Дождь в пустыне: Рио

Солнечное воскресное утро подарило городу свой свежий поцелуй, и Рио проснулся. Постепенно на дорогах появлялось все больше автомобилей и автобусов, но еще раньше мягко освещенные улицы встретили первых прохожих. Были среди них те, кто спешил на работу или с работы, но большую часть составляли спортсмены и любители ранних прогулок. Они облюбовали побережье города – мягкий песок пляжей, удобные для бега и езды на роликах променады, на некоторых участках которых были установлены спортивные тренажёры под открытым небом. Как раз неподалёку одной из таких спортивных площадок, расположенной на пляже Леблон, сейчас проходили Маиза и Дьогу. Минувшую ночь они провели в доме Феррасов, а рано утром, пока все остальные ещё спали, тихонько собрались и сбежали вместе на пляж. Погода стояла нежаркая, но приятная – как обычно и бывало в последнем месяце зимы. Маиза была одета в ту одежду, которую вчера прихватила с собой из дома – лёгкие белые бриджи, топ и синюю кофточку поверх него; свои длинные волосы она подняла наверх и закрепила на затылке заколкой. Дьогу же облачился в джинсы и голубую рубашку, которую сначала долго выбирал в шкафу, а затем перед зеркалом придирчиво рассматривал, как лучше – навыпуск или заправленной – и в итоге остановился на последнем вырианте. Рука об руку молодая пара прогуливалась по променаду; мимо то и дело кто-нибудь неспеша пробегал или проезжал на роликах; морской бриз колыхал верхушки пальм, посаженных вдоль асфальтовой дорожки. – У тебя нет ощущения, что мы ночевали в гостинице? – с улыбкой спросила Маиза. – В каком смысле? – удивился Дьогу. – Ну, я вспомнила, – девушка свободной рукой заправила за ухо прядь волос, выбившуюся из причёски, – как читала, что в некоторых странах не поселят в одном номере мужчину и женщину, если они не женаты. Это напомнило мне про Далву: сколько же времени она стелила мне постель в комнате для гостей, когда я оставалась у вас. – Далва очень странная! – рассмеялся Дьогу. – Когда я остаюсь на ночь в твоей квартире, она не удивляется, а если тебе случается ночевать у нас дома, то Далва старается соблюсти приличия. – Но вчера она в первый раз не стала этого делать, – заметила Маиза, краем глаза глядя на своего молодого человека. – Интересно, почему? – Монастырь святой Далвы закрыт! – хохотнул парень. – Правда, я буду скучать по тем временам, когда мы бегали друг к другу ночью. Маиза улыбнулась. Ей порой тоже доставляло своеобразное удовольствие – тайком встречаться с Дьогу в уже спящем доме. Или бывало, что он на цыпочках пробирался к ней в гостевую спальню, а на рассвете столь же бесшумно уходил к себе в комнату, будто спал там всю ночь, как примерный мальчик. Эти полуночные встречи хоть и были романтичными, но создавали свои неудобства, отчего Маиза больше любила приглашать парня к себе, чем бывать с ним в родительском доме. Вообще, она хотела бы жить там как жена Дьогу, а не ночевать в качестве подружки. В своих мечтах Маиза уже давно примеряла свадебное платье и, упомянув сейчас в разговоре про Далву и гостиницу, ставила целью проверить реакцию бойфренда. Но похоже, он ничего не понял либо не подал виду. Идущий рядом Дьогу продолжал рассуждать вслух, чем была вызвана перемена в поведении экономки. – А может, она просто забыла про мораль, переживая из-за моего братца. – О да, Лукас вчера всех удивил! – подхватила Маиза. – Я ни разу не видела его таким злым, чтобы он так разговаривал с сеньором Леонидасом… – Лукасито был в ударе! Я давно так не ржал! Думал, что он под конец заплачет, но нет, сдержался наш романтик. Как он там кричал, собирая вещи? «Меня бесит, что я подчиняюсь!» В этой фразе просто весь мой брат: сперва не может отстоять своё мнение, а потом злится, что ему не дают жить, как он хочет!.. – Но вчера у него это получилось, – заметила девушка. – Ха, это ненадолго! Психануть и уехать на такси – ещё не значит настоять на своём. Ну посидит он в ближайшей гостинице