This is how I disappear

Вам когда-нибудь было интересно, что чувствует человек, который всё-таки умудрился потерять практически всё, что имел? Это не боль и не радость. Что-то напоминающее пустоту и освобождение. Но он не чувствует себя свободным. Просто некая грусть. Невообразимый коктейль из эмоций и чувств, которые только способен испытывать человек. Что-то ассоциирующееся с дорогой или тем сложением обстоятельств, когда все двери перед тобой открываются. Но сейчас я чувствую себя так, словно все двери захлопнулись перед самым носом с оглушительным грохотом, и теперь остаётся лишь смотреть на них, вспоминая жалкие остатки своей уверенности в победе и лучшей концовке. Этим утром случился последний экзамен. Английский. Я всегда любил его. Любил так, как только способен любить ученик старшей школы какой-нибудь предмет. На него я вовсе не пришёл. Просто сидел в коридоре на подоконнике и старательно прятал глаза от учеников, которые постепенно покидали классы. Все они выглядели измученными, на их лицах мелькали лёгкие улыбки. Что же касается меня, думаю, я выглядел жалким. Хотя, если призадуматься, каждый из нас ─ я и они ─ все мы делаем то, что было задумано изначально. Кто-то достигнет цели, а кто-то – нет. Здесь уже не сама цель играет столь значимую роль. Так почему я не могу считать себя ступившим на первую ступень? К сожалению, как бы я сейчас не пытался отвлечься, у меня ничего не выходит. Я стою возле кровати в своей комнате, которая кажется на удивление пустой. С полок исчезло несколько книг, а из шкафа ─ одежда. Учебники больше не разбросаны на полу, а покоятся аккуратными стопками на столе. Действительно ли я хочу этого? Исчезнуть? Как может исчезнуть человек, которого, если призадуматься, никогда не существовало? Фрэнка Айеро никогда не существовало. Было лишь что-то вроде начальной стадии, которая так и не выбралась на свет. Я жил в себе, в мире с маленькими человечками на стене. И теперь, когда мне приходится покидать эту комнату и этих человечков, впервые отвечать за что-то и жить именно в этот момент, не рассчитывая ни на кого, я начинаю чувствовать себя живым. Таким слабым, уязвимым, беззащитным, влюблённым, растерянным, глупым, но живым. Вот что чувствует человек, когда ему приходится отказываться от всеми принятого шаблона. Делать что-то своё. Находить именно свою дорогу, поросшую сорняками и полностью состоящую из камней и колдобин. Это тяжело, чертовски тяжело. Но, застёгивая молнию рюкзака, я понимаю, что это действительно то, что мне нужно. Я беру с собой совсем немного денег. Какие-то жалкие пять сотен. Если учитывать билет до Нью-Йорка, прочие, не совсем нужные, но в тот же момент необходимые затраты, и даже то, что мысли о том, чтобы вернуться обратно, в моей голове даже не возникают, ─ это действительно очень мало. - Пока, - шепчу я маленьким человечкам, которые всё также продолжают смотреть на меня со стены, - по вам я тоже буду скучать. Я оставляю рюкзак возле входной двери и прохожу на кухню, где меня уже ждёт мама. - Привет, - её голос звучит радостно и на лице сияет улыбка. Сейчас она выглядит как мать, которая очень горда своим сыном. Наверное, она всё ещё думает, что я сдал экзамены и забочусь о поступлении. – Ну, как ты, Фрэнк? - Хорошо, - говорю я, садясь за стол, и пытаюсь ей улыбнуться. - Я думала приготовить что-нибудь, - она как-то виновато опускает глаза, - но ничего не вышло. Ты ведь любишь пиццу? Я смотрю на стол. Передо мной пицца и два бокала с вином. Один для меня, а другой для неё. Думаю, это лучшее, что могло бы быть на нашем последнем ужине. - Да, - говорю я, пододвигая к себе тарелку и кладу на неё понравившийся кусок, - это выглядит очень здорово. Всё оставшееся время мы молчим, старательно изображая радость от поглощения пиццы. Мама иногда смотрит на меня так, будто хочет что-то сказать, но не говорит. А я просто молчу, старательно утыкаясь взглядом в тарелку, потому что боюсь, что смогу сказать что-то не то. Она никогда не сможет отпустить