – Так было всегда, и так всегда будет. Орк зарычал, но не смел двинуться, удерживаемый наследником престола. Трандуил обошел их, и встал позади, сложив на груди руки. - В злой час, всякая тварь выходит на свет, - закончил он, и позволил сыну начать допрос. - Вы преследовали отряд из тринадцати гномов. Зачем? – спросил Леголас, надавливая на клинок так, чтобы орк ощутил шеей его остроту. Тауриэль еще никому не рассказала о своей догадке с четырнадцатым гномом, но сейчас это было не так важно. Основной проблемой стал не побег гномов, а нападение орков. - Их не тринадцать, уже нет, - заговорил орк, и с булькающим смехом посмотрел на эльфийку. – Тот молодой темноволосый лучник. Мы всадили в него моргульскую стрелу. Трандуил перевел вопросительный взгляд с орка на Тауриэль. Она изо всех сил старалась, чтобы на ее лице не дрогнул ни один мускул, но у нее плохо получалось. - Яд уже в его крови, - орк явно наслаждался ситуацией, понимая, что его слова попали точно в цель. - Скоро он ей захлебнется. Она больше не могла выслушивать это. Орк говорил лишнее, то, что не предназначалось для ушей повелителя и Леголаса. Откуда орк мог знать, что гном небезразличен ей? Неужели видел, как отчаянно она защищала его во время нападения на стены? Неужели это так очевидно? Но самое ужасное заключалось в том, что его слова не были пустым звуком. Моргульская стрела. Яд. Смерть. - Отвечай на вопрос, тварь, - с омерзением бросила эльфийка. Но орк, по всей видимости, сказал все что хотел, и из его рта посыпались проклятия в сторону командира эльфийской стражи. Тауриэль в гневе обнажила клинок, давая понять орку, что если он еще раз откроет свой рот, то ему не жить. - Я бы не стал сердить ее, - с усмешкой заметил Леголас, сильнее надавливая на рукоять клинка так, что лезвие обагрилось черной орочьей кровью. - Ты любишь убивать, орк? Любишь смерть? – прищурившись, спросила Тауриэль. – Так сдохни же сам! Она сделала резкий решительный выпад, готовясь пронзить горло врага, но замерла в нескольких сантиметрах, услышав грозный голос повелителя. - Тауриэль! Уходи. Она перевела полный отвращения и ненависти взгляд с орка на короля, но Трандуил остался непреклонен. - Сейчас же, - приказ был более, чем понятен. Под озлобленное рычание твари она убрала клинок и, выпрямившись, пошла прочь из тронного зала. Когда она проходила мимо повелителя, он жесткими пальцами сжал ее руку повыше локтя и тихо, так чтобы никто кроме нее не услышал, сказал: - Я хочу верить, что слова этого орка не так важны для тебя, как мне показалось. Она промолчала, не глядя на повелителя. Трандуил отпустил ее руку, позволив идти дальше. Она знала, что ее молчание может дорого обернуться, но сейчас она не могла иначе. Ее сердце было преисполнено гневом и тревогой. Ведь если орк сказал правду, то Кили не жилец. - Мне нет дела до мертвого гнома. Отвечай на вопрос, - донесся до нее голос владыки, и это стало последней каплей в чаше ее терпения. Она с силой сжала кулаки, спускаясь по лестнице мимо стражников. Она не станет слушаться его. Не сегодня. Если для Трандуила жизнь одного гнома не значит ровным счетом ничего, то она не станет следовать его приказам. Орки напали на королевство, и эти же орки продолжили охоту на гномов. Она не даст врагу причинить вред тем, кто этого не заслужил. И она не станет поддерживать решения короля, который не видит ничего дальше собственного носа. Она найдет гномов и сделает все возможное, чтобы помочь им. А самое главное – помочь Кили. Она сделает все, что в ее силах, даже если это прогневает ее повелителя.***
