This is how I disappear

Я оказываюсь на улице и замираю. Всё вокруг такое белое, пожалуй, даже слишком. Миллионы снежинок умудрились спрятать под собой целый город всего-то за одну ночь. Я поднимаю голову вверх и смотрю в небо, оно тоже оказывается слишком белым. На моё лицо падает несколько снежинок. Они тают и скатываются по щекам маленькими ледяными каплями. - С Рождеством, Фрэнки, - говорю я себе и улыбаюсь. Я любил Рождество с самого детства. В эти дни мама всегда проводила много времени со мной. Мы вместе украшали ёлку и желали друг другу всего самого замечательного. Мы оба искренне верили, что если загадать желание, может стать лучше. На мне тёплая куртка, шапка, шарф и перчатки. Это всё ужасно мешает двигаться и делать что-либо, так как заставляет чувствовать себя без причины раздувшимся шариком, который способен лишь медленно переставлять ноги, чтобы не увязнуть в сугробе до весны и не замёрзнуть окончательно. Немного потоптавшись на месте, я снимаю перчатку и, наклоняясь, сжимаю в ладони горсть снега. Ледяные кристаллики подобно лезвиям впиваются в кожу и исчезают, превращаясь в бесполезные лужицы на моей ладони. Я стою здесь ещё немного, думая о том, могу ли позволить себе повалиться в снег прямо сейчас, или же стоит подождать. Меня ждёт одно важное дело, хотя, я мог бы вполне назвать его очень важным. Так что, моё очень важное дело никак не может ждать. Я вытираю пальцы о джинсы и выхожу на дорогу, кое-как очищенную от снежных завалов. В здании почты очень тепло и пахнет кофе. Я топаю ботинками об пол, чтобы хоть немного избавить их от налипшего по пути снега. - Привет, - Рэй радостно подходит ко мне и заключает в объятия, - ты такой холодный. - Да, - говорю я и улыбаюсь ему. – Могу я посидеть здесь с тобой немного? - Конечно, - Торо возвращает улыбку и проходит к стойке, где томятся несколько огромных пластмассовых ящиков, забитых письмами. – Здесь столько писем, ты даже представить себе не можешь. - Столько же, сколько мы прочитали летом? – недоверчиво спрашиваю я, стягивая шарф и бросая его на ближайший стул. - Чуть меньше, - усмехается друг и утыкается носом в бумажку, лежащую перед ним на столе. – Кажется, всему населению Джерси стукнуло написать письма своим родственникам. Как будто интернета у них нет. Я лишь пожимаю плечами и подхожу к автомату с кофе, который установили здесь пару недель назад в качестве рождественского подарка для сотрудников. Убедившись, что Рэй окончательно увлёкся и в ближайшие минут двадцать точно обо мне не вспомнит, я выуживаю из внутреннего кармана куртки ещё незапечатанный конверт и кладу его перед собой на стол. Я недолго грызу колпачок ручки, прежде чем в голове появляются идеи того, что можно было бы написать на поздравительной открытке.

«Я не попрошу многого в это Рождество, Я даже не буду загадывать никаких желаний, Я просто буду ждать, сидя под омелой, Я не стану писать письмо и посылать его на Северный Полюс, Не буду даже сидеть ночью, дабы застать магию Северных Оленей Просто я хочу, чтоб был ты здесь и сейчас»

