Эйфория

«Не хотела бы я оказаться на твоем месте», - когда-то сказала мне ты. Усмехаюсь своим воспоминаниям, таща тебя в ванную – ты нужна мне чистой, без единого следа чьих-то рук, кроме моих, на каждой клеточке твоей белой кожи. С трудом избавляю твое безвольное тело от одежды, нежно кладу на кафель, разглядываю. Ты почти не изменилась, разве что на лице появились мимические морщины; после родов, да и вообще спустя года твои формы округлились. Но волосы на голове по-прежнему темно-рыжие, а между ног – та же черная шерстка; грудь такая же маленькая, только соски стали темнее; такие же тонкие лодыжки и ступни 36 размера. Относительно мелкая по сравнению со мной, но от этого твоя резкая красота не становится слабее. Я с наслаждением пью шампанское – настоящее, не игристое вино из гнилых яблок – и облизываю тебя взглядом, смакуя алкоголь вкупе с каждым мигом перед прикосновением. Грудная клетка еле видно вздымается, ты спокойно дышишь – пока что спокойно.. Давай-ка смоем всю эту грязь, малышка. Я решительно, залпом допиваю бокал, беру тебя на руки и опускаю в широкую ванну, наполненную ароматическими маслами. Прежде, чем мы начнем, ты должна благоухать, иначе как я смогу утолить свой голод? Ведь это в порядке вещей – мыть сочный плод прежде, чем впиться в него зубами. Думаю, что листья мне на нем не нужны. В порыве вдохновения подтягиваю твое тело к краю, свешиваю твою голову над полом, хватаю ножницы из ящика и отстригаю по прядям все волосы. Остаются неаккуратные клочки длиной около сантиметра – парикмахер из меня еще тот. Теперь их не нужно мыть, а для меня ты и так сойдешь любой. Неподвижное обнаженное тело плавает среди островков пены, и я, торопливо скинув одежду, присоединяюсь. Выдавливаю на руку гель для душа и, слегка взмылив его, начинаю растирать и оглаживать тебя – шея, ключицы, предплечья, грудь.. Не удержавшись, легко кусаю тебя за мягкий сосок правой груди – и тут же впиваюсь ногтями в ладони, наказывая себя за торопливость. Не сейчас. Сейчас я должна как можно быстрее отмыть это прекрасное тело от внешнего мира. Продвигаюсь по телу дальше – талия, ягодицы, минуя промежность, спускаюсь на бедра, поочередно мою колени, икры, щиколотки и маленькие пальчики. Один за другим, осторожно. Возвращаюсь к паху, раздвигаю ноги, сажусь в воде между ними на колени и запускаю руку туда, где грязнее всего. Твоя вагина в обрамлении мягких волосков принимает под водой мои пальцы ласковым теплом. Сколько же членов там побывало, милая? Хватаю флакон, с остервенением жму на дозатор геля, впрыскивая его внутрь тебя, порывисто тру так глубоко, как только могу достать, скользкими от мыла пальцами растягиваю узкое анальное отверстие. Скоро ты и думать забудешь, что в этих местах кто-то когда-то бывал - и ты сама тоже. Закончив процедуру омовения, я спускаю в ванной воду и там же обтираю нас обеих огромным махровым полотенцем. С мрачным предвкушением массирую твою поникшую, почти что лысую голову. Теперь ты достаточно чиста. Одеваю белые гольф и леггинсы. Если на меня попадет хоть капля твоей крови – а она попадет, можешь не сомневаться – я буду любоваться каждым твоим цветком, расцветущим на мне. И сейчас. И после. Всегда. Взваливаю тебя, по-прежнему неподвижную, на спину, перекидываю тонкие руки вперед. Вот, ты как будто обнимаешь меня. Пойдем же, моя милая. Мы спускаемся по потайному ходу, о котором знаю только я (специально для этого случая заказала еще при постройке дома),и оказываемся в подвале. Помещение небольшое, но потолок, к которому я лично неделю назад привесила так, как мне нужно, цепи, достаточно высокий – метров пять. Несмотря на то, что помещение под землей, здесь ничуть не затхло: из спрятанного в гараже генератора поступает свежий воздух. Даже не знаю, зачем я приказала сделать звуконепроницаемую обшивку – ведь в радиусе десяти километров никто не услышит твоих криков, моего смеха. Мы совсем одни, я и ты. С трудом взваливаю твое тело на наклоненную опору посреди подвала – две широких, массивных доски, сбитых крест-накрест – и располагаю его там, раздвигая руки и ноги. Надеваю на запястья и щиколотки браслеты наручников, цепи от которых отходят к потолку. На шею – ошейник с шипами внутрь, чтобы усмирить тебя, если ты не поймешь моего приказа с первого раза, цепь от которого - в моей руке. Ловко вкалываю в хорошо заметную вену на предплечье стимулятор – на первые сутки хватит, ведь я не хочу, чтобы ты пропустила что-нибудь интересное. Ты вот-вот проснешься, и я жадно смотрю на результат своей деятельности. Не в силах сдерживаться, сажусь на снежно-белое ковровое покрытие к стене и ласкаю себя. Яростно, сильно, царапая нежные половые губы. Пальцами второй руки через гольф стискиваю возбужденный сосок и стону от осознания – вот она, та, на которую я мастурбировала столько лет, передо мной.. Изгибаюсь в предоргазменном порыве, ударяюсь затылком о каменную стену – и кончаю. Сквозь свое собственное тяжелое дыхание неожиданно слышу что-то еще. Крик. Ты очнулась.