Неправильное чувство

Перси не мог заснуть. Прохладный воздух словно вибрировал из-за стрекота кузнечиков под окном, раздававшимся оглушительным звуком, одеяло душило, и подушка проваливалась в бездну Тартара. Перси метался на кровати раненым зверем. Ночь и одиночество медленно убивали его, проникая в кровь тьмой и духотой. Невозможно жить постоянно во мраке. Это больно. Все, что тебя окружает, кажется глупой подделкой, коварной игрой разума. Нельзя заснуть и сбежать от себя. От мысли, что ди Анджело прожил так несколько лет, Перси хватался за голову. Никогда он не понимал никого сильнее, чем сейчас. Никогда не ощущал полнейшего тягучего бессилия, заполняющего каждую клеточку тела. Стрекот становился слишком громким, будто к окну прокрался один большой монстр-саранча, миссией которого было свести с ума сына Посейдона. Перси сел, отбросив мятое покрывало прочь. Чувства необычайно обострились, как перед боем, адреналин зашкаливал. Вскочив с постели, заглатывая воздух ртом, Перси быстро натянул на себя штаны и синюю футболку. Он оглядел спящие под темным одеялом привычные предметы и, не раздумывая, рывком открыл дверь домика, покидая сонное царство. Свежий воздух пьянил. Лес, поднимающийся частоколом над землей, казался спасением. Перси в сотый раз пожалел, что у него нет способностей Фрэнка. Сейчас бы он с удовольствием превратился в волка и бежал прочь, подчиняясь лишь инстинктам. Мягкая трава с кучей мошек делала шаги Перси неслышными - парень не существовал в этом мире, был бесплотной тенью, бесшумным призраком. Как Нико. - Ну, понеслась! - наигранно бодро воскликнул Джексон и побежал. Вдали промелькнула пара домиков, тренировочная площадка, на которой он с Клариссой в последние два дня только и делали, что рубились на мечах. Мышцы после спарринга болели нещадно, но зато Перси засыпал, лишь коснувшись головой подушки. Но сегодня... Сегодня Морфей решил не щадить полубога. Перси остановился только после того, как оказался полностью, до макушки, в воде. Лунный свет почти не проникал в подводное царство, темнота озера была враждебной. На дне, среди камушек и редких водорослей, могли таится различные монстры, порождения Тартара, точившие зуб на сына Посейдона. Но Перси чувствовал, что кроме него, рыб и одного краба (окрещенного парнем Себастьяном) по близости ничего опасного нет. Вода уносила слабым течением все плохие мысли, давала жизнь измученному телу. Ночные кошмары остались на берегу, смешанные с песком и грязью. Наслаждаясь прохладой, Перси поплавал еще минут десять и с сожалением повернул обратно к лагерю. Тут было все относительно спокойно: в домике Афины горел свет, дети Ареса опять устроили потасовку между собой, вдали слышен звук флейты. Никак Гроувер и Можжевелка на полуночном свидании. Перси дошел до домика Афины и, поднявшись на цыпочки, заглянул в окно. За столом сидела Аннабет и чертила с помощью треугольной линейки очередное здание. Она добилась немалых успехов в этом деле, но признавалась, что у нее большие проблемы с перспективой. Неправильный угол создавал искажение всему чертежу, и приходилось начинать все заново. Ненавидящую ошибаться Аннабет это жутко раздражало и расстраивало, но она упорно продолжала свое дело, пока не получалась задуманная картина. Дочь Афины, нахмурившись, старательно выводила линии, не замечая любопытное лицо за окном. Парень тактично постучал, и после этого Аннабет удостоила его своим вниманием. - Ох, Перси... Ты чего не спишь? - закатила она глаза, приоткрывая форточку. Бурча, девушка вышла из домика, ежась от прохлады ночи. По привычке парень обнял ее, коснувшись щекой золотистых волос, но прежнего счастья не почувствовал. Он отстранился от Аннабет, разочарованно отвернувшись. Что же изменилось в нем, отчего привычная радость их встреч превратилась в неприятную обязанность? - Хорошо, что ты пришел. Нам нужно поговорить. - Поговорить? Надеюсь, не серьезно? Официоз меня убивает. Аннабет странно взглянула на Перси. - Нет, не серьезно. Все это было несерьезно. Перси уже знал, что она хочет ему сказать. * * * - Какая досада! - воскликнула Елена за своим