***
Джон проснулся рано, уставший и больной, не в состоянии больше спать на неудобной гостиничной кровати. Тем не менее, несмотря на плохое самочувствие, он выглядел вполне презентабельно. Не желая уходить из гостиницы, позавтракал в главном зале, после того как написал обязательное письмо матери и более правдивое, открытое письмо – за исключением некоторых деталей – о вчерашних приключениях Молли. «... Тебе бы здесь понравилось, Молли, и ты бы наслаждалась видами, как и я. Кажется, я неверно судил об очень многих вещах, в том числе о Пемберли и мистере Холмсе, не говоря уже о мистере Мориарти. Я знаю, ты говорила мне, что я не должен винить себя за то, что обманулся на его счёт, как и все окружающие, но знание о его неискренности и лживости тяжким грузом легло на мои плечи. Мне остаётся только надеяться, что он не совершит ни единой несправедливости, которую впоследствии нельзя будет исправить...» Стук колёс по мостовой заставил Джона обратить внимание на улицу, где в приближающемся экипаже он увидел Шерлока, мистера Лестрейда и молодую барышню. Он отвернулся от окна и привалился к стене, а его сердце истово колотилось в груди. Сделав глубокий вдох, он уставился на нетёсаные балки потолка, вспыхнув от волнения. Джон спрашивал сам себя, чем вызван такой неожиданный прилив чувств. Обширными землями Пемберли? Дикой красотой ландшафта, элегантным величием главного дома? Нет, он не был настолько глуп, чтобы так думать, несмотря на все эти очевидные доказательства богатства. Он уже знал, что Шерлок владел множеством земель, но это ничего не значило. Даже более чем, но что из этого? Их отношения невозможны, потому что Джон очень хорошо знал о презрении Шерлока к его семье и его положению в обществе. Несмотря на физическое влечение, казалось, что этот барьер невозможно преодолеть. Его мысли потонули в шуме, Джон едва успел разгладить свой бледно-жёлтый жилет, прежде чем служанка объявила об их прибытии. - Сэр, два джентльмена и леди ожидают Вас. Могу я пригласить их? Джон кивнул: - Да, спасибо, Ханна. Она сделала неглубокий реверанс прежде, чем вышла из комнаты. Спустя несколько мгновений, в комнату вошёл Шерлок, осмотревшись, прежде чем остановить свой взгляд на Джоне. Выражение его лица было спокойным, хотя язык его тела говорил о другом. Он ёрзал, пальцы беспокойно сжимали ткань бриджей. Очевидно, он был далеко не так спокоен, как хотел показать, и Джон был рад этому факту. Это означало, что он был не одинок в своём смятении. - Мистер Холмс, доброе утро, – сказал Джон, надеясь, что его голос звучал не так взволнованно, как он себя чувствовал. Улыбка коснулась уголков губ Шерлока. - И Вам, капитан Уотсон, – откашлявшись, он сделал шаг в сторону. – Могу ли я представить вам свою сестру, Джорджиану? Джорджиана, это капитан Джон Уотсон, – при этом его взгляд заметно смягчился, когда он посмотрел на неё и подозвал к себе. Мисс Холмс была высокой, выше Джона; и хотя ей было всего шестнадцать, она казалась женственной и изящной. У неё были черты Шерлока: тёмные, волнистые волосы, собранные в элегантный шиньон на затылке, миндалевидные серо-голубые глаза и чётко очерченные скулы. Она была красива той же нетрадиционной красотой, что и Шерлок, черты её были достаточно несовершенными, но вместе с тем она была прекрасной молодой женщиной. Робко улыбнувшись, она склонила голову в знак приветствия. - Как поживаете, капитан Уотсон? – Её голос был тихим, и Джону сразу стало понятно, что Джорджиана была болезненно застенчива. Он был рад ошибиться в своих предположениях и обнаружил, что она мгновенно покорила его. Он церемонно поклонился и улыбнулся девушке. - Мне очень приятно встретиться с Вами, мисс Холмс. Я так много слышал о Вас. Она покраснела, но посмотрела ему в глаза. - Как и я о Вас. Шерлок сосредоточенно смотрел на него, наконец полностью контролируя своё тело, и, несомненно, оценивая реакцию Джона, который только кивнул, а затем Холмс сказал: - Мистер Лестрейд тоже здесь, и он настойчиво пожелал увидеть Вас. Могу я пригласить его? – Шерлок начал движение к двери, прежде чем Джон успел удивлённо