Alea jacta est

Последний день мая «Хорошо. Всё будет хорошо», – эту фразу она, казалось, заучила. «Learn by heart», – говорят англичане. Действительно, в сердце. Так и есть. Анна откинулась на стуле и потерла переносицу ребром ладони. Нет, она так сойдёт с ума. Только-только одиннадцать часов, а у неё никакого желания работать. Через пару часов приземлится самолет в аэропорту, и уже через три часа она увидит Шаламова… Именно на его приезд Анна возлагала большие надежды. Думалось, что только он появится, всё само собой разрулится. Ведь иначе и быть не может! В дверь постучали, и Немчинова нахмурилась – она никого не ждала, а в свете утренних событий любые незапланированные встречи внушали лишь беспокойство. – Да-да, войдите, – Аня торопливо выпрямилась и удивлённо посмотрела на входящего Нилова. Не сказать, что отношения с отделом у неё наладились. Да, это были не те притирки и конфликты, как в начале. И позволять она им стала сейчас куда больше, чем раньше. Но неловкость всё равно оставалась, намного проще было обсудить все дела с Женькой, а он пусть руководит сотрудниками. Когда же приходил Андрей, как заместитель, вечно возникали недопонимания. Тем более, что понадобилось Нилову? – Добрый день, Алексей, – она кивнула и выжидающе посмотрела на него. Надеясь узнать причину посещения. – Здравствуйте, Анна Михайловна. Можно? – он опустился напротив неё. – Ухов не смог приехать, он встречается со свидетелями, а нам надо посоветоваться с нами. – Раз так, советуйтесь, – Немчинова закрыла ежедневник, словно Алексей оторвал её от работы, и сцепила руки в замок. – Я вас внимательно слушаю. – Мы хотим предъявить Соколовым обвинение, – безапелляционно заявил адвокат и полез в черную папку за документами. – Даже так? У вас на них хоть что-то серьёзное есть? Вы так уверены, что имеете на это право? Аня напряглась, костяшки пальцев побелели. Сейчас она была уверена, что её сестру и Влада подставляют, слишком напрямую это прозвучало утром. Вот только, у спецотдела действительно имелись доказательства. Возможно, хороший адвокат и разобрался бы со всем, но потребовалось бы время, которого теперь уже не было. Запретить отделу? А какое она имеет на это право? И так слишком подозрительно её отношение к этому делу. – Да, есть, – подтвердил Алексей мысль советника юстиции и протянул ей тоненький файл. – Ознакомьтесь, пожалуйста, а потом скажите, даёте ли вы своё согласие или нам придётся действовать как-то иначе. – Иначе – незаконно? – холодно поинтересовалась Немчинова, забирая бумаги. Она изучала их совсем недолго, Алексею показалось, что она знает их наизусть, а сейчас лишь просто вспоминала и пыталась понять, почему именно они? – Что всё это значит? Анна аккуратно, даже слишком, сложила их и положила перед собой. Она была бледной, губы пересохли и подрагивали – вот-вот не выдержит и заревёт. Но взяла себя в руки, поднялась, налила из графина воды и сделала маленький глоток. – Это всё означает, что нам действительно есть о чём поговорить. Мы не знаем, как относиться к полученным сведениям. – Это провокация? Про обвинение и прочее… – Нет, у нас действительно есть поводы арестовать и того, и другого. Немчинова вновь села за свой стол и с тоской посмотрела на бумаги. – Значит, вы всё знаете? Если так, то почему вы пришли ко мне? Почему не дождались Евгения Андреевича и не рассказали всё ему? Почему не пошли в ОСБ и не дали ход бумагам? У вас есть на это все возможности. Если не уверены, правда это или нет тогда бы и узнали. Алексей? Мужчина кивнул. Да, у них было очень много вариантов. – Нам не хотелось бы ошибиться. Может, всё совсем иначе и… Закончить он не успел, дверь распахнулась, и в кабинет практически влетела Марина. Её трясло, лицо было покрыто пятнами, дорогая тушь потекла. – Аня… Аня! Немчинову всегда удивляло, почему в её кабинет может попасть кто угодно. Иногда появлялись психически нездоровые люди, а спасаться от них каждый раз было проблематично. Обычно Анна предлагала кофе, а потом, с чайником наперевес неслась на пост охраны. – Они… мне… позвонили. Из школы. Катя… Сердце сжалось в нехорошем предчувствии. Почему? Она же ничего не сделала! Или это и не требовалось? Только повод? Неужели это она виновата? Спустя десять минут ситуация более менее прояснилась. Катя в середине урока отпросилась в туалет, но больше в классе не появилась. Вещи остались в кабинете, телефон