Глава 7. Илос
23 февраля 2015 г. в 18:40
Запись из архивов Серого Посредника
Время: 7 октября 2186 года по летосчислению Земли
Место: планета Илос, система Убежище, скопление Пространство Пангеи
Личность: Лиара Т'Сони, Серый Посредник
Во время полета от Цитадели мы почти все время молчали. Ведя миниатюрный летун размером с истребитель — переделанный А-61 «Богомол» — я почти все время смотрела на панель управления и голографический интерфейс на лобовом иллюминаторе. Закончив программировать курс через цепь ретрансляторов, повернулась к Явику.
Протеанин занимал место пассажира. Скрестив руки на груди, закрыв все четыре глаза, казался спящим. Как только я задумалась, изучая необычное строение его головы, он, не открывая их, произнес:
— Следи за машиной, азари. Я хочу добраться до Илоса живым и невредимым.
Я поджала губы и отвернулась. Самолюбование последнего представителя предыдущего цикла невероятно поражает. Я стараюсь относиться к нему приветливо, но, похоже, раздражаю одним фактом своего существования. Этот реликт обращается к каждому так, будто в лучшем случае перед ним насекомое. Он демонстративно избегает имен, используя в качестве них названия видов или рода занятий.
Он опровергал все мои представления о протеанах каждой минутой невыносимого высокомерия. Пятьдесят лет кропотливой работы… варрену под хвост!
Крепче сжав подлокотник кресла пилота, я медленно вдохнула и выдохнула.
— Явик. Можно кое-что узнать?
— Что еще тебя интересует? — на фоне внешнего безразличия ударение на второе слово он сделал намеренно. Да, я заваливала вопросами, но ведь он столько может рассказать! Ученый во мне бунтует при мысли упустить столь великолепный источник знаний.
— Илос. Это была ваша секретная база. Мы нашли там множество статуй и думали, что они изображают протеан. Но ты выглядишь совсем не так.
— Империя насчитывала сотни разумных видов. Все были разными и все звались протеанами. Точнее, так называете вы, — Явик пожал плечами. — Вероятно, ты видела кого-то из других представителей Империи.
— Ты сам слышал что-нибудь об исследовательской базе?
— Нет. В мое время об Илосе ходили обрывки слухов. Сказки о никогда не существовавшем городе.
— Подвиг ее выдающихся ученых помог спасти Цитадель три года назад, — я мельком скользнула взглядом по лицу протеанина. Еще хуже, чем пытаться понять эмоции элкора. — Они перепрограммировали хранителей и сломали систему контроля над станцией, из-за чего Сарен и «Властелин» были вынуждены пытаться открыть путь в темный космос самостоятельно. Это дало шанс уничтожить их и отсрочить приход Жнецов. Твои соотечественники надеялись, что молодые расы положат конец истреблению.
— Не имеет значения, на что и кто надеялся. Мой народ мертв. Надежда нам не помогла, — древний демонстративно закрыл глаза, давая понять, что разговор ему надоел.
Подавив разочарование, я вернулась к панели и показателям мониторов. Почему он ведет себя так, будто делает одолжение, отвечая на вопросы — нет, даже всего лишь находясь рядом с нами? Каждая минута, проведенная в обществе этого… индивида, ввергает во все большее отчаяние, потому что я не могу понять, что у него на уме. Протеане принесли свет цивилизаций каждой современной расе, оставив бесценное наследие, они были мудрыми, высокоинтеллектуальными наставниками, авторами сложнейших устройств, рассеянных по всей галактике. Как такой благородный образ мог принадлежать язвительному, высокомерному, упрямому… солдафону!
Размышляя над этим, я подкорректировала курс. Ближайшие несколько десятков долгих часов мы мчались от ретранслятора к ретранслятору, избегая встречных кораблей. Мой «Богомол» был оснащен стелс-системой — не такой мощной, как на «Нормандии», но достаточно продвинутой, чтобы путешествовать незаметно. Я все еще помнила координаты ретранслятора «Мю», который для обычных сканеров необнаружим. Где он находится, знали только Шепард, я, турианский Спектр-предатель Сарен Артериус, моя мать Бенезия (моя бедная мать) и «Властелин», у которого имелось имя Назара. К счастью, у Жнеца и его слуг не было возможности сообщить об этом кому-либо еще: Бенезия погибла на Новерии, Артериус застрелился, а с Назарой с огромным трудом едва справился флот. После Битвы за Цитадель не осталось и хасков — «Властелин» бросил все свои силы на захват станции, и постепенно их всех истребили.
