***
- А потом он станцевал один танец с мисс Друри и ещё один – с мисс Донован, а затем все остальные его танцы были только для нашей Молли, – миссис Уотсон сидела во главе стола за завтраком, вспоминая и пересказывая каждую деталь предыдущего вечера. – Жаль мисс Донован, ведь она и так не слишком хороша собой, к тому же она уже далеко не юна, и её шансы на замужество тают с каждым днём. Но наша Молли, – она широко улыбнулась, глядя на дочь с обожанием, – она привлечёт и, смею надеяться, сможет сохранить внимание мистера Лестрейда. Джон вздохнул, ведь он только встал, и в течение короткого промежутка времени с момента пробуждения ему уже хотелось куда-нибудь сбежать. Возможно, он отправится на прогулку в город, как только сможет ускользнуть. - Ты не слушаешь меня, Джон, – миссис Уотсон с неудовольствием поджала губы. – Ты не сможешь содержать нас на свою пенсию до конца жизни, а твой отец уже давно покинул нас. Поэтому нам нужно заблаговременно подумать о будущем девочек. Молли и Гарриет застонали вслух. Джон ответил: - Конечно, я слушаю Вас, матушка, но я осмелюсь сказать, что Вы не должны вмешиваться, – сказав это, он посмотрел на Молли и подмигнул ей. Миссис Уотсон начала надуваться, словно индюк, очевидно собираясь возразить, но тут в столовую вошла горничная с письмом. - Письмо, адресованное мисс Уотсон, мэм. Из Незерфилд-Холла, – с этими словами она вручила конверт Молли. Миссис Уотсон всплеснула руками - Слава господу, мы спасены! Открывай же его, Молли, и побыстрее. Джон откусил тост, и сосредоточенно жевал, наблюдая за читающей письмо сестрой. Гарриет хныкала рядом с ним: - Это так несправедливо. Я больше не могу ждать, когда прибудет полк. Ведь, возможно, тогда кто-то будет писать письма и мне. Джон легонько ткнул её в бок, и, когда она посмотрела на него, серьёзно произнёс: - Имей в виду, Гарриет, что только то, что кто-то носит красный мундир, не делает его хорошей партией. Поверь знающему человеку. Сестра в ответ только высунула язык. - Это от мисс Лестрейд, – голос Молли был тих, и все, казалось, замерли на своих местах. – Она пригласила меня на обед, в то время как мистер Лестрейд будет обедать в другом месте. Джон мог видеть, как эмоции сменяют друг друга на её лице: замешательство, разочарование, затем, наконец, радость. - Это весьма прискорбно, – сказала миссис Уотсон, а Джон заметил, как взгляд его матери на мгновение обратился к окну. – Но ты собираешься принять приглашение, не так ли? Чуть улыбаясь, Молли посмотрела на Джона. - Конечно. Можно я возьму экипаж? Прежде чем Джон смог ответить, миссис Уотсон сделала это за него: - Нет. Ты поедешь верхом. Джон прищурился, глядя на мать, но та отвела взгляд – несомненный признак готовящейся интриги. - Матушка, что Вы… Не обращая внимания на вопрос сына, она вдруг встала и произнесла: - Пойдём, Молли. Давай подберём тебе подходящий наряд. Миссис Уотсон хитро улыбалась, когда они вышли из столовой и стали подниматься наверх.***
Джон сидел за своим столом, с тревогой глядя на потемневшее небо. Тяжёлые капли дождя, сбегавшие вниз по стёклам большого окна, скрывали от его взора улицу. Несомненно, ливень застал Молли врасплох на дороге, ведь он шёл в течение последних четырёх часов, начиная практически сразу с той минуты, когда она отправилась в Незерфилд. Дурные предчувствия одолевали, к тому же он был уверен в том, что мать догадывалась о подобном повороте событий. Он посмотрел на неё, так спокойно вышивающую с отстранённой улыбкой на лице. Мысли пожилой женщины явно витали где-то далеко. - Вы запланировали это, – сказал Джон. Он был в равной степени потрясён и удивлён. Миссис Уотсон подняла бровь, но не отвела взгляда от вышивания. - Я совершенно уверена, что у меня нет никакой власти над погодой, мой дорогой сын. Но я рада тому, что теперь Молли придётся остаться на ночь в Незерфилде. - Вы коварны как сам дьявол, матушка, и я надеюсь, что Молли не умрёт от простуды, которую она, без всякого сомнения, подхватила. Миссис Уотсон, наконец, подняла взгляд на сына. - Нет, меня лишь волнует будущее моей дочери. Разве это неправильно? Не отвечая, Джон посмотрел на горничную, которая появилась в дверях. Она бросила немного нервный взгляд на миссис Уотсон, а потом прошла вперёд и протянула Джону конверт. - Записка, сэр. Он кивнул и взял у неё записку, сразу узнав аккуратный почерк Молли. Просмотрев письмо, он плотно сжал губы. «Мисс Лестрейд и слышать не хочет о моём возвращении в Лонгборн до тех