23 Глава
5 января 2014 г. в 00:37
Я просто онемел от слов доктора. Только не это. Она не умрет. Все будет хорошо. Я знаю.
— Что с ней? — я пытался держать себя в руках.
— Пройдем со мной в кабинет. — он прошел вместе со мной.
Мы зашли в его кабинет.
— Что случилось? С ней все в порядке? — разволновался я.
— С девушкой все хорошо, ей придется полежать еще неделю здесь. А вот ребенок…
— Что с ним? — еле сдерживая истерику, выговорил я.
— Ее ребенок умер. И 99 процентов, что их больше и не будет. — с сожалением произнес он.
В сердце закололо. В глазах наворачивались слезы. Как так может быть? Я не верю. Я не могу.
Я вспоминал, те моменты, когда я лежал на ее животе, и слушал малыша. Когда я, каждый раз перед сном гладил ее живот. А теперь… Что теперь? Больше такого не будет. Никогда. Меня не назовут папой, а я об этом очень много мечтал. Я начал придумывать имя малышу. Я представлял, как мы с Джессикой поведем его в первый класс. Как он нам будет улыбаться. Как мы будем забирать его с уроков. И по квартире будут разбросаны детские игрушки…
Но этого уже не будет.
— Можно зайти к ней? — тихим голосом спросил я.
— Да, но не надолго. — он провел меня к палате.
Я зашел к ней. Она лежала, такая беспомощная. И уже без живота.
Я взял ее руку в свою, и гладил ее. По щекам скатывались слезы, понимая, что я в этом виноват. Я обещал ее никогда не бросать. Я ее подвел. Из-за меня она сейчас лежит здесь. Из-за меня, у нее больше не будет детей. Никогда.
Я просидел, держа ее за руку, два часа. На улице стемнело, мне надо было ехать домой. Я приехал в ее дом на такси, зашел в гостиную, и заметил мою фотографию, которую я оставил еще в Лондоне. Она взяла ее с собой.
Моя девочка. Как же я тебя люблю. Обещаю, на этот раз, я тебя никогда не оставлю. Какой же я был дурак. Я ничего ей не рассказывал, постоянно уезжал, и оставлял ее одну. Ненавижу себя за это.
Я вышел в магазин, за бутылкой коньяка. Всю ночь я пил коньяк, и осуждал себя, за сделанное ранее. Я никогда себя не прощу за это. Если бы я не появился в ее жизни, сейчас, с ней бы было все хорошо.
Наутро я опять поехал к ней. Она лежала с капельницами, и не шевелилась. Я взял её руку, на которой был порез. Её порез был очень глубокий, если бы она сделала его на пару миллиметров глубже, все могло бы кончиться намного хуже.