Не в первый раз

      Я думала, что справилась с этим, но ошибалась. Квартальная бойня. Пятидесятые Голодные Игры. В этом году трибутов будет в два раза больше. В Капитолии только об этом и говорят. Ещё бы, сорок восемь игроков на арене, как такое пропустить?       Мать как обычно взяла меня на жатву. Теперь, когда отца нет, она стала всегда брать меня с собой, потому что боялась оставлять одну. Саму церемонию Жатвы я видела много раз. В двенадцатом дистрикте всегда было страшнее всего. Пустые глаза, гробовое молчание – это навевало ужас.       Мы приехали слишком рано, и пока мама занималась организацией, я пробралась мимо охраны и убежала вглубь дистрикта. Я делала это и раньше, но только не в двенадцатом. Серые стены и безжизненные люди всегда пугали меня. Это не первый дистрикт, где жатву встречают как праздник, не второй, где стать трибутом – честь, и даже не четвёртый, где люди ещё не разучились смеяться. Здесь было холодно, даже под палящим солнцем. Не знаю, почему я решилась на это, почему убежала тогда вопреки своим страхам. Вероятно тогда, это казалось разумным. Иногда я задумываюсь об этом и всегда прихожу к одному. Наверно это то, что люди называют судьбой.       Я шла по узким улицам, задевая прохожих в толпе, на меня постоянно оборачивались, показывали пальцами. С каждой минутой я жалела всё больше, что пришла сюда, я была так напугана и не сразу осознала, что предмет всеобщего внимания не совсем я, это моя одежда, которая слишком уж отличалась от здешней. Нет, она не была капитолийской, обычные брюки и блузка, в первых дистриктах на неё никто не обращал внимания, но здесь, на фоне тряпья и лохмотьев, мои вещи заметно выделялись. Мне стало как-то не по себе. Я ускорила шаг и уже практически бежала в направлении Дома правосудия. Зря я всё это затеяла.       Вдруг я наткнулась на что-то, вернее на кого-то. Парень, блондин, на вид лет пятнадцать-шестнадцать. Он нёс какие-то травы, которые теперь были разбросаны по всей дороге.       - Эй!       - Прости, - я опустила глаза, и собралась идти дальше, не хватало ещё, чтобы меня здесь кто-нибудь заметил, но парень схватил меня за руку.       - Ты хоть знаешь, какие они ценные? – я отрицательно замотала головой.       - Я… я помогу. – Я опустилась на колени и принялась собирать травы с мокрой земли, некоторые из них я видела в папиной книжке.       - Что это? – он с удивлением снова схватил мою руку. Вдруг я вспомнила, что у меня накрашены ногти. Чёрт.       - Кто ты? – Он резко встал. - Я тебя раньше никогда не видел. – Бежать уже поздно, поэтому я просто стояла, надеясь на то, что мне в голову придёт что-то умное.       В это время парень окинул взглядом меня и мою одежду. Его лицо приняло ещё более вопросительное выражение. Вдруг я заметила двух миротворцев, направляющихся в нашу сторону. Не лучшее, что могло произойти, но это позволило мне сдвинуться с мёртвой точки.       Я не говоря ни слова, потащила его за угол.       - Что ты… - я прижала ладонь к его рту.       - Тссс… Миротворцы прошли мимо переулка, не обратив на нас внимания, когда звук их шагов стих, я убрала руку.       - Что это было? – я решила, что не буду врать. Скажу, как есть, будь что будет.       - Я из Капитолия. – Он удивлённо распахнул глаза. Не дожидаясь других вопросов, я спросила, – Здесь есть место, где нас не найдут? Он на секунду растерялся, но быстро взял себя в руки.       - Да, в подвале Дома правосудия. Там сейчас никого, все наверху. – Он продолжал удивлённо смотреть на меня.       - Так пошли же туда! Чего стоишь? – мои слова удивили его ещё больше, но, тем не менее, он поддался и пошёл. Мы пересекли улицу, стараясь не привлекать внимания, обошли Дом Правосудия и нашли там задний вход, на двери висел замок. Мой спутник снял с шеи какую-то подвеску и принялся ковыряться ей в замочной скважине.       - Здесь и в обычное время редко кто бывает, а в день Жатвы подавно. Щелчок. Замок открыт.       - Неплохо, – не сдержалась я. Мы спустились по лестнице в кромешную тьму, а мой новый знакомый довольно лёгким движением нащупал на стене выключатель и включил свет.       - Ты тут не в первый раз, да? – Он на секунду замялся.       - Да… Бывает, прихожу, когда делать нечего. - Я сразу почувствовала ложь, в отличие от меня, врал не так искусно. - Так ты из Капитолия?       - Ага. – Я осмотрела комнату, мне показалось, что тут кто-то живёт, но я не стала ничего говорить.       - Я представлял вас, эээ… немного ярче. – Он окинул меня взглядом ещё раз.       - Так и есть, просто я не как все.       - То есть?       - Скажем так, я предпочитаю более скромные цвета.       Я продолжала разглядывать комнату, стол с вазой, в которой, судя по запаху, стояли свежие цветы, куча сена в углу, полка с несколькими игрушками. Одна из них, кукла, была настолько красива, она была такой хрупкой, такой прекрасной и совсем не вписывалась в окружающий мир. Я не удержалась и погладила её по волосам.       - Красивая.       - Не трогай! – его резкий голос напугал меня, и я отдёрнула руку, Скорее от неожиданности, а не потому что мне так сказали. – Тебе лучше уйти.       - Послушай, не все Капитолийцы такие, как ты думаешь. – Сама не знаю почему, но мне так хотелось доказать ему это. – Среди нас есть люди, которые понимают всё, и пытаются бороться. Но не всем это удаётся, - добавила я уже тише, но он, похоже, услышал.       - Что ты имеешь в виду? – Всё это действительно зашло слишком далеко. Чего я пыталась добиться? Надо уходить отсюда.       - Капитолий делает страшные вещи, страшнее, чем ты можешь себе представить. Своей интонацией я пыталась сказать, что разговор окончен. Не знаю, получилось ли у меня это. Вдруг гимн Панема нарушил повисшую тишину. Я воспользовалась моментом и направилась к выходу.       - Пора, – бросила я и, обернувшись, добавила, – и… удачи.       Я, так же как и в первый раз, пробралась через охрану, к счастью, моего отсутствия никто не заметил. Народ уже собрался на площади. Вот-вот на сцену выйдет моя мать. Я спустилась на нижний этаж, чтобы слышать всё, что она будет говорить. Гимн закончился, и звонкий голос матери прозвучал слишком громко в наступившей тишине. Она говорила так легко, будто верила в каждое слово, но я знала правду. Пусть после смерти отца, она перестала говорить это вслух, но я знала, что ей это противно, так же как и мне.       После вступительной части, начинается самое страшное – выбор трибутов. По традиции, дамы вперёд. Первым прозвучало имя девочки, она такая худенькая, что на вид ей не дашь больше десяти. Моё сердце сжимается. «Квартальная бойня» - вспоминаю я, когда мать называет имя второго трибута. Она старше меня, но не на много, по тому, как выступают её кости, обтянутые кожей без намёка на мышцы, можно понять - шансов у неё нет. Сердце сжимается сильнее. Время парней. Сначала парень со странным именем. Я удивилась, как мать сумела прочитать его правильно с первого раза. Пару секунд он просто стоит, а потом срывается с места и убегает, расталкивая людей. Конечно же, парня ловят миротворцы, не проходит и тридцати секунд, его тут же возвращают на сцену. Шоу должно продолжаться. Теперь я могу рассмотреть его лучше. Лет семнадцать, рыжие волосы, недурная одежда, совсем не тощий. Он мог бы выжить, если бы не был трусом. Но я его не виню, наверно я вела бы себя так же.       И вот, последний трибут. Скоро всё закончится. Я снова слышу голос матери:       - И, наконец, - она разворачивает бумажку и делает театральную паузу, - Хеймитч Эбернети! Я всматриваюсь в толпу, пытаясь понять, кто это. К сцене идёт парень. Я замираю. Пятнадцать-шестнадцать лет, светлые волосы, на шее висит отмычка. Не может быть. Я поняла, что не дышу, а сердце и вовсе остановилось.       - Нет! - закричала я, и резко встала с места. Хорошо, что в комнате больше никого не было. – Нет!       Но за толстым стеклом меня никто не услышал, оно устроено так, что пропускает звук только с одной стороны. И вот, счёт уже два ноль в пользу Капитолия. Напрасно я думала, что всё закончилось. Хеймитч, прошёл мимо окна, на секунду задержав взгляд на мне. «Не на мне», - оборвала я себя. Стекло с одной стороны – зеркало с другой. Он видел лишь своё отражение.       Их завели в помещение. Он, блуждая пустыми глазами по комнате, случайно наткнулся на меня.       - Прости, – одними губами прошептала я.       Их снова увели. За что я просила прощение? Ведь я не виновата. Сердце продолжало больно сжиматься. Почему это вообще меня так волнует, мы ведь всего лишь обменялись парой фраз. Я не знаю его. «А хотела бы» - шепнул голос внутри.