Левая рука

Они мучительно долго добирались до кровати. Джон запомнил каждую секунду этого бестолкового и бесконечного топтания, сражения с пуговицами и застревающими в одежде конечностями. Пару раз Джону показалось, что он раздевает не гетенианца, а кого-то из своих, может, Гарри или Марка, – так непривычно было для него расстегивать рубашку не на себе, а на ком-то другом, а яркость наваждению придавало то, что одежда на бесцеремонном гетенианце была вся из гардероба Джона... Но потом Шерлок несколько раз довольно крепко приложил его к стене, и Джон вернулся в реальность, так как больно ударился лопатками и локтем. Он в ответ чуть не повалил гетенианца на пол, не рассчитав, что по дороге попадется стул. Они чудом удержали равновесие и синхронно захохотали. Потом, как будто вспомнив, чем собирались заняться, посерьезнели и сосредоточенно принялись избавляться от последних оставшихся препятствий – наконец-то совместными усилиями высвободили руку Шерлока из вывернутого рукава, а Джон, пнув ногой дверь в спальню, стащил кеды, как это делал Шерлок, не расшнуровывая, а наступив поочередно себе на пятки. Дверь в спальню закрылась не полностью, ей помешали оказавшиеся на полу штаны Шерлока, но они оба уже к тому времени оказались на постели, и не обратили внимания на такие детали. - Как ты хочешь? - спросил Шерлок всматриваясь в лицо распростертого под ним Джона. - Скажи, чего тебе хочется? Что мне сделать? - Я... не знаю,.. - пробормотал Джон, задыхаясь от невыносимого счастья и смущения. - Как не знаешь? Ты хочешь, чтобы я был сверху? Или снизу?.. Что тебе нравится? - Шерлок выглядел удивленным. - Я... я... Как ты вообще можешь... как можно... об этом... говорить? - произнес Джон почти неслышно. - Как же я узнаю, что тебе хочется? Глупый! - засмеялся Шерлок. - Ты разве никогда не разговаривал в постели? Ты любишь молча?... О, проклятье! - Шерлока вдруг осенила догадка, в которую он не хотел верить. - Ты вообще когда-нибудь с кем-нибудь был? - Был? - непонимающе переспросил Джон, и его пронзило подозрение, что он что-то делает не так, как положено. - В смысле... - В смысле секса, - удручающе серьезно уточнил Шерлок. - А... да... но... Но мы не... - Не разговаривали? Джон отрицательно помотал головой. - Мы просто понимали, что... что мы... хотим... друг для друга... – сказал он. - Потому что вы были клоном? - Ага... Шерлок... если ты... если не хочешь... то я могу... это ничего... - Лежать! - рявкнул Шерлок, хватая Джона, который вдруг стал порываться куда-то уползти, вернее, выползти из-под него. - Ладно, раз ты намерен... молчать... Я попробую побыть... немножко... эмпатом... хотя я... не из твоего... клона... Каждое слово он перемежал с поцелуем, и Джон постепенно перестал паниковать, уползать и подозревать. - Если вдруг я... - продолжал Шерлок, - вдруг... что-нибудь... неправильно... пойму... из твоего... молчания... Дай... мне... об этом... знать... - Хорош-ш-ш-шо... - прошелестел Джон, и Шерлок не понял, было ли это согласие или констатация факта. - И хватит тут... думать... – добавил Шерлок, полностью заменяя слова движениями губ, прикосновениями языка... Потом о своем существовании Джону напомнили пальцы, ладони, и тыльная сторона ладоней Шерлока. И его живот. И колени, и бедра, и ступни... Джону показалось, что Шерлок обвивается вокруг него, как какое-то мифическое длинное животное вокруг дерева, врастает в него, окружает собой и закрывает от мира... - Тебя что, паралич разбил от счастья? – услышал Джон прерывистый шепот возле своего уха. – Хоть руками пошевели, лентяй ты этакий! Джон вспомнил, что – да, - руки есть и у него, и губы, и ноги, и живот... И, ошалев от внезапной радости – и ему можно! и ему надо! и он должен! потрогать, прижать к себе, скользнуть длинным неописуемым животным вдоль извивающегося и подающегося навстречу прекрасного тела, чтобы принадлежать друг другу, чтобы понимать без слов и любить. Любить... - Вот ты какой... оказывается... – услышал Джон, не различая, кто же из них двоих это произнес... Новый Джон лежал в разгромленной постели, накрывшись вместе с затихшим гетенианцем одним тонким одеялом. - Тебе не холодно? – спросил Шерлок, когда дыхание восстановилось. – Кажется, твое