Левая рука

Гетенианцы. Рабы. "Подручные" - так их предпочитали называть между собой люди. Столетия морали, прививаемой теоретически ("рабство - это плохо"), оставили отпечаток только в речи. Совесть позволяла продавать, покупать и использовать в качестве бесплатной рабочей силы жителей покоренного Гетена. Совесть не позволяла называть их рабами. "Вот теперь хуже!" - подумал Джон. - "Наверное, надо было все-таки затеять драку с банк-автоматом, или с тем юным вымогателем... Чтобы сейчас не стоять рядом с ухмыляющимся Стэмфордом и не смотреть на этих... подручных..." Гетенианцы были все, как на подбор, невысокие, щуплые, с оливковым оттенком кожи разной степени смуглости. Униформа "подручных" не скрывала почти ничего, плотно облегая их фигуры, так что можно было с одно взгляда сказать, кто из них был в кеммере. Стояли в ряд, скромно потупив взор. И не удивительно - попробует кто-то вылупиться на клиента, тут же получит наказание. Наказание же - Джона передернуло - включится ошейник. (Ошейники тоже были трофеями. Их гетенианцы надевали на пленных людей, когда еще перевес был на той стороне. Но войны гетенианцы вести толком не умели, плели-плели интриги, заключали и нарушали мирные договоры то с плитянами, то с хетсэ. У них и слова такого нет в языке - "война". Они называли ее "организованная защита". А в результате - сами себя перехитрили. До самого поражения были уверены, что хетсэ сражаются на их стороне, пока не уткнулись носом в правду. Плитяне вообще умудрились сохранить нейтралитет.) Продавец – парень лет двадцати, со скучающим видом косился на монитор своего коммуникатора. Не заметив явной заинтересованности, он особо не приставал к покупателям, решив, что они не стоят того, чтобы тратить на них силы. Купят – купят, нет - так нет, тем более что по их виду явно можно было заключить: денег особых у них не водится. Продавец тихонько нажал на воспроизведение, и продолжил смотреть какой-то фильм, снизив громкость до минимума. Пусть их думают, выбирают, подсчитывают свои гроши. Но время от времени косился на них – один, явно из Степи, фермер – фермером, видимо, жалел свои денежки и что-то выговаривал сердито и тихо второму, тоже не аристократического происхождения, судя по пятнам на одежде, ремонтнику. - Может, вам чего подешевле? – наконец, решил поинтересоваться продавец. - Дайте нам еще минуту, - попросил ремонтник и снова повернулся к фермеру. - Пожалуйста! – пожал плечами парень. Стэмфорд продолжил уговаривать: - Джон! У тебя просто выхода другого нет! Вот представь: ты нанимаешь работников из людей и платишь им каждый месяц за то, что они жрут твою еду, бездельничают и портят все, что можно испортить. А потом ты их выгоняешь, и они подают на тебя иск за принуждение к непосильному труду за мизерную плату, и ты этот иск проигрываешь и платишь штраф, или же даешь взятку в суде, и не платишь штраф, что, в принципе, обойдется во столько же. Или же ты сейчас покупаешь любого вот из них – платишь в два раза меньше, чем любому работнику в три месяца, и получаешь полностью бесплатного помощника. - Подручного, - уточнил Джон бесцветным голосом. - Ну да, а я что говорю? – сказал Стэмфорд. – Ты просто выбери, который тебе больше нравится... - Да что я, невесту себе, что ли, выбираю! Какая разница! – зашипел Джон. Ему было слегка не по себе. Он видел, конечно, и раньше пленных гетенианцев, ставших «подручными». Но с тех пор, как их боевую пятерку расформировали (расформировали – это как посмотреть, ведь в живых остался только Джон!) – он избегал людей, и вообще старался держаться подальше от Города, поэтому и в фермеры подался. В контакт вступал только по крайности. Вот, урожай когда привез в город, чтобы продать. Или, чтобы припасы пополнить, сколько на вырученные деньги хватало – чтоб подольше быть избавленным от необходимости вступать в переговоры, объясняться, договариваться и тому подобное. А процесс покупки «подручного» постепенно превращался для Джона в настоящий кошмар. - Да, может, и