столиком. - Наша сладкая парочка, Перси и Аннабет, рассталась! Пайпер, как староста, призвала Елену к тишине, но сама в упор посмотрела на сына Посейдона. Дела любовные не были для нее загадкой, да и с Аннабет они лучшие подруги... Девушка заметила, что Перси выглядит больше задумчивым и отстраненным, чем расстроенным. Он ел гамбургер вместе с салфеткой, уставившись в одну точку пространства. - Бедненький Перси! Эта Аннабет так бесчувственно его отшила, я думала, что Джексон разревется! Дети Ареса заухмылялись, Кларисса однако нахмурилась. Бессмысленные разговоры, которые не приводили к драке, ей были не по душе. Только кислород по чем зря переводился. Аннабет спокойно поднялась с места, откусывая от куриной ножки небольшие куски. Подойдя к насторожившейся Елене, девушка добродушно сообщила: - Если не заткнешься, я вставлю тебе эту кость в горло и вытащу через ноздри. Или всем расскажу, как нехорошо подслушивать чужие разговоры, занимаясь под кустами непотребствами вместе с Эндрю О'Нилом. Вдруг Майкл узнает! Это было бы неприятно... В ту же секунду Стронг пронзили с двух сторон полные презрения взгляды. Перси рассеянно дожевывал салфетку под одобрительный взгляд Гроувера. Устало вздохнув, Пайпер переглянулась с Лео, который с аппетитом уплетал куриную ножку. Облизнув губы от жира, он выдал радостное: - Я обаж-ж-жаю гриль! А ты? Подавив воображаемую картинку расправы Чейз над Еленой с помощью курицы, Маклин отвернулась. Недалеко от ее столика над полубогами возвышалась фигура Хирона, гневно бившего копытами и с обреченностью жующего чудовищно большую, размером от кисти руки до локтя, морковку. Со смачным хрустом он стоически ел нескончаемый овощ, надеясь внутри, что его страдания заставят совесть детей Гекаты хоть на какое-то время проснуться. Однако те уже продумывали новый план по скрещиванию перца с морковью в порядке строжайшей секретности. На лицах их блуждали жуткие ухмылки. * * * - Перси? Что ты делаешь? Парень замер, пряча за спиной согнутую проволоку, наподобие отмычки. Скрываться в его положении было довольно глупо, но рефлексы школьника, утаскивающего под шумок энчиладу для Гроувера, сработали быстрее чем мозг. - Я? Я тут просто. Гуляю. - Ага, просто гуляешь рядом с домиком Аида и пытаешься взломать замок на двери? - брови Лео скептически изогнулись. - А что мне остается? Он меня не впускает и даже слушать не хочет, - горько прошептал Перси себе под нос. По недоуменному выражению лица Вальдеса Перси понял, что сболтнул лишнего. За эти несколько дней накопилось столько всего невысказанного, раздирающего душу, что парень иногда считал себя сумасшедшим. Все те убивающие слова и внутренние монологи, словно ножи в сердце, причиняли боль постоянным присутствием, но вытащить их из себя, раздирая плоть, было еще невыносимее. Перси молчал и не решался ни к кому подойти поговорить. Ему казалось, что если он расскажет все - незамедлительно умрет от опустошения. Полубог посмотрел на черную дверь с висящей табличкой с рисунком благородной части Йорика. Он уже начал ненавидеть этот череп, который был немым свидетелем его бесконечных топтаний и просьб к ди Анджело открыть дверь. Глупый Йорик ухмылялся неровным рядом зубов, а Нико молчал, впрочем, иногда подавая признаки жизни, когда переворачивался на кровати, и та скрипела пружинами. На все просьбы Перси о разговоре за ди Анджело отвечала его старая постель. С обуревавшей досады Джексон пнул дверь. - Выходи уже! Тут Лео тоже пнул дверь и радостно заорал: - Да, выходи, подлый трус! - Ты чего? - не понял прикола сын Посейдона. - За компанию, - пожал Лео плечами. И они не сговариваясь принялись по очереди пинать бедную дверь. Идиотизм в крови зашкаливал за отметку ''обычный уровень''. Вместе с приливом сил дури Перси почувствовал себя значительно веселей и пинал уже с вдохновением. - Выходи, - начал он ударом ноги о дверь. - Вонючка! - продолжил Вальдес новым пинком. - А не то... - Подпалим трусы! - бамс! - Сожрем Йорика! - бамс! - Пукнем на статую Аида! - бамс! - Позовем Стоуллов! - бамс! - Разрисуем дом в розовый с блестками цвет! - бамс! - И