Любовь, которая дороже жизни

^Валтор^ - Тебе не нужно бояться меня, - произнёс я вкрадчиво. – Я никогда не причиню тебе зла. Ей становится страшно от того, каким я могу быть. Значит, ей не нужно знать, что произошло между мной и Пашей. Не нужно знать истинное значение брошенного снежка. Пусть она считает это лишь местью проигравшего брата. «Каким бы ты ни казался милым, лёд в тебе ничто не растопит. Она замёрзнет, ты загубишь её», - его голос в голове. Ненавижу, нет, только не сейчас. Это не телепатия, это мои собственные воспоминания. Его фраза, брошенная зло, с целью задеть. Была ли она от этого менее правдивой? Как сказать? Как убедить её, что никогда мой гнев, моя ненависть, любое зло моей души не будет направлено на неё? Что, уничтожая миры, принося в жертву галактики и ломая судьбы, я никогда не смогу сделать больно ей? - Я не боюсь тебя, Валтор, - улыбается искренне и немного смущённо. – Мне, скорее, жаль тех, кто посмеет тебя разозлить. - Их не нужно жалеть, мученики, как правило, попадают в рай. Смеётся, она поняла мою шутку, но глаза серьёзные – поняла и подтекст. Ухмылка кривит мои губы непроизвольно: как ещё реагировать на то, что я не могу выразить до конца – в и то же время выражаю куда больше, чем нужно? - Нерадостный какой-то вышел вечер, - вздыхает Ната. - И правда, я планировал провести его веселее. Но всё в наших руках. - Есть предложения? – надо же, полная боевая готовность, будто и не она не спала двое суток и из последних сил носилась по морозу. - Для начала нужно окончательно отогреться. Так почему бы не посидеть у костра? – мгновенно вспыхнувший на ладони огонь летит прямиком в мою кровать. Давно мечтал это сделать. С того самого момента, как вошёл сюда. Моя кровать всегда была моей крепостью. Чем-то особенным, чистым. На ней всегда лежал только я, и ни один человек не осквернял её своим присутствием. Я никогда не спал на ней с женщинами. Знал ли это Паша? Или для него было просто делом принципа – переспать на ней с кем-то, кто когда-то сох по мне? О, это ведь так символично. Ненавижу. - Зачем? – Ната не испугана, не изумлена, ей просто интересно. Уверена, как всегда, что у меня и на это есть важная причина. Интересно, мой братец хотел продолжить с ней ту ночь именно здесь? Наверняка. - Паша был здесь, и не один. Этого я стерпеть не могу. - Тогда, если позволишь…, - она протягивает руку к огню, и в моём багряном пламени начинают танцевать фиолетовые искорки. - Что ты делаешь? – я не препятствую, мне действительно интересно, что она задумала. А огонь, ставший лиловым, тем временем поглощает кровать, но вскоре исчезает, схлынув, словно бы морской волной – какое, однако, странное сочетание. Кровать стоит на месте, абсолютно новая, аккуратно заправленная, буквально излучающая чистоту. - Знаешь, временами хватает усилия мысли, чтобы вылечить, а не уничтожить. - Интересное наблюдение, - я протягиваю фразу, так и не определившись в своём отношении к этому неожиданному повороту. - Уничтожение – самый простой выход, и зачастую неверный. Тем более, если тебе что-то дорого. Даже из принципа…. - Подчас невозможно уничтожить. Сорвалось с губ. Почему? А нужно ли думать? Девушка улыбается. В глубине души опасалась, что мне не понравится её вольность. Но я доволен: моя будущая королева не должна быть тенью, наоборот, ей нужно уметь повелевать, влиять на происходящее. И временами – почему бы и нет? – даже на решения своего короля. - Раз уж костра не вышло, предлагаю воссесть на пепелище и подумать, чего мы хотим, - лёгким движением руки я пригласил Нату расположиться на кровати и опустился рядом. – Ты не