Дождь в пустыне: Рио

После занятий по химии Жади снова встретилась с Лобату в студенческом кафе. Они виделись так уже третий раз, и сегодня «доморощенная интриганка» собиралась предпринять свой следующий шаг. Сеньор Лобату и прежде был в восторге от марокканской культуры, а теперь, в дополнение к прежнему, явно заинтересовался исламом. Пришло время направить этот восторг и интерес в практическое русло. Мысли о встрече с потерянным кулоном и носившей его теперь девушкой всё ещё волновали Жади, но она предпочла пока не думать об этом. В конце концов, если однажды кулон нашёл её, то найдёт и снова. Мактуб. А пока нужно думать о том, что лежит в ладони. Когда месяц тому назад Саид застал Жади за рассматриванием семейных альбомов, то была далеко не случайность. В голове неутомимой девушки давно зрел план, как заинтересовать адвоката потенциальной марокканской невестой – в роли которой, естественно, должна была выступить лара Назира. Сложность состояла в том, чтобы обставить всё дело так, будто сеньор Лобату сам захотел познакомиться со знойной восточной красавицей, а не хитрая Жади его к этому подтолкнула. Так что действовать нужно было исподволь. Жади считала, после целого года своей семейной жизни, что неплохо разбирается в мужской психологии. Однако о европейских мужчинах ей было мало что известно: основным источником информации служили женские книжки и журналы, а также сплетни подружек. Но всё равно за этот месяц, из бесед и наблюдений, Жади поняла две важные вещи о Лобату. Первое: он поэтическая натура, ему нравится мечтать и строить глобальные проекты; в юности он даже пытался изменить мир, участвуя в студенческих протестных демонстрациях. Правда, сейчас он, скорее, разочаровавшийся романтик. Но поэзию любит до сих пор, ища там утешение души. Множество стихотворений Лобату знает наизусть, в том числе восточных поэтов – Жади была нимало поражена, услышав из его уст переведённые на португальский строки из Руми, Халиля Джебрана и Омара Хайяма. Немолодой бразилец умел читать стихи, его было приятно слушать. Какое-то время Жади удивлялась, почему обладающий столькими достоинствами мужчина не женат (однажды Лобату упомянул только бывшую жену, которую много лет не видел). Но чуть позже, узнав второй важный факт об адвокате компании «Феррас», девушка начала догадываться, почему тот одинок. Вторая вещь о Лобату: будучи идеалистом и мечтателем, он имеет крайне слабую волю, что в прошлом привело его к большой беде. Сам он ничего не рассказывал, но Жади догадалась по его интересу к тому, как в исламе преодолеваются соблазны, что дело в какой-то серьёзной зависимости: курение, алкоголь – а, может, что и похуже. Скорее всего, Лобату лечился от этого недуга, но тот всё равно не отпускает его до конца. Поразмышляв обо всём этом, Жади пришла к нехитрому выводу, что лучше всего для сеньора Лобату будет принять новую религию, переехать в Марокко и жениться на Назире. Её бурный темперамент и воображение хорошо ему подходят, а уж она-то будет в полнейшем восторге от такого начитанного и романтичного мужчины. Жади мысленно хвалила себя за то, что в прошлом году написала Назире настолько удачное письмо от имени жениха – оно ведь очень подходило натуре Лобату. Так пусть они поженятся, и тогда счастливая Назира перестанет третировать Латифу, да и всех остальных тоже. В общем, соединение двух сердец казалось уже почти решённым делом. Осталось только их познакомить. Невеста, можно сказать, уже влюблена – теперь очередь за женихом. В семейном фотоальбоме Жади нашла самую удачную фотографию Назиры; и как раз сегодня она «случайно» обронит фото перед Лобату. – Жади, я принёс Вам оставшиеся документы. Здесь, смотрите... можете проследить свой статус... а это список статей законов, которыми можно воспользоваться – как будучи замужней женщиной, так и в случае развода... – О, не думаю, что мне это понадобится, уж я точно не собираюсь разводиться с Саидом! – Это просто на всякий случай. Хороший юрист должен учитывать все вероятности. Вот здесь я сделал необходимые пометки и комментарии, чтобы Вам в случае чего было проще всё вспомнить и разобраться. – Большое спасибо, что уделили мне столько времени, сеньор Лобату. Вот, я тоже кое-что нашла для Вас. Это копии нескольких статей, где португальский автор очень хорошо пишет о нашей религии. Помните, Вы в прошлый раз заинтересовались темой духовного и физического очищения, так вот, здесь... Ой, а это как сюда попало? Фотография как бы по неосторожности запуталась между листами бумаги в папке, которую Жади хотела вручить бразильскому сеньору. Лёгкий наклон – и фото летит на пол. Но Лобату успевает