Ультралюбoff

      Не-не, не позволю! Не позволю ему уговорить себя! Это чтобы быть с ним рядом практически постоянно, да ещё и ночевать в одной квартире? Не допущу! Я что-то отупел, наверное. Сопротивляйся, Любка! У меня что, крыша совсем поехала от этих хитро-зелёных глаз? Он же играет со мной. Зачем ему, записному красавцу, любимцу публики, моя несуразность дома? Жалеет, пытается извиниться? Есть за что. Ведь это он Светку вздрючил против меня. Я ж не тупой и не слепой. Если раньше она как-то ещё меня терпела, то после знакомства с ним словно с цепи сорвалась.       Ирония судьбы: а ведь у них ничего не было. Таки не было! Светке не обломилось. Хорошо-то как! Блин, что это я начал, распустил слюни?! Соберись, Любка! Сейчас нужно болезного домой доставить. С чего это я должен его везти? Ща ему «шашечки» вызову. Раз не хочет скорой, то пусть таксисту мозги выносит. А у меня и так мозги вниз стекли, ещё уговорит меня по дороге... не, не… Блин, откуда кровищи-то столько? Нафига я размахался кулаками? Он вроде даже правильно всё сказал. Пристроился в моих руках и даже уже тереться об меня начал. Так, надо ставить его вертикально и выставлять вон. Позорище, да и только. Вон уже и пацаны увидели и услышали чего не надо. Теперь ещё и это им надо будет как-то пробрехать. И что я им скажу? Скрутил морду кирпичом и наконец категорично ответил:       — Облезешь. Я не санитарка. Плохо тебе — скорую вызову. Хорошо тебе — «шашечки». Жить у тебя не буду. Кормить — тоже. У меня есть кого кормить и есть где жить!       — Это кого же? — удивлённо подняв бровь, спросил красавчик.       — Рысю. Он нормальный парень, жрёт всё, молчит, на руки не лезет и гуляет сам по себе.       — Это кота, что ли? Я тоже жру всё!       — Зато лезешь и болтаешь!       — Жестокий ты, Люба...       — Не дави на жалость, не выйдет.       — Любослав, я помочь хочу. Раз я стал причиной твоих неудобств, то мне и исправлять ситуацию.       — Ничего мне от тебя не надо. Про Светку — верю. Иди-ка ты, мил друг, отсюда, Христом Богом прошу, иди, — практически умоляю и говорю с ним, как с человеком, а не как иконой стиля. Ставлю его на ноги и даже презрительный взгляд выдавливаю из себя.       Тут на горизонте нарисовался хозяин салона Петрович. Прикатил наш колобок. Видать, парни уже доложили про заваруху. Быстро. Блин. Теперь ещё премии лишит. А мне сейчас деньги позарез нужны. За квартиру платить. Спасибо Ваську, пустил меня в квартиру брата. Тот уехал на заработки к америкосам. Вот и попросил за квартирой приглянуть. Васёк никогда мою Светку не уважал, как узнал о разрыве, так по плечу хлопнул, поздравил со свободой:       — Наконец-то, Люба! Давно пора было эту сучку крашеную послать нахер. Никогда она мне не нравилась. Доила тебя и никакого сена взамен. Не парься, ты мужик видный, рукастый. Другую бабу тебе найдём. Вон у моей жёнки подруга есть, разведёнка, с хатой...       — Не до того мне сейчас, Васёк. Неужели ты не понимаешь?       — Ладно, друг, не парься. Похолостуй пока. Может, ты и прав — нахрена эти жёны? Только головняк от них один. Вон моя на днях...       — Прости, мне надо идти работать. Хочу пораньше сегодня освободиться. Хату нужно найти.       — Хату? А ты у брательника маво перекантуйся. Он к пиндосам отчалил на пять лет по контракту. Только год там. А хата у него пустая. Маленькая, правда, одноклеточная. Но там всё есть: мебель там, удобства, техника. Он просил за ней присмотреть. Так ты и присмотришь.       — Неудобно как-то, он же хозяин. Без его ведома...       — Да ты что! Неудобно ему. Валька моя уже запилила меня: сдай да сдай. А кому я её сдам? Квартиранты же щас вурдалаки. Всё разнесут вдребезги и свалят. А ты проверенный. Ты ж ещё и ремонт там забабахаешь. Я ж тебя знаю. Ха-ха. Соглашайся!       — Ладно! Только за деньги. Я буду тебе платить за аренду. Мне бесплатно не надо!       — За деньги так за деньги. Сговоримся. Возьму натурой. Чё ты дёрнулся, придурок? Я ж про ремонт не шутил. Там...       — Всё-всё, уболтал, языкалка, беру. Когда можно въехать?       — Да хоть сегодня.       — А кота можно с собой взять?       — Кота? Ну да ладно, бери, друг.       — По рукам?       — По рукам!       Так я и оказался вместе с Рысей квартирантом Васька. Вернее, брательника его. Всё едино. Поэтому опоздал Дар со своей помощью, нашлись люди добрые.       Петрович же Дара узрел, ручки пухлые расправил аки крылья, сейчас взлетит и будет с ладошки клевать. Наш начальник во всей своей красе: волосики дыбом, глаза на лбу, красный весь, в ярости на меня зыркает и виновато, соболезнующе на Дара взгляд переводит. Обнаружил знаменитого клиента в крови, теперь бегает вокруг, шипит на меня:       — Что тут происходит? Ты что себе, Люба, позволяешь? На клиентов руку поднимаешь?       — Да я ничего, Петрович, случайность это...       — Какой я тебе Петрович? Сергей Петрович! Не хами, премии лишу!       — Сергей Петрович, ну что вы так налетели на Любу, — подал голос коварный, — ничего же не случилось. Мне стало плохо, кровь носом пошла, так ваш сотрудник мне помощь оказал. Тряпочку вот выделил. Всё нормально, у вас отличные работники.       — Ну что вы, что вы. Приятно такое слышать, — Петрович сдулся сразу. Как все маленькие любят лесть! Сразу подобрел — волосики улеглись, румянец побледнел, глазёнки умаслились.       — Может, пройдём в мой кабинет? Там можно умыться. А я вам чайку налью настоящего, китайского. Копчёный чай, мне партнёры недавно передали. Поговорим за чашечкой. Мы ценим своих постоянных клиентов, а вы из самых постоянных.       Дар стоит, кивает и улыбается натянуто. А в глазах нет улыбки. И не сводит этих зелёных фонарей с меня. Ну, чего вперился? Что я ему должен? Вдруг он встрепенулся:       — Вот зашёл об осмотре бэхи моей договориться. Только ему и могу доверить, — кивает на меня, я ему в ответ кулак скрутил и так, чтобы Петрович не видел, демонстрирую. — Люба — машинный Бог. Моя девочка даже в салоне при покупке не была такой ухоженной, как после его золотых рук! — И лицо такое ангельское-блядское. Ресницами своими опахальными ших-ших, ветер гоняет. Глазищами своими изумрудными из-под них сверкает лукаво. Брови соболиные заломил пиками Эвереста. Губы покусывает, аж пунцовыми стали, припухли. Вот же ж тварь. Что ж он, падла, делает?! Это же ж оргазм во плоти.       Петрович просто потёк, на цыпочки встал, как за дудочкой факира, кобра очкастая (ха, очки — и те вспотели), идёт за его словечками. И чего это хлыщ перед колобком так распелся, хвостом вертит, пальцами своими длинными и белыми по плечику поглаживает? Только что на меня кидался. Я ревную, что ли?! Я что, РЕВНУЮ? Я что, совсем охренел? Мне что, проблем мало от этого, этого, этого...       Жопой чую, какую-то каверзу готовит, как яму ловчую копает. И точно, пришла беда и подруг привела.       — Вот думаю, просить вас об эксклюзивной услуге, как для VIP-клиента. Я надеюсь, я в этом статусе у вас нахожусь?       