голодна? - Нет, - качает головой девушка и, видя мой скептический взгляд, добавляет. – Правда. И впрямь не врёт, хоть двое суток без сна и еды. Впрочем, вот оно, ей хочется сладкого. Ну, что же, я всегда рад побаловать её. Не проходит и минуты, как в комнату влетают две чашки, до краёв заполненные горячим шоколадом, одна из которых замирает рядом с её рукой, так и приглашая испробовать своё содержимое. - Мой любимый, спасибо, - она вновь улыбается, а моё сердце пропускает удар. Любимый. Она только что сказала это обо мне? Гляжу пристально, но она лишь пробует шоколад – конечно, ведь это её любимое лакомство. Только и всего. - Валтор, – поднимаю резко опустившийся взгляд. Она встревожена, - что случилось? - Думаю о том, как превратить эту ночь в то, что планировалось изначально. Бессовестно вру, но, как ни странно, ложью попадаю в точку: эту проблему действительно надо решить. Это была наша с ней ночь, ночь экскурсий, ночь развлечений. А вышла ночь снега, бегства, грусти. - Мне и так нравится, - пожимает плечами Ната. – Нам нечасто удаётся куда-то выбраться, где можно спокойно посидеть и никуда не нестись. Просто смотрю на неё. На первого человека, которому позволил сидеть на своей кровати, кого смог подпустить к себе так близко. Всё, что ей нужно – просто быть рядом. Не нужны ни игры, ни зрелища. И это немного вводит в ступор. Я не привык взаимодействовать с такими девушками. Впервые я не знаю, что делать, чтобы ей действительно было весело. Чтобы она вспоминала об этом с радостью и хотела сюда вернуться. Конечно, я знаю, как взаимодействовать конкретно с ней, что проделывал не раз за полтора месяца уроков. Но мне хочется, чтобы этот вечер стал особенным. Разговор завязывается сам собой. Как всегда, будто бы ни о чём, но он стремительно набирает обороты, и вот мы уже смеёмся, а Ната говорит взахлёб, жестикулирует, стремясь поведать истории из своей жизни до меня. А с моего лица не сходит улыбка, и я с удивлением осознаю, что тоже хочу поделиться своими историями, рассказать, услышать её комментарий. Когда я вообще в последний раз действительно говорил? Не с Натой. Пожалуй, никогда. Разве что, в глубоком-глубоком детстве…. С ней легко. И уже незаметна та грань, когда обычный разговор перерастает в откровение, а откровение сменяется молчанием. И молчание, как и всегда, уютное. Жаль только, что мысли совсем не такие. Она не может определиться, так и не может решить. Стала пленницей собственных слов, произнесённых там, в моём кабинете. Моё отношение к ней её не обманывает: она знает, что я совсем не добр и не собираюсь церемониться с теми, кто не подчинится мне. Боится за этих бедолаг, жалеет их. Всё же, она слишком совестлива, и не сможет спокойно жить, зная, что обрекла кого-то на гибель. Даже способствуя, а не убивая лично, она будет чувствовать себя виноватой. Не спасая, причастная. Абсурдный пережиток человеческой философии. Но для неё он важен. А это значит, важен и для меня. Сидит напротив, а взгляд пустой, устремлённый куда-то вглубь собственной души. И совсем не нужен знак, чтобы понять, о чём она думает. Она ищет в себе жестокость. Ту, что позволила бы ей остаться со мной, отринув все сомнения. Нет, Ната не соврала, она сказала Блум правду: ей действительно не важно, что будет происходить – она всегда на моей стороне. Что бы я ни сделал. Но один фактор остался неучтённым: последствия моих действий будут мучить её. Сделал я – больно ей. Отвратительное тождество. Но я не могу отказаться от завоеваний. Лишь они гарантируют мне магию всех миров. Вечное превосходство. Познание абсолюта. Проникновение в саму суть Вселенной. Лишь