Удивительно, что гибель Жнеца стала одним из залогов нашего выживания в грядущей бойне: ведь благодаря ему турианцы смогли изучить главный калибр и придумать «таникс».
Встретив после очередной яркой вспышки по выходу из масс-туннеля черную бездну космоса, я невольно подумала о Солане. Кто бы мог подумать, что именно сестра Гарруса окажется создателем самой мощной пушки в галактике? Согласно первичному медицинскому осмотру на «Нормандии» турианские инженеры отделались в плену легким испугом, однако Сол предупредила об опасности заражения нанитами, поэтому до прибытия на Цитадель их поместили в карантин под круглосуточный контроль СУЗИ. Когда Гаррус узнал об этом, то… очень рассердился. Это мягко сказано.
Сейчас «Нормандия» на Цитадели. Я надеюсь, что все обойдется как с турианцами, так и с Шепард, которая после ментального контакта со Жнецом почему-то не смогла использовать биотику. По ее просьбе я поручила Глифу отыскать Миранду — никто лучше нее не позаботится об организме коммандера.
Сканеры сообщали, что поблизости нет ничего интересного, однако координатная сетка в этом разубеждала. Я встрепенулась и ввела координаты ретранслятора «Мю». Вот он — последние ворота в тайное убежище протеан, дом их великой надежды — что бы там ни говорил Явик. Именно их надежда дала нам время нарушить планы кибернетических каракатиц и начать строить Горн. Я уверена, что Илос не открыл все секреты. В прошлый раз у нас не было времени извлечь базу данных ВИ Стража, которого позже вообще не смогла найти посланная Советом Цитадели группа исследователей, а дальше завертелась история с гибелью «Нормандии», поисками тела Шепард, схваткой с коллекционерами… Признаться, за те два тяжких года об Илосе никто и не вспомнил. Наверное, зря: я чувствую, что там еще что-то есть.
Еще одна вспышка — и «Богомол» вышел в Пространстве Пангеи. Центр красивейшей зелено-рыжей туманности, скрывающий удаленную систему недалеко от ядра Млечного Пути. Три планеты вращаются вокруг двойной звезды с поэтичным именем Убежище — первый и главный компонент являет собой обычный желтый карлик, а второй — коричневый карлик — так мал и далек, что его гравитационное влияние почти не ощущается на комфортных планетах, на одной из которых возникла разумная жизнь. Неизвестно, что за катаклизм поразил Илос, превратив в ржавый шар, но когда-то это был чудесный зеленый мир.
Я установила курс на местонахождение исследовательского комплекса, координаты которого сохранились у Джокера. В этот раз нет необходимости бросать «Мако» на двадцатиметровую площадку, поэтому я не спеша выбрала удобную зону поближе ко входу в комплекс. Следы разрушений, оставленных в боях с гетами Сарена, все еще зияли дырами в погруженных в землю плитах пола и стенах. Двери в комплекс остались открытыми: все были заняты погоней за Сареном и атакой на Цитадель — чему, признаться, я была рада, потому что вновь бродить по заброшенным руинам без дружеской огневой поддержки, опасаясь нарваться на выживших гетов, удовольствие очень сомнительное.
Я обернулась, чтобы объявить о прибытии, и вздрогнула, наткнувшись взглядом на Явика, который не мигая сидел в пассажирском кресле. Оценив пейзаж в иллюминаторе, не говоря ни слова, он вылез наружу, спускаясь по опоре летуна, как только кабина открылась.
Анализ атмосферы показал, что состав воздуха все так же вполне пригоден для дыхания, поэтому я не воспользовалась кислородогенерирующей маской, хотя и взяла ее с собой. Явик же, судя по всему, ни в чем подобном вообще не нуждался.
— Давно хотела спросить, — я повесила на магнитный захват пистолет, на всякий случай. — Как ты дышишь?
— Так же, как и ты. Через носовые щели, — отозвался тот, как показалось, не без сарказма.
— Я имела в виду, брать ли запасную маску.
— Физиология моего народа имеет природный аналог генератора кислорода, — протеанин смерил с головы до ног и отвернулся, изучая обстановку, впрочем, снизошел до подробностей: — Плотный хитинообразный кожный покров защищает от перепадов давления, биотика помогает адаптироваться к изменению массы тела, создать покров для поглощения радиации и выведения избыточного тепла, а так же защищает от холода. Я выживу почти в любых условиях.
— Даже в открытом космосе? — удивилась я.
