Кукла

Утром Какаши проснулся один, но смятая постель всё ещё хранила свидетельства того, что предыдущая ночь ему не приснилась. Подавив сожаление, он заставил себя встряхнуться. Вчерашний день не принёс разгадки, только новые и новые вопросы. Времени оставалось мало, надо было действовать, но инспектор даже не знал, с чего начать. Начал он опять с Ино, которая встретилась ему в коридоре, будто специально его там поджидала. Хатаке схватил девушку за руку, не позволяя сбежать. Он был почти уверен, что записку ему подбросила именно она. — Библиотека. Что я должен обнаружить в библиотеке? Расскажи мне, не бойся. Я сумею тебя защитить, — уговаривал инспектор. Безрезультатно. Вопрос девушку явно не удивил, но она продолжала лишь умоляюще смотреть на него, повторяя как заведенная: «Мне надо идти». Отчаявшись, Какаши отправился к Данзо. Этот хотя бы отвечал на все его вопросы. Оставалось только выяснить, можно ли ему верить. Хозяина он обнаружил в кабинете. Сай с безучастным видом стоял рядом. — Надеюсь, вчерашний осмотр вас удовлетворил. В голосе старика слышалось ехидство. Хатаке с трудом оторвал взгляд от шеи Сая. На его бледной коже ярко выделялись следы его вчерашней страсти. — Благодарю, я впечатлен. Хотя и не рассчитывал на столь откровенную демонстрацию. Сай, разумеется, лишь выполнял то, ради чего был создан. Но неужели вам не было жаль отдавать его в чужие руки? — Жаль? Куклу? — Шимура приподнял одну бровь. — Помилуйте, это же не человек. Привязанностям здесь нет места. — Я встречал людей, более трепетно относящихся к своей машине или любимой кружке. Кстати, не подскажете мастера, создавшего для вас этот шедевр? — Вижу, в Инспекции неплохо платят, раз уж сотрудники могут позволить себе подобные траты, — усмехнулся старик. Какаши поднял руки: — Что вы. Я даже не представляю, во сколько он вам обошелся. — Немало, но он стоит того. У меня нет семьи, и я не смогу унести деньги с собой в могилу. А Сай скрашивает мою одинокую старость. — Я понимаю. Но, возможно, ваш специалист сможет порекомендовать мне что-то попроще... — Извольте. Акасуна Сасори, его номер есть в телефонной книге. Все время разговора Какаши бросал осторожные взгляды на Сая, но тот оставался полностью безучастным, ничем не напоминая того полного страсти юношу, что провел с ним предыдущую ночь. А в комнате Какаши ждал очередной сюрприз. На этот раз записка лежала на тумбочке, и он даже не мог бы с уверенностью сказать, когда именно она там появилась. Вчера вечером он был слишком сосредоточен на Сае, а утром поглощен своими мыслями. Тихо выругавшись, Хатаке схватил бумажку. Опять одно слово: «Камеры». Как будто с ним играли в шарады. Зато становилось понятно упорное нежелание Ино говорить. Возможно, дом напичкан жучками. Какаши огляделся. Без специальной аппаратуры он вряд ли сможет их разыскать, а такая аппаратура инспекторам не положена. Не сталкиваются они обычно с подобными проблемами. «Интересно, камеры только в коридорах, или в жилых комнатах тоже?» При мысли о том, что вчера за ним мог кто-то подглядывать, Какаши стало не по себе. Захотелось отправиться к Шимуре, сунуть записку ему в лицо и потребовать объяснений. Но старый паук наверняка выкрутится, а кроме записки ему и предъявить нечего. Зато почерк он наверняка узнает, и тогда автору не поздоровится. Если только не он сам затеял от скуки всю это игру с новым инспектором. Какаши стало казаться, что за ним наблюдают. «У меня начинается паранойя. А что, хорошая шутка — довести государственного служащего до нервного срыва». Сунув записку в карман, он перебрался в библиотеку, где стены не так давили. Впрочем, здесь тоже было сумрачно, чему способствовал серый осенний день за окном. Усевшись за письменный стол, Какаши нашел в справочнике телефон Акасуны. Мастер вспомнил заказчика сразу. Не так часто ему приходилось изготавливать такие дорогие игрушки. — Это одна из моих лучших работ. Многофункциональная, самообучающаяся, надёжная, — нахваливал он. - Да-да, я уже имел удовольствие убедиться. А вот то, что на коже остаются синяки, — это нормально? — Ну, как вы понимаете, это всего лишь имитация. Такие детали в восприятии клиента приближают изделие к живому человеку. Наша новая разработка — модель «жертва» — пользуется огромным спросом. Куклы этой модели умеют наиболее достоверно выражать эмоции — страх, боль, покорность. Многим это нравится, ну вы понимаете… — Понимаю. Какаши задумчиво пощёлкал выключателем настольной лампы. «Жертва, значит. И что дальше?» Его взгляд рассеянно скользнул по столу и остановился на кипе газет. Вот уж действительно, хочешь спрятать — положи на видное место. Он заметил их ещё вчера, но только теперь обратил внимание на то, что газеты эти многолетней давности. Какаши придвинул пачку к себе. Всегда ли эти газеты лежали здесь, или же кто-то оставил их специально для инспектора, но это была подборка прессы, в которой упоминалось о преступлении, совершенном хозяином поместья. Конечно, инспектор был осведомлен о деле Шимуры Данзо, но только в общих чертах. Еще в начале своей работы в Инспекции Хатаке решил не вдаваться в подробности прошлых дел, чтобы не дать эмоциям возобладать над разумом и сохранить к подопечным нейтральное отношение. Удивительно, но при практически идеальных условиях работы в их отделе была постоянная текучка кадров. Среди поднадзорных было немало обеспеченных людей, и то один инспектор, то другой давали слабину и за приличное