Уши,клыки, хвост...и новая жизнь

Вставать не хотелось. Хотелось поспать ещё, но погрузиться обратно в темноту, никак не получалось. Поворочавшись с боку на бок, сжал в объятьях, что-то мягкое и тёплое и усиленно начал придумывать разные вещи, позволяя фантазии сменять картинки без моего вмешательства. Мне всегда помогал именно такой способ заснуть, но тут он меня подвёл и совершенно не способствовал моему погружению в царство морфея. Простонав в то самое, мягкое, открыл глаза. По ушам как-то сразу ударил звук живого леса, состоящий из пения птичек, шелестения листьев и прочего шума. Перед глазами была зелёненькая травка и чуть левее и в отдалении виднелись кустики, да стволы деревьев. Заинтересованно перевёл взгляд на то, что сжимал руками. Этим оказался большой, пушистый, чёрный хвост. Хотя, нет, на кончике было немного белого меха. Стал сжимать одной рукой, пока не почувствовал дискомфорт, а потом и лёгкую боль. Хвост – мой. Констатировало сознание, вместе с этим разжимаю пальцы. Хвост не двигается, я – тоже. Лежим. Где-то сзади неожиданно вскрикнула птица, заставив моё ухо дёрнуться назад. Глажу себя по голове, попутно ощупывая звериные уши. Человеческие не нашёл. Жаль. Перестал себя гладить и опять обнял хвост. Так, раскладываем всё по полочкам. Я не дома, раз. За мной вчера гнались, два. Сейчас – нет, три. Нахожусь явно не в своём теле, четыре. Хозяин его же самоустранился, пять. Память о своей жизни не оставил, шесть. Я лежу в лесу, один, почти голый и к тому же голодный, семь. Как ни странно, у меня ничего не болит, восемь. Что дальше делать я не знаю, девять. Мне хочется, чтоб это был страшный сон, десять. Собравшись, сажусь и начинаю себя осматривать. Тело тощее, но вроде не такое уж и мелкое. Когти как на ногах, так и на руках. Волосы короткие и без зеркала мне их не увидеть. Хвост покорно лежит рядом. Жаль. Хотелось хоть от него какого-то шевеления, раз до своих эмоций мне в ближайшее время не достучаться. Шок. Мозги работают – плюс. На что направить их деятельность не вижу – минус. Встаю и заглянул к себе за спину. От основания хвоста и выше идут полосы шрамов, которые на остальном теле тоже заметил, но в гораздо меньшем количестве. Общее состояние определяю как «вляпался по самое не хочу». Иду уже где-то второй час. Есть хочется больше всего, но на пути никто не попадался. Плохо. Жажда пока была терпима, но примерно через часик, другой она станет также сильна, как и голод, а потом станет основной целью моего существования. Это не есть хорошо. Уши фиксируют каждый звук, глаза высматривают животных или ягоды, руки раздвигают кусты, ноги делают шаг за шагом. Тело устало, всё при деле. С сознанием – хуже. Чувства всё также в глубокой спячке, а мозг давно забил на анализ ситуации и, присоединившись к глазам, показывает ложные картинки съестного. Общее состояние определяется как стабильно тяжёлое. Через полчаса вижу тушку кролика. Мозг отмечает, что он слишком крупный для обычной земной особи и тут же замолкает, не мешая телу за этой тушкой гнаться. После пяти минут забега, сижу, раздирая тушку клыками и когтями, пью кровь, пытаясь не упустить ни одной капли, так как когда появится источник воды – неизвестно. По возможности обескровив тельце, принимаюсь за куски плоти. Итак. Возможности тела, показавшие себя в этом забеге таковы: скорость – выше человеческой, реакция – тоже, слух – превосходный, зрение – лучше многократно, сила – предел не возможно определить в подобной ситуации, но при попытке придушить кролика, голова отсоединилась. Надо запомнить. Жажда и голод отступили на задний план. Хорошо. Иду дальше. Когда начало темнеть наконец-то наткнулся на воду. Это была маленькая речушка, но, чтоб напиться и омыться от грязи и крови самое