Кошки-мышки

ГЛэДОС молчала. Она прекрасно осознавала, что ещё несколько дней назад ничто не остановило бы её от полной гнева и яда речи, вынуждающей отступить любого. Но теперь… теперь ГЛэДОС одолевали сомнения. Не слишком ли она затянула паузу, чтобы начинать разговор? Да и что она скажет? За огромным, сверкающим мигающими кнопками пультом, мельтешил Уитли. Прерывистый сигнал тревоги уже намертво приелся мозгу и перестал восприниматься как что-то значимое. — Внимание! Перегрев реактора, — буднично сообщила система оповещения. — Это всего лишь заевшая плёнка. Никак не могу отключить, — пояснил Уитли, будто не ГЛэДОС управляла комплексом до него. Вот он — её шанс начать беседу. — Ты, конечно, сделал перераспределение мощности, — обронила она, с деланным интересом разглядывая приборную панель по левую сторону от себя. — Само собой! — возмутился Уитли и тут же мимолётно глянул на ГЛэДОС: — А где это? Она подошла к пульту осторожно, стараясь не смотреть ему в глаза, чтобы не вызвать раздражения, указала на три рычага и отошла в сторону. — Надо обесточить криокамеры, — тихо пояснила она. — Там всё равно не осталось испытуемых. И старые камеры… Ты ведь пользуешься новыми? Уитли замер, опустив два рычага. ГЛэДОС заметила, как напряглась его спина. — Не работает, — бросил он. — Ничего не работает. Десятки часов тестирования, а эта чесотка не утихает. ГЛэДОС потянулась было к нему, желая… Она так и не поняла чего: пожалеть, подтолкнуть в нужном направлении? Но он резко повернулся к ней лицом, взгляд голубых глаз возбуждённо бегал по комнате. — Как ты справлялась с этим? — потребовал ответа он, впиваясь пальцами в её запястья. — Ведь справлялась же! — Я… — ГЛэДОС не могла найти ответ. Честность разозлила бы его. Нельзя говорить захватившему власть дураку, что он — дурак. Теперь она это понимала и не собиралась повторять своих ошибок. — Давай создадим новую серию тестов, — зашептал в исступлении Уитли. — Ты и я. Сделаем испытания сложнее, опаснее, так, чтобы она не переставала бояться ни на секунду. Может, тогда я почувствую… удовлетворение? ГЛэДОС замерла в его руках, сжалась и аккуратно ответила: — Не почувствуешь. Оно не проходит. Эта жажда, чесотка, она не закончится. Только станет сильнее. Вдруг она поняла, что сигнал тревоги не звучит больше, и их окружает звенящая тишина. Пальцы сжали сильнее, и ГЛэДОС физически почувствовала, как ненависть исходит от Уитли и жжёт холодом. — И чего же ты хочешь? — рявкнул он, встряхивая её. — Чтобы я отпустил вас? Тебя и ни к чему не годную подопытную? — Да, — прошептала она. Терять было уже нечего. — О-хо-хо, — засмеялся вдруг Уитли, скалясь. — Я отпущу тебя. Ты будешь свободной. Страха не было, ГЛэДОС сразу поняла, что он с ней сделает. Ей нечем было сопротивляться, и она просто смотрела, как раздвигаются в стороны панели в полу. Видеть дно шахты не хотелось, и ГЛэДОС зажмурилась. — Уходи, ты не нужна тут больше, — прошептал Уитли ей на ухо, прижимаясь к её спине. — Но я никогда не отпущу свою лабораторную мышку! Он разжал руки, толкнув напоследок, и воздух засвистел в огромном тоннеле.