***
— Что ты хотел обсудить? — сразу взяла быка за рога Хельга, подойдя к переминавшемуся в нерешительности Брейни. — Хельга, выслушай меня, пожалуйста… — Ну! — Я… я люблю тебя, но прекрасно знаю, в кого влюблена ты, и… — В кого?! — оторопела Хельга. Неужели это ходячее недоразумение в курсе ее самого страшного секрета? — В Джеральда, — произнес тем временем ничего не подозревающий о ее мыслях Брейни. — Кому-нибудь проболтаешься — уничтожу, — погрозила ему кулаком Патаки. «Значит, он не знает», — подумала Хельга, испытывая невероятное облегчение. Брейни, сам того не ведая, помог ей. Поэтому, если он все-таки кому-нибудь проболтается о ее «секрете», она станет придерживаться его версии. — Нет, что ты! У меня и в мыслях не было вредить тебе! Я бы хотел стать тебе другом, если ты позволишь, конечно, — набравшись смелости, пробормотал Брейни. — Нет, не позволю. Мне не нужны друзья. А теперь иди, куда шел. — Но… — Ничего не хочу больше слышать! Довольно, хватит! — Пока, Хельга, — грустно улыбнулся ей на прощание несчастный очкарик. «Надеюсь, после нашего разговора он прекратит меня преследовать. Нет, каков идиот! Он даже не понял, кого я люблю на самом деле», — засмеялась Хельга, идя домой.***
Как только Патаки зашла в свою комнату, она увидела сидящую за столом Лайлу, и ее хорошее настроение вмиг испарилось. На какое-то время она даже забыла, что делит свою комнату с двоюродной сестрой. С мрачным видом Хельга плюхнулась на свою кровать. — Хельга, ты не против, что я устроилась за твоим столом? Я бы могла устроиться в столовой, но не хочу мешать тете Мириам, которая что-то готовит. — Нет, не против, — сказала Хельга, хотя весь ее вид говорил об обратном. — Спасибо. На долгие десять минут в комнате повисло молчание, но его снова прервала Лайла. — Хельга, ты не знаешь, что такое реконструкция? — Это коренное переустройство чего-либо с целью улучшения, — заученно проговорила Патаки. — Чего-либо… Жизни, например. Мне бы это не помешало, — Хельга печально усмехнулась. Лайла услышала в ее голосе нотки горечи и отчаяния, и поняла, что с ней что-то не так. Но тут Хельга опять стала разговаривать в своем обычном тоне, и Сойер даже подумала, не почудилась ли ее резкая смена настроения у сестры. Вечером позвонила Фиби, но Хельга была лишена возможности открыто разговаривать с подругой, как прежде. Мысленно проклянув Лайлу и заскрипев зубами от злости, младшая Патаки направилась в пустующую спальню Ольги. — Ну, что? Ты поговорила с Брейни? — спросила Хельгу Хейердал, которой не терпелось узнать подробности. — Поговорила, — усмехнулась Хельга. — Этот придурок предлагал мне дружбу! Я, конечно же, отказалась. — Но почему? Неужели тебе не нужны друзья? — Еще чего! — фыркнула Хельга. — У меня есть единственный друг — ты, и мне этого вполне достаточно. — Мне приятно такое слышать, Хельга, но нельзя всю жизнь провести в одиночестве! Надо знакомиться, заводить друзей… — Кто сказал? — перебила Фиби Патаки. — Что? — не поняла та. — Кто сказал, что каждый человек обязан это делать? Я не собираюсь, как ты выразилась, всю жизнь провести в четырех стенах, но и становиться душой любой компании тоже не намерена. Все, пока, Фибс, я иду ужинать, — спешно попрощалась с подругой Хельга и насчет последнего не соврала — Мириам действительно надрывалась, зовя всех за стол.