Перси тебя поцелует! - бамс! - Что? Перси, ты хочешь его поцеловать? - Перси? Я сказал Хирон... И не Перси, вовсе не я... Полубог замолчал, с тревогой ожидая, что предпримет ди Анджело. Странное чувство противоречия он испытал, когда понял, что с одной стороны не желал бы серьезного отношения Нико к своим словам, но с другой... Ничего не произошло. Тишина за дверью была такой же равнодушной, как и раньше. В отчаянии Перси стукнул по табличке с Йориком. Но у того даже зубы не выпали. - Я тебя искал по делу вообще-то... Арго 2 готов к труду и обороне. Мы планируем выдвигаться через одиннадцать дней, когда приедет Джейсон. - Угу, - буркнул Джексон, буравя черное дерево двери злым взглядом. Как же его достала собственная слабость! То понимание, что он ничего для Нико сделать не может, хотя бы потому что ди Анджело отказывается от помощи. Никогда ее не примет, уйдет, одарив презрительной усмешкой, будет шататься совершенно один. Весь из себя такой сильный и независимый... А на самом деле с болью во взгляде, со словами обиды на губах, запечатанными вечным молчанием. Он никогда не расскажет о своих чувствах, считая их неважными, глупыми, ненавидя себя за них. Будет всю жизнь сидеть в домике, винить непонятно кого за выбранную им же судьбу. И не поймет. Не поверит, что, может быть, кому-то он дорог. И этот его полный слез и мольбы взгляд, когда Перси так глупо оговорился об его тайне. Разве так плохо, что он теперь знает? Ведь это и его, Перси, касается. "Нет, Джексон, не касается". Почему Нико после их победы над Геей больше года не появлялся в лагере? А разве задавал себе этот вопрос Перси раньше? Он не помнит. Помнит лишь, что месяц назад весело помахал ему рукой, когда случайно заметил парня рядом с павильоном для трапез. Помнит немного рассеянный взгляд ди Анджело и разглагольствующую об архитектуре Аннабет, которая тащила Перси под руку к озеру. Затем Купидон и его злобные красные глаза. Потом прятки от ди Анджело. Ненавистные сны. Задумчивый Лео и кислая лесная ягода. Нико с опущенными длинными ресницами, отбрасывающими тени на его бледные щеки. Стыд и презрение к себе в кривой ухмылке. - Аннабет тоже поедет с нами, - невзначай сообщил Вальдес. - Как говорится: один мозг хорошо, а два лучше! Перси проигнорировал выпад Вальдеса в свою сторону. Когда перед его носом замелькала пятерня, полубог ошарашенно заморгал. - База вызывает рыбьи мозги! Рыбьи мозги, как слышно? Прием, прием! Так и будешь стоять и пялиться на дверь, как баран на новые ворота? - Он мне не откроет, - вместо равнодушного тона получилось хрипло и с какой-то детской обидой. - Пфф, дилетант! У меня есть идея на миллион. Итак, леди и джентльмены, шоу маст го он! И Лео запел. Перси предположил, что он должно быть сейчас находится на сотом круге ада. Природа наградила сына Гефеста двумя опухшими ушами, идущие в комплекте ''от медведя с любовью'', петушиным сопрано и артистичностью древесины на мелизмах. Да и сама песня являла собой содержательное произведение: базовая идея состояла из трагически прошамканого слова ''Нико'' с вопрошанием о бренности сущего, типа ''Нико-о-о?", призыву к движению вперед ''Нико-ко-ко!", непониманием, почему все потуги бесполезны ''Никозаразабесишь!" и страданию истерзанной души ''Ооо, Ни-ко-ко, ооо, Ни-ко-ко...''. Перси даже втянулся в процесс, подпевая на ''Нико-ко'' и истерически хмыкая. План Вальдеса, видимо, состоял в том, чтобы довести ди Анджело до бешенства и таким образом выманить из домика. Теперь Джексон ясно осознал, что гений и псих - это, по сути, одно и то же. Они добрались уже до второго припева и собирались идти на ,,монсеррад кабалье стайл'', как дверь резко распахнулась, долбанув косяком Перси по голове. Парень незамедлительно упал и притворился, что он без сознания. Может, ему повезет, и Нико убьет только Лео? - Вальдес, ты гребаный... - начал рычать совершенно по-звериному ди Анджело, наступая на Лео с мечом. Земля содрогнулась пару раз, поддерживая гнев сына Аида. Перси подпрыгивал вместе с ней, мысленно сетуя на свою незавидную участь, но так и не встал. Отступать от задуманной