Дождь в пустыне: Рио

– Саид, я хочу поговорить с тобой, – начал дядя Абдул, машинально перебирая чётки сморщенными стариковскими пальцами. – Поговорить о твоей жене. Сразу скажу: мне не нравится, что ты много ей позволяешь. Где это видано, чтобы женщина училась в университете? Зачем это нужно, чтобы забросить своего мужа? А потом она получит диплом и перестанет следить за домом, будет целыми днями неизвестно чем заниматься... Станет феминисткой! – сид Абдул скривился. – По-моему, Вы преувеличиваете, дядя, – ответил Саид как можно дипломатичнее, стараясь скрыть накатившее раздражение. За три недели, проведённые в Марокко, ему уже немало пришлось наслушаться замечаний от старшего Рашида. И это притом, что Жади в действительности вела себя вполне прилично. Даже всё подмечающая Назира жаловалась на неё только один раз, после того памятного скандала на кухне. Но дяде Абдулу всё равно было не угодить: он постоянно находил повод для критики, а теперь, в преддверии отъезда племянника с женой обратно в Бразилию, разродился итоговой нотацией. – Ты выбрал себе неподходящую жену, Саид. Не выросшая в наших обычаях, она всё равно что неправоверная иностранка. Послушай совета, мой мальчик, – продолжал старик вкрадчивым тоном. – Я понимаю, ты был слишком молод в прошлом году и потерял голову от этой Жади. Но сейчас тебе нужно подумать о том, как зажечь и поддерживать лампаду Аллаха в своём доме. У моего друга, торговца Асефа, выросла старшая дочь... – Дядя Абдул! – сердито перебил Саид. – Я уже говорил, мне не нужна вторая жена. И никогда не будет нужна, я люблю Жади! Абдул сдвинул брови и гневно потряс рукой с зажатыми в ней чётками: – Ты вспомнишь мои слова, когда она откажется родить тебе сына! На секунду Саид поверил в слова старика и ощутил, как холод ужаса пронзил сердце. Вспомнился разговор с Жади: она сказала, что не хочет иметь детей, пока не закончит учёбу... А что если так будет всегда?.. Но удержав себя в руках усилием воли, молодой человек произнёс примирительным тоном: – Я понимаю, что Вы беспокоитесь, дядя. Только в этом нет необходимости: я счастлив, и мой дом в порядке. А дети будут в своё время. «Я ведь женился позже Мухаммеда, а он тоже пока не обзавёлся потомством», – хотел добавить Саид, но вовремя удержался. Не хватало ещё нового витка нравоучений и критики, теперь уже в адрес семьи брата. Саид положил ладонь на плечо своего пожилого родственника, который по-прежнему выглядел насупившимся: – Пойдёмте, дядя Абдул, в гостиную. Женщины уже накрывают на стол. – И правда, пойдём. Нехорошо ссориться со своей семьёй в праздник окончания поста, – старик поднялся из кресла, опершись на руку племянника. – Наоборот, необходимо укреплять родственные отношения, как повелел нам пророк Мухаммед, да благословит его Всевышний и приветствует... Недавно вся семья вернулась из мечети после праздничной утренней молитвы и торжественной проповеди имама. Как и в день начала Рамадана, мужчины и женщины были одеты в свои лучшие одежды, на лицах сияли одухотворённые улыбки. Повсюду раздавалось приветствие: «Ид мубарак!» («Благословенного праздника!»). Сейчас члены семей Адиб и Рашид собрались в доме сида Али. По этому поводу из гостиной вынесли некоторую мебель и накрыли широкие столы с множеством разнообразных угощений. Вместе с марокканцами был и новообращённый мусульманин Лобату: он держал пост всего неделю, но с большим энтузиазмом принимал участие в празднике разговения Ид аль-Фитр. Для бразильца всё было в новинку и вызывало восторженную реакцию. Хотя, возможно, причиной его радости стало также присутствие лары Назиры, которая сегодня выглядела просто ослепительно, да ещё и постоянно улыбалась бразильцу со своего конца стола, пока продолжалась долгая и обильная праздничная трапеза. После угощения все расположились в гостиной или прилегающем к ней зале, чтобы тепло общаться, обмениваться поздравлениями, пожеланиями и подарками. Молодые женщины получили красивые платки, одежду для намаза, коробочки с сурьмой и флакончики с масляными духами. Мусульманки старшего возраста были одарены хиджабами, палантинами ручной работы, золотыми серьгами и подвесками, а также разнообразными предметами домашнего декора. Мужчины получили в подарок походные томики Корана в кожаной обложке и на замке, красивые чётки, коврики для намаза, серебряные перстни и настенные календари с изображением мечетей и цитатами из Священной книги на каждый день. Не остался без внимания и бразильский гость: сид Али подарил ему томик Корана на португальском, а Саид − молитвенный коврик, который удобно сворачивался в трубочку. Лобату был очень признателен и посетовал, что сам ничего не догадался принести для своих новых собратьев по вере. На что ему добродушно ответили, что впереди ещё много праздников, а это наверняка не