они гарантируют, что Ната навсегда станет моей. И она станет. Она будет моей, чего бы мне это ни стоило, к каким бы жертвам ни привело. Замечаю, что её взгляд скользит по мне, останавливаясь на лице, затем оглядывая весь образ, но не подаю вида. Не нужно прерывать её размышления, мешать ей определиться. Или, наоборот, лучше вмешаться? Я чувствую, она хочет быть со мной. Хочет отчаянно, до такой степени, что уже склоняется к тому, чтобы изменить собственным принципам. И сейчас ей нужен хоть какой-то стимул, быть может, внешний толчок или намёк вселенной, чтобы желания перевесили сомнения. Перевесили… как забавно, помнится, она говорила, что её знак, данный при рождении, Весы. И верно, она на них похожа. Так, может, пришло время изменить баланс? Я знаю, мне стоит лишь сказать, что люблю её и хочу, чтобы она была рядом со мной, и она тотчас же отринет все сомнения. И никогда о них не вспомнит. Ко всему можно привыкнуть. Она перестанет принимать так близко к сердцу все эти крушения мелких судеб. Со временем для неё это станет нормой. Воссядет на трон рядом со мной, и не будет королевы лучше, чем она. Я сделаю это прямо сейчас. Пусть не ко времени, не романтично и, пожалуй, немного не то, чего она ожидает, но хватит тянуть. Довольно неопределённости. Пора закончить эту пытку. Пытку. Заметила ли она дрожь, прошедшую по моему телу? Нет, не успела. Вернулась в себя. Хорошо. Я так упорно не хотел замечать самого важного: для неё это пытка. Даже сейчас, только лишь размышляя о том, что может случиться. Но когда всё будет происходить, когда я начну играть в полную силу – во что это выльется? Когда я уничтожу Винкс, потушу Огонь Дракона Блум. Когда я одного за другим изведу воинов Команды Света, когда все ученицы Алфеи поддадутся моему искушению, погубив себя. Когда планеты падут – на колени или в Бездну – ибо третьего не дано. Что она будет чувствовать? Видя каждую новую смерть, каждый новый город, полыхающий пламенем войны, каждую экосистему, погибающую после моих рейдов за новыми заклинаниями. Я возложу на её голову корону, выкованную в огне битв и омытую кровью, окутаю мантией, сплетённой из мощнейших заклинаний вселенной, окружу слугами, продавшими мне собственные души, обречёнными на вечное – и воистину верное – служение. Но что, если высокий трон по левую руку от моего не сделает её счастливой? Что, если каждое моё завоевание будет шагом не к ней, а, напротив, всё дальше от неё? Что, если я каждым своим поступком буду медленно её убивать? - Нам пора возвращаться, Ната. Не будет весело. Уже поздно пытаться что-то исправить. Этому вечеру, должно быть, суждено было стать таким. Но в её глазах отчаянное желание всё изменить. Быть со мной без оглядки на собственную совесть. Совершить невозможное. Как-то изменить данность. Я знаю, наилучший выход – мне прекратить завоевания. Но пути назад нет. Слишком многие знают обо мне, слишком многие желают мне смерти. Даже если я исчезну, они не перестанут искать меня. Уничтожить агрессора, чтобы спать спокойно. Мой единственный путь – наверх, к высшей власти, туда, где никто уже не сможет меня достать. И это единственный путь к безопасности той, что мне так дорога. Потому я не могу проиграть в этой войне. И буду честным: я никогда и не хотел проигрывать. - Конечно, Валтор. Она лишь растягивает губы в улыбке, неистово желая, чтобы я поддался искушению и сказал хоть что-то, всё же изменил баланс её внутренних весов. Но я не могу. В этой вселенной есть лишь одно, что я не имею права погубить. Прости меня, Ната. Хватает усилия мысли, чтобы открыть портал между измерениями. Протягиваю ей