Когда Тауриэль покинула королевство, гномы ушли далеко вперед, но преследующие их орки, оставили за собой множество следов. Эльфийка вышла к озеру, где на каменистой поверхности лежали растерзанные туши крупных животных. Орки ели их сырыми, и везде были кровь и части обглоданных туш. Обойдя остатки омерзительного обеда, Тауриэль легко пробежалась по камням к озеру, и всмотрелась вдаль. Она догадалась, куда направились гномы, и это приносило с собой еще больше бед. Эсгарот – Озерный Город. Ей не составит труда пройти через охраняемые ворота. Отношение к эльфам, благодаря развитой торговле, было здесь более чем лояльное. Но вот люди…Если гномам удалось пробраться в город, значит орки пойдут вслед за ними, и тогда пострадают невинные жители Эсгарота. Она должна была помешать этому. Ее раздумья прервал посторонний звук позади. Определенно, кто-то выследил ее. Тауриэль резко обернулась, готовая выстрелить из лука в преследователя, но, к собственному облегчению, перед ней оказался не враг. - Я думала ты орк. - Если бы я был орком, ты бы давно была мертва, - сказал Леголас, держа ее на прицеле. Они еще пару секунд смотрели друг на друга, после чего одновременно убрали оружие. - Тауриэль, - обеспокоенно начал наследник трона. – Нельзя выслеживать тридцать орков одной. - Но я же не одна, - улыбнулась эльфийка, чувствуя невероятную легкость от того, что Леголас рядом. - Ты знала, что я приду? - улыбнулся он в ответ. Нет, она не знала наверняка, но такая мысль посещала ее. Леголас не мог позволить себе оставить ее в беде. Он не может быть равнодушным, как его отец. И сейчас она надеялась переманить его на свою сторону. Она знала, что нет ничего важнее для него, чем искоренить зло, которое может угрожать Лихолесью. - Король гневается, Тауриэль, - Леголас подошел к ней, и взор его был удрученным. – Шесть сотен лет он оберегал тебя, благоволил тебе. А ты ослушалась его приказа, ты предала его доверие. Он смотрел осуждающе, вера в собственного отца была сильна в нем, и он пока еще не мог представить, что король может оказаться неправым. Слова Леголаса ранили ее, но она не могла уйти с намеченного пути. Для себя она уже все решила и ее не остановит гнев Трандуила. Теперь оставалось убедить в этом Леголаса. - Вернемся со мной, - с надеждой проговорил он. - Отец простит тебя. - Но я не смогу. Если я вернусь, то не смогу простить себя. Владыка не позволял оркам рыскать в наших землях, но этой стае дал нарушить границу и напасть на наших пленников. - Это не наша битва, - отмахнулся Леголас. Слова отца пустили в нем глубокие корни и мысль о том, чтобы вмешаться казалась ему абсурдной. - Нет, это наша битва, - с нажимом сказала Тауриэль. – Она не закончится здесь. С каждой победой зло будет расти. Твой отец считает, мы должны сидеть, сложа руки. Укрыться за нашими стенами. Прожить жизнь вдали от света и позволить спуститься тьме. Леголас нахмурился, с укором глядя на нее. Он знал, что она права, но не мог так просто броситься на защиту гномов и тем самым, предать доверие своего короля, который дал приказ оставаться за стенами. Он и так нарушил его запрет, отправившись вслед за Тауриэль, а сейчас она и вовсе предлагает пойти дальше. Эльфийка знала, что Леголасу сложно, но она верила - он сделает правильный выбор. - Разве мы не часть этого мира? – отчаянно заговорила она. - Ответь мне, друг, с каких пор мы позволяем злу стать сильнее нас? Это подействовало. Желание уничтожить орков оказалось сильнее запрета короля, и Леголас кивнул, соглашаясь с ней. - Только скажи мне, Тауриэль, - он положил руку ей на плечо и взгляд его был серьезен. – Что для тебя значит тот раненный гном? Я видел, как ты разговаривала с ним ночью. Тауриэль растерялась, но не отвела взгляд. Она и сама еще не могла ответить на этот вопрос. Что он для нее значит? Нет, она не знала, что сказать на это, но была уверена лишь в одном - Кили должен жить. Его время еще не пришло. - Мне стало жаль его, - ответила эльфийка, не прерывая зрительный контакт. – В темницах я только перебросилась с ним парой слов. И никто не заслуживает смерти от орочьей отравленной стрелы. - И только? - не унимался Леголас. Его пальцы чуть сжались на ее плече. – Скажи мне правду. - Только это. Она лгала, и это было невыносимо. Соврать Леголасу, тому, с кем прожила всю жизнь, с кем сражалась в сотнях битв, тому, кто всегда был рядом. Но она не могла сказать правду, ведь тогда ему будет еще больнее. Тауриэль казалось, что на ее шею накинули петлю, и она постепенно затягивается, лишая сначала дыхания, а затем