меня. Никогда не захочет этого сделать, так как сама прекрасно знает тот мир, который прячется где-то за пределами этого тихого городка. Знает, какого это, когда он поглощает тебя, забирается в твою душу и сжигает её, доводит до того состояния, когда от тебя остаётся лишь имя и тело, которое даже не похоже на то, каким было изначально. - Я думал переночевать у Рэя сегодня, - говорю я, вставая из-за стола. - Конечно, - говорит она и тоже встаёт, желая проводить меня до двери, - повеселитесь там хорошенько. Она обнимает и целует меня на прощание в щёку. Она делает это так нежно, что мне начинает казаться, что весь мой план открылся для неё. - Прощай, - шепчу я, оглядываясь назад, когда за ней уже закрывается дверь. В какой-то момент мне даже хочется действительно отправиться к Рэю, переночевать у него, а после вернуться домой, словно так всё и планировалось. Хочется просто нажать на «стоп» и выйти из игры. Вот только это невозможно, так как полжизни уже безвозвратно стёрто. Я оказываюсь на вокзале, когда до моего отъезда остаётся около получаса. Покупаю билет и, спрятав его во внутренний карман кожаной куртки, направляюсь к месту, где мы договорились встретиться с Торо. Я ничего не объяснил ему, просто попросил приехать, понадеявшись на то, что в душе он по-прежнему остаётся моим лучшим другом и не сможет мне отказать. Я подхожу к нему со спины, так что он не может видеть меня. Его голова опущена, а руки засунуты глубоко в карманы. Думаю, сейчас он выглядит как никогда растерянно. - Рэй, - шепчу я, и голос предательски вздрагивает, когда парень оборачивается и с радостью и одновременно тоской смотрит на меня, словно уже знает, что я позвал его сюда лишь для того, чтобы распрощаться. - Фрэнк, - он подходит ко мне вплотную, и заключает в объятия. – Что же ты наделал, маленький ублюдок? – пытается пошутить Рэй, но у него выходит как-то слишком подавленно. - Я просто пытаюсь сделаться счастливым. - Что ж, надеюсь, у тебя получится, - он отстраняется и треплет меня по волосам, - если что, ты ведь всегда сможешь вернуться. Я всегда буду рад тебя видеть. Ты всегда будешь моим самым лучшим другом. - Спасибо тебе. Оставшееся время мы просто сидим на скамейке недалеко от того места, где я должен сесть в автобус, который навсегда увезёт меня отсюда. Рэй всё время вздыхает и пытается не смотреть на меня, думает, что я не замечаю. Я же достаю пачку сигарет и курю. Одну, две, три. Внутри появляется сладостный осадок. Лёгкие вновь и вновь заполняются дымом, который спешил выбраться наружу. - Хороший вечер, - вдруг говорю я, туша очередную сигарету о край скамейки. - Почему же? – парень старательно пытается изобразить удивление и хоть какую-то заинтересованность. Он пытается спрятать свою боль. Сделать вид, что её вовсе не существует. Но я-то знаю, что парень, которого он считает лучшим другом, и который когда-то, казалось бы, совершенно недавно, поцеловал в школьной подсобке, слишком дорог для него, чтобы просто так отпускать. - Просто так, - отвечаю я и уже тянусь за следующей сигаретой, когда сталкиваюсь со слегка рассерженным взглядом Рэя. - Эта штука убьёт тебя, - серьёзно говорит Торо. – Да и как ты вообще один собираешься жить? Найдёшь работу? Этот Джерард запутал твои мозги. Что, если это просто шутка? Ты ведь даже позаботиться о себе не сможешь. Это очень и очень плохой план, Фрэнки. - Рэй, - я кладу свою руку на его, что заставляет парня тут же замолчать и смущённо отвести глаза, - всё в порядке, - улыбаюсь и всё же засовываю пачку сигарет в карман рюкзака, чтобы в следующий раз было хоть немного лень за ней потянуться. Мы уже стоим возле самых дверей автобуса, когда Рэй отчаянно вцепляется в мою руку. - Я люблю тебя, Фрэнк, - тихо шепчет он, будто надеясь, что я всё-таки не расслышу его слов из-за шума мотора. - Я знаю, - тянусь к нему, чтобы обнять, но вместо этого сталкиваюсь с его губами. Некая торопливость и привычный запах вишнёвой жвачки. – Я тоже люблю тебя, Рэймонд Торо. Всегда буду.