— И ты бы смогла, если бы азари уделяли время на раскрытие всего потенциала вашего вида, — абсолютно серьезно заметил Явик, чем окончательно вогнал в ступор.
— Значит, ты можешь дышать в вакууме?
— Не более ваших стандартных двух часов. Вакуум слишком пуст, чтобы обеспечить достаточным количеством сырья для переработки в кислород на длительный срок. Рано или поздно наступает голодание.
— Но это же невозможно! — я не выдержала. — Ни одно разумное существо не может дышать в вакууме!
— Ученые Империи тоже так считали, — все тем же ровным тоном отозвался древний. — Они пришли к выводу, что наш народ был улучшен искусственным путем на заре своего появления. Они допускали, что за этим стояла предшествующая раса, иннусанон.
На это у меня попросту не нашлось никаких новых слов. Я даже не знаю, издевается ли он опять надо мной или нет!
Оставив летуна в надежном месте, мы взяли оружие на изготовку и приготовились встретить любую напасть еще и биотикой. Илос… Сколько воспоминаний просыпалось, стоило сюда вернуться. Пролетели три года — как пронеслись три столетия. Я с удивлением почувствовала, как на меня накатывают ностальгия и даже в чем-то сожаление. Вдруг захотелось вернуться сюда, как следует насладиться чудесами этой невероятной планеты. К сожалению, сейчас времени, как и тогда, не слишком-то много.
Смутно я понимала, что для Явика предложение навестить Илос подобно посыпанию солью незаживающей раны, по меткому выражению людей. Но кто больше всего знает о протеанах, кроме него? Наша поездка преследует не праздную цель — нам нужны любые знания, которые могут пригодиться при постройке Горна.
— Я понимаю, как тебе нелегко находиться здесь, но здешние ученые знали о Жнецах больше всех и нашли способ помешать им, значит, они могли оставить другие важные сведения, — я вздохнула, поймав себя на том, что вместо попытки приободрить протеанина начинаю извиняться и оправдываться. Лиара Т’Сони — давно не смущенная девчонка, а Серый Посредник — чертовски хороший торговец информацией. Надо вести себя соответствующе.
Явик попросту проигнорировал сказанное. Я постаралась сменить тему, не забывая поглядывать по сторонам в то время, как мы продолжали все дальше удаляться от нашего маленького корабля, занесшего в такие дали систем Терминуса.
— Здесь могут быть геты. Дана рассказывала, что есть две группы — «истинные» и «еретики». Вторых не более пяти процентов в сравнении с первыми. Сарен использовал именно их. Легион сообщил Шепард, что еретики заражены вирусными программами Жнецов, которые внесли искажение в их математическую логику и поменяли приоритеты. Те еретики, которые служили Сарену, наверняка получили такой вирус от «Властелина». Мы очень спешили — Канал уже закрывался — поэтому не перебили их всех. Если группа Совета их не нашла… либо они улетели, либо хорошо затаились. И я не стану исключать вторую возможность.
Я говорила медленно и тихо, едва ли вполголоса, по-прежнему продолжая прислушиваться. Небольшая четырехугольная комната, обнаруженная за воротами, вся поросла ржавой фауной. Каменные ступени осыпались от времени, колонны подточили ветра, под ногами хлюпали лужи. Потолок затянули тонкие хрупкие лианы, на голову все время что-то сыпалось.
— Вот, посмотри. Я о них говорила.
Протеанин неслышно подошел и встал рядом, рассматривая статую, наполовину погруженную в воду. Фигура была относительно целой. Продолговатая голова переходила в туловище, утопая в щупальцах, щедро растущих из щек. Они полностью скрыли шею, плечи и грудь, оставив видимыми тонкие жилистые руки, чьи четырехпалые кисти продолжались отростками, вплетающиеся древесным узором в ноги, укрытые подобием одежды. Или неведомый скульптор лишь наметил грубыми штрихами нижнюю половину, не став детально изображать?
— Иннусанон. Комплекс построен ими, — наконец вынес вердикт Явик. В его голосе прозвучало редкое благоговение. Наверное, раса, предшествовавшая его народу, значит для него столько же, сколько для нас протеане.
— Шепард рассказывала, что видела в сообщении маяка уничтожение подобных существ, — осторожно добавила я.
— Она показала мне. Иннусанон оставили нам предупреждение и чертежи устройства, которое вы называете Горном. Мы последовали их примеру.
