Phonebook.

Кибом относится к тому типу людей, которые не слишком задумываются над своими поступками. Он привык говорить, что ему вздумается, лишь изредка ругая себя за слишком длинный язык, и делает то, что хочет, не успевая трезво оценить ситуацию и взвесить все плюсы и минусы. Поэтому для него остается загадкой, отчего же последние пять дней он только тем и занимается, что вертит в руках телефон и задается одним-единственным вопросом: звонить или не звонить. А когда все же решается набрать номер Минхо, то, даже не дожидаясь гудков, сбрасывает и сразу звонит своим друзьям. Он часами болтает с ними, лишь бы занять время и не оставаться один на один с телефоном. Ему кажется, что сотовый дразнит его. Впервые в жизни Кибому хочется что-то сделать, но ему кажется, словно между ним и его целью выросла невидимая стена, преграждая путь к намеченной победе. Кибом хочет позвонить Минхо. Он не перестает думать об этом с их последнего разговора, снова и снова прокручивая в голове его слова. Можно ли расценивать их официальное знакомство как согласие на звонки по поводу и без? Каждый раз, когда Кибом почти решается набрать номер Минхо, руки перестают двигаться, а в мыслях появляются надоедливые «что, если». Что, если это была простая вежливость? Что, если Минхо занят? Что, если Кибом выберет неудачное время для звонка? Что, если Минхо — это милый дедуля, которому посчастливилось иметь такой волшебный голос? А вдруг он несовершеннолетний? Могут ли навязчивые звонки расцениваться как сексуальное домогательство? Почему Кибом вообще приплетает сюда слово «сексуальный»? От бессилия юноша стонет и запускает пальцы в волосы. Похоже, Ки действительно запал на этого парня, но ведь это просто смешно! Кибом — гордый. Он не влюбляется только за то, что у кого-то красивый голос или приятный характер. Он вообще ни в кого не влюбляется. Ему нравятся люди, нравится испытывать к ним страсть, он даже может потусоваться с ними какое-то время, если они достаточно хороши собой, но он точно не чувствует порхание бабочек в животе, не краснеет и, конечно же, не заикается. Кибом ненавидит то, что творится с ним из-за Минхо, но в то же время сложившаяся ситуация кажется ему крайне любопытной. Впервые в жизни он кем-то искренне заинтересован. Кем-то, кого даже ни разу не видел. Теперь он чаще задумывается над тем, что, несмотря на всё время, проведенное со своими друзьями, у него никогда не возникало срочной необходимостью узнать любимый цвет Ухена, любимое кино Николь или любимые духи Мин. Но ему и не нужно задавать этих вопросов, чтобы получить ответы на них. Он узнает Coco Mademoiselle везде, даже с лихорадкой и заложенным носом. Может, поэтому ему так любопытно? Потому что он не может узнать, как пахнет Минхо, не может увидеть его, не может оценить его внешность или составить мнение о нем, взглянув на его обувь? Он знает лишь то, что у Минхо приятный низкий баритон, от которого у Кибома в животе завязывается тугой узел, а во всем теле разливается тепло. И сейчас Кибом понимает, что Минхо никогда не рассказывал о себе. Он не знает абсолютно ничего об этом парне, кроме того, что он невероятно вежлив с незнакомцами. Кибом решает, что точно сходит с ума. Безумие — единственное объяснение бесконечным мыслям о парне, с которым говорил всего четыре раза (и даже не очень-то помнит их первый разговор). Ки чувствует, что никак не может сосредоточиться ни на