Эталон джентльмена (The Measure of a Gentleman)

- Джон, дорогой, – миссис Хадсон легонько ткнула его пальцем, выводя из задумчивости. Он посмотрел на тётушку и обнаружил, что она странно смотрит на него. - Ммм? – Она была права, когда так смотрела на Джона. Этим утром он не мог ничего, кроме как усмехаться. Всё забавляло его, и он с нетерпением ждал вечера. - Ты улыбаешься, – она сделала глоток чая и выгнула бровь, – так, будто у тебя есть грандиозный секрет. Джон уставился на неё, безуспешно пытаясь придать лицу серьёзное выражение. - Сегодня прекрасный день, тётя. Мы собираемся пойти на прогулку и немного отдохнуть, и почему мне не быть счастливым от мысли провести время с моей любимой… Миссис Хадсон засмеялась, её глаза блестели весельем. - О, Джон, довольно льстить мне. Я знаю, как тебе нравится моё общество, но твоя мудрая старая тётка знает, отчего ты так улыбаешься. Ты, мой дорогой, влюблён. Джон фыркнул. - Я не знаю, что Вы имеете в виду, тётушка! Как я мог хотя бы… Она закатила глаза и отставила свою чашку в сторону, через стол схватив его за руки. - Как ты мог? – Она покачала головой. – Мог что? Полюбить человека, расположенного к тебе, хорошо воспитанного, – Джон начал протестовать, хотя и слабо, но миссис Хадсон упрямо продолжала. – И, похоже, с выдающимся талантом, – она сжала руки. – Легко, я бы сказала. - Но он был невыносим. - Держу пари, он невыносим не более, чем ты можешь быть. У Джона отвисла челюсть. Тётя снова рассмеялась и захлопала в ладоши, прежде чем сложить их на коленях. - Вот уж точно: в своём глазу бревна не замечаем*… Иногда нужно прислушиваться к тому, что говорят другие, – выражение её лица смягчилось. – Джон Хэмиш Уотсон, невозможно, чтобы ты не заметил, как он смотрел на тебя весь вечер. Я, конечно, знаю, что ты рассказывал мне о его поведении в прошлом, но не похоже, чтобы это был один и тот же человек? Он был исключительно вежлив, вёл себя по-джентльменски и выказывал уважение нам обоим. - Но то, как он говорил о моей семье… - Джон, неужели ты думаешь, что я сразу полюбила каждого члена твоей семьи? – С печальной усмешкой спросила она. Потирая затылок и думая о матери, он застенчиво посмотрел на неё. - Туше. Прежде чем он успел сказать ещё хоть что-то, в комнату вошла служанка с двумя письмами, которые она передала Джону, а затем удалилась. - От Молли! – Джон повертел их в руках. – Неудивительно, что я так долго не получал от неё вестей. Я думал почему... Но она написала адрес очень неразборчиво! – Он посмотрел на миссис Хадсон, которая поднялась с места и уже надевала шляпку. – Тётушка, Вы очень расстроитесь, если я попрошу Вас отложить нашу прогулку? Тётя лишь махнула рукой. - Пфф! Конечно, нет. Я вполне способна ходить самостоятельно. Я прогуляюсь на рынок и вернусь за тобой через час. Джон улыбнулся ей, когда она подошла к двери, прежде чем вернуться к письмам. Он открыл первое и разгладил его на столе. Когда он начал читать, сердце его упало. «... не хочу пугать тебя, с матушкой и со мной всё хорошо, однако я должна сообщить о печальной новости, касающейся Гарриет. Вчера вечером, когда мы укладывались спать, прибыл нарочный. Мистер Форстер в своём письме сообщал, что Гарриет сбежала в Шотландию с одним из офицеров – с мистером Мориарти! Мы были крайне изумлены, а мама просто в отчаянии. Я не могу сказать, что я хоть в малейшей степени рада этому событию, но я только надеюсь, что, быть может, об этом молодом человеке судят неправильно. По крайней мере, в его выборе нет расчёта, потому что наша семья не сможет дать за ней ничего…» Остальная часть письма содержала ничего не значащие детали, поэтому Джон только пробежал глазами страницу. «... Я не знаю, что мне следует написать, но сейчас новости хуже, чем мы первоначально думали. Похоже, Гарриет и Мориарти не поехали в Шотландию, как мы полагали раньше. Мистер Форстер, оставив накануне Брайтон, приехал вчера. Он получил информацию, что Мориарти не собирался ни ехать в Шотландию, ни жениться на Гарриет. Мистер Форстер проследил их путь до Клэпхема, где обнаружил, что они пересели в наёмный экипаж, и всё, что мы знаем, это то, что они продолжили путь по Лондонской дороге. Он останавливался во всех гостиницах Барнета и Хэтфилда, но не преуспел в поисках беглецов. Никто их не видел. Похоже, дорогой Джон, следует ждать худшего. Неужели мы потеряем её навсегда? Я выразила