теплое одеяло где-то на полу. Я подниму... - Не надо, - тихо ответил Джон, нежным объятием возвращая гетенианца обратно. К себе. Поближе. Прижаться. Обнять. Прижать к себе. Прижаться самому. Никуда не отпускать. Ближе, ближе... - Мне не жарко, значит, тебе должно быть холодно, - продолжал возражать Шерлок, но уже не порывался никуда уходить, ни за какими одеялами, потому что ему тоже было хорошо – вот так лежать, прижиматься, дышать в шею, но все-таки он говорил: - Я только руку свешу, нащупаю его и накрою тебя... - Не надо, - снова сказал Джон. – Мне тепло. Ты меня греешь. - Ты просто разгоряченный после секса, - бормотал Шерлок, обхватывая Джона не только руками, но и ногами. – Вот замерзнешь, будешь потом жаловаться на меня своему Грегу. - Почему вдруг я буду жаловаться Грегу? – лениво возмутился Джон. - Ты ведь чуть что... сразу... - Ничего я не сразу... Новый Джон замолчал, не желая препираться с Шерлоком. Новому Джону впервые за последние несколько лет было глубоко наплевать на все вокруг. Он больше не боялся ни Грега с его командирскими замашками, которые он реализовал, став рабовладельцем, ни остальных – где-то там живущих – людей. с которыми ему время от времени приходилось (и придется еще не раз) вступать в контакт, спрашивать, отвечать на вопросы, выслушивать, встречаться взглядом. Ему было все равно, принесет ли ферма доход на следующий год, и какой будет урожай, и за сколько ему удастся его сбыть, если вообще удастся – и вообще, новый Джон сомневался, будет ли у него желание вообще заботиться об этом урожае, собирать его, куда-то отвозить, искать покупателя... Единственное, что сейчас волновало нового Джона – откуда взялось это удивительное, сильное ощущение, заполняющее его всего и даже воздух в этой комнате, а, возможно, и расходящееся волнами вокруг дома. Ощущение того, что он уже не осколок. И как ему удавалось жить без этого раньше... Чуть позже, когда он все-таки замерз и разрешил Шерлоку наполовину сползти с кровати за одеялом (гетенианец тут же укутал Джона, заботливо подоткнув со всех сторон, но распределив одеяло так, чтобы на его сторону заходил только самый край), - когда они продолжили лежать и нежиться, не тревожа друг друга прикосновениями, но не в силах разорвать зрительный контакт, - Джон сделал попытку прояснить один интересующий его вопрос. - И все-таки... - А? – переспросил Шерлок, потому что Джон нерешительно замолчал. - Почему ты постоянно оказываешься в кеммере мужского типа? – спросил он, с усилием выплывая из паузы. - А что тебя не устраивает? – вялым голосом ответил гетенианец. – Ты то ведь в конечном итоге оказался сверху!.. - Мне просто интересно, - объяснил Джон. – Ты можешь это как-то объяснить? - Ты хочешь, чтобы я тебе это объяснил? - Ну да... если... Если это как-то... объяснимо! – сказал Джон. – Это ведь объяснимо? - А если нет? - Просто скажи – «я не знаю». Но тогда это довольно странно... - В жизни вообще происходят довольно странные вещи. И эта – не самая странная из них, - изрек Шерлок. - Тебя, наверное, просто заклинило, - хихикнув, сказал Джон, скользнув ладонью по животу Шерлока - и ниже. - Тебя серьезно заклинило... - повторил он убежденным тоном. - Может, это я виноват? Он приподнял голову и посмотрел в затуманенные льдинки. - Скажи, я вел себя слишком женственно? - спросил Джон, сам развеселился от того, что сказал, и в порыве нежности бросился покрывать поцелуями плечи и шею гетенианца. – Я чем-то спровоцировал то, что у тебя мужской тип кеммера? - Полчаса назад ты точно не был женственным, - усмехнувшись, сказал Шерлок. – Да и теперь, я бы не сказал... Эй, Джон, полегче! Что ты себе тут позволяешь? - Не знаю... Пытаюсь вести себя не женственно. - А тебе... хотелось бы... чтобы у меня выросла... грудь? - лениво поинтересовался Шерлок. - Нет... - быстро ответил Джон. - Хотя, да... или нет... Не знаю... Он провел пальцами от ямочки между ключицами до одного из сосков, задел его и, покрыв ладонью, потянулся к другому с поцелуем. - Мне и так нравится, - заключил он, с удовлетворением замечая, что его манипуляции не оставили гетенианца равнодушным. - Ладно, - высокомерно произнес гетенианец. – Ты сам напросился... И одним движением отбросил к ногам оба одеяла.