стратегии он не желал. Вальдес закричал пьяным лосем и кинулся наутек, петляя зайцем. Его штаны на подтяжках гремели, словно шел дождь из доспехов целого легиона, пока Лео, задирая ноги, галопом мчался прочь. - Ты, надеюсь, там сдох, Перси? - послышался раздраженный голос прямо над ним. Перси не шевелился, активно подтверждал догадку ди Анджело. Он выжидал. - Ну и валяйся здесь. Дверь опять захлопнулась. А что еще оставалось делать Джексону? Он смотрел вверх, на облачных барашков. Они плыли мимо полубога неорганизованным стадом, что, несомненно, разозлило бы тренера Хеджа. В голове уже слышался его командный тон и наставления: ''Ты куда летишь, кудрявый? Сто отжиманий! Хочешь, чтобы я с тебя шкуру спустил? Шеренгами, животные! Я дважды повторять не буду! Слышите?" и все в таком же духе. Интересно, послушались бы облака Хеджа? Поплыли бы по небосводу клином? В срочном порядке Перси закрыл глаза, когда услышал слева звук открывающейся двери. Нико потоптался на пороге, а затем сделал два неуверенных шага к полубогу. - Очень убедительно, Джексон. Я почти поверил, - флегматично заявил он, но Перси все равно услышал нотки беспокойства. Парень продолжал лежать бесчувственной куклой. Где-то зашебуршали чьи-то шаги и совесть Перси. Он даже немного гордился своей выдержкой: засмеяться хотелось очень сильно. - Перси? А на этом моменте стало стыдно за свой обман. В голосе Нико слышалась тревога. Перси почувствовал, как ди Анджело присел рядом на землю и холодные прикосновения на своей руке. Неуловимые и неуверенные, они переместились на щеку, а затем исчезли, оставив после себя приятное ощущение. - Прекрати притворяться. Я вижу, как ты подглядываешь. Перси уловил неуверенность ди Анджело и продолжил свое представление. Однако малина обломилось с щелбаном по лбу, от которого Перси протестующе замычал. Он открыл глаза и увидел хмурого Нико, наблюдающего за ним. - Дурачье, - отвернулся ди Анджело, собираясь уходить. - Нико, подожди! Тогда, это был бред! Пожалуйста, прости! - Отцепись от меня! - Хочешь я на колени встану, серенаду спою? - Как Вальдес? Не нужно, умоляю! - Я буду петь, пока мы с тобой не поговорим. - Мы с тобой уже поговорили. - Но... - Не строй щенячий взгляд. Как дурак. - Мы можем быть друзьями? - Не думаю. В который раз дверь захлопнулась перед сыном Посейдона. "Но этот раз окончательный'', - с грустью констатировал Перси. Он сел на траву, оперевшись спиной на черную стену домика Аида. Наверное, ему больше никогда не зайти в эту дверь. Сколько раз он терял доверие не сосчитать. Перси уже и себе перестал верить. Полубог решил, что трава похожа на волны, когда дует ветер. Особенно в период цветения водорослей. Но пахнет совершенно по-другому. Пахнет росой и пряностью. И чуть-чуть спокойствием. Море не такое. Оно сумасбродное, готовое поднять восстание против своего владыки в любой момент. Вырваться на свободу миллиардами блестящих брызг, окатить прибрежные скалы огромной волной, закусить голод песчаной косой и успокоиться на время. Пока Посейдон не просек его забавы. - Зачем тебе это? Ди Анджело присел рядом, следя взглядом за тем, как Перси водит рукой по траве против ее наклона, словно гладит зверя против шерсти. - Не знаю. Джексон, правда, не знал, зачем он с таким остервенением хочет сблизиться с Нико. Подружиться, понять, помочь... Не видеть больше молчаливых мучений Нико, не чувствовать в себе клубок парадоксов и сожалений. ''Ты не виноват в их смерти''. Аннабет всегда глядела в пол, когда говорила это. "Им уже ничем не помочь''. Если бы он мог... ''Ты должен продолжать жить''. Он жил, кажется. Но не уверен в этом. - Смотри, Хедж выстроил облака клином! - удивленно выдохнул Перси, посмотрев вверх. Парень рядом тоже заглянул в глубину неба. Свободно откинулся назад, прикрыв глаза рукой от солнца или воспоминаний. - Тренер? Он мертв, Перси. При чем тут облака? - Кто, как не Хедж, смог бы сделать такое! Идеальная дисциплина. Нико безразлично пожал плечами. Он лучше всех знал, что душа после смерти вряд ли отправляется управлять стадом ретивых барашков-облаков. Но мечтать иногда об этом любил.