надежду, что обстоятельства позволили бы им пожениться в городе, но мистер Форстер опасается, что это маловероятно, и также он опасается, что мистер Мориарти был не тем человеком, которому можно верить. Матушка больна от беспокойства и не выходит из своей комнаты, хотя я не могу сказать, что сильно сожалею об этом. Я искренне рада, что тебе не пришлось присутствовать при этих ужасных событиях. Но сейчас я должна признаться, что жажду твоего возвращения, потому что твоя сила и спокойная уверенность нужны семье, но также я знаю, что как только ты получишь это послание, ты, будучи честным человеком, попытаешься найти нашу сестру. Пожалуйста, Джон, делай то, что считаешь нужным, но делай это самым безопасным способом…» Джон так крепко сжал письмо в кулаке, что бумага порвалась. - Чёрт подери! – Он резко встал, а его сердце бешено заколотилось в груди. Джон был в смятении. Он бросился к двери, но прежде чем он смог открыть её, служанка сделала это с другой стороны. - Если Вы не возражаете, сэр, – девушка нервно посмотрела на Джона. Позади неё стоял Шерлок. - Капитан Уотсон, я надеюсь, что не побеспокоил… - Прошу прощения, мистер Холмс, – перебил он не своим голосом, – но я не могу откладывать. Я должен сейчас же найти миссис Хадсон, а затем мы немедленно уедем. Шерлок посмотрел на него широко раскрытыми глазами. - Боже мой, что случилось? – Воскликнул он, при этом спокойствие испарилось с его лица при одном взгляде на Джона, который смертельно побледнел и вибрировал как натянутая струна, собираясь сорваться с места. Джон посмотрел на него, и желание рассказать Шерлоку всё вступило в жестокую схватку с инстинктом защищать семью. Но в глазах Шерлока (сегодня серых) плескалось такое искреннее беспокойство, что решимость Джона молчать разлетелась на куски. Тем не менее, он колебался, не зная, сколько он может ему открыть. - Джон, что произошло? – Спросил Шерлок. Джон глубоко вдохнул и выдохнул через нос, и заговорил. - Моя сестра, – он покачал головой, – моя младшая сестра совершила ужасную ошибку. Я только что получил письмо от Молли, в котором она сообщила, что Гарриет сбежала. И сбежала с... – Джон сглотнул, казалось, слова с трудом появляются из его рта. – С мистером Мориарти. У неё нет ни денег, ни связей, ничего, что могло бы его привлечь, и всё же... – Его голос затих, когда он увидел, как каменеет лицо Шерлока. – Она потеряна для нас. Последнее, что мы знаем, это что они скорее всего находятся в Лондоне, и как только Вы уйдёте, я немедленно отправлюсь туда. - Вы уверены? – Голос Шерлока казался напряжённым. - Да, – Джон рукой взлохматил волосы. – Я не очень хорошо представляю себе, что можно сделать, и боюсь, что не смогу найти их, но я должен попробовать, – он почти чувствовал, как Шерлок отстраняется от этого разговора, хотя тот даже не пошевелился. Изменение его настроения было заметно только в постепенно увеличивавшихся зрачках, но реакция Шерлока не могла быть яснее. Джон видел эти изменения и сразу же понял, что они означают. Очередное доказательство неприемлемости его родственных связей заставило его почувствовать себя униженным. У Джона не было никаких иллюзий по поводу того, что Шерлок должен был думать, и никто не мог осуждать его за это. Но именно в этот момент Джон понял, что, возможно, он мог бы полюбить этого человека теперь, когда всякая надежда на взаимность была потеряна. Джону казалось, что он едва мог перевести дыхание, поэтому ему пришлось стремительно отвернуться к окну, чтобы отвоевать себе немного личного пространства. Он с силой сжал подоконник, пока костяшки пальцев не побелели, и прислонился лбом к стеклу. Тишина в комнате была оглушительной. Прошла целая минута, прежде чем Шерлок откашлялся, нарушая напряжённое молчание. - Вы правы. Вам следует немедленно ехать, и я злоупотребил Вашим вниманием. Я передам сестре Ваши извинения, поскольку Вы не сможете вновь поприсутствовать на ужине в Пемберли. Джон посмотрел через плечо и заставил себя улыбнуться. - Да, спасибо. И, пожалуйста, Вы вольны сообщить ей любую причину столь поспешного отъезда. Мысли Шерлока, очевидно, были где-то далеко, потому что он смотрел в окно, не замечая Джона. - Конечно. Будьте уверены, я сохраню Вашу тайну, – сказал он и коротко поклонился. – Я немедленно оставляю Вас. Он не стал ждать ответа, а просто вышел из комнаты, оставив Джона шептать слова прощания в пустоту.