пару деньков, помучает гитару, напишет очередную песню в стиле: «Я бледная те-е-ень, грущу целый де-е-ень, никто не ценит мою дребеде-е-ень..» Маиза расхохоталась и, не выпуская руку бойфренда, слегка пихнула его плечом. – Вот противный! Любишь ты над братом потешаться. А представь, каково ему? – Да я бы сошёл с ума, родись я таким же нытиком! – Дьогу, я серьёзно! Думаешь, Лукасу нравится такая жизнь? Все критикуют его, заставляют делать то, что он не хочет, постоянно сравнивают с тобой, хотя ты и он – два абсолютно разных человека… – Ты чего это защищаешь его? – ревниво спросил Дьогу. – Мой страдающий братец уже стал тебе нравиться больше, чем я? – Ну какой же ты противный! – Маиза на ходу выдернула свою ладонь из руки Дьогу и сложила руки на груди. – С тобой невозможно разговаривать на серьёзные темы. – Почему же, можно, – хмыкнул тот, – но только когда я очень-очень пьяный и в настроении пофилософствовать. Однако шутка пролетела мимо, и было видно, что девушка всерьёз обиделась. Чтобы как-то её отвлечь, Дьогу произнёс: – Смотри! Кто это на тренажёре пыхтит? Неужели Тавиньу Валверде? Манёвр удался – Маиза повернула голову туда, куда указывал взглядом её бойфренд. В другое время, если бы не возникла необходимость развеселить девушку, он вряд ли стал бы обращать внимание, заметив на улице одногруппника своего брата. Не так уж близко они были знакомы – подумаешь, пару раз сыграли в теннис. К тому же, ничего удивительного не было в появлении здесь этого высокого, атлетически сложенного парня. Он обожал красоваться перед девушками, поэтому часто бывал на пляже, где качался на тренажёрах под открытым небом или просто совершал пробежки. Но сегодня рядом с ним, вопреки обыкновению, не было ни одной юной прелестницы в шортах или купальнике. Наверное, сказывался слишком ранний час – красотки ещё не успели проснуться и навести марафет. Впрочем, сейчас одна из таких показалась в поле зрения: изящная и довольно миниатюрная блондинка со стрижкой каре заняла тренажёр по соседству с Валверде. Он качал плечи и руки, а она – свои и без того стройные загорелые ножки; издалека было видно, что у парочки постепенно завязалась оживлённая болтовня. – Да это же Лидьяне! – изумлённо проговорила Маиза. – Вот хитрая, прибежала с утра пораньше, пока конкуренции нет, чтобы пофлиртовать со своим «Аполлоном»… – Это что, твоя соседка по квартире? Не знал, что она положила глаз на Тавиньу. Подожди-ка… «Аполлон»? Значит, это его она так называет? А я-то думал, о ком вы всё говорили: «Аполлон, Аполлон…» – рассмеялся возлюбленный Маизы. Но девушка лишь бросила в его сторону кислый взгляд, давая понять, что обида не забыта. – Я поеду домой. – Не говори глупостей, Далва не простит тебе, если ты не придёшь на завтрак. Пойдём, – Дьогу протянул ей руку. – Хорошо, но только ради Далвы, – сказала Маиза, демонстративно проигнорировав его ладонь и направившись вперёд, к пешеходному переходу. Она понимала, что ведёт себя по-детски (как недавно и сам Дьогу), но перестать уже не могла, словно внутри заело какую-то пружину вредности. Пешком через кварталы Леблона они дошли до особняка Феррасов. В доме уже проснулись все слуги, включая экономку. – Привет, Далва, – синхронно поздоровались Дьогу и Маиза. – Доброе утро, мои дорогие! – темнокожая женщина расцеловала их обоих. – Смотрю, вы гулять ходили? А я проснулась пораньше, думаю, вдруг Лукас позвонит. Где же он там ходит, совсем голодный… – Да ладно тебе, Далва, он наверняка сейчас уплетает гостиничный завтрак за обе щёки! – махнул рукой Дьогу. Тем временем Маиза молча поднялась наверх, чтобы принять душ, собрать сумку и переодеться к завтраку в синее платье, в котором пришла вчера. Проводив девушку глазами, Далва недовольно посмотрела на Дьогу: – Опять ты её обидел? – А что сразу я? – возмутился Дьогу. – Она, между прочим, та ещё любительница делать из мухи слона. – Маиза хорошая девушка, вторую такую ты не найдёшь, – назидательно проговорила