невесту, - захихикал Стэмфорд. – Некоторые, знаешь, не соблюдают правила, перестают колоть им либидо-подавляющие. Так что на внешность тоже стоит обратить внимание, прежде чем... - Заткнись, - прервал его Джон. – Прошу тебя, заткнись. Заткнись. - Я просто так сказал, - Стэмфорд сразу перешел на деловой тон. – Вот тот, смотри, у него руки слабоватые, узкая грудь. А у этого шрамы, сразу видно, что был ранен – не стоит такого брать, он может и концы отдать, и плакали твои денежки. - Выбери сам, - наконец, выдавил из себя Джон, скользнув взглядом по гетенианцам, которым тоже в тягость уже было стоять в ожидании, и они стали тихонько перешептываться, благо продавец, который мог их одернуть, сейчас отвлекся и от неважных клиентов, и от своего товара. - Ну, тогда вот этот! – Стэмфорд ткнул пальцем в первого слева, который ни с кем не разговаривал, стоял, не шелохнувшись, хотя остальные уже расслабились и даже переступали с ноги на ногу. – Он крепкий, и к физической работе приспособлен. Эй! Сколько за этого? - Выбрали?.. – продавец снова поставил на паузу свое кино и выскользнул из-за монитора. По его выражению лица можно было догадаться, что он просто из лени решил не озвучивать конец фразы, который так и просился – «... наконец-то!». Он взял планшет со стола, сверился с номером ошейника, просмотрел записи и сказал: - За этого девяносто пять, плюс налог. - Сколько? – не понял Джон. - Помолчи, я сам договорюсь, - сказал ему Стэмфорд, и обратился снова к продавцу: - Дороговато просите, а с налогом вообще грабеж. - Да сколько же получается с налогом? – спросил Джон Стэмфорда. - С налогом – сто сорок аи, с мелочью, – ответил ему сам продавец. – Но сюда не входит ни сопутствующая одежда, ни либидо-подавляющие, ни цена ошейника и радиобраслета к нему. - Я... я не могу. Слишком… Слишком… - Джон не договорил и повернулся, чтобы уйти, но Стэмфорд задержал его, ухватив за локоть. - Прошу тебя, - сказал он, - дай мне договориться! - Я не хочу тут ничего покупать! – твердо сказал Джон, со злобой стукнув тростью в пол. – Мне еще за продуктами и... и сапоги... - Я договорюсь! – настаивал Стэмфорд. - Скажите, сколько вы намерены потратить! - воззвал к ним продавец, которому явно сегодня не везло с клиентами и он не хотел упускать даже этих, не сулящих особой выгоды. – Я помогу вам с выбором. - Пятьдесят! – сказал, не задумываясь, Стэмфорд. – С налогами чтоб не больше семидесяти выходило... - Прекрасно! У меня есть то, что вам нужно! – воскликнул продавец, ушел куда-то в подсобное помещение и вытащил оттуда еще одного «подручного», схватив его за плечо. Этот был выше остальных гетенианцев на полторы головы, худ, как щепка, и еле держался на ногах. К тому же кожа его была настолько светлой, что Джон невольно поднял руку и сравнил со своей. Но не это поразило его. Как только продавец вытащил его на середину комнаты, белокожий гетенианец выпрямился, хотя его слегка пошатывало и трясло, и, подняв голову, посмотрел прямо на Джона. – А... это... разве... – хотел спросить Джон, но Стэмфорд его перебил: - Да, у них и такая порода бывает. Ты не знал? Это северяне, кажется. Или южане. Там не поймешь, что где. – Стэмфорд повернулся к продавцу. – Почему он такой дешевый? Какой-то изъян? Он болен? – Нет, никаких изъянов. Документы в порядке, можете сами проверить! Прежний хозяин разорился и срочно распродает имущество. - У него шрамы. И свежие следы. Порка? Вы шутите? С ошейником? – Стэмфорд подошел и начал деловито осматривать белокожего. - Хозяин был с причудами, - объяснил продавец. - Или «подручный» ему попался строптивый, - усмехнулся Стэмфорд. – – Эй, ты, как тебя там... – продавец недовольно глянул в планшет, нашел данные белокожего гетенианца и продолжил. – Шерлок!.. Глаза в пол! Или ошейник включить?!.. Гетенианец послушался. - Кстати, можно сейчас же проверить, как работает, - сообщил продавец. - Да, конечно! - Нет! Джон и Стэмфорд ответили почти одновременно. Стэмфорд с удивлением воззрился