то. Когда, при очередном глотке, вода попыталась вернуться наружу, решил, что хватит и пошёл дальше. Зверей больше не попадалось, хотя я их прекрасно слышал в отдалении, но стоило мне повернуться на звук и пройти несколько шагов, как зверь затихал и определить его местоположение не представлялось возможным. С наступлением ночи появились и новые звуки. В основном, выходили на охоту ночные хищники, к которым я пока не подходил. Они – тоже. Когда наступила ночь, я не заметил. Просто, в какой-то момент мир стал терять краски и под конец стал почти чёрно-белым. Поразмыслив над этим, решил, что включилось ночное зрение, и успокоился. К середине ночи, тело запротестовало и требовало отдыха. Справедливо рассудив, что спать в лесу на земле это сверх глупости, осмотрел деревья и забрался на широкую ветку одного из них. С покорением дерева не возникло никаких проблем, когти беспрепятственно входили в дерево, и возможность сорваться была минимальна. Так и уснул на ветке, прижавшись к ней животом и вцепившись когтями, чтоб во сне не свалиться. Из темноты меня вырвал хруст сухих веток и запах чего-то постороннего в царстве леса. Открываю глаза и осторожно смотрю вниз. Вблизи моего дерева ходил мужчина и собирал толстые, старые ветки. Он был высок, широкоплеч, с полностью седыми волосами и паутинкой морщинок на лице и руках. Глаза не видел, так как он смотрел к себе под ноги и даже не собирался смотреть вверх. Зря, ведь кто-то может на него сверху наброситься, например я. Но я лежал тихо и наблюдал. Человек был явно спокоен, он чувствовал себя здесь как дома, да и вещей при нём никаких не было, кроме небольшого ножа на поясе. Взвесив все за и против, решил проследить за человеком до того места, где он сгрузит эти палки. Провожая его взглядом вскользь, чтоб он не почувствовал меня раньше времени, решился спуститься только тогда, когда человек вот, вот мог исчезнуть из моего предела видимости. Посмотрев сколько до земли, примерно метра три, сначала хотел просто спрыгнуть, но тело взбунтовалось и отказалось. Значит, такая высота для здоровья многовато. Когда спустился на треть по дереву, а дальше спрыгнув, человек уже исчез за деревьями. Запах же давал мне полную информацию, куда он пошёл. Так я и следовал за незнакомцем. Ориентируясь только на нюх и стараясь производить как можно меньше шума. Когда вдалеке показался деревянный, двухэтажный домик, остановился и осмотрел окрестности. Вокруг был лес, лес, лес и ничего кроме леса. Отшельник или лесник – выдал мозг, - значит, зверюшек любит или, по крайней мере, охраняет, может быть не опасен, а ещё лучше, если его приручить и пожить у него вытягивая информацию о мире. Не таясь, но медленно, подхожу к дому. То, что на мне одна лишь набедренная повязка не смущает, а только повышает шансы, что меня пожалеют. На расстоянии десяти шагов, человек выходит из дома и, сложив руки на груди, смотрит на меня, прищурившись. Изучает. Я, остановившись, тоже. Глаза у него оказывается цвета сирени. Неожиданно, но не удивляет. Эмоции всё ещё отказывают в доступе. А в это время человек не выдерживает и подаёт голос. - Ты кто таков? – Голос глубокий, сильный и с угрозой. - Лис. – Мой немного рычащий, хрипловатый и тихий. - Что ты тут делаешь нечисть? - Стою. Помолчали. Он пытается, что-то разглядеть во мне, а я жду результатов поиска. Вдруг, что-то, да и найдёт? - Зачем ко мне пришёл? - Мне негде жить. - А почему ты думаешь, что я тебя впущу? - Кроме вас этого сделать некому. Его взгляд становиться чуть удивлённым, потом задумчивым, а в конце он хмыкает и отходит от двери. - Как тебя зовут хоть, лис? - Как назовете, так и будет звать, - отвечаю я, проходя в дом. - Тогда будешь у меня Тинлэ. – Чуть улыбается он, закрывая за нами дверь.