вознаграждение закрывали глаза на какие-то нарушения. При обнаружении подобных фактов инспектора немедленно с позором увольняли, но, видимо, игра стоила свеч, поскольку полностью избавиться от коррупции не получалось. Многие уходили сами. Такие как Умино Ирука, с которым Какаши возился почти месяц, натаскивая и вводя в курс дела. Ирука так и не смог преодолеть своего отвращения к поднадзорным. Напрасно Какаши убеждал его, что во время работы в полиции ему приходилось сталкиваться с куда более мерзкими отморозками. Ирука спорил, доказывая, что полицейский может и должен стремиться к тому, чтобы каждый негодяй понёс заслуженное наказание. Какаши возражал, напоминая, что их поднадзорные свое наказание уже отбыли, и с ними нельзя обращаться как с преступниками. Нужно было соблюдать вежливость и корректность. В общем, Ирука не выдержал. Он написал заявление о переводе в другой отдел, после того как обнаружил в доме престарелого педофила целую выставку детских ботиночек, что, в общем-то, правилами не запрещалось. Какаши не удивился его решению. Он видел, к чему всё идет. Но сам он не был ни идеалистом, ни продажным стяжателем. И терять свою должность не собирался. У начальства он был на хорошем счету, никогда не срывался, к работе относился добросовестно и скрупулезно, на близкие контакты с поднадзорными не шел. А чтобы не травить себе душу понапрасну, предпочитал знать об их преступлениях только необходимый для работы минимум. Он полистал подборку. Большинство статей были посвящены судебному процессу и обвиняемому. Но в одном месте ему попалась фотография двух мальчиков, державшихся за руки. В заметке сообщалось, что это сироты, сбежавшие из детского дома из-за плохого обращения. Одного из них Данзо и подобрал в каком-то злачном месте. Судьба второго осталась неизвестна. Какаши вгляделся в фото. Кого именно из детей обнаружили в доме Шимуры, не уточнялось. Темненький и светленький. Если следовать логике, Данзо должен был заказать игрушку, напоминающую его жертву. Значит, темненький. Какаши принялся искать другие фотографии, чтобы подтвердить своё предположение. И тут воздух буквально прорезал истошный женский визг, эхом прокатившийся по всему дому. Какаши вскочил и бросился вниз по лестнице, ведущей в кухню. Ино сидела, забившись в угол, и дрожала мелкой дрожью. Больше ничего необычного в помещении не было, но Какаши на всякий случай осмотрел все углы и даже ощупал девушку. На первый взгляд с ней всё было в порядке, по крайней мере внешне. Он пробовал гладить её по голове, говорить успокаивающие слова, побрызгал на неё водой и похлопал по щекам — никакого эффекта. Какаши начинал злиться. Ему стало казаться, что он уже подбирался к разгадке, когда услышал крик Ино. А сейчас лишь попусту теряет время. Осознав всю тщетность своих усилий, он схватил девушку за руку и потащил за собой в библиотеку. Там радостно полыхал небольшой костерок. На столе валялся опрокинутый светильник, и все выглядело так, будто старые газеты вспыхнули от нагретой лампочки. Вот только Какаши не верилось, что он мог сшибить лампу, выбегая из комнаты. Он бросился тушить огонь голыми руками. — Что случилось? В дверь заглядывал сам хозяин поместья, за его плечом виднелся Сай, а вот девушка успела незаметно исчезнуть под шумок. Какаши посмотрел на то, что осталось от газет, на свои грязные обожженные руки: — Небольшое ЧП. Пожалуйста, пригласите для меня врача. Лечащий врач Шимуры казался человеком доброжелательным и открытым. Обрабатывая руки Какаши, он охотно говорил о своем богатом и щедром пациенте. Складывалось впечатление, что скрывать ему нечего. — Ну а кроме хозяина? Вам приходилось оказывать услуги кому-то еще в этом доме? — Да, я лечил здешнюю кухарку. Она скончалась от старости в весьма преклонном возрасте. — А ее преемницу? — Она здесь недавно. К тому же в ее возрасте люди болеют гораздо реже нас, стариков. Какаши очень хотелось задать пару вопросов о Сае, но он понимал, что это глупо, поэтому продолжил выспрашивать окольными путями: — А больше здесь никто к вам не обращался? Ни разу? — Здешние работники не живут в доме постоянно, а предыдущий инспектор, — доктор улыбнулся, — не пытался тушить пожары голыми руками. Закончив свою работу, врач отбыл, и Какаши остался один. Он мог задержаться здесь еще на одну ночь и, если говорить честно, хотел этого. И знал, почему. Он надеялся, глупо надеялся, что Сай придет снова. Неужели лишенная чувств и души игрушка смогла занять его мысли настолько, что он почти утратил способность рассуждать хладнокровно? Какаши попытался взглянуть на ситуацию отстраненно. И чем больше думал, тем яснее понимал, что его дальнейшее пребывание здесь бессмысленно. Надо вернуться в город, поднять старые материалы и спокойно во всем разобраться. Здесь он больше ничего не найдет. Приняв волевое решение, Хатаке собрался и зашел к Данзо попрощаться и поблагодарить за гостеприимство. На Сая он старался не смотреть. Умом Какаши понимал, что поступает правильно, вот только сердце продолжало своевольничать. Он настолько увлёкся этой внутренней борьбой, что вспомнил о существовании еще одной здешней обитательницы, только когда увидел Ино стоящей внизу у входа. Какаши стало стыдно, ведь девушке явно требовалась помощь, и эту проблему он точно мог решить прямо сейчас. Какаши решительно взял Ино за руку и повёл за собой. — Поедем, я позабочусь о тебе. Данзо сказал, что не будет возражать, если ты захочешь уехать.