Чёрный Лебедь

- А вот и мой подарок! - радостно молвил Амортос, вставая с бокалом эля в руках. - Я пристрелил его специально для тебя, мой господин! - гордо сказал он, поворачиваясь к наместнику Гондора Денетору. - Похвально, похвально! - одобрительно сказал тот, тоже вставая и поднимая бокал. - Или... что скажешь, Имрахиль? - сказал он, поворачиваясь к трясущемуся от гнева князю. - Лебедей зимой у нас не стреляют! - прошипел тот, когда тяжелое блюдо поставили на стол. - Ну, а теперь стреляют! - сказал наместник, с любопытством разглядывая жаркое. - Боромир, дай мне свой нож - твой подарок, Амортос, я хочу попробовать первым. Боромир хмуро протянул отцу нож. Он и его брат сидели по бокам от Денетора, чье место возвышалось над всеми во главе стола. Братья были одеты в одинаковые чёрные бархатные одежды с эмблемой Белого Древа на груди. Лебедь узнала это дерево, она нередко видела его изображения в Ривенделле. Помнится, Эрестор очень любил изображать Белое Древо на свободных от гобеленов и картин стенах. Рядом с Боромиром сидел Амортос, - вернее, он сейчас стоял, гордо взирая на свою добычу. Это был молодой мужчина лет тридцати с белой, гладкой кожей, изящными чертами лица и яркими голубыми глазами с чёрным ободком вокруг радужки. Его короткие волосы были цвета июльской ночи - чёрные с синевой. Одет он был во всё темно-синее: синюю тунику до колен, синие штаны, синие сапоги. Единственным украшением этого однотонного наряда была брошь в форме лебедя, прикреплённая у самого горла. Черная Лебедь сразу почувствовала в нем эльфийскую кровь. Вернее, эльфийская кровь текла в жилах всех собравшихся у стола, кроме самого наместника, который являлся простым стареющим мужчиной с серыми, седыми волосами и слегка морщинистым лицом. - Ну что ж, Амортос, начнем! Эрекион, подвинь блюдо поближе к середине, чтобы всем достался кусочек, - обратился Денетор к элегантному мужчине с бородой, сидевшему по левую руку от Фарамира. Она сообразила, что больше медлить нельзя. Кольцо, к темной силе твоей я взываю! Поскольку теперь я тобой управляю! Пламя поглотит металлы в огне, Власть мы с тобою разделим во Тьме! Знакомая сокрушительная сила рывком подкинула её вверх. Ее бросило в жар, усталое тело гордо выпрямилось, а чёрные крылья взметнулись вверх, молниеносно превращаясь в руки с тонкими, изящными пальцами, на одном из которых тускло поблескивало железное нержавеющее кольцо. Все сидящие с воплями повыскакивали из-за стола. Боромир и Фарамир схватились за оружие, защищая отца. Амортос уронил бокал, и темный эль заструился по белой скатерти, сливаясь по кругу у пустых тарелок с бараньей похлебкой. Перед рыцарями Гондора предстал парень лет двадцати пяти, с буйными локонами до плеч цвета тёмного пепла, с всклоченной бородой в тон волосам, темными бровями вразлет и карими глазами, в которых играл желтый огонек. На нем была рваная, грязная одежда, цвет которой невозможно было определить из-за орoчьей крови, и сапоги без каблуков. В таком виде его смело можно было принять за назгула в молодости, как потом заметил Эльфир. - Приветствую тебя, Наместник Гондора! - гаркнул юноша хриплым, завораживающим голосом, спрыгивая со стола и низко кланяясь перед опешившим Денетором и его сыновьями. - Меня зовут Идаманте, Чёрный Лебедь, и я пришел наняться на службу тебе и твоей стране! - пафосно произнес он, опускаясь на одно колено. - У меня для тебя есть предложение, от которого ты не имеешь права отказаться. - Да кто ты такой? - закричал Амортос, выбегая из-за стола и обнажая свой меч. - Чёрным Лебедем здесь называют меня! И ты, самозванец, не имеешь права так называться! - Молчи, Амортос! - грозно прикрикнул на него князь Имрахиль. - Тебе слова никто не давал! Амортос выразительно посмотрел на суровое лицо наместника и на его трясущихся сыновей. Признаться, он никогда не видел их такими напуганными. - И что же за предложение такое у тебя, что от него нельзя отказаться? - хмуро спросил Денетор. Глаза юноши шально блеснули. - Разреши твоим сыновьям напасть на меня, и я продемонстрирую свою силу! - с вызовом сказал он, поднимаясь с колен. Денетор лишь слегка повел бровью, и братья с ревом бросились на неё с двух сторон. Одним ударом руки она сначала выбила меч из рук Боромира, а затем - и у Фарамира, отшвырнув оружие в другой конец залы. Опешивший Фарамир обалдело уставился на неё, а Боромир, издав грозный рык, попытался голыми руками завалить её на пол. Но она проворно увернулась, и рослый рыцарь растянулся на полу. Издав победный клич, она в два шага оказалась у стены и с горделивым выражением лица легко вбежала по ней, застыв в вертикальном положении. Мужчины дружно ахнули, а Денетор медленно опустился на свое место. - Твоя сила может сравниться только с силой Майар да Истари! - сквозь зубы процедил он. - Откуда она у тебя, парень? Идаманте ехидно усмехнулся и подбежал к столу. - На моей руке находится одно