143 (I Love You): сборник драбблов

Название: Я буду заботиться о тебе. Примечания автора: это должно было стать огромным фиком, но он исписан отрывками - поэтому драбблы ис каминг он. Я слишком люблю КамеДа в этой работе, чтобы переделывать её под кого-то другого. К тому же, больной человек имеет право на многое!

ㅡ

- Они звери!  - прикрикнул Уеда, хватая Казую за воротник рубашки. - Они придут завтра, послезавтра, они будут приходить каждый раз, когда им понадобятся деньги.  Неужели ты такой наивный придурок, если веришь, что это прекратится? - Я дам показания полиции. Не сходи с ума,  - проворчал Казуя, смыкая пальцы на руках старшего. - Меня же не убили? А царапины - ерунда, они сойдут с синяками. Я тоже не в восторге, но не воспринимай это близко к сердцу. - Легко говорить. Ты не представляешь, как я испугался,  - хрипо пробормотал Татсуя, тяжело дыша в самые губы. - Там, в больнице. Я чуть не сорвался... Только ты получил в двойне... Я... - Эй, со мной все хорошо..., - попытался перевести тему Каменаши, однако, кто вообще собрался его слушать? - Я позабочусь об этом, - Татсуя продолжал на автомате, вспоминая количество синяков и ссадин - последствия нападения каких-то отморозков на кафе, где Казуя был совершенно один после окончания работы. - Сюда больше никто не зайдет просто так. И почему именно в тот день Уеда психанул и ушел от него? Интересно, собирался ли Каменаши рассказать об этом инциденте, если бы Татсуя случайно встретил его в больнице? - Сам виноват, - закатив глаза, перебил его Казуя и, нашарив рукой выключатель, щелкнул по кнопке, погружая их обоих в темную тишину, которую разрушили лишь тяжелое дыхание Уеды и мерное жужжание печки. Не давая времени привыкнуть к обстановке, прижав к себе Уеду, он принялся снимать со старшего верхнею одежду.  - Завтра установлю новую сигнализацию.  - Но сегодня..., - начал было парень, но заткнулся, шумно вздохнув. Каменаши провел языком по нижней губе Татсуи и, выбросив его куртку за диван, поцеловал куда-то в шею, обжигаю кожу горячим дыханием. - Все завтра, - томно прошептал Казуя и поднял руки, позволяя Уеде стащить с него рубашку с запахом ванильного сахара.  Уеда успел подумать, что сладкое ему очень даже нравится. Особенно сладкое от Каменаши: его поцелуи со вкусом сахарной пудры на губах и запах кондитерских приправ, смешиваясь с ароматом его одеколона, одурманивали целиком. Татсуя мог бы уверить кондитера в этом, если бы не был занят, прижимая привлекательное тело к чуть жестковатому дивану. Через два часа он проснется один в комнате отдыха, почти одетый и полностью укрытый теплым пледом с Дораэменом в горошек. Веселый смех и слабые возмущения за стеной заставят его слабо улыбнуться, вспоминая, что упорная десятилетняяя Минами, влюбленная в кондитера, не намерена сдаваться. Но одна её проблема заставляет Татсую нервно засмеяться - Казуя принадлежал ему, и доказательства у него есть неопровержимые. Однако как-то грубо показывать ребенку красные отметины на шее, верно?