руку, сжимаю пальцами её ладонь. Тёплая и мягкая, не хочется отпускать. Перелёт обратно в Магикс кажется секундным. Мы материализуемся в её комнате – самом спокойном месте в этой школе, куда Трикс уж точно не сунутся в свете последних событий. - М-м-м, спасибо, - улыбается девушка, не зная, что сказать. - Не стоит. Тебе нужно отдохнуть. Нам предстоит насыщенный день. Хватает одного лишь взгляда, чтобы понять друг друга. Ей понравился сегодняшний вечер. Необъяснимо, но меня радует этот факт. Мне же понравился только факт нахождения рядом с ней, в остальном же – тронула лишь песня нимф, прочее я предпочёл бы забыть. Все эти изменения на родной планете, эту разборку с братом, его слова. Но забывать нельзя. Помня, я силён. Чуть сжимаю её ладонь перед тем, как отпустить. Невербальное пожелание спокойной ночи. Мне же не хочется спать. Мне хочется прижать эту девушку к себе и не отпускать. Сделать своей навсегда. Навечно. Переношусь из её комнаты в сердце Башни. Мне нельзя так думать о ней. Она не вещь. Сейчас нужно узнать, что происходит в замке, куда Трикс доставили похищенную Блум, и не нужна ли фее реанимация. Пока Ната того хочет, пока всё ещё со мной, я буду продолжать играть вполсилы. Я отпущу принцессу Домино. Будет забавно заронить в её рыжую головку мысль о неполярности мира. Сомнения о том, злое ли зло. Это, помимо прочего, может сыграть мне на руку. Но Блум нет. Пропускаю слишком длинный монолог существа о том, как оно по мне скучало, фокусируясь на главном: Трикс не похищали фею, не приводили её сюда. Выходит, она сбежала сама? Оставила клуб Винкс? Хватило лишь заклинания, чтобы заставить её усомниться в себе и, поджав крылья, сбежать? Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Сейчас я на крыше Башни. Не хочу никого видеть, сосредотачиваться на делах. Не могу. Как же трудно соблюдать нормы морали. Это выбивает из колеи. Надо свыкнуться. Невыносимо. Но у меня получится. Странный звук вынуждает оторваться от размышлений и прислушаться. Так и есть, похоже на карабкающегося человека. И догадка подтверждается через секунду – на крышу, подтянувшись на руках, залезает Ната. Ну, здравствуй, родная. Снова думаешь как я. - Привет, - нерешительно произносит девушка, а я делаю свою улыбку как можно теплее. Хочу, чтобы она осталась. - Не спится? - Вроде того. Но если ты хотел побыть один… - Почему же, оставайся. Не спать вдвоём гораздо интереснее, чем поодиночке. И вижу по её лицу, что она со мной полностью согласна. - А выше, видишь эти восемь ярчайших звёзд? Это созвездие Саламандры. Знаешь, ещё находятся энтузиасты, желающие выяснить, почему именно оно состоит из самых ярких видимых звёзд, а не созвездие Дракона. Но это тайна, покрытая таким мраком, что доступ к ней имеют лишь те, кто годами изучают историю Изначалья и не гнушаются проникновениями в различные секретные архивы. Чуть усмехаюсь, говоря об этом. Как-то незаметно наш разговор перетёк к созвездиям. Кажется, это было после того, как Ната призналась, что питает слабость к космосу и когда-то даже хотела стать астрономом. В любом случае, она слушает очень внимательно, буквально затаив дыхание, и мне это нравится. - Разумеется, мне известна истинная причина. Некоторые источники указывают на то, что в древности помимо Дракона существовали и другие хтонические существа. Одним из них – и самым опасным – была Саламандра. Даже пламя Дракона не могло причинить ей вреда, тогда как она сама в гневе была способна на ужасные разрушения. Что потом с ней случилось – неизвестно. Об этом умалчивают самые древние свитки. Нет и прямых доказательств её существования. Но