из Девяти Колец, выкованных самим Сауроном! - властно молвил он. - За это моя одежда в крови, а тело истощено бегом от Всадников Тьмы! Лицо Денетора сначала посерело, а потом покраснело. Невозможно было определить, о чем Наместник сейчас думает, но Идаманте знала, что алчная душа этого человека дрогнула. - Милорд, я умоляю вас! - горячо молвила она, вмиг оказываясь на коленях перед Денетором, - одному мне не справиться со Слугами Тьмы, которые хотят поработить меня! Я не хочу становиться рабом Тьмы и рабом Саурона! Прошу вас, разрешите мне сражаться с вашими рыцарями против Врага, ибо враг вашего Врага - ваш друг! Морщинистое лицо Наместника резко побледнело. - Горячи и отчаянны твои слова, Идаманте, - молвил он, качая головой. - Какая судьба заставила тебя завладеть одним из Тёмных колец Властелина? - О, милорд, это месть! - страшным голосом молвила она, чувствуя, как по-бесовски загораются её глаза. - Я хочу отомстить Владыке Тьмы за то, что он отнял у меня единственную сестру и выгнал меня из собственного же дома! Ветра донесут мое имя до стен Мордора, и содрогнется Колдун в его логове, услышав мой вой! В зале воцарилась звенящая тишина. Идаманте не нужно было владеть осанве, чтобы узнать, что творилось в душах у этих людей. Имрахилю было жалко её, Амортоса всё в ней бесило, а Боромир с Фарамиром ошалело смотрели на неё, разинув рты. - Судьба жестоко обошлась с тобою, Идаманте, Чёрный Лебедь, - молвил Денетор. - Встань, рыцарь, - приказал он, и Идаманте устало поднялась с колен. - Я приму тебя на службу, если ты заслужишь этого. Не каждый достоин носить Белое Древо на своей груди, особенно тот, кто принял на себя бремя Тьмы, - властно сказал он. Идаманте вздохнула. Другого она и не ожидала. А Денетор продолжал: - В Осгилиате уже несколько лет идет война. Наши силы на исходе. Если ты со своей силой сможешь одолеть врага, то ты будешь принят на службу Гондору до конца твоих дней, а почестям твоим не будет конца. А если ты проиграешь эту битву... - Денетор сделал драматическую паузу, - То врагом Гондора навеки останешься ты! Ни один мускул не дрогнул на её горячем лице. Она лишь низко поклонилась в знак благодарности за такую милость. - Боромир, - Денетор обратился к своему старшему сыну, - отведи Идаманте в покои Финдуилас и поставь снаружи стражу. Ответственность за нашего гостя лежит на тебе! Завтра ты, Фарамир, Эрекион, Амортос и Эльфир выезжаете с новым отрядом обратно в Осгилиат. И на этот раз, я надеюсь, вы принесёте нам, старикам, победу. А пока мы с Имрахилем будем набирать новую армию. Нельзя больше медлить с последним ударом! - гордо молвил он Боромир с Фарамиром с ужасом посмотрели на своего отца, но протестовать никто не осмелился. Коротко кивнув своему отцу, Боромир грубо взял Идаманте под руку и потащил за собой из зала. Все остальные хранили гробовое молчание. Идаманте с сожалением подумала о горячей похлебке, которой ей не досталось. Тяжелые двери с шумом захлопнулись за ними, и Боромир потащил её по новым коридорам куда-то наверх, на самый последний этаж. Он ничего не говорил ей, а по его каменному лицу нельзя было определить, что он о ней думал. По крайней мере, это не было ненавистью или страхом. Скорее всего, его жгло любопытство и недоверие. Простое человеческое любопытство, от которого её уже порядком тошнило. Жалкие людишки! Почему они так плохо ценили предложенные им возможности? - Я прикажу принести новую одежду и еду, - ничего не выражающим голосом молвил он, улыбнувшись при виде того, как загорелись глаза Идаманте при напоминании о еде. - Располагайся, - кивнул он и вышел за дверь. Идаманте осмотрела слегка пыльную комнату и плюхнулась на большую мягкую кровать. Блаженная улыбка разлилась по её лицу. Как приятно было лечь на мягкую кровать после холодной земли! Как приятно ныли ноги в грязных сапогах на чистом одеяле! Она чувствовала, как на неё наползал простой, человеческий сон. Вдруг за дверью послышались знакомые шаги и чьи-то голоса. В комнату вошел Боромир с подносом с едой в одной руке и с простой темной одеждой в другой. В голове у Идаманте сонно пронеслось, что, может быть, надо было поесть перед сном, но она быстро вспомнила слова своей матери, что есть перед сном вредно. Ничего не говоря, Боромир поставил поднос с бараньей похлебкой на небольшой столик у окна и быстро вышел, захлопнув за собой дубовую дверь. - Спуститесь на нижний этаж и караульте там. Только услышите какой-нибудь шум, бейте тревогу! - её эльфийский слух уловил его низкий шепот. Стражи молча удалились, а Боромир тяжело опустился на пол рядом с дверью. "Как в старые добрые времена!" - подумала Идаманте, переворачиваясь на бок, - "Только вот эльфы могут простоять всю ночь, не сомкнувши глаз, не снимая при этом доспехов, а этот, глядишь, задрыхнет через полчаса!" Но Боромир не собирался засыпать, а Идаманте заснула, тщетно пытаясь услышать храп гордого гондорца.