Сплошная Подстава.

На следующее утро мы принялись за уборку. Ну, точнее, я опять-таки проснулся рано, и понял, что так жить нельзя, даже временно. На "День чистоты" меня вдохновил паук, который медленно полз по моей руке, пока я беспечно спал. О каком сне могла идти речь после такого? Где насекомые - там и грязь, или наоборот. Как ни странно, Каина я опять обнаружил у себя в постели, хотя точно помню, что вчера он пошел в мою комнату, а я занял спальню родителей. Пришел ночью что ли, но я не почувствовал? А это опасно. Похоже из-за каких-то таблеток, которые сказал мне употреблять Маттео, я сплю как убитый. А если бы он попытался меня убить, как в былые времена? Ну, кстати, когда я думаю об этом, прихожу к выводу, что мою смерть можно было бы назвать хэппи эндом. Для Каина, само собой. Удивительно, но я чувствую, что правда готов к смерти от его руки. Но сейчас не об этом. Может это и странно, но так получалось, что уборкой всегда занимался я, когда жил здесь с родителями. Вот она - еще одна частица моего темного прошлого. Отец был художником, конечно, не очень знаменитым, я бы даже сказал - бездарным, но до корней волос творческим разгильдяем, поэтому, о порядке с его стороны не могло быть и речи, даже наоборот, отец был вечным фактором хаоса. А мать, как ни странно, была преподавателем немецкого языка в школе Карно-Гайтан, так что, все свободное время она уделяла своим ученикам и отцу. Как я уже и говорил, мои с родителями отношения были холодными, но совсем не плохими - они устраивали и их и меня. И все же я понимал, что из-за того, каким был я, она направляла свою материнскую любовь на своих учеников. Меня это заботило бы, если бы этот факт вызывал у меня хотя бы ту же примитивную ревность... Но нет. Меня и это устраивало. Но суть все же в том, что и на уборку ей времени так же не хватало. А так как я люблю абсолютный порядок, для собственного благополучия приходилось убирать. Сейчас я уже конечно не так педантичен, так как квартиры все время разные, а привязываться к месту нельзя, но что касается оружия и вещей... Тут уж все как надо. Я заметил, что прибывая в этой квартире, я сильно много вспоминаю о родителях и своем детстве, поэтому и осознал, почему не торопился сюда возвращаться. Уж слишком много нежеланных воспоминаний в этом городе. Ну а как по другому, если теперь, спустя столько лет, к примеру, мне уже не нужно брать табуретку, что бы дотянуться до верха стекла в окнах. И я автоматически вспоминаю себя мелкого - меня ведь так раздражали мутные стекла, а достать до самого верха было нелегко.  Все эти бытовые мелочи - цветные масляные отпечатки пальцев отца на всех поверхностях в доме, кроме стола с всевозможными учебниками и тетрадками мамы, ведь не смотря на его разгильдяйство, он все равно уважал и ее труд. Картины, от которых сейчас остались лишь светлые прямоугольные следы на потемневших от времени обоях, мамины флакончики духов, на которых так часто и, главное, быстро собиралась пыль. И я еще могу привести много примеров, все наверно, уже и не вспомню. Вот только, когда-то, это все было таким важным, это все было... Настоящим. А сейчас, мои воспоминания как старая затертая кинопленка, которую я по случайности достал с кучи ненужного хлама. Все эти, когда-то составляющие мою жизнь мелочи, стали маленькими памятниками прошлого.  Возможно, кому-то это все покажется неважным и скучным, но именно такие мелочи и составляют нашу жизнь.  Когда все стекла были вымыты, я был слегка...истощен, но в приподнятом расположении духа. Правую руку никак нельзя было использовать, так как плечо болело зверски, поэтому делал все только левой рукой, и, похоже, без таблеток не обойтись, хоть я и не собирался их более употреблять. Я прошел обратно в комнату, взял пакетик с таблетками, но потом остановился, посмотрел на Каина. То, что было вчера, и то, что он пришел вот так вот ко мне ночью, и мы спали вместе, как близкие друг другу люди... Все это вдруг показалось мне таким фальшивым. Точнее, сам Каин мне показался каким-то неудачным дубликатом. И все те причины его изменения в отношении ко мне, которые я якобы понимал, стали вдруг неверными. От ненависти до любви может и один шаг, но в нашей ситуации мне в такую вероятность слабо верится. Теперь, когда я не был занят очередным заказом, я смог присмотреться внимательнее ко всему, что сейчас происходит между нами.  Но меня, как обычно, отвлек телефон, на который мог звонить только Ричард. Он как чувствует, когда нужно мне мешать. Я вышел на балкон, с жутким скрежетом открыв деревянную дверь, и ответил на звонок:   – Привет сынок, как отпуск? – Весело спросил он.  – Отвратительно, благодаря твоей инициативе. Может все же дашь мне какое-то легкое дельце? – Без особой надежды на успех, все же поинтересовался я.  – Обойдешься. Или с плечом уже все в порядке?  – Справляюсь.  – Врешь же, сукин ты сын, и не стесняешься! – Смеется он, и продолжает. – Звоню я не для наших милых перепалок, а по поводу этого противного пацана. Тогда мы так и не успели переговорить полноценно, пожалел я тебя, но пора бы и мозгами пораскинуть, а то, судя по твоему взгляду, который я подметил в доме Маттео, милок, ты стал думать членом, а не тем, чем обычно. Или еще чем другим.  – Я сделаю вид, что не слышал этого. – Сухо ответил я.  – Да, да, остряк, только факты все на лицо. Так вот, ты не думал еще о том, кто подстрелил тебя, м? А я вот думал, и пришел к выводу, что подставили тебя. При чем подставил никто иной, как этот твой, как там его, не напомнишь? – Притворно помычал он в трубку, прикидываясь, что пытается вспомнить, хотя прекрасно знал его имя.  – Исключено, он не мог сделать этого. – Категорично утвердил я, хотя почувствовал, что тень сомнения во мне усилилась в разы. Ричард как в воду смотрит.  – Да неужели? Ты же не дурак, Доминик, и я уверен, ты уже задумывался об этом, ну а если уж ты так придерживаешься амплуа наивного простачка, то как ты объяснишь то, что единственным человеком, который знал, откуда ты будешь стрелять, был именно он?  – В меня стрелял не профи, Ричард. С такого расстояния профессионал попал бы в меня, даже если бы я там плясал, а он смазал попадание, да еще и сам пулю словил, значит, вероятно, он был там случайно, а что бы ты сделал, увидев такого как я? Это раз. Если бы даже он и был подослан каким-то невообразимым образом от Каина, то тогда смысл был бы ему меня потом еще и спасать? Это два. Он бы кинул меня, не торопился бы приезжать, либо, увидев мое состояние, оставил бы меня умирать. Но нет, приехал, успел, и если бы не он, не было бы звонка тебе, и тому подобное. И если бы я не был таким отморозком, возможно, я бы был даже благодарен ему. Хотя, конечно, у него есть мотив на мое убийство, и нет никаких причин на то, что бы спасать меня, но, тем не менее "факты все на лицо" – Цитировал я Ричарда. И я сам не до конца понимал, верю я ли на самом деле в то, что говорю, или убеждаю сейчас самого же себя. Хотя в голове уже начал прокручивать все возможные варианты данной ситуации.  – А если он хотел усмирить твою бдительность?  – Тогда ему это уже давно удалось, еще до этого случая. – Усмехнулся я в трубку.  – Ты слеп, сынок, и еще хуже - ты, похоже, влюблен. – Ехидно протянул он, а меня как током прошибло, только виду я не подал, даже при том, что прекрасно знал - он не мог меня видеть.  – Глупости ты говоришь, видимо, старческий маразм подступает, да?  – Решил отшутиться? Я сколько, по-твоему живу, сынок? Вдвое больше, чем ты. И ты думаешь, я не вижу разницу между тем Домиником, что был раньше, и тем, которого я лицезрю сейчас? Не смеши, я такие вещи за версту чую! – И повисло молчание. А что я мог сказать? Этот разговор меня изрядно утомил.  – Ладно, понял, только скажу одну вещь - погубит тебя этот пацан. Подумай хорошенько над всем, что я тебе сказал. Я позвоню в конце недели, так что, постарайся встать на ноги к этому моменту. – Довольно таки холодно закончил он разговор и бросил трубку. Я приложил ладонь с телефоном к губам, нагнулся, опираясь локтем на холодные железные перила. Если я попрошу описать вам вкус того, что вы никогда не ели, вы сможете с точностью рассказать о нем? Вот так же у меня с любовью. Я никогда не любил, тогда откуда я мог знать что-то об этом чувстве? К черту все. Я обернулся, собираясь пойти обратно в комнату - все-таки климат Лиона в апреле не самый теплый, хотя сейчас погода милостива, но наткнулся на пристальный взгляд серых глаз. Как долго он слушал наш разговор, интересно? Хотя без разницы, я все равно не чувствую раскаяния или стыда - мне скрывать нечего.  – Доброе утро. – Холодно сказал парень, сложив руки на груди и облокотившись на бок двери. Смешно, узнаю его прежнего.  – Утречка.  – Ничего сказать мне не хочешь? – Преградил он мне дорогу, вытягивая руку. Черт, мне холодно, между прочим - он то, оделся вон, а я в одной футболке и джинсах стою.  – Ну да, хочу. – Растягиваю в ухмылке губы, наклоняюсь, хватая его пальцами за подбородок и выдыхаю:  – Знаешь, вчера хорошо было... Он вспыхивает и широко распахивает глаза, а потом толкает меня в грудь и убегает в мою комнату, громко хлопая дверью. Хватаюсь за плечо, занывшее от его толчка, захожу наконец-то в помещение и закрываю балконную дверь. Оглядев комнату, опять понимаю, что придется продолжить уборку, только теперь на помощь Каина полагаться не приходится. Вот теперь все выглядит, как прежде. Может, это к лучшему?    *простите за нудность, но автор любит описывать такие вот мелочи, ведь как и сказано "все эти мелочи составляют нашу жизнь". Так то .___.*