на друга. - Надо проверить! – сказал он, обращаясь к нему, как к упрямому ребенку. – Вдруг радиобраслет не действует! - Нет, - твердо ответил Джон, поджав губы и мотнув головой. – Хватит. Все. Покупаю... этого. Шерлока. Не надо проверять. Быстро, оформляйте... Я... я... мне надо... Обратно. Еще дела... И сапоги купить надо, обязательно... Я спешу... Вы оформляйте тут, я подожду на улице. Сунув Стэмфорду свой АИ-кошелек, он выскочил наружу, напирая на трость и пошатываясь, полный отвращения к самому себе, к продавцу, к самому свершившемуся факту – он приобрел «подручного». Медленно осознавая все последствия этого шага, Джон чувствовал приближение паники и пытался как-то заглушить, затормозить эту волну ужаса, поднимающуюся из горла. Он купил человека. Пусть не человека, пусть гетенианца. Тот будет жить в одном доме с ним. Находиться рядом. Что-то говорить. Шуметь. Ходить. Дышать. Пусть на нем ошейник, и он будет бояться подходить к нему близко, заговаривать или вообще смотреть – страх наказания станет надежным барьером. Но Джон-то будет его видеть, слышать, знать, что он - там. Его надежное одиночество, которое он сам себе назначил в виде лечения (спасения?) после того, как их пятерку «расформировали»… Это одиночество будет нарушено – одиночество, которое он лелеял, вскармливал, как птенца, обустраивал, как нору. Но – вторая пара рук была просто необходима для того, чтобы выжить, чтобы обеспечить и дальше это одиночество, чтобы быть подальше от Города, от людей, от необходимости здороваться, прощаться, отвечать на вопросы, задавать вопросы, объяснять, договариваться, слышать шум, производимый другими людьми, среди которых нет – и никогда не будет – тех единственных, четырех, которые остались вне круга живых... Стив, Уилл, Марк, Гарри… Особенно Гарри, его Гарри – Гарриет, милая сестра, - Гарри. С ее именем он просыпался по ночам, трясясь от кошмаров, прося прийти, защитить, утешить – но она не приходила, потому что тоже была вычеркнута из круга живых. И, не видя и не слыша их, четырех, - он не хотел ни видеть, ни слышать никого. Никого из людей. А теперь этот... будет жить рядом. Но без пары лишних рук ему не выжить и не спасти свое уединение. Придется как-то потерпеть, смириться, сжиться с этим. Придется найти силы. - Он твой! Джон поднял голову и увидел Стэмфорда, тот что-то вложил ему в свободную руку. Джон механически сжал пальцы и посмотрел – это был поводок, сделанный из крепкого широкого ремня. Поводок крепился к кольцу на ошейнике. Шерлок стоял рядом, слегка ссутулясь, и ждал... - Вот твой АИ-кошелек, - тем временем говорил Стэмфорд. – Повернись, я в рюкзак засуну. Там еще документы на него, не потеряй, смотри. Я застегнул, не выпадет из рюкзака, но все же будь внимательнее. Он с нас все-таки содрал девяносто аи. А! Либидо-подавляющее чуть не забыл! За него заплачено уже! Стэмфорд ринулся обратно в лавку, оттуда донеслись его возгласы и голос продавца, то ли возражающего, то ли что-то доказывающего... Джон не прислушивался. Он смотрел на Шерлока, одетого уже в куртку и штаны военного образца, и думал: «Вот он, один из тех, из-за которых те четверо – мои четверо – теперь вне круга живых. Может, даже он самый». Шерлок внезапно повернул голову и снова посмотрел прямо на Джона. Джон выдержал этот взгляд и не стал делать ему замечания. Пусть смотрит. Все равно хуже уже не будет. - Ты клон-пять, - внезапно произнес Шерлок. – Или клон-девять. Ты один остался. Все погибли в бою, возможно, из-за того, что попытались спасти тебя, когда ты попал в переделку. Возможно, они спасали тебя потому, что у тебя была медицинская специализация. Шерлок помолчал немного, но, так как Джон ничего не сказал, продолжил: - Скорее, клон-пять, их вы выпускали в последнее время - не хватало ресурсов на клоны-девять. И, возможно, восемь смертей ты бы не пережил. Хотя и эти четыре оставили следы. С ногой у тебя все в порядке, это фантомные боли. Ранен был кто-то из твоей пятерки. Джон молчал и во все