пор, пока я не почувствую себя лучше. Пожалуйста, не беспокойтесь, потому что это всего лишь боль в горле и небольшое повышение температуры, из-за которых я вынуждена оставаться в постели, и ничего более серьёзного.» Джон передал записку матери. - Теперь Вы довольны? Вас обрадует тот факт, что Ваша дочь заболела, и будет ли для Вас утешением сознавать, что произошло это в погоне за мистером Лестрейдом? Миссис Уотсон пренебрежительно фыркнула. - Люди не умирают от простуды. Скоро она поправится, а сейчас ей предоставляется отличная возможность. - Если она не умрёт от простуды, она вполне может погибнуть от стыда из-за того, что её мать настолько коварна, – с раздражением ответил Джон. Миссис Уотсон рассмеялась, явно развлекаясь. Джон встал и направился к двери. - Я немедленно еду к ней. - Не смеши меня. Молли отправилась верхом, а Гарриет взяла коляску, чтобы прокатиться в город со своими друзьями. Джон остановился и, обернувшись, одарил мать пронзительным взглядом. - Тогда я пойду пешком. Совершенно невозможно, чтобы Молли оставалась в Незерфилде одна. Она нуждается в компаньоне. - Пока ты доберёшься, ты станешь сущим пугалом. Из-за дождя на улице непролазная грязь, – миссис Уотсон поцокала языком, возвращаясь к своему вышиванию. Джон печально улыбнулся.***
Тёплый оттенок стен в большой столовой Незерфилда, окрашенных в цвет осенних листьев, не мог согреть холодной атмосферы равнодушия, царившей в помещении. Возможно, дело было в находившихся там людях, которые неподвижно сидели на одном конце длинного полированного стола вишнёвого дерева, а еды перед ними стояло столько, что можно было накормить человек десять. Как бы то ни было, ни мисс Лестрейд, ни мистер Холмс не спешили воспользоваться предоставленными им благами: она вяло ковыряла вилкой свою порцию, а он сидел перед пустой тарелкой. Взгляд голубых глаз Ирен скользнул по письму, лежавшему рядом с ней на столе. - Леди Энгльман снова выходит замуж. А ведь её супруг ещё не успел остыть в могиле. Ай-яй! Какой скандал, – однако, по её голосу можно было судить, что эта информация смешит её гораздо больше, нежели возмущает. Что касается Шерлока Холмса, то его леди Энгльман не заботила ни на йоту. Женщиной она была отталкивающей, и, как правило, демонстрирующей свой горячий интерес к Шерлоку, так же как и к любому мужчине в пределах досягаемости, наиболее очевидным из возможных способов. Очевидным по его словам, во всяком случае. Поэтому Шерлок даже не соизволил прокомментировать эту новость. Мистер Холмс перевернул страницу газеты, которую просматривал в поисках интересных статей или заметок. Сдаётся очаровательный коттедж на Истонском озере. Нет. Мистер Бартон выставляет своё имущество на торги. Нет. Потерялась гнедая кобыла, слепая на один глаз. Шрам на правом боку... Нет. Мистер Босуэлл упал за борт во время рыбалки со своим зятем, мистером Шенкландом, и утонул. О, да. Шерлок улыбнулся. Это была маленькая игра с самим собой, чтобы жизнь аристократа не казалась ему такой скучной. Просматривая газеты, он выбирал истории, в которых была лишь толика правды и внезапные повороты сюжета, и пытаться понять, что же произошло на самом деле. Иногда, когда он бывал в Лондоне, он даже раз или два обращался к столичной полиции, чтобы получить самые лакомые кусочки подобных дел. Он делал всё, чтобы избежать атрофии своих умственных способностей. Внезапно какой-то звук у дверей в комнату привлёк его внимание, и Шерлок поднял раздражённый взгляд. У двери обнаружился лакей, вытянувшийся в струнку и смотрящий на него с выражением крайнего неодобрения. - Капитан Джон Уотсон, сэр, мэм. Перед лакеем вполне мог бы стремительно зайти в комнату и сам капитан Уотсон, однако он кружил вокруг него, ожидая позволения войти в столовую. Его лицо пылало, краска заливала щёки, светлые и серебряные пряди были взъерошены ветром. Грязь покрывала штаны до колен, а его цвета слоновой кости галстук сбился, частично обнажая загорелую шею. Небольшой полотняный мешок было небрежно переброшен через плечо. Шерлок, не мигая, осмотрел гостя, а затем быстро встал из-за стола, скорее по привычке, нежели руководствуясь этикетом. Все его мысли меж тем сосредоточились на одном: Капитан Джон Уотсон, растрёпанный и взъерошенный, выглядел лучше, чем любой человек, которого он когда-либо видел. Ирен осталась в своём кресле и неодобрительно хмыкнула, осматривая гостя сверху до низу, морща носик от отвращения. - Боже мой, капитан Уотсон. Вы пришли сюда