Я смотрю на написанное, пытаясь заставить себя не рассмеяться смехом, подобным истеричке со стажем, и не разорвать открытку. Я действительно написал это только что. Моя очередная очень глупая идея. Но я ведь должен быть смелым, не так ли? Я осторожно отправляю рождественскую открытку обратно в конверт, заклеиваю, а после, слегка дрожащей рукой, вывожу слова так аккуратно, насколько только способен: «For Gerard Way. Merry Christmas». Я заворожено смотрю на конверт с несколькими марками и кривыми буквами. Я немного волнуюсь, когда поднимаюсь и подхожу к Рэю, прижимая конверт к груди. - Успокойся, Фрэнк, - шепчу я сам себе, едва шевеля губами, - он всё равно никогда этого не прочтёт. - Что? – Рэй поднимает голову и внимательно смотрит на меня. – Ты что-то говорил? - Нет, - я опускаю глаза и делаю вдох, чтобы собрать все свои жалкие мысли в кучку и кладу конверт на стойку перед другом. – Мне нужно отправить вот это. - Я взгляну? – глаза Рэя загораются, он берёт конверт в руки и начинает с любопытством разглядывать его. В этот момент всё внутри сжимается, и я морщусь. – Да не волнуйся ты так, я не собираюсь читать то, что внутри, - смеётся парень и замирает, уставившись на имя получателя. – С каких пор ты присоединился к любителям писать письма в пустоту? Это ведь тот парень, письма которого я дал тебе ещё летом, да? - Как ты умудряешься всё помнить? – удивлённо восклицаю я, но мои попытки отвлечь Торо являются пустотой, по сравнению с его проницательным взглядом. - Фрэээнки, - он с улыбкой смотрит на меня, а после отодвигает ящики, стоящие на полу, и проходит мимо меня, проводя кончиками пальцев по моей руке, садится на стул, приглашая меня взглядом сесть на соседний. Я медленно подхожу и сажусь рядом с ним, неудобно закинув ногу на ногу. Рэй терпеливо ждёт, пока я закончу искать «ту самую» позу и по-прежнему выжидающе смотрит на меня. - Если ты ждёшь подробного рассказа, то ты делаешь это напрасно, - говорю я, сползая вниз по стулу и вытягивая ноги. - А если я сделаю это своим рождественским подарком от тебя? - Разве не я должен выбрать, что сделать твоим подарком? - У меня заказ. - Ты последний негодяй, Рэй Торо, я хочу, чтобы ты знал это, - недовольно бурчу я, скрещивая руки на груди. - Так всё-таки, зачем тебе понадобилось отправлять ему письмо, человеку, которого ты никогда не видел и, возможно, даже не увидишь в будущем. Господи, да ты ведь даже не знаешь его адреса. Вдруг он уже мёртв? Рэй негодующе машет руками и говорит что-то, а я замираю и словно вылетаю на какое-то мгновение из реальности. Вроде бы был Фрэнки, парень, недовольный любопытностью своего друга, а теперь от него осталась лишь бесполезная тушка, не способная даже слушать, лишь старательно имитирующая внимательность. Мысли ураганом кружат в голове, вздымаются вверх и поспешно испаряются, давая возможность появиться новым, ещё более странным и, возможно, даже глупым мыслям. И эпицентром этого хаоса оказывается так полюбившейся мною Джерард Уэй собственной персоной. Фраза «Возможно даже никогда не увидишь» повторилась уже множество раз и так и осталась. Никогда не увижу… Сейчас мне, подобно маленькому мальчику, которому пытаются втолковать, что он никогда не сможет сделать что-то, захотелось подняться, вскочить на стул, и, ударив себя кулаком в грудь несколько раз, уверенно заявить, что этот человек просто дурак, а я всемогущ. Странная навязчивая идея отыскать Джерарда во что бы то ни стало. В противном случае, я буду казаться себе всю оставшуюся жизнь лишь жалким, ни на что не годным слизняком. - А что двигало всеми людьми, что писали письма без адресов? – перебиваю я Рэя, постепенно возвращаясь в небольшой зал в здании почты, украшенный гирляндами и фонариками, которые я почему-то умудрился не заметить. Рэй задумчиво смотрит на меня. Я едва сдерживаю улыбку, замечая, как он пытается подавить негодование к тому, что я всё-таки перебил его. Рэй Торо такой человек, который простит вам практически всё, возможно, даже убийство, но если вы перебили его, то он превращается в обидчивую девочку. Он запускает пальцы в волосы и говорит: - Они любили. Между нами повисает тишина, которую ни один из нас не способен уничтожить. Мы так и сидим довольно долгое время, пока дверь с улицы не распахивается и перед нами не появляется мужчина с добродушной улыбкой на лице. Его щёки красные и он отряхивается от снега, пытаясь не разлить при этом кофе, которое угрожающе плескалось в стаканчиках, которые он умудрился зажать в одной руке. - Здравствуй, Фрэнк, - говорит отец Рэя, когда замечает меня. - С Рождеством вас, мистер Торо, - я поднимаюсь и неловко обхожу его, вознамерившись как можно скорее покинуть здание, дабы избежать разговоров, - до встречи, Рэй, - киваю я другу. - Только не вздумай искать его, слышишь? – кричит мне Торо вдогонку, когда я оказываюсь за дверью.