Далва, поправляя белый кружевной передник на своём форменном платье, – и к тому же, она очень нравится твоему отцу. – Можно подумать, его мнение что-то решает для меня, – хмыкнул Дьогу. – А кстати, отец уже проснулся? – Да, он наверху. И жена тоже, – последние слова Далва произнесла с нажимом. Экономка почти никогда не называла имя супруги хозяина. Только в самых редких ситуациях, когда без этого нельзя было обойтись, с её губ слетало сухое «донна Иветти». – Ничего, Далва, – негромко сказал молодой человек, положив руку на плечо экономке и заговорщически ей подмигнув, – возможно, быть его женой ей осталось не так долго, как кажется. – В каком смысле? – озадачилась женщина. – Ты что-то знаешь, Дьогу? Не скрывай, скажи! У них не всё гладко?– она перешла на шёпот, явно заинтересованная услышанным. – Я не знаю, но рассуждаю логически, – сказал парень, одаривая экономку загадочной улыбкой. – Ладно, Далва, я тоже поднимусь к себе. Завтрак скоро? – Да-да, я пришлю Луизу вас всех позвать, когда накроют на стол… Как же мне нравятся эти семейные воскресные завтраки, когда и сеньор Леонидас дома, и вы, – женщина уже отправилась обратно на кухню, продолжая причитать на ходу. – Ах, ну почему же Лукас вчера ушёл и не появляется, даже не звонит, негодник такой! Я тут приготовила его любимый омлет с ветчиной и сыром... Через полчаса все домочадцы собрались на завтрак в столовой, украшенной цветами и картинами в позолоченных рамах. Обстановка здесь была шикарной, соответствующей статусу главы крупной компании, каковым и являлся Леонидас Феррас. Но в то же время просторная комната с широкими распахнутыми дверями хранила в себе неуловимый дух уюта и семейной истории. Сейчас во главе застеленного белоснежной скатертью и уставленного приборами стола сидел сорокавосьмилетний глава семьи. Он нежно смотрел на расположившуюся рядом Иветти, чья улыбка была, как всегда, обворожительной, а пышно начёсанные светло-русые волосы сияли на утреннем солнце, подобно золоту. Потом Леонидас перевёл взгляд на сына и его девушку, любуясь красивой парой и ощущая гордость за выбор Дьогу. Но отцовская радость омрачалась, как он тому ни сопротивлялся, и беспокойные мысли о втором сыне, который вчера со скандалом ушёл из дома, продолжали настойчиво стучаться в сознание мужчины. – Лукас так и не звонит, – проговорила Далва, наливая хозяину кофе. – Куда же он поехал, да ещё с вещами? Бедный мальчик… – Головы на плечах нет у этого бедного мальчика! – сурово отозвался Леонидас. – Хочет играть на своей гитаре и думает, что я всю жизнь буду его обеспечивать. Ну ничего, проголодается, так сразу домой прибежит!.. Чтобы избавиться от гнетущего чувства, глава семьи заговорил будничным тоном, обращаясь к своему будущему преемнику в бизнесе: – Звонил Лобату, сказал, что послезавтра прилетает. Судя по голосу, у него хорошие новости для меня. – Хочешь вести бизнес с Африкой, папа? – Не с Африкой, а с Востоком, – поправил Леонидас. – Почему бы и нет? Там хорошие перспективы для нас… но это мы в офисе обсудим, не люблю говорить о делах за столом. И ты тоже запомни, сынок: никогда не решай дома рабочие вопросы. Иначе можно забыть об отдыхе… Краем уха слушая отца, Дьогу взглянул на Маизу. Обычно во время совместных трапез она сидела рядом со своим бойфрендом – а сегодня демонстративно расположилась напротив, заняв пустующий стул Лукаса. Сейчас она сосредоточенно ела, время от времени переговариваясь с Иветти или появлявшейся из кухни Далвой, но совершенно не глядя на Дьогу. Тот ещё и заметил с раздражением, что на шее девушки красуется столь нелюбимый им жадеитовый кулон, подаренный не так давно вторым близнецом Феррас. «Его тут нет, а он всё равно меня бесит! Ну подожди, Лукасито, вот вернёшься…» – мрачно думал Дьогу. Однако придумать подходящую угрозу для отсутствующего брата не мог. Кроме того, в глубине души парень понимал, что к его нынешней злости и досаде Лукас имеет лишь косвенное отношение.