его поймать, как и рассчитывалось. С любопытством он разглядывает лицо восточной женщины – уже далеко не юное, но всё ещё красивое – в платке нежно-фисташкового цвета. – Вы её знаете? Кто она? – спросил адвокат. – О, простите, – Жади притворилась смущённой. – Не понимаю, как сюда попало это фото. Должно быть, когда я выбирала... в общем, неважно теперь. Кажется, Вы спросили, кто это?.. Моя золовка, сестра Саида. – Красивая женщина, – произнёс Лобату с чувством. И тут же добавил, словно испугавшись: – Хотя, может быть, мне нельзя такое говорить? – Отчего же нельзя? – с лучезарной улыбкой ответила Жади. Душа её ликовала: надо же, как быстро сеньор Лобату попался на крючок! – Я тоже считаю, что лара Назира весьма привлекательная женщина. И по восточным меркам, и по западным. – Лара-Назира... – повторил мужчина, как бы пробуя звучание на вкус. – Это двойное имя? – Нет-нет, «Назира» – это имя, а «лара» – просто почтительное обращение. Я называю свою золовку так, потому что она старше меня и мудрее, – пояснила Жади, в конце слегка приукрасив для пущего эффекта. – А какая у неё фамилия? – спросил адвокат. И смущённо прибавил: – Простите моё любопытство, Жади, но я просто очень уж люблю всё восточное... – Рашид, как и у нас с мужем. Назира Рашид. – А разве она не должна носить фамилию своего супруга? – Да-а-а... – глубокомысленно изрекла Жади. – Будь лара Назира бессердечной эгоисткой, то была бы сейчас замужем за каким-нибудь знатным богачом. Но после ранней смерти родителей она отвергла многочисленных женихов и стала одна растить двух маленьких братьев. Со стороны столь юной девушки это было равносильно закапыванию себя заживо в могилу!.. – с жаром произнесла Жади, сама себе поражаясь. Вот уж не подумала бы она, что однажды будет так красочно описывать добродетели этой противной скандалистки. – Но почему? – Лобату выглядел искренне поражённым. – Ведь братья выросли... – Да, выросли и женились! – подхватила Жади. – А сестра уже считается старой и никому не нужной. Вот на Западе женщины в этом возрасте выходят замуж после успешной карьеры и рожают детей, а на Востоке бедная лара Назира может рассчитывать только на свадьбу с каким-нибудь престарелым мужчиной, и притом будет у него третьей или четвёртой женой! Знаете, сеньор Лобату, в наших обычаях есть много хорошего, но некоторых вещей я просто не могу принять: красивая и замечательная во всех отношениях женщина попросту становится изгоем в обществе, и лишь потому, что в своё время не вышла замуж!.. – тут Жади поняла, что опять немного сгустила краски. Но, заметив в глазах Лобату неподдельный интерес и сопереживание, вдохновилась и продолжила в том же духе: – Это жестоко и несправедливо: она не может иметь нормального мужа, создать свою семью, родить и вырастить ребёнка... Никто её не замечает, будто она не человек вовсе, будто на ней пожизненное клеймо!.. При этих словах в глазах Лобату вспыхнул какой-то новый, прежде не виданный, огонь – и Жади поняла, что попала в точку. Только что, сама того не осознавая, она задела какую-то потаённую струнку его души. Интуиция безошибочно подсказывала: теперь бразильский адвокат будет очень часто думать о прекрасной марокканке Назире, потому что в её судьбе обнаружилось нечто, созвучное с его собственной. Однако не стоит слишком застревать на этой теме, решила Жади. Всё-таки её задача – пробудить в сердце Лобату не жалость к Назире, а любовь. Надо перевести разговор на что-то радостное и красивое... Сейчас бы хорошо вспомнить, что Саид рассказывал о сестре. – Наверное, Вы уже подумали, что моя золовка – мрачная женщина, которая всё время плачет, проклинает судьбу или злится? – О нет, что Вы, Жади... у Вашей родственницы такое открытое лицо... и глаза лучистые... – Да, верно, глаза у нашей лары Назиры очень выразительные, даже без косметики! А как она танцует... И сказки рассказывает – заслушаешься... Шехерезада лопнула бы от зависти! – Жади весело рассмеялась, а через миг уже наморщила лоб в притворной досаде: – Эх, жаль, что Вы не нашей веры, сеньор Лобату, а то могли бы познакомиться с ларой Назирой, придя на какой-нибудь праздник в Марокко... Всё это звучало как беззаботная девичья болтовня – однако на самом деле Жади внимательно следила за реакцией Лобату. И то, что она заметила, ей понравилось: мужчина явно воспринял всё близко к сердцу, и во время рассказа о Назире с волнением смотрел на её фото. Перед уходом Жади незаметно подбросила эту фотографию в папку со статьями, которую адвокат забрал с собой. А ещё она поняла, что пора писать Назире второе письмо. Ведь целый год прошёл – та уже, наверное, заждалась «вестей от жениха».