Агнесса

      Я дожевывала бутерброд с сыром, когда в мою тарелку упало письмо, на котором была семейная печать Блэков. Аппетит сразу улетучился, а на смену хорошему настроению пришло уныние и раздраженность, ибо ждать от этого письма чего-нибудь хорошего не приходилось. Бабушка, наверное, узнав о том, что представительница рода Блэк попала на факультет, издавна считавшийся приютом предателей крови и грязнокровок, пришла в бешенство и тут же принялась писать нравоучительное письмо нерадивой внучке. Посмотрев на Арктура, я почувствовала, как во мне растет желание придушить его; уже по одной его физиономии становилось ясно, кого мне стоит благодарить за столь скорый привет из родного дома. Он гаденько ухмылялся и даже махнул мне рукой, подмигнув. Я, сдержавшись от очень заманчивого желания показать братцу средний палец, распечатала конверт и углубилась в чтение.       « Агнесса Ариана Блэк! Ты – позор моего рода! Как ты могла поступить в Гриффиндор? На факультет, где одни предатели крови, грязнокровки да грязные полукровки! Но ничего, я не позволю тебе испортиться - ты будешь сидеть за столом Слизерина. Арктур сообщит мне: выполняешь ли ты мои приказы или нет.

Вальбурга Блэк».

