Шепот ветра

Моя мама встретила нас в аэропорту. Мы загрузились в нашу машину и минут через сорок уже подъезжали к дому. За время моего отсутствия он почти не изменился. Те же клумбы с цветами, те же стены, окрашенные в бежевый цвет… Да и ступив внутрь, я понял, что здесь тоже почти все по-старому. Только вот кое-какие мелочи типа ваз и фотографий в рамках моя мама уже уложила в коробки, которые стояли возле двери. - Это вы заберете с собой, - сказала она, проследив направление моего взгляда. – Только в аэропорту скажите, чтобы были поосторожнее. Все-таки, там хрупкие предметы. - Не волнуйся, Авра, - успокоил ее синьор Кастильо (Аврелией он звал ее только за глаза). – Все будет в лучшем виде. Пойдем, поговорим. Они ушли в столовую, а мы с Виолеттой переглянулись и одновременно тихонько захихикали. - Нет, ну ты видел?! – веселилась моя подруга. – И он еще возмущается, что у нас с тобой секреты! - Точно! – подтвердил я. – Ну, что, пойдем, я покажу тебе свою комнату? Все еще посмеиваясь, мы поднялись наверх. Открывая нужную дверь, я совершенно не стеснялся. То есть, не скрою, после того, как я в первый раз вернулся из Буэнос-Айреса, очень много рисовал, и все стены у меня в комнате пестрели изображениями Виолетты. Но перед этим отъездом я их снял и убрал в ящик стола. Как чувствовал… Таким образом, входя в мою тихую обитель, Виолетта не увидела ничего из ряда вон выходящего. Не было ни одного признака, изобличавшего мои настоящие чувства к ней. Даже фотографии на моем комоде не могли об этом сказать. В рамке стояла лишь одна фотография с участием Виолетты. На ней были изображены все ребята из компании моей подруги… Ну, то есть из бывшей компании. - Присаживайся, - сказал я. Виолетта села на край кровати, оглядываясь по сторонам. Я же достал из-под этой самой кровати большой чемодан на колесиках и начал собирать ту одежду, которую не стал брать с собой раньше. Конечно, моя подруга немедленно встала и взялась помогать. Но дело в том, что на дне каждого ящика комода у меня спрятано то, что я называю «секретными вещицами». Я эти самые вещицы храню, но мама об этом не знает. С этого и началась наша беседа. - Что это? – поинтересовалась Виолетта, обнаружив одну из таких вещиц – мой старый безнадежно сломанный мобильник. - А ты как думаешь? – рассмеялся я. – Сотовый телефон, разумеется. - Хорошо, я знаю, ЧТО это, - отмахнулась Виолетта. – Мне непонятно, как он здесь оказался! Я взял у нее мобильник и повертел в руках. Обычный кнопочный телефон с черным корпусом, который был сплошь поцарапан и вообще, поврежден. Название фирмы-производителя было стерто настолько, что уже никак не угадывалось, половина кнопок держалась на честном слове, а на другой половине надписи были почти стерты. Безжизненно темный дисплей же рассекала большая трещина, которая, в конечном итоге, и стала причиной «смерти» мобильника. - Ну, здравствуй, друг мой электронный, - пробормотал я себе под нос. – И сколько же мы с тобой натерпелись… - Ты говоришь с телефоном? – захихикала Виолетта. - Не смешно, - парировал я, даже не улыбнувшись. - Почему? – сразу посерьезнела моя подруга. - Это – мой первый телефон, вот, почему! - Я не понимаю. Он ведь сломан, правда? - Ну, да. - Так почему ты его не выбросил? Забыл? - Нет, Вилу, - вздохнул я. – Не забыл. - Тогда почему… - Ладно, - решил я. – Давай присядем. Мы опустились на кровать. Виолетта непонимающе смотрела на мобильник в моих руках. - Так вот, - неуверенно начал я. – Думаю, будет лучше, если я расскажу тебе всю историю этого телефона. Тогда ты все поймешь. Виолетта лишь смотрела на меня с нарастающим любопытством. Я бессознательно провернул мобильник между пальцев и начал рассказ: - Мама подарила мне этот телефон на десятый День Рождения. Я ходил с ним три года, наотрез отказываясь от нового. Еще бы! Ведь мы с ним столько пережили… Вот, к примеру, эту глубокую трещину вдоль корпуса мобильник получил в моей первой серьезной драке с мальчишкой из параллельного класса. Он издевался над одной первоклассницей, и я решил вмешаться. Это произошло через две недели после того Дня Рождения. Но настоящие испытания были впереди. Через год я попал в достаточно серьезную передрягу и выбрался живым только благодаря мобильнику. - А что случилось? – спросила Виолетта с тревогой. - Ну, ты же видела мою маму? - Видела. - Вот, сколько ты бы ей дала лет? Виолетта помолчала, очевидно, вспоминая лицо моей