одном начатом деле. Он бы позвонил. Обязательно позвонил, если бы у него была на то веская причина. Прошлый раз он связался с Минхо, потому что остро нуждался в его совете, а сейчас боится, что, позвонив ему без веской причины, автоматически попадет в список игнорируемых контактов. Кибом садится на кожаный диван, закидывая ноги на подлокотник, и водит телефоном по своей ноге, очищая экран, но на самом деле размышляя, звонить или нет. Что он скажет? Что ему скучно? Плохая идея. Не говоря уже о том, что его скука вызвана неспособностью отвлечься от мыслей о Минхо, Ки не может перестать вести себя как маленький неуверенный мальчик. Нет, решает Кибом, он вовсе не неуверенный и уж точно не маленький мальчик. Теперь он взрослый человек и должен добиваться своих... желаний, какими бы абсурдными они ни казались. Прокрутив список контактов, он находит Чхве Минхо и быстро (пока не успел передумать) нажимает на вызов. Проходит три, может, четыре, гудка, Кибом даже не уверен. Его сердце бьется так громко, что он не слышит ничего, кроме быстрого тудун тудун тудун в ушах. — Алло? Ки кажется, что теперь, когда он услышал голос Минхо, улетучились все его страхи и опасения. Он делает глубокий вдох, настолько глубокий, что чувствует легкое головокружение, и с удивлением смотрит на свои колени: он не успел заметить, как сжался в комочек, дожидаясь ответа Минхо. Устроившись удобнее, он негромко произносит: — Привет. — Кибом? Ки старается не обращать внимания на то, что Минхо узнал его, но у него это плохо выходит. Ощущая небольшое покалывание в груди и разносящееся по телу тепло, он понимает, что обречен. — Ага, это я, — прочистив горло, говорит он и чувствует сухость во рту. Быстро сделав глоток воды (из стакана, который стоит на журнальном столике с самого утра), он надеется, что Минхо ничего не услышал. Минхо не должен знать, как он действует на Кибома. — Что-то случилось? — звучит вопрос, который так опасался услышать Ки. — Эм... Нет, не совсем, мне... скучно, — честно признается он, гадая, не поменяет ли Минхо мнение насчет его звонков. Сейчас самое подходящее время попросить его больше никогда не звонить. — Ох, — говорит Минхо через секунду. Единственная эмоция, которую Ки слышит в его голосе, — удивление. — Это странно? Что я звоню тебе так? — интересуется он, чтобы убедиться, что Минхо действительно не против. Ки хочет предоставить ему возможность оборвать контакты на этом этапе, пока симпатия Кибома не переросла в нечто намного большее. — Хмм, странно? — вслух размышляет Минхо, и это не совсем тот ответ, на который рассчитывал Ки. — Ты хочешь, чтобы я перестал звонить? — в лоб спрашивает Кибом и чувствует, как от волнения потеют ладони. В квартире повисает гробовая тишина, и Ки слышит, как Минхо негромко мычит в приемник, словно обдумывая свой ответ. Даже приглушенный звук его голоса посылает мурашки по спине Кибома, и юноша блаженно прикрывает глаза. Он делает себе мысленную заметку погуглить про звуки и их влияние на людей, потому что нельзя так сильно кайфовать от чьего-то голоса. Должны же быть какие-то теории на эту тему. Если существуют разные гипотезы о влиянии цветов и запахов, то должно быть что-то такое и для голосов. — Не хочу, — отвечает Минхо через, казалось бы, целую вечность. Рот Кибома раскрывается в беззвучном О. — Почему? — чувствуя себя смелее, спрашивает он. — Не знаю... Может, мне так же скучно, как и тебе?