ответить: - Да, конечно. Джон и Джорджиана в тишине следили за его тактическим отступлением. Не выдержав, Джон заявил: - Я слышал, что Вы очень любите музыку и обладаете несомненным талантом игры на пианино, мисс Холмс. Глаза девушки расширились. - О, Вы правы, я люблю музыку. Но талант? Нет, я могу справляться с несколькими пьесами, но этим и ограничивается степень моих музыкальных способностей, – хихикнула она, и Джон засмеялся вместе с ней. - Ну, я всё равно хочу услышать, как Вы играете. - Конечно. Мой брат говорил, что Вы смелый человек и раньше носили мундир. Я бы хотела услышать о Ваших путешествиях, – нерешительно произнесла она. Джон был удивлён до глубины души, но ответил: - Ну, раз Вам так хочется это услышать, я расскажу, но Ваш брат сильно преувеличил мои подвиги за время службы. Я могу засвидетельствовать, что побывал тогда в интересных местах, но из этого совсем не следует, что я храбрый воин. Джорджиана выглядела потрясённой. Качая головой, она сказала: - О, нет. Невозможно. Мой брат никогда не преувеличивает. Он не способен на это и говорит только абсолютную правду, как он её видит. Именно так работает его ум, хотя иногда он добрее ко мне, чем следовало бы. Он всегда говорит абсолютную правду. Теперь Джон знал об этом из первых уст. Он склонил голову в знак согласия. - Идеальный старший брат. - Да, безусловно, лучший, чем я могла когда-либо желать. На это Джон решил полюбопытствовать: - А Ваш другой брат? Вы близки с ним? Джорджиана мелодично рассмеялась. - Майкрофт? Я знаю, что Вы встречались с ним. Джон кивнул. - Тогда Вы, возможно, догадались, что трудно близко общаться с таким человеком, как он. Он заботится обо мне, как отец и как защитник, как и Шерлок, но он уже был взрослым человеком и имел свою собственную семью к тому времени, когда я появилась на свет. А Шерлок был в Пемберли со мной, когда я росла, – она мило пожала плечами, как будто это все объясняло. - Джон! – Ворвавшийся в комнату мистер Лестрейд улыбнулся ему и, прервав беседу с Джорджианой, крепко пожал руку Джона. Шерлок стоял у Грега за спиной. - Так приятно видеть Вас снова! Я не могу выразить, как я был счастлив, когда Холмс сказал мне, что вы остановились в Лэмбдоне, так близко от Пемберли. Я вижу, у Вас всё хорошо, – казалось, слова срывались с его уст быстрее, чем он мог их осознать. Джон усмехнулся, видя его энтузиазм. - Да, да. Я в порядке. - А Ваша семья? Все ли они в добром здравии? – Мистер Лестрейд бегло оглядел комнату, как если бы он ожидал, что кто-то из них скрывается под столом или за одним из стульев. - Да, Грег, – Джон наблюдал за Шерлоком боковым зрением, когда тот обошёл мистера Лестрейда и встал рядом с Джоном, так что они вчетвером, казалось, встали в круг. В животе Уотсона запорхали бабочки. - А Ваши сёстры? Они обе сейчас в Лонгборне? – Глаза Грега заблестели, выдавая его надежды. - Нет, только Молли, а моя младшая сестра уехала на лето в Брайтон, – он почувствовал себя гораздо лучше, когда на самую малость облегчил жизнь Грегу. Он поймал взгляд Шерлока и немного приподнял бровь, как бы говоря Шерлоку взглядом: «Вы были не правы относительно моей сестры, ваш друг любит её. Как вам не стыдно». Тот моргнул и покраснел, отводя взгляд. Услышав ответ Джона, Грег улыбнулся. - Я не видел её слишком долго. Почти восемь месяцев, если я правильно посчитал. С ноября. - Я думаю, Вы правы, – согласился Джон. - Ах, да, я знаю. Я не думаю, что помню, более счастливое время, чем те несколько коротких месяцев в Незерфилде, – ответил Грег и задумчиво посмотрел на него. - Капитан Уотсон, моя сестра хотела бы задать Вам вопрос, если Вы, конечно, не против, – вставил Шерлок, глядя на сестру. Очевидно преисполненная благодарности, Джорджиана улыбнулась брату. - Конечно. - Капитан Уотсон, – Джорджиана от волнения положила руку ему на предплечье и немного сжала. – Для нас будет честью, если Вы и Ваша тётушка приедете в Пемберли и присоединитесь к нам за ужином. Завтра Вам будет удобно? – Она взглянула на Шерлока, который кивнул ей. - Замечательная идея. Просто великолепная! – Воскликнул Лестрейд. Ужин. С Шерлоком в Пемберли. Джон взял её за руку и слегка поцеловал костяшки пальцев. - Спасибо, мы будем рады. У нас нет никаких планов, которые могли бы помешать этому. Джорджиана выглядела более чем довольной, но именно Шерлок был тем, кто ответил. - Мы будем ждать с нетерпением.***