мамы. Красивое и совсем не старое лицо, между прочим. С озорными зелеными глазами и обрамленное длинными черными, как у меня, волосами. - Ну, где-то двадцать семь-двадцать восемь, - произнесла, наконец, Виолетта неуверенно. Она еще пару секунд подумала и уже тверже добавила: - Но не больше тридцати, однозначно. Я кивнул, ни капли не удивившись. Именно так отвечали все, кто когда-либо видел маму. - В сентябре ей исполнится тридцать девять лет. - СКОЛЬКО?! – поперхнулась воздухом Виолетта. – Нет, ни за что не поверю! - Тогда спроси у нее, - улыбнулся я. – Или у своего отца – он точно в курсе. - Тридцать девять… С ума сойти! Она ведь красивая, как… как… «Как ты!» - хотелось сказать мне, но я сумел сдержать эти опасные и даже губительные для нашей с Виолеттой дружбы слова, и просто рассмеялся. - Вилу, давай не будем углубляться в подробности! Я тебе вообще-то историю мобильника рассказываю! - Ох, ну да! – опомнилась моя подруга. – Так что это за переделка, в которую ты попал? Я перестал смеяться, снова уставился на телефон и продолжил: - Так вот. Маме тогда было тридцать четыре года, но выглядела она, максимум, на двадцать пять. Один бизнесмен принял ее на работу в качестве личного секретаря. Поначалу, он довольно неплохо к ней относился, да и платил хорошо. Потом как-то раз он вызвал ее к себе и… ну, начал приставать. Мама едва вырвалась и тут же написала заявление об уходе. А потом, они с Германом обсуждали этот инцидент по телефону, и он предложил маме заявить в полицию о попытке изнасилования. Тогда это казалось неплохой идеей. То есть, в тюрьму этого гада, может, и не посадили, а вот по судам бы вдоволь потаскали. И, наверное, впредь, он бы десять раз подумал прежде, чем приставать к секретаршам. Но все вышло совсем не так. Мама и Герман недооценили этого самого бизнесмена. Когда он получил первую повестку, тут же поднял документы, откуда, я думаю, и узнал о моем существовании. Нанял пару крепких ребят, ну и… - Только не говори, что.. – Виолетта осеклась, явно опасаясь говорить дальше. - Они поймали меня по дороге из школы, - кивнул я, - отвезли в какой-то старый дом, заперли в подвале и сняли видео, которое, вроде бы, должно было до чертиков напугать маму. То есть, один снимал, а другой пару раз меня ударил. Виолетта заворожено смотрела на меня и, похоже, искала следы того избиения. Но искала она их немного не там. - Вот эта царапина, - я указал на поврежденную крышку мобильника, - появилась, когда меня ударили по лицу, и я упал на пол. - Скажи спасибо, что сам уцелел, - нахмурилась моя подруга, стремительно бледнея. - Ну, уцелел я, благодаря телефону. Когда эти двое ушли звонить маме, они не стали меня связывать. Наверное, подумали, что я вряд ли смогу сбежать. В том подвале было всего одно маленькое окошко, под самым потолком, забранное решеткой. Я, действительно, наверное, не смог бы сбежать. Но, по счастливой случайности, в комнате стоял довольно крепкий стул. Я подставил его под самое окошко, встал на него, пару раз подпрыгнул и ухитрился-таки вцепиться в подоконник самыми кончиками пальцев. Еще поднапрягся, сумел ухватиться за прутья решетки и повис так. Я понимал, что сквозь решетку пролезть не смогу и выломать ее тоже не в моих силах. Но ведь нужно было что-то делать. И тогда я достал мобильник, уже, честно говоря, ни на что не надеясь. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил сигнал, достаточный для совершения звонка. Но звонить кому-то было опасно – те ребята могли услышать разговор. Тогда я взял мобильник в зубы и двумя руками потянулся вверх, чтобы выглянуть в окно. Видишь, на нем даже следы зубов остались? Короче, я нашел некоторые ориентиры, снова повис на одной руке, взял телефон, набрал sms со всеми этими ориентирами и… - Отправил матери? – оборвала меня Виолетта дрожащим голосом. - Разумеется, нет. Ее бы тут же удар хватил. Я отправил это сообщение своему репетитору по вокалу, с которым мы были на «ты», между прочим. Ну, ему просто было всего семнадцать. Мы и сейчас дружим. Это тот самый друг, который утешал меня, после того случая с Адель. Энрике Марроне, но, опять же, для меня, он – просто Рике. Короче, я отправил ему sms, дождался, пока оно дойдет, и только тогда разжал руку. Можешь себе представить, какой поднялся шум. Еще бы! Я ведь с такой высоты грохнулся на стул, который тут же и разломился. - Ага, и ты сам, наверное, костей не собрал! – пошутила Виолетта, хотя