Дождь в пустыне: Рио

Последние две недели августа пролетели, как пара дней. Жади всё-таки уговорила Саида отпустить её погулять – с Маизой и пожелавшей присоединиться к ним Иветти, супругой Леонидаса Ферраса. Именно последний факт сильнее всего повлиял на решение молодого предпринимателя: ему подумалось, что если жена будет в неформальной обстановке общаться с этой влиятельной семьёй, это поднимет и его шансы на деловое сотрудничество с бразильской компанией. Случайно или нет, но вскоре Саиду действительно поступил звонок от старшего Ферраса. В голосе у того ощущалось некоторое напряжение: он явно прощупывал почву и не спешил подтверждать те обещания, которые щедро раздавал в прошлую встречу. Саид недоумевал, чем могла быть вызвана такая перемена. Ответ нашёлся неожиданно, стоило марокканцу упомянуть сеньора Лобату. – А Вы разве не в курсе? – с лёгким холодком спросил Леонидас. – Лобату увольняется из моей компании, распродаёт своё имущество здесь и планирует переехать в Марокко. – Что? – выдохнул Саид. Его неподдельное и несколько испуганное удивление заставило Ферраса смягчиться. – Кажется, Вы и правда не знали… Что ж, я уже и сам не представляю, чего ждать от него в свете последних событий. Он мог бы стать представителем моей компании в Марокко, однако наотрез отказывается быть у меня в штате! – проговорил Леонидас с досадой. И тут, словно припомнив, спросил: – Ах да, Саид. Может, хоть Вы сможете мне сказать: а с чего Лобату решил перейти в вашу веру? – Для меня это была такая же неожиданность, как и для Вас, сеньор Леонидас. – Правда? – произнёс тот с сомнением, хотя и ощущал искренность в голосе марокканца. Саид решил не медлить и сразу прояснить свою позицию. – Я намерен поговорить с сеньором Лобату по этому вопросу. У меня сложилось о нём самое лучшее впечатление, и не может быть, чтобы он не захотел работать с Марокко от имени вашей компании, сеньор Леонидас. Я уверен, это ступень к плодотворному сотрудничеству для всех нас. – Ну что же… меня радует Ваш подход к делу, молодой человек! – голос бразильца ощутимо потеплел, к большому облегчению Саида. А потом Леонидас предложил, с уже совсем добродушной интонацией: – Может, встретимся за обедом послезавтра, что скажете? *** В те августовские дни, пока Саид решал свои бизнес-проблемы, Жади и Маиза наслаждались прерванным обществом друг друга. Гуляли по набережной вдоль океана и болтали о всякой всячине, потягивая сладкое молоко через трубочку в кокосе. Слушали музыку уличных музыкантов. Забредали в магазины и мерили одежду без цели купить. Вертелись перед зеркалами, шутливо критикуя друг дружку, и смеялись. – Как же мне нравится Донна Каран! – воскликнула Маиза восхищённо. – Её одежда очень изящная. И совсем не выглядит дешёвой, хоть цена и ниже, чем у других брендов. – Это точно, – Жади взглянула на бирку, прикрепленную к свободной кремовой блузке из мягкого на ощупь материала. – Пожалуй, на неё даже хватит того, что у меня в кошельке. Думаю, Саид не будет возражать! А ты не хочешь взять то платье с поясом? – Оно вовсе не в моём вкусе, – соврала Маиза, лишь бы не признаваться, что денег у неё уже давно хватает только на простую еду и канцелярию, а квартиру она пока не потеряла только благодаря тому, что взяла в соседки Лидьяне. – Ну, как хочешь. Мне показалось, оно тебе понравилось, – Жади пожала плечами и понесла блузку на кассу. На улице марокканка продолжила беззаботно болтать о покупках, так что Маизе пришлось незаметно сменить тему, начав рассказывать про принцип «семь простых вещей», который придумала Донна Каран. – Всего семь предметов? – переспросила Жади с сомнением. – Да. Если научиться комбинировать, можно каждый день создавать новый образ и не захламлять шкаф ненужной одеждой. Вот бы мне так научиться! – И мне! – девушки дружно расхохотались. Некоторые прохожие провожали их улыбками: таких юных и красивых, идущих