На следующий вечер, после прекрасного ужина, сладкий голос Джорджианы разносился по гостиной, когда она играла на пианино, а Джон сидел на ближайшем к ней диване. Когда последняя нота замерла в тишине, она подняла свои длинные пальцы над клавишами, и мистер Лестрейд восторженно захлопал в ладоши. - Великолепно как всегда, мисс Джорджиана! Миссис Хадсон, мисс Лестрейд и Шерлок сидели в другой части комнаты вокруг небольшого стола, и их разговор был тихим и невнятным. - Я согласен, мисс Холмс. Сыграете ли Вы ещё что-нибудь? – Спросил Джон. Девушка была восхищена тем, как её слушали, а её музыка успокаивала Джона. - О, благодарю Вас. Однако, боюсь, я всё же немного ошиблась, но я благодарна, что Вы проигнорировали то, что я смазала исполнение последней страницы, – хихикнула она, прикрыв рот рукой. – И, отвечая на Ваш вопрос, я скажу, что буду играть только в том случае, если Шерлок присоединится ко мне со скрипкой, – она повысила голос и наклонилась в сторону, чтобы видеть брата, несмотря на мистера Лестрейда, который прислонился к пианино. Скрипка. Шерлок играет на скрипке? - Шерлок, ты сыграешь со мной? – Она кокетливо моргнула, когда он отвлёкся от беседы с мисс Лестрейд и миссис Хадсон. – Пожалуйста. Желудок Джона сжался, когда Шерлок посмотрел на него, а затем перевёл взгляд на сестру. - Я не думаю, что наши гости… – начал Шерлок. Прежде чем он успел закончить, Джон перебил его: - О, безусловно, мы бы хотели послушать, мистер Холмс. Мисс Лестрейд жеманно улыбнулась. - Мой дорогой мистер Холмс, не стоит чувствовать себя обязанным играть. Я уверена, что капитан Уотсон и его тётя поймут, если Вы откажетесь, – она посмотрела на Джона, выглядя при этом до крайности уверенной в себе. Джон же боролся с желанием показать ей зубы. Шерлок, уже стоя, посмотрел на неё сверху вниз. - Мисс Лестрейд, благодарю Вас за Вашу... заботу, однако, если наши гости желают, я был бы счастлив, а не обязан сыграть, – Он пересёк комнату, оставив мисс Лестрейд обдумывать его слова. Выглядела она при этом так, будто проглотила что-то горькое. Нагнувшись, чтобы взять инструмент, который до того не попадал в поле зрения, он поднял скрипку и смычок вверх и встал рядом с сестрой, напротив Джона. Мистер Лестрейд занял его место рядом с мисс Лестрейд. Шерлок наклонился, чтобы перелистать нотные листы перед Джорджианой. Он выглядел сосредоточенным, и когда выбрал пьесу, коснулся этой страницы указательным пальцем. Мисс Холмс немного озабоченно посмотрела на брата, потом выпрямила спину и положила пальцы на клавиши. Он кивнул, и их молчаливый обмен взглядами был полным уверенности. Девушка разительно отличалась от Шерлока: у Джорджианы Холмс была душа нараспашку, и Шерлок, когда общался с ней, тоже проникался её теплотой и внутренним светом. Это открытие вызвало у Джона улыбку. Наконец Джон увидел, каков Холмс на самом деле. Чувствуя взгляд Шерлока, устремлённый на него, Джон посмотрел, как тот поднял скрипку к подбородку и начал играть дуэтом с сестрой. Джон сидел словно загипнотизированный, наблюдая, как он играет. Никогда прежде музыка не трогала его до такой степени, и Джон не ожидал, что в исполнении Шерлока она окажет на него хоть какое-то влияние. Но музыка была живой и эмоциональной, казалось, что мелодия Шерлока оплетает его сердце. Большую часть времени Шерлок не сводил глаз исключительно с Джона, не нуждаясь заглядывать в ноты, стоящие перед Джорджианой, а его тело покачивалось в такт мелодии. В очередной раз мир сузился до них двоих, связывая их тонкими нитями музыки, создавая вакуум, в котором никого и ничего больше не существовало. Джон чувствовал себя так, будто Шерлок пытался обратиться к нему через музыку, и он должен был бы быть слепым и глухим, чтобы не понять это послание. Когда пьеса приблизилась к концу, Шерлоку