на ее лице не было и тени улыбки. - Да нет, мне повезло, - покачал головой я. – Все ограничилось вывихом левой руки и большой шишкой на лбу. - Ты так спокойно об этом говоришь… - Так ведь тогда все закончилось благополучно, - развел руками я. – Энрике привлек полицию, и уже через час всех, так или иначе причастных к этой истории, переловили. Мой мобильник получил несколько царапин и трещин, но зато буквально меня спас. - Знаешь, наверное, даже хорошо, что ты уезжаешь из Италии, - изрекла Виолетта. – Вдруг тот бизнесмен выйдет из тюрьмы и захочет отомстить? А что еще ты пережил с этим телефоном? - Ну, дальше все уже не так жутко, - улыбнулся я. – Еще через год мобильник получил вот эту трещину возле динамика, когда я грохнулся с турника. - С турника? – опешила Виолетта. – Как это получилось? - Глупо, - рассмеялся я. – Здесь неподалеку есть площадка. Там карусели, качели, спортивные снаряды и все такое. А в тот раз я сам был виноват. Захотелось утереть кое-кому нос, ну я и начал выделывать на турниках чудеса акробатики. - И что случилось? – занервничала Виолетта. Но дальше я уже ничего не помнил. Все затянула мутная пелена, а потом, и вовсе, полная темнота. Я поморщился и произнес: - Наверное, на чем-то поскользнулся и не удержал равновесие. Точно сказать не могу. Кажется, я отключился. Очнулся уже в больнице с лангетом на шее. - Ты получил серьезную травму?! – испугалась Виолетта. - Ну, откровенно говоря, да, - смутился я. – Потом еще три месяца ходил с этой самой лангетом, а мобильник обзавелся новой трещиной. - А дальше? - Дальше? Прошел еще почти год. И вот, тогда у мамы появился мужчина. Я не стал вмешиваться в их отношения и к Винсенте относился абсолютно спокойно. Тем не менее, он вбил себе в голову, что от меня нужно избавиться. Однажды он завязал разговор о каком-то круглогодичном интернате. Мама, конечно, наотрез отказалась отправлять меня туда. Они начали ссориться, ну, Винсенте и замахнулся на нее. Я вступился. - И опять ввязался в драку, да? - А что мне еще оставалось?! Действительно, у нас завязалась небольшая склока. Долго она, правда, не продолжалась. В один прекрасный момент, Винсенте схватил меня за голову и отшвырнул с такой силой, что я отлетел к противоположной стене. - Ужас, - тихо произнесла Виолетта. – Ты потерял сознание? - Удивительно, но нет, - покачал я головой. – Пара секунд, конечно, мне понадобилась, чтобы прийти в себя, но потом я снова кинулся на Винсенте. И на этот раз мне удалось его победить. Больше, ни я, ни мама его не видели. -Это хорошо. - А кто спорит? Конечно, хорошо. Только вот, эта схватка стала последней для моего телефона. Видишь эту трещину на дисплее? Она появилась в той драке, и из-за нее мобильник сломался окончательно. Я вздохнул и снова провернул телефон между пальцев. Несправедливость его гибели грызла меня до сих пор. Он через такое прошел вместе со мной… Когда его дисплей навсегда погас, я как будто потерял верного друга. - Теперь ты понимаешь? – снова обратился к Виолетте я. – Мы с этим мобильников таких передрягах побывали, что вспоминать страшно. Он за все три года ни разу меня не подвел. Работал, как часы, до последнего. И, думаю, выбросить его после такого – просто черная неблагодарность. Виолетта вздохнула, коснулась руки, в которой я сжимал мобильник (от чего сердце мое забилось чаще), и тихо произнесла: - Да. И теперь мне понятна твоя привязанность к этому самому мобильнику. Ты возьмешь его с собой? - Конечно, - ответил я. – Только, Вилу, пожалуйста, не говори моей маме о том, что мобильник еще у меня. Она считает, что из-за него случались все проблемы. Типа проклятия, понимаешь? И, когда он накрылся, мама почти заставила меня его выбросить. - И как же ты отвертелся? – сгорала от любопытства Виолетта. - Ну, выбрасывал-то вместе с коробкой, - пожал я плечами. – Сунул туда зарядное устройство, а сам телефон спрятал. Не станет же мама за мной проверять, в самом де… Эй, что смешного?! - Так ты, значит, соврал? – выдавила моя подруга сквозь веселый смех. – Да? А кто говорил, что это плохо? - А выбрасывать то, что служило тебе верой и правдой на протяжении трех лет – это хорошо? – парировал я. Виолетта перестала смеяться и очень серьезно произнесла: - Да, ты прав. Я тебя понимаю, Федо. Мы посмотрели друг другу в глаза и одновременно улыбнулись. А еще, я почувствовал, как между нами появилась новая ниточка зарождавшейся близости душ…