глаза смотрел на Шерлока. - Браслет с кнопкой на тебе, - напомнил Шерлок. – Кнопка. От ошейника. Для наказания. - Что? – тупо переспросил Джон и посмотрел на руку. Оказывается, Стэмфорд успел надеть на него браслет, управляющий ошейником - на ту же руку, в которую вложил поводок. Нажать? Джон представил, как гетенианец падает на землю, корчась от нестерпимой боли. Убаюканные одиночеством воспоминания прорвались на поверхность слабым отблеском, в котором мелькнуло искаженное лицо Гарри, милой Гарриет, в тот момент, когда раскаленный осколок вычеркнул ее из круга живых. Джон вздрогнул и загнал воспоминание на дно. - Не выпендривайся, - сказал он Шерлоку. – Заткнись и слушайся меня. Понял? - Понял, - сказал Шерлок. – А кнопка? - Что кнопка? - Ну, кнопку нажать, - и Шерлок кивнул на браслет Джона. – Ведь полагается? Полагается? Да, Джон слышал, что в порядке «приручения» многие хозяева начинали знакомство со своими «подручными» именно так. Наказывали без причины, на будущее – впрок. Чтобы знали свое место. - Если ты так просишь, - сквозь зубы произнес Джон. «Проучить тебя, наглая гетенианская тварь?» - подумал он и, сунув трость под мышку, сделал вид, что тянется к браслету. Шерлок напрягся, схватил деревяшку правильной овальной формы, которая висела у него на шее, на толстой грязной нитке, - и зажал между зубов. Такие деревяшки висели на шее у всех «подручных», но Джон только сейчас понял, для чего они нужны. Джон невесело усмехнулся и опустил руку. Шерлок тут же разжал зубы, выплевывая деревяшку. «Я его не напугал» - подумал Джон. – «Ему все равно. Он привык. Чертов гетенианец…». Вопли в лавке стихли. Видимо, Стэмфорд пришел к соглашению с продавцом. Или задушил его. - Откуда знаешь про то, что я из клона-пять? – спросил Джон. – Стэмфорд обо мне болтал с продавцом? - Я наблюдательный, - отвечал Шерлок. - Ври больше, - устало отмахнулся Джон. - Это приказ? – спросил Шерлок. Джон не ответил. Он понял, что недооценил масштабы постигшей его катастрофы. Тот, кого он сейчас поведет за ошейник к себе домой, - не просто посторонний. Это посторонний, который будет доставлять ему огромные неудобства своей болтовней. Строптивый «подручный». Гетенианец. Которому надо будет дважды в месяц вкалывать либидо-подавляющие, чтобы у него не началась фаза кеммера. Которому Джон собирался – если тот не перестанет дерзить и болтать лишнее – двинуть в морду ( в крайнем случае, конечно, если уговоры и угрозы не помогут). И еще Джон знал точно, что он никогда, ни за что не нажмет на эту проклятую кнопку. - Вот, еле справился с этим проклятущим вымогателем! Давай сюда рюкзак, я туда лекарства засуну! Стэмфорд, злой и встрепанный, подскочил, дернул Джонов рюкзак, уложил туда несколько коробочек, явственно звякнувших ампулами. - Спасибо тебе, - сказал Джон. – Спасибо. Я дальше сам. Мне еще надо в пару лавочек тут заглянуть. И обратный билет взять. Спасибо, ты очень мне помог! Шерлок, пойдем! И он быстро зашагал прочь, почти побежал - от Стэмфорда, оставив его посреди улицы. Шерлок последовал за Джоном на поводке, стараясь не отставать. Стэмфорд покачал головой, глядя ему вслед. А Джон не оглядывался. Он уже насмотрелся и наслушался. Человеческие лица, человеческая речь, шум Города. Он хотел обратно, на свою ферму, к своим кустам орешника, к огороду и маленькому пруду, в котором жили серые лягушки. Еще немного вытерпеть – купить консервов, муки, мыла, батарейки... пополнить еще кое-какие запасы. Сапоги не забыть. У Джона еще был резерв сил, чтобы суметь произнести несколько фраз, необходимых для этого, чтобы посмотреть еще в пару незнакомых лиц, выслушать ответы, дать понять, что ему нужно и сколько. И билеты на поезд, обратно. Но силы уже иссякали. Поэтому, чтобы сэкономить их, у входа в нужную лавочку Джон остановился, повернулся к Шерлоку и сказал: - Так. Чтобы я от тебя ни единого слова не слышал. Пока мы не сядем в поезд. Это понятно? Шерлок кивнул. Не произнося ни единого слова. Он, конечно же, понял.