под руку по солнечной улице. Маиза была в коротком зелёном сарафане, её распущенными волосами играл тёплый ветер. Жади держала платок в сумке, а длинное розовое платье гармонировало с тёмными локонами, которые она слегка забрала назад и закрепила любимой заколкой с цветком. В другой день они посетили выставку интерьеров от бразильских дизайнеров. Лидьяне и Маизе это нужно было для учебного проекта, и последняя притащила с собой Жади, просто за компанию. Та радовалась всему бразильскому, и в особенности – общению с двумя такими модными и современными студентками, которые сосредоточенно рассматривали выставку, делали наброски и рассказывали много потрясающих для Жади вещей об университетских вечеринках, игре в теннис и вылазках в Ангру на пляж, о красивых однокурсниках и противных преподах. – А почему вы решили стать дизайнерами интерьера? – спросила марокканка. – Ну, лично я решила будущего мужа присмотреть, – хихикнула Лидьяне. – Мои родители именно так и познакомились: мама на дизайне училась, а папа на медицинском. – О, твой отец врач? – Ага, зубной. Представляешь, я до четырнадцати лет ходила с этими ужасными брекетами! Мальчики на меня не смотрели… вернее, смотрели, но только страшненькие! – Главный кошмар её жизни, – между делом вставила саркастический комментарий Маиза, старательно зарисовывая оформление книжного шкафа, которое привлекало внимание броскими геометрическими узорами. – Да, я ценю в мужчинах фигуру, лицо и ухоженность, и что с того? – произнесла Лидьяне с вызовом. – Ты ведь не будешь мне доказывать, что это неважно, а Маиза? И мой Апполон, хоть учится на юриста, вовсе не скучный ботаник… – О Господи! – засмеялась Маиза. – Ты уже ни одной темы не можешь обсуждать, не упомянув своего «Апполона». А у самой в блокноте так и торчат две линии. Давай рисуй, пока мы не ушли отсюда. Я тебя ждать не буду! – строго произнесла девушка. – А кто это, Апполон? – с интересом спросила Жади. – Тавиньу Валверде, ты с ним ещё наверняка познакомишься, – пояснила Маиза. – Тот, о ком наша Лидьяне грезит во сне и наяву, и точно завалит свой летний проект, если не возьмётся за ум, – при этих словах блондинка фыркнула, демонстративно отвернулась от обеих девушек, заправила за уши короткие волосы и начала что-то сосредоточенно срисовывать, периодически стирая ластиком и чуть-чуть хмуря изящный лобик. – Только смотри не проболтайся, – шепнула Маиза Жади, – про эту его кличку, а то он не знает. Тавиньу на самом деле тот ещё ловелас, но у Лидьяне есть план по его охмурению. Вот начнётся учёба, и я познакомлю тебя ещё много с кем. – Жду не дождусь, – Жади широко улыбнулась, ощущая себя девочкой из сказки, идущей к чудесному и манящему пряничному домику. Она очень радовалась, что вернулась в Бразилию, здесь совершенно прошла её депрессия, и даже зародились новые хитрые планы. К примеру, после недавнего напряжённого разговора с мужем у юной марокканки снова возникло желание соединить свою золовку и бразильского адвоката брачными узами. Тем более что большая часть шагов по этой дороге уже была сделана, и глупо бросать всё на полпути к цели. «Саид скоро сам узнает, каково это – быть между Востоком и Западом! Узнает, когда его родная сестра выйдет за бразильца». Думая обо всём этом, Жади неожиданно вспомнила давний, до их свадьбы с Саидом ещё, случай. Как однажды вечером Зораидэ гадала ей на кофейной гуще. Сейчас, закрыв глаза и хорошенько сосредоточившись, Жади могла снова мысленно оказаться на той кухне и услышать негромкий голос женщины. ...