Петровича ажно подбросило. Забулькал, замахал руками, волосики опять выстроились в ряды, как члены Политбюро, все «за» подняли кончики свои:       — Конечно, как вы могли иначе подумать? Да мы для вас всё, всё что угодно... Какую услугу вы хотели бы у нас получить? Всё сделаем в лучшем виде, не сомневайтесь.       — Мне очень дорога моя «девочка». Ну, вы меня понимаете...       — Да-да...       — Не перебивайте! Так вот, моя работа подразумевает различные ситуации. Иногда за руль совершенно нельзя садиться. Вот и нужен в этих случаях квалифицированный шофёр. А я свою «девочку» кому попало не доверю. Только надёжному, проверенному человеку. И не только я. Ряд моих знакомых имеют такую же проблему. Вот и организуйте, Сергей Петрович, для таких ваших новых клиентов услугу автомастера-шофёра по вызову. А лично мне бы хотелось, как VIP-клиенту, чтобы мой персональный мастер был доступен в любой момент, мало ли как в жизни бывает? Чтоб мог и домой подъехать в случае нужды, ну Вы меня понимаете? В любой момент мог бы мной заняться.       Я завис. Это чего это он сейчас мне предлагает? Это я сейчас по первому щелчку его пальцев буду подскакивать и нестись к нему в апартаменты, словно шлюха по вызову? Я что, шлюха? Это ему зачем надо? Унизить меня в очередной раз? Я, как некоторые, экстерьером своим элитным не шалавлю! Набрал воздуха в грудь побольше и проревел:       — На объездной тебя отвипят! Ишь чего удумал...       — Заткнись, Люба, без тебя решим, — это Петрович встрял. — Не ты тут пока хозяин!       — Так я и говорю, такая услуга будет оплачиваться по специальному тарифу. У Вашего салона хорошая репутация, строгая дисциплина, надёжные подчинённые. Думаю, что такая услуга может особо понравиться тем клиентам, у кого жёны на представительских авто по магазинам разъезжают и во всякие дорожные приключения вляпываются. Я могу своим друзьям порекомендовать ваш эксклюзивный салон. Такую услугу в нашем городе не оказывает пока ещё никто. Вы могли бы быть первым, застолбить, так сказать, за собой рынок.       И стоит, грудь выпятил. Памятник прям! Вот говорил классик: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...», а тот сам себе и классик, и памятник. Гордится собой, в глазах вновь победный блеск. А Петрович наш соображалку напряг, жадность подключил, между ушами словно машинка для пересчёта купюр появилась. И видать, сумма сошлась. Петрович расцвёл, заколосился.       — Какая хорошая идея! Мы готовы стать VIP-салоном. Давно готовы. Такая мысль и у меня была. Вы просто с языка идеи хватаете. И кого вы видите своим мастером? Я сразу распоряжусь выделить его в ваше полное ведение. Будет только вас обслуживать.       — Конечно, Любослав. Какие ещё будут варианты. Я ж говорю, что за ним моя девочка как за каменной стеной. Я выбираю Любу!       Меня перекосило. Это что ж, меня только что продали в рабство? Я фигею. Я мужчина слабый, легковозбудимый. Да и паника нарастать начала, только с ней справился. Ведь судя по этому довольному лицу отладка, чистка, диагностика его асфальтовой БМВ X5 с коварным «фасадом» потребуется через день, ОН будет меня скоро вызывать, чтобы коврики почистить. Факт!       — Люба — отличный выбор. Не извольте беспокоиться. Всё оформим в лучшем виде. — Петрович прогнулся (хотя как может колобок прогнуться?). Словно смотрю старый фильм про трактирных официантов: да-с, никак нет-с. Тьфу-с!       — Сергей Петрович, вы, как я вижу, действительно без меня разобрались. А ведь обо мне договариваетесь. Я точно тут не лишний? — как можно более зло вставляю я.       