***

Джон сел на край кровати, сжимая руками тяжёлую голову, зарываясь пальцами в волосы. Прошло два с половиной дня, с тех пор как он покинул Лэмбдон после получения известий о Гарриет и Мориарти от Молли. Джон приобрёл крепкую лошадь, и отправился в путь, только ненадолго остановившись в Нортгемптоне, чтобы немного отдохнуть и поесть самому и своему скакуну. Приехав в Лондон вчера, он выбрал первый попавшийся трактир, который увидел, не особенно заботясь ни о месте, ни об удобствах. Но уже после того, как он получил номер и небрежно бросил там свои вещи, он понял, что и понятия не имеет, с чего начинать. Проглотив гордость, он пошёл к тётке и дяде в Чипсайд – туда же, где совсем недавно останавливалась Молли – только чтобы обнаружить, что они уехали на континент в продолжительное путешествие. Когда служанка вежливо закрыла дверь, сообщив ему эту информацию, Джон испытывал противоречивые чувства. Он мог бы многое сделать с дядиной помощью, но также он был рад, что освобождён от необходимости рассказывать о случившейся катастрофе ещё одному человеку, даже если он был членом семьи. Уже то, что Шерлок знал об этой неприятной ситуации, было достаточно плохо. Потом Джон пообщался с друзьями семьи, жившими в Лондоне, хотя их и было немного. Сосредоточившись только на тех семьях, в которых были девушки возраста Гарриет, он встречался с ними в рамках традиционных визитов вежливости, когда на самом деле надеялся поговорить с подругами Гарриет и выяснить, знали ли они что-нибудь. Никто из трёх семей, которые он посетил, не слышал или не видел её с тех пор, как семья Уотсонов последний раз была в городе. Теперь, в мерцающем свете свечи его небольшой, но пригодной для жизни комнаты, он хотел кричать от разочарования. Ему нужно рыскать по всем гостиницам Лондона, но эта задача подавляла своим масштабом. В любой момент Гарриет и Мориарти могут перебраться в любую другую из десятков гостиниц Лондона, возможно в ту, которую Джон уже проверил, поэтому все его усилия могут стать напрасными. Или, может быть, у мистера Мориарти в Лондоне были друзья или знакомые, у которых они могли остановиться, и о которых Джон даже понятия не имел. Затея действительно казалась безнадёжной. Джон растянулся на неудобном матрасе и посмотрел в потолок, не обращая внимания на шум подгулявших посетителей в общей комнате внизу; на некоторое время он позволил себе погрязнуть в жалости к себе, в горле застыл комок. Он чувствовал себя полнейшим дураком. Из-за Гарриет. Он думал, что она глупа и неосмотрительна, но не способна намеренно сделать то, что может разрушить её репутацию и, следовательно, её семью. Из-за Мориарти. Джон должен был видеть его двуличие, потому что тот был слишком совершенен, чтобы это оказалось правдой. Он должен был рассказать всем о его характере, как только он узнал о нём от Шерлока, несмотря на то, что Молли настаивала сохранить это в тайне, думая, таким образом спасти семью от унижения, поскольку они приняли этого человека в свой круг общения. К тому же, Джон надеялся, что этот человек и всё связанное с ним исчезнет и будет забыто, когда полк перевели в Брайтон. Из-за Шерлока. О, это было хуже всего. Да, он был высокомерным и гордым, но не более чем сам Джон. Теперь всё было не так, как при первой встрече, в дополнение к первому впечатлению позор почти раздавил Джона. И эта новость о Гарриет, которую он узнал, только укрепит негативное мнение Шерлока о его семье. Задув свечу и погрузив комнату во мрак, Джон закрыл глаза ладонями, вздыхая в темноту. Упорные размышления о своих ошибках не помогали. И ничему уже не помогут: не вернут сестру обратно и не сотрут то, что без сомнения было глупостью. Всё это – всего лишь пустая трата энергии и времени. Лёжа там, в темноте, Джон медленно обретал утраченную уверенность, собираясь впредь использовать полученные жестокие уроки судьбы. Тем не менее, прошло много времени, прежде чем Джон Уотсон смог уснуть.