      Сначала мне захотелось просто разорвать письмо на мелкие кусочки, но рациональное полушарие моего мозга решило действовать иначе – я встала, скомкав письмо в руке, и направилась к столу Слизерина под недоуменные взгляды «львят». И если все видели ледяное спокойствие, то в душе у меня бушевал шквал эмоций: злость, граничащая с черной яростью, презрение, ненависть, отвращение и прочие негативные чувства.       Сев рядом с Драко, я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и повернулась к другу. - Драко! – позвала я.       Он и бровью не повел, продолжая есть овсянку. Недоуменно нахмурившись, я толкнула его, и он, наконец, повернулся ко мне, только выражение его лица было странным: смесь презрения, снисходительности и равнодушия, явно поддельного. Единственное, что разрушало иллюзию его безупречного спокойствия, были его горящие гневом глаза. - Как ты могла, Агнесс? – тихо спросил он, слегка наклонив голову. - А что такое? - Гриффинндор! – на миг его лицо исказила гримаса отвращения и праведного гнева. – Как ты могла поступить туда? - Мерлин, Драко, неужели это так важно? – раздраженно поинтересовалась я, начиная жалеть, что вообще заговорила с Малфоем. - Да! - Почему?! - Потому что все гриффиндорцы – импульсивные придурки! – бросив играть в Снежного короля, воскликнул Драко. – И если ты одна из них, то ты предатель! - Знаешь что? – тихо спросила я, и, дождавшись, когда он весь обратиться вслух, холодно произнесла: - Иди к черту!       Я встала и, сжав кулаки, выбежала из Большого зала. От слов Драко на глазах выступили предательские слезы, и я, низко склонив голову, направилась в подземелья, где должен был проходить первый по счету урок – зельеварение. Остановившись у двери, я облокотилась о стену и вытерла слезы тыльной стороной ладони. У меня не было сомнений – дружбе пришел конец. И из-за чего? Из-за того, что я попала не на тот факультет! Не хочет дружить – не надо! Только на душе было гадко: терять друга оказалось неожиданно больно. Увидев, что к классу подходят ученики, я выпрямилась и тряхнула головой, чтобы прогнать ненужные мысли.       К моей великой досаде, рядом со мной встала Лаванда Браун, - а она мне не понравилась еще на распределении, - и, сверкая фальшивой улыбкой, заговорила со мной приторным голоском: - Агнесса, давай сядем вместе?       Но мне не дали возможности ответить, ибо к нам, словно Летучая Мышь, подошел Снейп и открыл дверь кабинета. Мы все вошли в гробовом молчании; я села за предпоследнюю парту, и Лаванда плюхнулась рядом. Круцио твою Аваду через Империо! Теперь и сказать ей, чтобы пересела неудобно…. - Почему ты села за стол Слизерина? – с комфортом устроившись, спросила Лаванда таким тоном, словно, если я не отвечу, то пожалею. Вот же дементор на мою голову... - А тебе какое дело? - Ты предаешь наш факультет! Ты села с этими слизнями! – горячо зашептала Лаванда. Я почувствовала, как злость, которую мне с трудом удалось укротить, снова поднимается на дыбы. - Не суй свой нос не в свои дела, - зло прошипела я, но внезапно меня прервал вошедшей в класс когтевранец. Он протянул записку профессору, и Снейп, нахмурив брови, принял ее и быстро прочел. Когтевранец спешно ретировался, видя, как лицо Снейпа вытягивается от удивления по мере прочтения. Внезапно его озадаченный взгляд упал на меня, и он, прокашлявшись, произнес: - Мисс Блэк, пройдемте со мной.       Я послушно собрала вещи в сумку и, закинув ее на плечо, поднялась. Бросив на Браун взгляд, обещающий жестокую расправу, которой не ведали даже инквизиторы, я вышла за Снейпом. Мы шли по коридорам школы, сворачивая то направо, то налево, и я немного успокоилась, и мои мысли потекли в более мирном русле. Мы дошли до уродливой Горгульи; Снейп, слегка покачав головой, произнес довольно странный пароль: - Лакричные шипучки.       Горгулья отскочила в сторону, открывая проход. Я поднялась по винтовой лестнице, прошла к двери и постучала. В ответ раздалось «Войдите», и я открыла дверь. Первое, что бросилось в глаза – это директор, восседающий на огромном стуле с видом радостного хиппи, получившего альбом с музыкой Моцарта. Войдя в светлое помещение, я огляделась и отметила, что в кабинете царил творческий беспорядок, а стена была обвешана портретами бывших директоров. Финеас Найджелус, мой далекий предок, оценивающе посмотрел на меня, после чего усмехнулся и что-то прошептал сидящему рядом Виндиктусу Виридиану. - Садись, Агнесса, - радостно улыбнулся мне Дамблдор. – Лимонную дольку хочешь? - Ну, давайте, - немного неуверенно ответила я. Самый великий волшебник современности весь засветился, словно нашел дорогу к кладу, находящемуся на другом конце радуги и охраняемому гномами. Он достал пакет лимонных долек и протянул его мне, подмигнув. Подавив желание покрутить пальцем у виска, я приняла предложенное лакомство. - Как тебе Хогвартс, Агнесса? – спросил председатель Визенгамота, сверкая глазами из-под очков-полумесяцев. - Хорошо, - попыталась улыбнуться я. В голове у меня крутилась лишь одна мысль: в каком отделении Святого Мунго жил и лечился многоуважаемый Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор…. - Как первый день в школе? – продолжал допытываться директор. - Не очень, - призналась я. Он улыбнулся улыбкой мудрого старца и, махнув рукой, произнес: - Рассказывай.       У меня отвисла челюсть. Но, собравшись, я решила, что ему можно все рассказать: один вид Дамблдора говорил о том, что он неплохой психолог: ведь все психологи немного безумны. Сеанс с доктором Натсом объявляю открытым. - Ну, понимаете, - начала я, - во-первых, я ведь Блэк, а это чистокровный род, испокон веков учащийся на Слизерине. А я поступила на Гриффиндор! Против системы пошла! Хотя, если честно, то мне не очень-то и хотелось на Слизерин. Так вот, к чему я веду: сегодня утром я сижу, такая вся веселая и озорная, и прямо мне в тарелку падает письмо! – и меня понесло. Я забыла про все: правила речи, манеры, этикет – мне просто хотелось выговориться. Дамблдор меня внимательно слушал, а когда я закончила, он сказал: - Агнесса, нет таких проблем, у которых не было бы решения. Вот, возьми лимонную дольку, и мир станет краше!       Решив, что сладкое – это лучшее лекарство от депрессии и просто плохого настроения, я взяла лимонную дольку и закинула ее себе в рот. На вкус сладость оказалась неожиданно вкусной, и я, одобрительно кивая головой, продолжила есть лимонные дольки. Дамблдор присоединился ко мне, и мы вместе начали обсуждать разные виды сладостей, даже магловские. - Брюссельский шоколад лучше! – утверждала я. - Нет, швейцарский шоколад – это наше все! – гнул свою версию директор.       Но время работало не на нас, и вскоре стрелки часов показали нам, что настало время обеда. - Что ж, Агнесса, удачной учебы, - улыбнулся директор, и я, солдатским жестом приставив руку к виску, отрапортовала: - Есть, капитан!       Выйдя из кабинета, я пошла по направлению к башне Гриффиндора (после трех съеденных пакетов лимонных долек, в меня бы не влез обед), по дороге напевая любимую песню Арктура «Темный Лорд не любит спорт», созданную им же во время игры в квиддич.