и жизни. Она не была столь наивной и прекрасно осознавала, что стала для Леголаса больше, чем просто друг. Но она не могла ответить ему тем же. Он был прекрасным эльфом, лучшим из всех, кого она знала, но она не могла принять его чувства. И виной тому была не только она сама. Тауриэль могла бы попытаться стать Леголасу ближе, но король запретил ей. Сын Трандуила не может связать свою жизнь с обычной эльфийкой. А тут еще появился этот гном, который буквально завладел всеми ее мыслями. Она прожила на свете более шестисот лет и только сейчас, впервые за все время, испытала чувство, которое не должно было пробудиться в ее сердце. Только не к гному. Так не бывает. Но почему это произошло?***
Они подоспели как раз вовремя. Один из домов буквально кишел орками, и не оставалось никаких сомнений, что они пришли за гномами. Эльфы вновь вступили в битву, уничтожая врагов. Тауриэль видела изможденного Кили, который, несмотря на свое состояние, смог помочь им в борьбе. Его воля к жизни и к победе была столь велика, что эльфийка невольно восхитилась. Когда он проткнул грудь одного из орков, то силы окончательно покинули его, и с болезненным криком Кили упал на пол. Тауриэль с ужасом посмотрела на него, но была вынуждена продолжить схватку. Это заняло не так много времени.Часть орков была мертва, но большинство из них бежали. - Вы всех их убили, - шокировано проговорил человеческий мальчишка, озираясь по сторонам. - Придут еще, - ответил Леголас и направился к двери. – Тауриэль, идем. Эльфийка подняла на него испуганные, полные отчаяния глаза. Она не могла уйти с ним. Она чувствовала, что Кили умирает, ему оставалось совсем немного, яд проник в каждый орган, и жизнь стремительно покидала его. - Мы теряем его! - воскликнул пожилой гном. - Тауриэль, - Леголас посмотрел на нее, давая понять, что он не останется. Он предлагал ей сделать выбор. Уйти с ним и совершить то, о чем она говорила. Уничтожить врага. Или остаться с гномом, которому уже не помочь и, тем самым, окончательно предать доверие Леголаса. Он исчез в дверном проеме, оставляя Тауриэль наедине со страшным выбором. И она решилась. Кили умрет. Она не сможет помочь ему, это не в ее силах. Леголас пошел навстречу оркам. Совсем один. Он в опасности, и она сумеет помочь, прикрыв его тыл. Тауриэль казалось, будто бы ее сердце сжала ледяная рука. Было больно, страшно, невыносимо тяжело. Она замерла в дверях, слушая крики Кили. Эльфийка судорожно поворачивала голову, то в сторону умирающего гнома, то на улицу, где исчез ее друг. Звук быстрых шагов на лестнице заставил вспомнить об опасности. Она ожидала увидеть орка, но вместо него перед ней оказался еще один гном. Он держал в руках королевский лист, и это было самым настоящим чудом. Она быстро вырвала из рук гнома растение, с благоговением сжав стебли в ладонях. Это был знак. Теперь она сможет помочь. - Ты что делаешь? – недоверчиво спросил гном. - Я могу спасти его, - ответила Тауриэль. Она решилась на это не сразу. В теле Кили было слишком много яда. Смерть практически забрала его и это значило, что Тауриэль потеряет часть своих волшебных эльфийских сил. Спасти его – значило стать слабее. Она не знала, восстановятся ли утерянные силы в будущем, но здесь и сейчас она решила пожертвовать частью себя. Она спасет его. А потом будь, что будет.***
Когда Кили очнулся, Тауриэль перевязывала его ногу. Он закашлялся, после чего поднял мутный взгляд на эльфийку. - Тауриэль, - хрипло позвал он. - Лежи, - слабо улыбнувшись, ответила она, вновь занявшись перевязкой. - Ты не можешь быть ею, - тихо заговорил гном. – Она далеко…Она очень далеко, безумно далеко от меня… Она гуляет среди звезд в другом мире… Тауриэль повернулась в его сторону. Он стал выглядеть лучше, но все равно был слишком ослаблен. Они смотрели друг другу в глаза и в душе Тауриэль что-то надломилось. Это было опасно. Она не могла ступить на этот путь. - Это всего лишь сон, - продолжал Кили, и эльфийка не знала, что ответить. Он поднял ослабевшую руку, касаясь ее пальцев своими, словно пытался удержать