Это дерево показывает стороны света... Восток и Запад... Корни дерева лежат на Востоке, а крона тянется к Западу... Ты не можешь вырвать корни, иначе погибнет крона... И ты не можешь запретить кроне расти, потому что без неё дерево перестанет быть деревом. Очень странные, почти что бессмысленные слова. Но по какой-то причине они запали девушке в душу, и Жади была уверена, что помнит их практически наизусть. Что же они означают? С недавних пор ей стало казаться, что дерево из предсказания – это она сама. Значит, пришло время её «кроне» потянуться к жаркому бразильскому солнцу и свободному океанскому бризу. Пришло время расцвести по-настоящему. Она очень надеялась, что так оно и есть. А в один из последних дней лета Жади и Маиза даже встретились с Иветти, которая пригласила их в кино – на задорную комедию с модным актёром-красавчиком, а после – пообедать в ресторанчик на пирсе. Со свойственной ей мягкой настойчивостью супруга Леонидаса Ферраса взяла на себя абсолютно все расходы, включая даже такси, которое отвезло двух студенток домой. День выдался замечательный, наполненный беззаботным весельем и милой женской болтовнёй, подарив всем троим ворох приятных чувств. Иветти с привычным чистосердечием призналась, что обожает общаться с молодёжью – так у неё словно открывается второе дыхание. Жади была в совершеннейшем восторге от этой светлой, энергичной и забавной женщины, истинной бразильянки. Ну а Маиза в очередной раз подумала, что жена сеньора Леонидаса бывает по-своему обаятельной, хоть и совершенно не соответствует ему по статусу. *** В один из своих рабочих дней Саид позвонил Зейну в Каир, чтобы поговорить о возможном сотрудничестве с Феррасами. Он знал, что его друг собирается в Рио, однако очень удивился, когда услышал, что срок и продолжительность значительно изменились. – Да, я прилетаю через неделю, – подтвердил Зейн в ответ на возглас Саида, не сдержавшего своего изумления. – И останусь примерно на два года. Отец теперь хочет, чтобы я курировал отель с постройки до окупаемости. Понимаю, это неожиданная новость, но у нас возникли… семейные разногласия, так скажем. – Что-нибудь стряслось? – Да ничего особенного, в сущности. Просто твой дядя Абдул до меня добрался, – голос Зейна в трубке усмехнулся, – а мои родители опрометчиво его поддержали. В итоге меня отправляют из дома побыстрее и на подольше, пока не утихнет скандал. – Аллах! Да что случилось? – Девушка. Милое наивное создание с миндальными глазами. А ещё её хитроумные родственники, которые думали, что им удастся меня захомутать. Да только я не верблюд, которыми торгует Абдулла Реик, – египтянин снова рассмеялся. – Зейн, хватит уже говорить загадками, – поморщился Саид. – Объясни по существу. – Хорошо, объясняю. В Фесе я навестил пару раз семью одного продавца верблюдов. Его дочь умудрилась в меня влюбиться и сказать отцу о намерении стать моей супругой. Тот связался с моими родителями через нашего главного сводника. – Через дядю Абдула? – Именно. Старик до-о-олго ждал своего часа! – Зейн снова не сдержал смех, будто рассказывал об уморительном казусе, в то время как Саид начал догадываться, в чём дело, и нахмурился. Впрочем, друг не видел его лица и продолжал. – Разумеется, дядя Абдул поспешил обо всём договориться с моим отцом и Реиком. Назначили махр, и девушка согласна. Да вот незадача: меня спросить забыли! Так я и не стал женихом. – Ты разорвал помолвку! – воскликнул Саид, ужаснувшись. – Совершенно верно, – хмыкнул Зейн. – Но ведь на девушку пал страшный позор! – в голове у Саида пронеслись воспоминания из собственной жизни. К каким ухищрениями они только ни прибегли с Мухаммедом, чтобы «обменять» невесту и не бросить ни малейшей тени на имя Латифы. – Поверь, стать моей женой было бы хуже, – неожиданно жёстко отрезал Зейн. – Эта девушка слишком хорошая. Я не для неё. – Но ты мог бы попытаться! Вдруг семейная жизнь… – Нет. Не вдруг. И не семейная жизнь. Я никогда не женюсь, Саид. Это просто не мой путь в этом мире. Давай ты уже запомнишь это раз и навсегда, чтобы больше не поднимать эту тему. Ты же не дядя Абдул, верно? – Да, хорошо, – примирительно произнёс Саид. – Это всё твоё личное дело. Давай лучше обсудим, с чего мы начнём, когда ты прилетишь в Рио.