последний приезд адвоката в Марокко. И правда, не так давно в телефонном разговоре Леонидас Феррас поддержал идею заключения контрактов с теми фирмами, которые выбрали Лобату и Саид. Тем временем, на празднике, Зораидэ предложила гостю выбрать холщовую сумку, в которую он убрал бы свои подарки. Лобату вместе с хозяйкой вышел из шумного зала, где звучали голоса людей и звуки народных инструментов. На обратном пути в коридоре риада им встретилась Назира − создалось впечатление, что она давно поджидала здесь. Лицо женщины расплылось в сладкой улыбке: − Сид Лобату... А у меня есть небольшой подарок для Вас. − Для меня? − адвокат смущённо пригладил свои редкие волосы. − Пойдёмте к гостям, лара Назира, − предупреждающим тоном молвила Зораидэ, с опаской косясь на эту парочку. − А то братья Вас хватятся, нехорошо выйдет. − Ничего подобного! − женщина изящно махнула рукой, унизанной тонкими золотыми браслетами и красивыми кольцами. − Моим братьям нет до меня дела, они сейчас танцуют со своими ода... с жёнами, в общем, − вовремя поправилась Назира и одарила бразильца новой обворожительной улыбкой. Потом заметила, не глядя на жену сида Али: − Ты иди, Зораидэ, я сейчас тебя догоню, вот только преподнесу подарок дорогому гостю, который недавно принял нашу веру... − с этими словами Назира развернула свёрток, который держала в руках. − О, большое спасибо, − Лобату чуть склонил голову вперёд. − Это же коврик для молитв? У меня, правда, уже есть один, от Вашего брата Саида... − А это не простой коврик! − Назира шагнула совсем близко к мужчине. Теперь он ощущал приятный и густой аромат её духов. − Смотрите, сид Лобату, на нём написаны все молитвы, которые нужно читать в разные часы. Так вы быстрее научитесь и станете настоящим мусульманином! Передавая коврик, хитрая женщина как бы случайно коснулась руки бразильца. − Спасибо... лара Назира... − чуть заикаясь и не сводя с неё глаз, проговорил тот. Наблюдавшая всю эту сцену Зораидэ громко и выразительно откашлялась. − По-моему, пора возвращаться в зал! − твёрдо заявила она. − Идите первая, лара Назира. Сеньор Лобату, давайте мне коврик, я отнесу его к остальным Вашим вещам. Назира одарила адвоката прощальной улыбкой и многозначительным взглядом тёмных глаз, потом повернулась лицом к Зораидэ и состроила ей рожу. Лишь после этого сестрица Саида и Мухаммеда удалилась, негромко стуча высокими каблуками. И когда хозяйка дома вернулась в праздничный зал, то первым делом отметила: Назира пританцовывала в компании других жён Али, при этом постоянно бросая взгляды на сидящего за столом Лобату, который восхищённо смотрел на неё. *** Жади вымыла руки в ванной комнате и уже собиралась спуститься обратно в гостиную, когда услышала голос дяди, зовущего её. Они встретились в просторном коридоре. − Что такое, дядя Али? − спросила Жади, заметив, что мужчина не выглядит довольным. − Пойдём поговорим у меня в кабинете, − только и сказал он, пропуская племянницу вперёд. Закрыв дверь, глава семьи обернулся и строго произнёс: − Пришло время объясниться, Жади. Что всё это значит? − О чём Вы, дядя? − искренне удивилась девушка. Тот погрозил пальцем: − Не притворяйся, что не понимаешь! Ты можешь обманывать меня, но не обманешь Всевышнего: в Судный день ты будешь отвечать за все свои грехи!.. Из дальнейшей речи дяди всё стало понятно для Жади: похоже, витающая в любовных облаках Назира ляпнула ларе Дунии что-то про своего бразильского «жениха», а Дуния не мешкая донесла мужу об услышанном. − Ты уговорила меня, уважаемого человека, помочь этому бразильцу принять нашу веру, но для чего? Чтобы я стал сводником? Чтобы я сгорел от стыда при жизни, а после смерти попал в геенну огненную? Отвечай, Жади! − Нет, дядя!.. − испуганно пролепетала та. − Зачем ты хочешь свести бразильца с ларой Назирой? Что за дурацкая игра? − Дядя Али, послушайте, я просто хотела помочь! Они же понравились друг другу, а сеньор Лобату принял нашу веру. Что же в этом плохого? − Ты что, не понимаешь?! − вскричал мужчина. − Это наша религия и жизнь, а не игра! Жади не знала, что ответить, и лишь стояла, надув губы. − Уходи с глаз моих, − выдохнул дядя Али устало. − Поговорим об этом потом, а не в праздник. Аллах да убережёт тебя от самой себя. Снова очутившись в коридоре, Жади собиралась направиться к лестнице, но замерла ‒ потому что встретилась взглядом с Саидом. Он стоял рядом с кабинетом; наверное, пришёл за дядей Али и случайно услышал весь разговор. В том, что услышал, можно было не сомневаться, достаточно взглянуть на его помрачневшее лицо и нахмуренные брови. Ни слова не говоря, муж Жади развернулся и быстрым шагом устремился прочь. Она поспешила за ним в глубину дома: − Саи-и-ид! Саид, подожди! Послушай меня, ты всё не так понял!.. И супруги Рашид скрылись за дверями одной из комнат.