Зимнее сердце для лета

Guano Apes – Quietly Останавливаюсь в ступоре. Что делать-то нужно в таких случаях? Меня же не учили! Паника, вот как я называю это состояние, в котором нахожусь. Руки непроизвольно холодеют, дыхание сбивается. Но я должна действовать. Я не должна потерять его вот так! Это слишком глупо. Нервно кидаюсь на пол, рядом с Гарри, переворачиваю его на спину, и плевать, что, может быть, этого делать нельзя и что это может только повредить ему. Проверяю зрачки – на свет реагируют, сужаются. Уже хорошо. Руки дрожат, но я продолжаю осмотр. Ищу пульс, но не чувствую его и начинаю ещё больше нервничать. Что делать? Что. Мне. Делать, а? Нет, только не сейчас, только не так!! Я начинаю истерить. Слёз нет, только меня начинает трясти и я начинаю задыхаться. Ну да, осталось только рядом с Поттером завалиться и умереть. Нет, Гермиона, соберись! Я не умею качать сердце, как это делают медики. А как было бы классно сейчас, как в каком-нибудь американском фильме, просто взять, нажать на его грудную клетку, и… он бы задышал! Прикрываю глаза на секунду, чтобы утихомирить своё собственное сердце. Тишина давит на виски, превращаясь в гудящую ужасную боль в голове. Я будто нахожусь под наковальней, по которой стучат тяжеленным молотком. О да, этот лязгающий звук, это напряжение. Хочется потерять сознание, честно. Но я не могу. Я не могу его так оставить! Я должна его спасти! Опять. Да. Опять. И опять, и снова. Всегда. Вдруг до моего слуха доходит приглушённое придыхание. Резко открываю глаза и пригибаюсь к Гарри, вглядываясь в его лицо. Его губы еле шевелятся, он пытается продышать. Сам. Приподнимаю его голову дрожащими руками, он начинает тяжело кашлять, как это бывает с утопающими, которых выносят из воды. Главное, чтобы он дышал. Касаюсь его запястья, нащупываю пульс, быстрый, частый, сбивающийся, но всё же он есть. Кажется, и моё сердце начинает работать хуже, кажется, оно вторит сердцу парня. Наверное, так было всегда, просто я редко это подмечала. Я всегда была затянута своими эмоциями, не смотрела на то, что я волнуюсь за Поттера не меньше, чем за себя, что каждая его рана – это будто моя собственная, что каждый его проигрыш – словно моё поражение. Так было всегда. И это неизменно. - Гарри! Гарри! – пытаюсь не кричать, но выходит именно так. Кладу его голову себе на колени, а рукой слегка хлопаю его по щеке. Нужно же привести его в чувства окончательно. Если это вообще возможно. - А? – слегка приоткрывает парень глаза. Его грудь вздымается тяжело, но уже более спокойно. – Что… что произошло? - Ты… - не знаю, как ему это сказать, как объяснить. – Это я виновата, не нужно было кричать. Это я… - не знаю, как и почему именно сейчас, но груз вины лёг на мои плечи. Это ведь и вправду из-за меня. Опять из-за меня. - Что? – его взгляд блуждает по комнате, пытаясь найти моё лицо. А когда Поттер находит его, то замирает на секунду. – Ты вся бледная, Гермиона, - он ещё еле действующей, холодной рукой касается моей щеки. – Я… - он вздрагивает. – помню, что было. Я… прости меня! Я не должен был... – его голос прерывается, он хватается за сердце. - Колет? – незамедлительно вопрошаю я. - Да, сердце… - Это не сердце. Это нервы. Нельзя так эмоционально всё переносить. Всем нам. Иначе не доживём и до завтра, - странно, что я говорю это так спокойно, но это хорошо. Это значит, что я всё же могу иногда брать себя в руки. - Прости меня, - вновь повторяет юноша, продолжая жадно захватывать воздух приоткрытыми губами. - За что? - Я не должен был так говорить. Ты этого не заслуживаешь. - Заслуживаю, Гарри. Заслуживаю. Хорошо, что ты это сказал мне лично, а не прятал внутри себя и тем более не обсуждал меня за спиной. А теперь, давай всё забудем, хорошо? – я глажу его по голове, едва вплетаясь пальцами в его тёмные волосы. Пройдёт ещё уйма времени, а я буду вспоминать этот момент. Эти эмоции – спокойствие, смешанное с расстройством, тишина, смешанная с тяжёлым стуком сердца, нежность, смешанная с гневом. Такие противоречивые чувства, но такие настоящие. Я бы многое отдала, чтобы сидеть так вечность, перебирать его волоски, такие мягкие и приятные, чтобы ощущать тепло его рук на своей щеке, чтобы слышать, как он восстанавливает своё дыхание. Но умиротворение растворяется в пространстве с приходом нашего друга. Рон входит в кухню медленно, вразвалочку, сладостно потягиваясь и зевая, попутно взъерошивая свою рыжеватую шевелюру, которую не мешало бы постричь. - При-вет, - резко останавливается он. Сейчас он похож на фотографию, потому что он застыл в одном положении, забыв опустить руки. – Что произошло? - У Гарри был… - медлю я, сама не зная, как это описать. – В общем, неполадки с сердцем. - Гарри, как ты? – ошарашено спрашивает наш приятель, округлив глаза. - Уже лучше, - приподнимается с пола Поттер, опираясь о стол. - Может, на скорой в больницу? – Рон впервые за долгое время предлагает что-то по-настоящему правильное. И как я не догадалась до этого? - Нет, - отрезает Гарри. – Я сам дойду. - Дойдёшь? – в один голос восклицаем мы с Уизли. - Да. Вместе с вами, - Поттер улыбается. Но улыбка его настолько слаба, что не знающему его человеку показалось бы, что парень достаточно серьёзен. За это мы и любим его – он никогда не сдаётся. Никогда. Что бы то ни было, как бы тяжело это ни было – если это нужно, Гарри сделает. В любом случае, даже ценой собственной жизни. Что сейчас, разумеется, не приемлемо – ведь мы идём в больницу, чтобы спасти его жизнь. Мы идём медленно, так как Гарри всё ещё тяжело дышать, а значит – и идти. Рон берёт его под руку, можно сказать, в охапку, тем самым помогая перенаправить вес, чтобы не было так трудно шагать. А я держу Гарри за руку. Да-да, именно за руку. Наши пальцы переплетаются, и я чувствую его тепло, чувствую, что он жив. Эти эмоции важнее всяких поцелуев и объятий. Это самое прекрасное выражение чувств на свете. Держаться за руки так романтично, так мило и так приятно. Меня захлёстывает волна тепла и уюта, я практически не смотрю на дорогу, ноги сам несут меня вперёд. Я опускаю голову вниз, глядя на наши сплетённые руки, жалея о том, что не могу это запечатлеть навсегда, что нельзя это полностью впечатать в память. Ведь со временем всё размоется, унесёт водой времени. Гарри видимо чувствует, что я немного грущу, и сильнее сжимает пальцы. Это всегда помогало мне – такой некий жест успокоения, жест, говорящий о том, что всё будет хорошо, что он рядом. Мне вдруг нестерпимо хочется побежать. Так резво и прытко, чтобы холодный воздух покалывал лицо и развевал мои волосы. Хочется кричать так громко, чтобы у окружающих заложило уши. Хочется избавиться от негативных мыслей навсегда. - Всё будет хорошо, - просто утверждаю я и ловлю на себе удивлённые взгляды двух моих друзей, так загадочно улыбающихся и счастливых.