ее. Это прикосновение всколыхнуло в памяти что-то особенное. Звездная ночь, приятная тяжесть чужого тела, прикосновение горячих губ… Тауриэль качнула головой, и образы исчезли. Она вновь посмотрела на Кили и глаза ее блестели от слез. Она была счастлива. Кили поправится, и у него впереди целая жизнь. - Она могла бы полюбить меня? – прошелестел он, лишив эльфийку дара речи. Могла ли она? Его рука упала на стол, на котором он лежал, а глаза закрылись. Дыхание стало ровным, а грудь размеренно вздымалась и опускалась при дыхании. Он провалился в сон. Тауриэль отступила на шаг и быстро заговорила, обращаясь к другим гномам: - Он придет в себя наутро. Но лучше ему соблюдать постельный режим. Присмотрите за ним. Гномы закивали. - Мне пора, - эльфийка в последний раз взглянула на Кили, и бросилась прочь из дома. Улица была усеяна трупами орков, их тела плавали в воде, а деревянные поверхности помостов были залиты их кровью, которая поблескивала в лунном свете. В городе было неспокойно, сновали перепуганные люди, но сейчас она не могла объясниться с ними. Тауриэль терзалась мыслями о брошенном ею Леголасе. Он остался совсем один против полчища орков. Она чувствовала слабость во всем теле, но все же еще могла помочь другу.***
Она нашла Леголаса у леса. Он сидел на земле, прижимаясь спиной к стволу дерева, и выглядел скверно. Тауриэль опустилась на колени, обхватила его лицо ладонями и зашептала: - Леголас, что же с тобой случилось? Ты ранен? На его лице была кровь, и она совершенно точно не принадлежала оркам. Тауриэль не могла поверить в это. На ее памяти Леголас еще ни разу не терял в битве ни единой капли крови. Вина нахлынула на нее, черными нитями оплетая душу. Это все из-за нее. Только из-за нее. - Тауриэль, - едва слышно прошептал он, и побледневшие губы растянулись в улыбке. – Я убил их предводителя. Он был силен, но я оказался сильнее. Эльфийка грустно улыбнулась и обняла друга, прижимая его к себе. Она почувствовала, как его руки неуверенно легли на ее талию, обнимая в ответ. - Я так рада, что с тобой все в порядке, так рада, - шептала Тауриэль. - Гном мертв? – осторожно спросил Леголас, отстраняя ее от себя. Она отрицательно покачала головой. - Я спасла его, - ответила эльфийка, опустив вниз голову, чтобы не видеть осуждающего взгляда того, кто всегда был на ее стороне. - Что ж, - голос Леголаса стал более жестким. – Надеюсь, он сумеет оценить такой дар. Едва он сказал это, как окрестности огласило хлопанье громадных крыльев, а небо озарило пламя. - Что это? – в ужасе прошептала Тауриэль и посмотрела туда, куда был обращен взор Леголаса. - Дракон, - прошипел эльф. – Проклятые гномы разбудили дракона. Тауриэль не хотела верить этому, но глаза и уши не обманывали ее. В небе, рассекая воздух, летел громадный дракон. Он быстрее ветра мчался от одинокой горы к Эсгароту, и осознание этого заставило эльфийку вздрогнуть. - Нет, - прошептала она. – Он летит к Озерному городу. Она попыталась подняться, но Леголас удержал ее на месте. Его руки с силой впились в плечи эльфийки, не позволяя ей подняться. - Нам не помочь им. Они обречены. - Нет! – закричала Тауриэль и забилась в сильных руках. – Неужели все зря!? Неужели они умрут!? Леголас прижал ее, подавляя сопротивление. Хоть он вымотался в бою, но все равно был сильнее Тауриэль, которая ко всему прочему потеряла часть своей силы, спасая Кили. - Успокойся, Тауриэль, – воззвал он к разуму эльфийки. - Нам нужно вернуться в королевство и предупредить отца. Прояви благоразумие, не будь столь опрометчивой в поступках! Тауриэль перестала вырываться. Леголас прав, против дракона у них нет ни единого шанса. - Да, - она старалась говорить уверенно, но голос ее дрожал. – Надо доложить повелителю. Она не верила, что все может закончиться вот так. Что Кили все же умрет, не смотря на все ее старания. Ей оставалось только верить в невозможное. Верить в то, что в очередной раз свершится чудо, и он выживет. За сегодняшний день произошло больше событий, чем за всю ее жизнь и она искренне верила, что это не конец. Они выстоят.