Хозяин салона схватил Дара за локоток и уже направился в свой офис. Услышав мой вопрос, отмахнулся:       — Ну что ты, Люба, пыль поднимаешь. Ты удачи своей не видишь. Такие люди тебе такое доверие оказывают, зарплату подниму. Не гунди! Пойдёмте, Дар Александрович, нам нужно обговорить специальные тарифы.       — Да-да, Сергей Петрович, пойдёмте, — и глянул на меня ласково. У меня аж язык в глотку запал. Стою, молчу, глазёнками своими лупаю. Ситуацию обозреваю. Обозреватель, бля. Эти два работорговца урулили, а меня ноги подвели, и я просто сел на пол, где стоял, голову опустил. Вот дожился, меня только что продали. Ну что, Любочка, подвигай попкой! Тьфу, мерзость какая. Никогда не думал, что доживу до такого позора и на глазах у кого? У НЕГО. Позорище. И что, я смирюсь? А вот хрен вам, господа фазендейро! Пусть Хуаниты, Розиты и Изауры вам машины VIP-обслуживают! Уволюсь. Уволюсь нахрен!       Поднял голову и посмотрел на салон. А мне здесь нравилось работать. Пацаны подобрались хорошие. И тут из-за меня у них такая подляна присунулась. Им-то за что? Хотя, может быть, для них это и неплохо, зарплата вырастет, а работы будет меньше. Васька вон по меринам спец, Олег япошек чухонит так, что пыль стоит, Михмих может франциков обслуживать. А я, конечно, немочек шустрю: баварки и авдотьи — моя тема. В принципе идея-то неплохая. Особенно если мужики будут под капот бабских машинок заглядывать. Да и связи завяжутся с нужными людьми. Только вот мне такая связь активно не нравится, та, что у меня завязывается. Сидел себе тихо, не отблёскивал, никого не трогал. И вот нарвался. Что ему от меня надо? Что я ему плохого сделал? Машину ему смотрел? Смотрел. Конфетку сделал? Сделал. Ужинами кормил? Кормил. Штрудлями потчевал? Потчевал. Пятна на одежде чистил? Чистил. В чём я ему отказал? Правильно, ни в чём. Может, как раз потому, что не отказывал? Вот придурок конченый! Кто, спросите, придурок? А оба: один — придурок, другой — конченый! А он что в ответ мне сделал? Пришёл в семью, и где та семья? Нет семьи, тю-тю. Перед соседями меня позорил? Позорил. Теперь перед мужиками нашими концерт устроил? Просто бенефис, а не концерт. Вот что им теперь говорить, как объяснять всё случившееся? Вечно от него у меня одна головная и сердечная боль! Зеленоглазая сердечная боль...       Так, всё, успокоился. Взял себя в руки. Ты мужик или тряпка? Я ж тоже щи лаптем не хлебаю. Чай тоже в универе не за красивые глазки оценки ставили. За мозги ставили. Вот их и надо включить. А мозги что мне говорят? Правильно, что ничего хорошего ждать рядом с Даром и не приходится. А неприятностей мне и даром не нать. Каламбур, твою ж... Нужно держаться от него подальше. Я ведь не машина, не железный. Ты хочешь ближе присунуться ко мне, Дар, под кожу влезть? Зачем? Проверить на прочность? Я прочен, я железобетонен, я неукротимый Халк, разрублю узел одним ударом. Решительно направляюсь в кабинет Петровича.        Там вовсю чай фильдеперсовый наливается, какая-то коврижка обветренная на стол выставляется, только что рабыни в шальварах мух не отгоняют от бесценного клиента. Я материализовался на пороге, тщательно копируя грозовую тучу с молниями, и жёстко, безапелляционно выпалил:       — Петрович, я увольняюсь. Ищи замену. Две недели, как положено, отработаю и всё. Давай бумагу, я заявление писать буду!       Выпучили глаза оба сказочных персонажа — колобок и лис зеленоглазый. Что? Удивлён? Не дождёшься...