я склонен думать, что созвездие так названо древними людьми неслучайно. Что-то послужило этому основанием. Я умолкаю, и нас окутывает приятная ночная тишина. Даже ветер, вечно обитающий здесь, на самом шпиле, не завывает, как обычно, а мягко посвистывает, словно уважает царящее безмолвие. Мне не хочется нарушать эту идиллию: мы сидим рядом со шпилем на самом краю крыши, и самая желанная для меня девушка находится в моих объятиях. На ней мой плащ, а её голова на моём плече. И это так естественно, так единственно правильно, что мне больше не хочется мучить себя и её, играя в благородство. Побыть эгоистом – как будто я не был им всю свою жизнь. Но именно сейчас мною владеет странное чувство, что я совершаю ошибку. Что стараюсь проявить свои лучшие качества там, где нужно быть вредным и противным собственником. И – я почти привычно подавляю дрожь – этим собственноручно подписываю смертный приговор даже возможности нашего общего счастья. - Знаешь, Ната, - слова, хоть и вырываются помимо воли, но всё же даются тяжело. – Прошло уже так много времени. Даже исключая те семнадцать лет в Омеге… слишком долго. Я так долго хотел поступить правильно. Хотя бы раз в жизни. Ты постоянно вдохновляешь меня на правильные поступки, и потому для тебя я хотел найти правильное место, время – а потом понял, что самым правильным было бы никогда не говорить тебе этих слов. Поступить правильно значит отпустить тебя. Не заставлять разрываться между чувствами и совестью. Но я не могу. Мне слишком сильно хочется, чтобы ты была со мной. Всегда. Дракон, что я несу? Это ли слащавый бред влюблённого подростка? Или больше походит на оправдания? Хватит. Я выдыхаю перед самым главным, и выдох выходит каким-то судорожным. - Я люблю тебя, Ната. Слова падают в пустоту, не находя отклика. Наступает тишина. Долгая, пугающая, невыносимая. Я слышу лишь дыхание девушки, спокойное и настолько тихое – было бы ошибкой сказать, что оно эту тишину нарушает. Больше не в силах этого выносить, смотрю на неё – и невесёлый смешок вырывается помимо воли. Ната спит. Сидя на самом краю крыши под почти неслышными порывами ветра, рядом с тёмным магом, демоном. Невероятно. Мои объятия дали ей то, чего она была лишена эти два дня: спокойствия. Доверяет мне настолько, что уснула прямо здесь, у меня на руках. Не в комнате, которую я окружил мощнейшей защитой от Трикс, не даже на другой планете, где ведьм не было и в помине, а подле меня. Немыслимо. Разве это возможно, чтобы хоть кто-то ощутил себя в полнейшей безопасности рядом со мной? Зная, кто я, чувствуя моё зло. Никогда бы не поверил. Но вот она, лежит на моём плече. Девушка, перевернувшая мой мир много лет назад. Как ей это удалось? Почему именно она? Долгое время я тщетно искал ответ. Её полнейшее, безграничное доверие вселяет в меня странный трепет. Как же это непривычно ощущать, что являешься для другого гарантом спокойствия, безопасности. Что так для кого-то важен. Конечно, я знал о собственной важности для неё, видел много раз проявления этого невообразимого доверия, но вот так прочувствовать довелось лишь сейчас. «Что же ты значишь для меня?», - не хочу говорить вслух, не хочу разбудить. Ответить самому себе не удаётся – это невыразимо. Невыразимо даже в собственных мыслях. Ната же внезапно пошевелилась, прижавшись чуть крепче и уткнувшись носом в мою ключицу. Это вызвало улыбку – никогда не думал, что подобное может быть столь… умилительным? Да, пожалуй, именно таким. Решение приходит мгновенно: я разбужу её на рассвете. Она всегда мечтала воочию увидеть восход солнца. До этого времени никто нас не хватится, не