Не в первый раз

      На улице было прохладно. Может зря я так? Она ведь ничего плохого не имела в виду. Просто пыталась меня защитить, волновалась, наверное. После смерти отца всё изменилось не только для меня.       Я брела по вечерним улицам. Ни одного человека, ни одного цветного пятна среди серого блеска полированных зданий. Не мудрено, Голодные Игры сегодня приковали к экранам миллионы людей. Приковали чем-то хоть и невидимым, но, очевидно, крепким и стальным, чем-то, что под внешний шум и фарс разрушает их разум. Иначе как ещё объяснить пустые улицы этим вечером? Я уверена, что все в этом городе уже давно позабыли изначальный смысл ежегодной кровавой бойни.       Зачем вы смотрите это? Потому что так надо. Почему так надо? Никто не знает. Вам весело? Да. Почему вам весело? Никто не знает.       Без всей этой мишуры и привычной суматохи Капитолий с его голыми, гладкими стенами и правда напоминал тюрьму.       Ноги сами принесли меня на главную площадь. Прямо к зданию управления. Огромный многоэтажный комплекс, пронизанный бесчисленными лабиринтами и бессмысленными комнатами, сделанный из бронированного металла, возвышался над моей хрупкой фигурой, одиноко стоящей в центре пустой площади. В обычные дни это здание ничем не отличалось от его угрюмых соседей. Холодный блеск металлических контуров под лучами солнца почему-то становился ещё холоднее и сливался с окружающим миром. Хотя под правильным углом архитектуру этой махины с большой натяжкой можно было даже назвать красивой. Но сегодня, тусклым вечером, его блеск и острые углы становились зловещими, излучаемый ими холод был не просто неуютным, он леденил кровь. А мысль о том, что это место сейчас подобно гигантской дистанционной мясорубке и вовсе заставляла дрожать всем телом.       И вот я, стоящая прямо напротив всего этого праздника худших людских пороков, одинокая, но продолжающая верить во что-то лучшее. Именно так выглядел мой мир. Моя смехотворная борьба против этого пожирающего все искренние эмоции города, подобно чудовищу из сказки не для детей, против снобов, безжалостно управляющих чужими жизнями. Маленькая, беззащитная я и безупречная система мирового господства. Капля воды перед пожарищем, охватившим каждый уголок обречённой вселенной.       А потом в мою голову пришла мысль, самая глупая и противоречащая здравому рассудку.       Я, как та капля воды, попытаюсь, что-то спасти – мгновенно потухну. Останусь стоять на этом месте – рано или поздно, всё равно испарюсь в пекле пламени.       Каков был шанс, что то, что я задумала, получится? Рискну сказать, что шанса не было вовсе. Слишком безумной была затея, слишком крошечной была капля воды. Но я не думала об этом тогда, не осознавала достаточно ясно, чем всё могло обернуться. Единственное, что я знала – я не могу сидеть сложа руки. Быть может, меня спасла моя детская наивность или призрак отца, следовавший за мной, а может, это было лишь продолжением одной череды случайностей. Одной из тех, что беспрерывно происходят в жизни. Они петляет по миру, словно по огромному городу, сквозь мосты и переулки, сквозь чужие дома, по крышам и подвалам, через каминные трубы и ряды прилавков в магазинах, огибая фонари, статуи и узорные вывески. Они цепляются друг за друга или касаются лишь мимолётно, а иногда и переплетаются, сливаясь в единое целое. С каждой секундой, с каждым приятым решением, одна из цепочек этих, невзрачных на первый взгляд, событий пополняется очередным звеном. Так, они опутывают планету, однажды касаясь каждого. Цепи эти невидимы, никто не привык их замечать, но стоит лишь на секунду задуматься о причинах, связях и следствиях, приведших вас в то или и иное место, вы удивитесь, как далеко всего одна такая цепь может увести.       Случилось так, что моя дорога, наверное, всегда лежала слишком близко к одной из этих последовательных верениц происшествий, и за свою жизнь мне не раз приходилось с ней пересечься.       Так или иначе, в какой-то момент я, вероятно, была самым удачливым человеком во всём Капитолии.