Errare humanum est

С того осеннего дня всё вновь вернулось на круги своя. Разгуливать по городу вообще было довольно опасно, учитывая, что Тино с Бервальдом чуть не словили ещё в прошлый раз.   — Чёртовы двери! - На всю квартиру раздался крик Тино, которому он хотел придать грозный оттенок.  — Чт' т'кое? - Из-за двери высунулось лицо Бервальда, принимавшее полусонный вид.   — Да они так скрипят, что мёртвого разбудят, - Тино махнул рукой на одну из дверей, свалившись на диван.   — Да ты с'м кр'чишь не х'же, т'же мне, Х'рон* н'шёлся, - Бервальд фыркнул, вновь скрывшись за дверью.   — Ну, простите, - хмыкнул Тино, достав из сумки лист бумаги, карандаш и первую попавшуюся книгу, использовав её как подставку. Он начал что-то яростно чертить, чуть ли не делая в бумаге дыры; настроение у него было отвратное.   — Когда же я наконец отсюда выберусь! - Глухо прошептал Тино, изливая всю свою злость на бумагу. На листе начал обрисовываться облик мужчины, хоть и смутный. Его глаза были неправдоподобно сужены(Тино никогда не удавалось во всей своей полноте нарисовать человеческие глаза), брови изогнуты в недовольстве, нос вышел крючковатым. Волосы едва доставали ему до плеч, принимая спутанный вид. Губы же его были заклеены наклейкой со штрихкодом, что и было главной задумкой рисунка. Не закончив обрисовывать контур головы, Тино скомкал лист и небрежно бросил его в сумку, откинувшись на спинку дивана и раскинув руки в стороны. Мысли воронкой крутились в его сознании, принимая беспорядочный и хаотичный характер, приводя его в полубессознательное состояние. Чувство опустошения росло в нём с каждой минутой, каждая секунда словно отдавалась в нём ожиданием неизбежного. В такие моменты Тино чувствовал, как на борьбу с ним восстало всё существующее.   — Cherub, I lost a ship in the Baltic sea, - устало пропел Тино, - I'm on an iceberg running free*. - Голос Тино колыхался, трепещущее дыхание не давало ему покоя. - Разве всё должно было получиться так? - Тино закрыл ладонью глаза. Будто все силы в этот миг покинули его.  Его мысли в этот миг принимали беспорядочный вид взаимоисключающих понятий, с которыми он никак не мог разобраться. Действительно ли он хочет отсюда выбраться? Действительно ли того он добивается? Тино бессильно мотнул головой, сожмурив глаза. Ответа он не знал.  Тино тяжело вздохнул, подув на чуть ли не закипающий в кружке чай, уткнувшись в какой-то томик по классификации розоцветных, найденный на одной из полок. Глаза его мимолётом бегали по строкам, Тино толком не вдавался в смысл написанного. "Мальвоцветные (Malvales) - порядок двудольных растений. Большинство видов являются космополитами в тропическом и субтропическом поясе планеты, в умеренном климате представлены реже. Интересное распространение растений этого порядка можно обнаружить на Мадагаскаре — там встречаются три семейства эндемиков (то есть присущих исключительно этому острову) мальвоцветных — Сфероцепаловые (Sphaerosepalaceae), Сарколеновые (Sarcolaenaceae) и Диегодендровые (Diegodendraceae)". Тино уже было зарёкся, что после нескольких страниц этих чертополоховых классификаций он поищет что-нибудь менее утомляющее. Он перевернул страницу, и на его грудь иссохнувшими образованиями высыпались различные образцы растений.   — Гербарий? - Тино удивлённо покосился на свалившихся на него представителей царства растений. Он аккуратно смахнул всё на кофейный столик, покопавшись в книге классификаций и достав оттуда все остатки гербария. Скука исчезла, будто её и не было. Тино отодвинул кружку с чаем, с интересом раскладывая листья с разным жилкованием, цветки различных соцветий, разнообразные корневые системы растений. Он с благоговением рассматривал разложенные на столе образцы, пытаясь припомнить классификацию, которую они изучали в университете, и которую он вовсе позабыл за ненадобностью. Какие-то из листьев даже сохранили свой неповторимый запах. В комнате повеяло всеми четырьмя порами года. Грязновато-красный иссохнувший лист клёна означал осень, ветвистый лишай, кажется, то была Кладония, был признаком зимы, белоснежный купол первоцвета навевал весну, красная с чёрным макушка мака овевала Тино летом. Как только всё это великолепие могло сохраниться в духоте этого мёртвого воздуха?  — Ты чт' д'лаешь? - Тино чуть ли не подпрыгнул на месте, когда сзади него вдруг оказался Бервальд.   — Я, это.. книгу читал, перелистнул страницу, всё и выпало, - Тино растерял всё своё красноречие, пока пытался объясниться.   — Не н'до б'ло это тр'гать, - сквозь зубы прошипел Бервальд.   — Так это твоё? - Тино удивлённо взглянул на собеседника.   — И чт' с т'го?  — Ничего. Правда.. мне чертовски интересно, где ты это взял? - Тино взял со стола засохший лист конопли, повернувшись к Бервальду и показав его ему. Тино всегда находил, чем можно обезоружить своего собеседника.   — К'кая к ч'рту р'зница. П'ложи на ст',. - Бервальд сел у противоположного края стола, уставившись на Тино, отчего тому стало действительно неловко.   — Ладно-ладно, прости, - Тино положил лист на прежнее место, боясь поднять глаза на Бервальда. - Ты не говорил мне о том, что собираешь гербарий.   — А з'чем? - Бервальд откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.   — Мне было бы интересно. Впрочем, с кем я говорю. С тобой всё ясно, - Тино лёгким и почти незаметным движением махнул на Бервальда рукой.  — Нич'го т'бе не ясн', - зло буркнул Бервальд, - я соб'рал эт'т герб'рий ещё с с'мого колл'джа. Да т'т кое-чт' и т'бя сам'го ст'рше.   — Если ты про корни, то они старше и тебя.   — Ну, да, - тихо буркнул Бервальд, - в'т то, с ч'го всё н'чалось. - Бервальд пальцем указал на яркий цветок ве́треницы. - Они р'сли р'дом со зд'нием, гд' я уч'лся. К'к-то ос'нью он' цв'ли т'к, что от н'х н'льзя б'ло гл'з отв'сти. Но 'ни нач'ли в'нуть. Я с'рвал од'н из цв'тов, спр'тав его п'д ст'пку кн'г. - Бервальд поправил очки, откашлявшись в кулак. - Н'кто не д'лжен б'л это ув'деть.   — На кого ты учился? - Задумчиво пробормотал Тино.   — На биох'мика, - фыркнул Бервальд.   — Вот это поворот! - Засмеялся Тино.   — Ч'го см'шного? - Бервальд сдвинул брови, вновь поправив очки.   — Сам не находишь? Урождённый биохимик, работающий на подпольную группу, собирает гербарий, - Тино подавил приступ смеха, отпив остывший чай. - Я не знаю. Мило это, что ли.   — Л'чше м'лчи, - бросил Бервальд. - Сам'му т'шно от вс'го эт'го.   — Так чего не уйдёшь?  — Чт'?  — Говорю, чего не уйдёшь, раз не нравится?  — Есл' бы всё б'ло наст'лько пр'сто, - Бервальд тихо вздохнул, от чего какой-то лист упал со стола. Бервальд поспешил поднять его, осторожно уложив на стеклянную поверхность. - Отс'да т'к пр'сто не выб'решься.   — В таком случае.. может быть, у тебя есть что-то кроме гербария? - Тино склонил голову набок.   — Практ'чески вс' пр'шлось ун'чтожить, - Бервальд подошёл к шкафу с книгами, отодвинув несколько и достав обширное полотно, окружённое рамкой.   — Эт' вс', чт' ост'лось. - Бервальд положил полотно перед Тино, осторожно передвинув несколько разложенных на столе цветков. Само полотно скрывало уже порядочно запылившееся стекло. За стеклом же находились перья. Совершенно разные по длине, окраске и густоте.   — Каламофилия*? Никогда бы не подумал, - Тино осторожно провёл ладонью по стеклу, смахивая пыль. - Никогда не видел таких перьев. Откуда они?  — Мой зн'комый уч'лся на орн'толога*, пр'носил мн' ин'гда п'рья.   — Весёлая же у вас компания была, - засмеялся Тино. - Кстати, - он начал копаться в близлежащей сумке, - я недавно, хотя, почти недавно, нашёл тут кое-что. Ты ведь посмотришь? - Тино вытянул из сумки чёрное пёрышко, протянув его Бервальду.   — К'стеобр'зное* п'ро. По мн' т'к вор'н обр'нил. - Бервальд покрутил перо, вглядываясь в строение пера. - У м'ня так'го нет. Я в'зьму? - Бервальд посмотрел на Тино, тот же спешно кивнул. - Сп'сибо.  Бервальд осторожно отодвинул стеклянное покрытие, заложив перо рядом с покровным* пером совы грязноватого коричневого оттенка.  — По сравнению с другими оно выглядит так нелепо, - Тино усмехнулся.  Бервальд в какой-то мере понял, что этим хотел сказать Тино.   — Есть ещ' одно, б'лее нел'пое. - Бервальд указал на местами ободранное пёрышко воробья, казавшееся по сравнению с остальными просто коротышкой и оборванцем. При этом он попытался улыбнуться, что не особо у него выходило.   — Пожалуй, ты прав. В этот момент Тино почувствовал себя довольно странно. В миг ему показалось, что Бервальд понимает его куда больше, чем он сам. От этой мысли Тино стало неловко и жутко. "Так быть не должно, чёрт возьми". Он встряхнул головой, пытаясь отогнать навязчивые идеи. Но мысли не шли у него из головы. Чем больше он их отгонял, тем сильнее они крепились к нему, усиливаясь с каждым днём.