прибежит, снова портя редкие моменты спокойствия. До этого она сможет хоть немного выспаться. И всё же, мне не нравится, что она не слышала моих слов. Будет ли ещё подобный момент? Смогу ли я повторить сказанное? Или же всё получилось как нельзя кстати – и лучше бы ей так никогда и не знать того, что я наговорил? Как же это сложно, сложно, сложно…. Одно слово кружит в сознании, выводя меня из себя. Уже давно взошло солнце, а Ната отправилась к себе досыпать. Начался новый день, а я расхаживаю по кабинету директора – с одним и тем же навязчивым словом в голове! - И почему именно оно? – произношу вслух, чтобы заглушить стук непрошенной мысли. - Хочешь других слов?! – вдруг раздаётся в мозгу громом, грозя попросту его разорвать. – Так я тебе сейчас их скажу! Как ты посмел, как ты только посмел говорить ей такое! Этой жалкой девчонке, неудачнице, замарашке! Ты предал всё, что было между нами!!! Феникс, она сведёт меня с ума! Когда я проявил внимание к Облачной Башне, я не должен был забывать, кто её создатель. Порождённое Древними Ведьмами существо впитало все их качества – и собственничество в том числе. Башня действительно влюбилась. И это чревато. - Но я вижу, ты не представлял всей серьёзности моих намерений. Ну, что же, решай. - Не тронь её, - не голос, а какой-то жалкий хрип. Но я не могу говорить: ощущение, будто моя черепная коробка сейчас взорвётся - Я могу дать тебе гораздо больше, чем она. Я дам тебе то, чего ты желаешь. Девчонка уйдёт. Вместе с этими ведьмами. Отошли их, и я открою тебе все секретные хранилища магии. Останешься со мной – получишь то, к чему так долго стремился. Со мной ты захватишь мир. А что может дать тебе эта человечка? Вот, значит, как. Ну, что же, милая, не я это начал. - Хорошо… пусть будет так, как ты захочешь, - вышла ли на лице смиренная покорность? - Правильно, как я захочу, - что же, явно вышла: в голосе существа чистейшее удовлетворение. – Я даю тебе время до вечера. А пока я и сама приготовлю тебе сюрприз. И, издав своё тошнотворное довольное мурлыканье, покидает мою голову. Обнаруживаю себя на коленях посреди кабинета, сжимающим руками виски. Да, так насильственно в моё сознание ещё никто не прорывался. Что же, значит, не только я считывал Башню, но и она меня. Я допустил просчёт, не приняв её всерьёз. Эта ошибка может стоить жизни. И, к несчастью, не мне. Нужно найти Нату. Я должен отправить её как можно дальше отсюда, пока с ней ничего не случилось. Если, конечно, она захочет оставаться со мной и дальше, ведь она так и не сделала выбор. Поднимаюсь с колен и иду на поиски девушки. На ходу достаю из внутреннего кармана платок и вытираю с лица кровь – феникс, это существо действительно сильнее, чем я думал. Я нахожу Нату в одном из коридоров школы, прямо около высокого окна. Она напряжена, либо о чём-то думает, либо… Неужели Башня вошла с ней в контакт?Она не посмеет! Я аккуратно касаюсь мыслей девушки – и без того испорченное настроение становится ещё хуже. Самый дорогой мне человек сейчас натуральнейшим образом терзает себя. «Что тебе дороже, твоя душа или Валтор?». Выходит, пребывание со мной не просто будет приносить дискомфорт – оно уничтожит её, саму её сущность. Нет. Этого не случится. - Не мучай себя. То, что ты сказала тогда Блум – не приговор. Если хочешь, можешь идти, я отпущу тебя. И лишь Дракону известно, как тяжело даются мне эти слова. Но так надо. Пора бы хоть раз в жизни совершить правильный поступок. А она не верит. Смотрит на меня с невероятным удивлением. Конечно, мне и самому не верится, что я готов дать ей уйти. Отпустить то, что больше всего на свете хочу сделать