***

Этот судьбоносный разговор влечет за собой эффект домино. Словно в тот вечер они подписали негласное соглашение о том, чтобы стать... кем? Друзьями? Приятелями по телефону? Кибом не знает наверняка, но догадывается, что Минхо расценивает их отношения совсем иначе. А что же Кибом? Он влюблен, очарован, пленен. Теперь их звонки стали частью повседневной жизни, и Ки живет ради всех этих «как ты?» и «как прошел твой день?», произносимыми удивительно теплым голосом Минхо. Минхо самый хороший человек из всех, кого знает Кибом, за исключением, может быть, его бабушки. Он уверен в этом на все сто, поскольку Минхо был к нему добр с самого начала — искренне, ведь зачем ему было притворяться, чтобы впечатлить какого-то незнакомца? Минхо умеет слушать и, пусть он почти всегда молчит, Ки знает, что ему тоже нравятся их разговоры. Он хмыкает или мычит в нужные моменты и дает действительно стоящие советы, даже когда дело касается работы, ведь, как выяснил Кибом, Минхо тоже, как и он сам, работает в крупной фирме. А еще Минхо совсем не возражает, когда вместо приветствия иногда слышит внезапное «какой твой любимый цвет?» или «какой чай ты любишь больше всего?», Он не против целыми вечерами слушать о любимой собаке Кибома, которая жила с ним во времена его детства, или о том, насколько шумные у Ки соседи. Какое-то время спустя Минхо тоже начинает делиться подробностями своей жизни, и Кибом теперь точно уверен, что между ними что-то происходит, потому что еще ни разу за все годы он не был настолько счастлив услышать рассказ о первой пьянке. Если бы Кибом услышал эту историю от Ухена или Николь, то бился бы в припадке истерического смеха, хотя кого он обманывает? Он бы смеялся как ненормальный, слушая рассказы Минхо, если бы его не отвлекали чертовы бабочки в животе или пушистые облака над головой, и когда это вообще закончится? Он действительно не знает, что происходит. Кибом опасается, что знаком лишь с созданным идеальным прототипом Минхо, не в силах поверить, что кто-то настолько потрясающий существует на самом деле. Он понимает, что поступает нечестно по отношению к Минхо (и себе), мечтая о придуманном образе, но знает, что пока они продолжают держаться на расстоянии, он не в силах этого изменить. Сколько времени прошло — два месяца, три? — с тех пор, как Кибом начал звонить Минхо, сначала раз в пару дней, а потом и вовсе каждый день. Месяц спустя... Минхо тоже начал звонить Ки. В первый раз, когда Кибом увидел на дисплее мобильного имя Минхо, он чуть не свалился со стула, сидя на встрече. Испугавшись, что, если не поднимет трубку, Минхо больше никогда не позвонит ему сам, он соврал коллегам, что брат попал в больницу, и выбежал из кабинета, чтобы, спрятавшись в туалете, ответить на звонок. Но у него даже нет брата. Как оказалось, Минхо хотел узнать мнение Кибома. Ки навсегда запомнит этот памятный день, когда Минхо позвонил и спросил, можно ли надеть красный галстук на похороны коллеги. Именно тогда он почувствовал себя полезным, перестал волноваться и понял, что Минхо нуждается в нем ничуть не меньше. Остаток дня Кибом улыбался, как полный дурак. А еще он не перестает фантазировать о том, как сам завязывает галстук на шее Минхо, а затем скользит руками вниз по его груди... Но ему грустно оттого, что не знает, как выглядит тот, о ком он мечтает, что не может прикоснуться к нему... Грустно настолько, что он старается проводить больше времени со своими настоящими друзьями. Они уже начали замечать, что он изменился. Мин несколько раз говорила об этом, и Ухен, конечно же, поддерживал ее. После того случая с Николь он превратился в самого понимающего и любящего парня на свете. — Если бы не знала тебя, я бы подумала, что ты влюбился, — говорит однажды Мин, а Кибом ничего не отвечает. Он еще не готов признаться в своих чувствах вслух. Как же его угораздило влюбиться в того, кого он даже не знает? Но, опять же, он знает Минхо, знает лучше, чем любой другой. И знает именно его самого, а не простую внешнюю оболочку. Черт, на этом этапе Кибом уверен, что даже если Минхо окажется ниже, прыщавым и одетым как лох, он все равно будет ему нравиться. Ки... боится встречи с Минхо. Никто из них еще не заикался об этом, но Ки понимает, что что-то вскоре изменится: он чувствует тугое напряжение. Кибом ждет предложения от Минхо, хочет убедиться, что он заинтересован в их встрече не меньше него самого. Но Минхо молчит, и с каждым днем Кибом все больше думает, что это нужно только ему. Словно он один чувствует слишком много. Ки не уверен, нравится ли он Минхо, да и вообще не знает, если ли шанс, что Минхо тоже заинтересуется им. Они никогда не обсуждали эту тему. Что, если Минхо готов предложить ему только дружбу? Кибом действительно ценит ее, но на этот раз он хочет чего-то большего. Он уверен в этом, как никогда раньше. Чтобы уберечь себя от страданий, Кибом решает выяснить, что чувствует к нему Минхо. Он больше не в силах оставаться в неведении.