не оставалось ничего, кроме как закрыть глаза и продолжать играть, и Пресвятой Боже, когда он сделал это, сердце Джона просто разрывалось. Исчез жёсткий, гордый человек, который, казалось, избегает любого общения с людьми. Его место занял тот, кто с лёгкостью нарисовал при помощи музыки картину собственной страсти и чувств, из-за которых Джона бросило в холодный пот. Джорджиана хорошо играла, но Шерлок... Шерлок был изящен в своей манере исполнения. Пьеса закончилась и на мгновение комната погрузилась в тишину. Шерлок открыл глаза и смотрел только на Джона, который стал осознавать тот факт, что прикрыл рот кончиками пальцев, а в горле застрял комок. Секундой позже его рука упала на колени. Каким-то невероятным образом он сумел произнести: - Это было... Это было удивительно, – голос его, однако, прозвучал грубо. Робкая улыбка появилась на лице Шерлока, освещая его изнутри, и его глаза заблестели. Джорджиана посмотрела на них обоих, медленно сжимая руки напротив сердца. - Умоляю, капитан Уотсон, Вы должны сказать, неужели полк до сих пор расквартирован в Меритоне? – Бархатный голос Ирен разрушил чары, и все трое вокруг пианино посмотрели на неё. Миссис Хадсон бросила на неё резкий осуждающий взгляд. Джон откашлялся, сосредотачиваясь на её вопросе. - Нет, на лето лагерь переведён в Брайтон. Выражение лица мисс Лестрейд тут же стало сочувствующим, заставляя Джона насторожиться. - Должно быть, это большая потеря для некоторых из вас. Взглянув на Шерлока, который твёрдо смотрел на мисс Лестрейд, Джон с притворной небрежностью ответил: - Мы постараемся пережить это как можно безболезненнее, – и он снова обратил своё внимание на Джорджиану, положив таким образом конец разговору. – Мисс Холмс, если Вы хотите сыграть ещё что-нибудь, я был бы рад это услышать. Она мило улыбнулась Джону и кивнула, переворачивая страницу, чтобы выбрать новую пьесу, в то время как Шерлок встретил его взгляд. Уголки его полных губ дёрнулись в усмешке.***
Ирен посмотрела на Шерлока, при этом глаза её сузились, когда она отпила чай. Они остались вдвоём в гостиной, потому что гости ушли, а остальные поднялись наверх. - Сегодня он выглядел совсем на себя не похожим. Гораздо хуже, чем раньше. Шерлок фыркнул. - Я не заметил никакой разницы. Возможно, он немного загорел, но это не удивительно, учитывая, что этим летом он путешествует на открытом воздухе, – его длинные пальцы рассеянно поглаживали чашку чая, стоящую на коленях. Ирен наблюдала за движением его руки, как ястреб следит за полевой мышью. - Хм. Что до меня, я должна признаться, что никогда не замечала в нём ничего привлекательного. Его черты невзрачны и не выразительны, ничего в его лице не кажется мне уникальным или запоминающимся, – она засмеялась, и её смех на взгляд Шерлока был насквозь пропитан фальшью. – И я помню, как Вы говорили, что ни в коей мере не нашли его привлекательным, когда прошлой осенью мы встретились с ним в Хартфордшире. Шерлок опустил чашку на столик, его пальцы на мгновение замерли, прежде чем он ответил. Это было необходимо прекратить, и прекратить немедленно. Снова сжав чашку, он повернулся к мисс Лестрейд. Он знал, что она собирается сказать. Он знал, чего хотела эта женщина в течение многих лет и о чём она думала: с невиданным упорством и используя любую возможность она шла к своей цели. До сего дня он не заботился об этом, потому что не было никого, к кому бы он испытывал чувства и о ком заботился, так или иначе. Но теперь, когда она говорила о Джоне в подобном тоне, это стало неприемлемым и оскорбительным. - Может быть, я и думал так, когда мы только познакомились. Но с тех пор, как я узнал капитана Уотсона, прошло несколько месяцев, и сейчас я считаю его одним из самых красивых мужчин в кругу своих знакомых. Ирен в шоке приоткрыла рот, а он встал и, коротко поклонившись, продолжил: - Теперь, если Вы меня извините, я думаю пора закончить этот вечер. Шерлок повернулся и быстро вышел из комнаты с улыбкой на лице. Он не позволил ей ответить, потому что не было ничего в этом мире, что она могла бы сказать, дабы изменить ход его мыслей.