находился вне зоны доступа сети. Аня сидела с Мариной и сжимала её ладонь. – Успокойся, - но в голосе не было ни капли уверенности. – Послушай, посмотри на меня. Я разберусь… – Мы разберёмся, – Алексей, наконец, перестал молчать. Аня посмотрела на него, и мужчина увидел в её глазах столько надежды, что понял, что не сделать не сможет. – В какой она школе учится? – Я с вами! – Анна Михайловна, я не могу вам запретить, но вашей сестре вы куда нужнее. Он уехал один, Немчинова ещё думала отправиться с ним, но, посмотрев на Марину, осталась. Вначале они сидели в прокурате, пили кофе и молчали. Анна иногда поднималась и вглядывалась в залитые солнцем улицы. Погода не соответствовала настроению. Где дождь, который смоет всё то, что накопилось в душе? Где спасительный ливень? Почему совсем нет туч, когда они так нужны? Потом Анна отвезла сестру к ней домой. Они сидели на кухне и пили уже коньяк, когда приехал Влад. Так, втроём, почти не общаясь, они ждали хоть каких-то вестей. «Это я виноват. Только я. Это из-за меня», – читалось во взгляде каждого. И только Анна озвучила эту мысль. Она рассказала о разговоре утром, Влад заинтересовался мужчиной, но так и не смог сказать, кто это – Антон никогда с ними не работал, потому что это было просто невозможно. Шаламов не звонил. Самолёт давно приземлился, но ни звонка, ни смс. Аня предполагала, что ему уже сообщили из отдела и сразу попросили приехать. Это всё было настолько логично и правильно, но всё равно она не могла не думать, что же теперь будет. Как жить дальше? Что делать? Как ко всему этому отнесётся Женька? Лишь в семь часов Алексей привёз Катю. Он внёс девочку на руках и положил на диван в гостиной. – Ей снотворное вкололи врачи, – пояснил он, предвещая вопросы. – Всё хорошо, ей просто надо отоспать. Марина не отходила от дочери, так и сидела на полу у дивана, пока Влад приносил то плед, то подушку, то (по просьбе Нилова) валерьянку своей жене. От неё, правда, Соколова отказалась, утверждая, что совершенно спокойна. – Спасибо вам, – прошептала она. – Я не знаю, что бы мы делали. – Нам бы поговорить, – обратился Алексей к Владу. – Сами понимаете… – Да, конечно, – тот кивнул. – Мы завтра с Маришкой подъедем, когда скажете. Анна догнала Нилова в коридоре, когда но уже надевал обувь. – Мы не договорили, Алексей. Он внимательно посмотрел на неё и кивнул. – Если вы не против, давайте сейчас ко мне поедем, – негромко предложила женщина. – Я вам всё объясню. – А вы уверены, что готовы к этому? Аня пожала плечами и взяла сумку с вещами. У неё в квартире они сели в гостиной. Алексей задумчиво разглядывал альбом, который ему вручила Немчинова. Так мало сохранившихся фотографий, по пальцам можно пересчитать те, которые были сделаны до двадцати лет. Но именно их она хранила особенно бережно. – Знаете, мне всегда казалось, что это не могло быть со мной. Пережила и всё. Сон. Глупый фильм, сценарист которого очень нуждался в деньгах, поэтому наваял откровенную ерунду, – Аня забралась на диван с ногами. Они общались часа три, это был первый посторонний человек, которому Анна рассказала всё. Алексей слушал внимательно, иногда задавал вопросы. Чуть позже переместились на кухню – Немчинова, понимая, что они оба весь день не ели, готовила ужин, иногда кидая взгляд за окно. Она ждала. Не признавая этого, ни слова не говоря, она ждала, что вот сейчас раздастся звонок домофона… Вот сейчас щёлкнет замок, повернётся ключ. Женька войдёт, такой большой, уверенный, свой, родной, сграбастает её, прижмёт к себе, поцелует в макушку, взъерошит волосы, скажет, что голодный… Она ждала. – Вот так, – сделала глоток и убрала кружку в мойку. – Теперь понимаете, почему всё вот так? Да, можно обвинить Влада в убийстве, но доказать это невозможно. Я никогда не узнаю, кого похоронили вместо меня. Да и срок давности… Когда Алексей уходил, Аня всё же решилась задать два вопросы, тревожившие её весь вечер. – Что теперь будет? – Ничего плохого, – Нилов улыбнулся. – Соколовым я помогу, у меня есть связи в коллегии адвокатов. Как они будут жить дальше – решать только им. – А я? Алексей, как… как отреагировал Евгений Андреевич? Нилов ничего не ответил, покачал головой и ободряюще улыбнулся. – Спасибо вам, – Аня благодарно посмотрела на него. Проводив мужчину, она достала телефон и набрала номер Шаламова. – «Телефон абонента выключен или находится вне действия сети…»