своим. - Это не будет считаться предательством. Я не хочу, чтобы ты считала себя пленницей собственных обещаний. Ты свободна. Только уходи скорей. Пока я ещё могу себя контролировать, пока ещё наскребаю в том, что обычно зовётся душой, крупицы не-эгоизма. В её ответном взгляде изумление… и желание остаться. Феникс, неужели мне придётся убеждать её уйти для её же блага? - Разрушения ведь будут, верно? И жертвы тоже. Зачем? Зачем тебе это знать? Неужели так сложно кивнуть и просто уйти? Ну, что же, скажу, как есть. Может, хоть это убедит. - Да. - Скажи мне правду. Чего ты хочешь на самом деле? Правду? Рассказать о том, как я хочу, чтобы все они страдали? Чтобы упали на колени, признав мою власть. То, что мне нужно лишь для того, чтобы Наташа и не подумала мне отказывать. Скоро власть станет ненужной. Но знания – абсолютные знания! – ради них я готов продолжать свою войну. Поведать ей это, расписав в красках? Тогда она не просто уйдёт, а сбежит. Верно. Тогда она сбежит. И, добавив во взгляд и голос как можно больше гнева, я долго и детально описываю то, что ждёт всю вселенную в процессе моих завоеваний и при условии моей победы. Если она не может сделать выбор, я сделаю это за неё. - Тебе нравится такая правда, Ната? И всё же дыхание сбилось, оно тяжёлое. Да и мне не легче. Страшно. Всё-таки слишком страшно увидеть в её глазах подтверждение того, что я монстр. Она никогда не скажет вслух – но в глазах отразится. Я никогда не хотел быть для неё чудовищем, но это единственный гарант её свободы. Однако она внезапно закрывает глаза и аккуратно пытается проникнуть в моё сознание. Что же ты хочешь там отыскать, девочка? Там нет ничего, кроме безразличия, отголоска моего искусственного гнева и холодного расчёта – основы всей моей жизни. Конечно, я её впускаю. Пусть видит, пусть знает. Я раньше так боялся, что она уйдёт. А сейчас хочу, чтобы это уже произошло. Скорее. Чтобы не мучиться ожиданием. Девушка раскрывает глаза, и я вижу, что она приняла решение. Карие глаза глядят твёрдо – и неумолимо. - Я ненавижу эту правду, Валтор. Но я с тобой. Что? Она сейчас?.. Но её душа? - Ты уверена? – я тщательно выверил сомнение, с которым задал вопрос. Она ведь понимает, на что обрекает себя. Предаёт собственную душу. Неужели я стою её души? - Я давно приняла решение. И оно окончательное. Я знаю этот взгляд, я знаю этот голос. Она действительно решила. Она… останется. Останется со мной! В секунду преодолеваю те несколько шагов, что разделяли нас. - Спасибо, - голос подводит, вырываясь едва слышным шёпотом, но она понимает и улыбается. Её улыбка…. И только сейчас я догадываюсь задать вопрос самому себе: смог бы я в самом деле отпустить её? Дать ей уйти и никогда больше не появиться в её жизни? И, когда она раскрывает ладони, вручая мне миниатюрный торт, и поздравляет с днём рождения (и откуда узнала?), понимаю, что нет. Нет, заклюй Феникс, я никогда не смог бы по-настоящему освободить её. И как же хорошо, что свобода ей совсем не нужна. Моё желание. Оно у меня всего одно – и я знаю, что сбудется: торт по особому рецепту Наташа приготовила правильно. Торт, способный менять судьбы. В высшей степени неразумно дарить такой захватчику мира, любой подтвердит. «Я хочу, чтобы ничто не могло нас разлучить. Чтобы мы всегда были вместе». Мы задуваем свечи вдвоём – действительно, иначе они продолжили бы гореть, ведь я повлиял не только на собственную жизнь. И это значит, что Ната хочет того же. Что ж, в таком случае мне нужно срочно отправить её как можно дальше от Облачной Башни и совершить ещё один – и, надеюсь, последний из моих правильных поступков.