Уместность не к месту

Работа в лаборатории стала отдушиной для Победителя Волдеморта: только там и в редких встречах с Роном и Гермионой, а также с Джинни он мог побыть самим собой — молодым парнем, свободно входящим в самостоятельную жизнь. Помогать Алсару оказалось довольно легко, хотя порой и утомительно из-за чрезмерного обилия музыки. Иногда на пути в спальню с трудом переставляя гудящие от усталости ноги и потирая зудящую спину, Гарри казалось, что даже боль пульсирует в такт тяжелого ритма, игравшего в конце напряженного дня. Однажды, вспылив, гриффиндорец настоял на тишине, и как результат, Алсар потерял ритм варки, помешал зелье в неправильном направлении, потом упустил время для добавления ключевого ингредиента, а под конец и вовсе взорвал котел. Орать на Поттера он не стал, тяжело вздохнул и закрыл лабораторию. А ранним утром Гарри услышал доносящиеся из нее тихие напевы на духовых инструментах — подмастерье зельевара проснулся посреди ночи и прокрался к котлам, чтобы доварить заказы так, как умел. Больше вопрос о необходимости музыки они не поднимали. В дополнение к прежним хлопотам в аврорате, проверке реконструкции и ремонта дома в Годриковой Лощине, а также работе с зельями в лаборатории на Гарри свалилась необходимость сформировать позицию в защиту Снейпа для суда. При этом следовало тактично умолчать о всех личных обстоятельствах, приведших слизеринца в Орден Феникса, и представить обстоятельства смерти Дамблдора, чтобы они не выглядели убийством. Несмотря на по сути военное время эвтаназия (а именно такую квалификацию дал адвокат, нанятый по рекомендации Кингсли) оставалась уголовно-наказуемым деянием, и за одну только Аваду профессору грозило от восьми лет Азкабана, не считая его службы в качестве Пожирателя смерти. Ситуацию усугубляло то, что Снейп категорически отказался говорить на эти темы, а где еще помимо отданных воспоминаний взять доказательства его верности в статусе двойного агента Гарри даже не представлял. От безнадежности он обратился за помощью к Драко Малфою. В приватном разговоре бывший сокурсник сообщил много очень любопытных фактов. Оказывается магическое общество так неохотно принимало версию о служении Снейпа светлым силам потому, что с их точки зрения он нарушил основной закон Слизерина - разорвал пакт, заключенный между ним и Темным Лордом клеймением Меткой: верность в обмен на награду. Тогда Гарри указал, что профессор просил себе в качестве награды Лили Поттер. И в следующий миг Драко стало не узнать: вместо настороженного холодного аристократа перед гриффиндорцем сидел широко улыбающийся юноша, который совершенно нормальным тоном начал приводить доводы в поддержку бывшего декана. Чувствовалось, что Малфой-младший действительно переживал за своего крестного и был рад узнать, что тот до последнего оставался верен заветам Салазара Слизерина, зиждущимся на обычаях, которые маггловоспитанным волшебникам казались дикостью и варварством. Молодые люди проговорили несколько часов, но даже к концу разговора Гарри не осмелился рассказать всю правду об отношении Снейпа к своей матери, а равно о том, что опальный профессор все еще жив. Тем не менее какие-то выводы Драко сделал сам и на прощание заявил: - Представляй как хочешь и что хочешь, но о том, кого он просил в награду и главное — почему — молчи! - слизеринец неспешно отхлебнул сливочного пива, - Он же тебя за разглашение личной жизни проклянет, - взглянув на нахмурившегося Гарри Драко поправился, - Проклял бы, - потряс кружкой с выпивкой, - Хорошо забирает с непривычки! И если бы не абсолютно трезвый взгляд серых глаз, гриффиндорец бы ему поверил. Вернувшись домой, Гарри рассказал Снейпу все, что узнал за пивом от Малфоя, профессор выслушал очень внимательно, никак не давая понять своего интереса, а в конце выдал зачарованным голосом: - Вечно лезете не в свое дело, Поттер, - и в привычной резкой манере покинул кухню. - Он бы не развалился однажды поблагодарить, - пробурчал насупившись гриффиндорец, а, подумав, высказал вслух давно крутившуюся мысль, - Но это был бы уже не Снейп.