пешком? Капитан Уотсон глянул на неё, и Шерлок мог предсказать ход мыслей этой женщины и какой ответ она предположит. Но Джон Уотсон, проигнорировав её вопрос, через мгновение произнёс: - Прошу прощения, но я здесь из-за своей сестры. Как она? Шерлок заметил тревожную морщинку, перечеркнувшую лоб Джона. Сам он прекрасно представлял, что значит беспокоиться о сестре, поэтому ответил: - Она наверху, отдыхает, – и, бросив взгляд на лакея, произнёс: - Проводите его, Эдвард. Джон кивнул с немного рассеянной улыбкой и последовал за Эдвардом из комнаты. Шерлок остался стоять, глядя на то место, которое капитан Уотсон только что покинул. - Боже милостивый! Вы видели его штаны? Они же в грязи по колено. Холмс взглянул на Ирен, не удостоив её ответом. - Так неопрятно. Позор! – Казалось, Ирен действительно пребывает в шоке. Шерлок прищурился. - Я думаю, его забота о сестре делает ему честь. Ирен мгновение просто сидела, а затем скривила губы в неискренней улыбке. - Ах, да. Я думаю, это просто чудесно, – она отложила вилку на тарелку и подняла на него взгляд. – Будьте осторожны, мистер Холмс. Вы скоро заставите меня поверить, что Вам начинает нравиться наш скромный капитан Уотсон, – её улыбка стала шире, когда Шерлок развернулся на каблуках и покинул комнату.***
Эдвард указал нужную дверь, как только они достигли вершины лестницы, и Джон вышел в коридор. С тревогой он заметил мистера Лестрейда, стоящего неподалёку и, очевидно, прислушивавшегося к разговору. Когда Джон подошёл ближе, он тихо откашлялся, и Лестрейд отпрянул от двери, словно ребёнок, застигнутый родителями за кражей сладостей из буфета. - О, Джон! Рад видеть Вас снова, – улыбка скользнула по его лицу, прежде чем он вновь стал серьёзен. - Как она? – Спросил Джон. В этот же момент дверь открылась, и на пороге показался дородный мужчина в прямоугольных очках. Лестрейд обернулся к врачу, а его поза выдавала напряжение. - Она будет в порядке. Имело место небольшое переохлаждение, да, но она с ним справится. Ей просто нужно отдохнуть, – врач кивнул и направился к лестнице. Беспокойство по капле вытекало из Лестрейда, его плечи расслабились, и он устало привалился к стене. – Вынужден вас покинуть, джентльмены. Оба мужчины, оставшись в коридоре, смотрели ему вслед. Через мгновение Джон повернулся. - Мистер Лестрейд… - Грег. Пожалуйста, зовите меня Грег, Джон, – его лицо озарила искренняя улыбка, и Джон заметил, что благодаря этому он стал казаться гораздо моложе. Тем временем Грег взглянул на мешок, перекинутый через плечо Уотсона. – О, Вы, верно, планируете остановиться здесь. Я распоряжусь, чтобы слуги, подготовили для Вас комнату. - Грег, спасибо, я ценю Вашу заботу, – Джон поднял брови. Ни в малейшей степени не испытывая стыда он вынужден был переключить внимание Лестрейда на то, ради чего он, собственно, и оказался в Незерфилде: - Я хотел бы проведать мою сестру прямо сейчас. Поморгав, Лестрейд, казалось, еле вспомнил, что ему следует отойти от двери. - Конечно, конечно. Я просто... – Он махнул в сторону лестницы и пошёл к ней. Джон, поколебавшись на пороге, все же шагнул в комнату. Спальня, отведённая Молли, оказалась простой, но удобной. Молли лежала в центре большой кровати с балдахином, застеленной белоснежным бельём. Волосы девушки веером рассыпались вокруг её головы. Глаза были закрыты, а лицо бледно, за исключением двух ярких пятен, застывших на щеках, как доказательство её простуды. Лицо Молли блестело от пота. - Молли, – Джон взял её за запястье и сел на край кровати. Она открыла глаза и слабо ахнула от удивления. Её карие глаза были усталыми, но она улыбнулась, и эта улыбка озарила её лицо. - Джон! У тебя такие холодные пальцы. - Прости, – сказал он, но не убрал руку. – Молли, мы оба – я и мистер Лестрейд – будем рады твоему скорейшему выздоровлению. И я не знаю, кто счастливее, что ты сейчас находишься здесь, он или матушка. - Ты, должно быть, ошибаешься. А я уж точно не хотела заболеть, – Молли выглядела усталой, когда говорила это, и Джон, чтобы ободрить её, поцеловал пальцы девушки. - Я позабочусь о твоём возвращении под материнское крыло, как только это станет возможно, – засмеялся он, вставая. – Но теперь ты должна отдыхать. Мы отправимся домой, когда тебе станет лучше. Молли со вздохом повернулась на бок, и Джон отметил, что её дыхание сразу же выровнялось. Сам же мужчина задумался о том, возможно ли, что несмотря на все неприятности, продолжение вечера всё-таки окажется приятным.