Из привратной комнаты мы выбрались в огромный коридор, по которому три года назад наша троица с «Нормандии» проехала с сумасшедшей скоростью на «Мако», торопясь прыгнуть на броневике через половину галактики на Цитадель. Очень хотелось идти практически вплотную к стене, но этого не позволяла дугообразная форма стен: нижний край заканчивался под ногами там, откуда вытянутой рукой можно коснуться остальной поверхности. Над головой выступали капсулы, где с надеждой на будущее заснули сотни тысяч протеан. Увы, до нынешних времен здесь не дожил ни один.
Я старалась об этом не думать и не напоминать лишний раз Явику о кладбище, во все стороны раскинувшимся над нашими головами.
Он и так это понял. Остановившись и задрав голову, рассматривал уходящие ввысь стены, из которых на разных уровнях выступали продолговатые саркофаги — такие же, в каком проснулся он. Все стены оказались испещренными прямыми линиями, расчерчивающими сеткой, деля на ячейки. Некоторые ячейки были открыты — именно из них торчали саркофаги. Но подавляющее большинство оставалось закрытыми, формируя гладкие поверхности стен, за которыми в темноте навечно лежали забытые могилы.
Мне показалось важным, чтобы Явик знал о судьбе сородичей, и только открыла рот, собираясь начать, как протеанин качнул треугольной головой и указал вперед:
— Ни звука, азари. Слушай.
Я прищурилась, стараясь разглядеть угрозу в скудном освещении илосского солнца, выхватывающего прямые строгие очертания, порченные позеленевшей ржавчиной. Показалось или впереди кто-то есть? Если это геты, они заметят нас множеством способов, например, при помощи инфракрасного излучения, датчиков движения или теплового сканера. Если это органик, то его экипировка наверняка так же оснащена радаром и средствами обнаружения.
— Нужно скорее найти проход в стене, он приведет нас к лифту. Слишком темно, возможно, запасы энергии окончательно иссякли. Это объясняет, почему группа с Цитадели не встретила Стража. Может, нам удастся включить его и забрать с собой, — я похлопала рукой по запястью, где находился инструментрон, помолчав, добавила, почему-то посчитав важным для протеанина: — Он сохранил в себе образ Ксада Ишана — так звали главного ученого…
— Я же велел замолчать! — четырехглазый с шипением оборвал меня, больно дернув за руку. Он что, не понимает, что я хочу помочь?! Он тут впервые, а я знаю дорогу! Если бы не шорохи, я бы высказала все, что думаю, а пока что возмущенно высвободила руку и быстрым шагом пошла вперед, попутно активировав на себе «барьер». Благодаря кинетическим щитам и биотике можно не бояться словить случайную пулю. Лучшим выходом сейчас было свернуть из коридора в проем к лифту, перестав изображать из себя прекрасную мишень.
— Ну наконец-то, — обрадованно прошептала я, завидев вожделенный ход. И тут же с обеих сторон, спереди и сзади, по нам открыли огонь среагировавшие на движение турели. Полумрак пронзили вспышки лазеров. Чисто инстинктивно я сгруппировалась и бросилась в сторону, гадая, как достичь спасительного укрытия в проеме.
Явик среагировал моментально. Зеленое пламя окутало его фигуру, защищая от выстрелов. Выхватив протеанский излучатель — до сих пор не понимаю, как это удивительное оружие работает — он накопил заряд и ударил по турелям из своей пушки. Все произошло так быстро — не дольше пары секунд.
Настала блаженная тишина. Сканер показывал, что других врагов не было. Не тратя время на передышку, я двинулась сквозь проем по узкому коридору в темноту и вышла к древнему лифту.
— В прошлый раз, когда мы тут были, он работал. Подумать только, ему пятьдесят тысяч лет, а ездит быстрее, чем лифты на Цитадели. Хотя если ее создали Жнецы, то им, наверное, миллионы лет. Тогда ясно, почему они едва ползут, — по иллиумской привычке все время приходится держать язык за зубами, но сейчас грех упускать возможность говорить свободно, да и годы одиноких исследований не способствовали беседам.
Явик продолжал хранить молчание. Кажется, он старается сделать вид, что меня тут и нет.
Конструкция исправно спустила нас на несколько уровней вниз, в глубину архивов. Это трепетное чувство близости чужих тайн… Биение сердца, наверное, слышно в главном коридоре. Я невольно затаила дыхание, поймала себя на этом и одернула. Скоро дойдем до комнаты Стража.
Так и случилось. Небольшой тупик, протеанское устройство, активация… и ничего не произошло. Я нахмурилась и попробовала снова.
— Ты можешь извлечь модуль памяти? Из нас двоих только ты знаешь, как обращаться с вашей техникой. Я пока проверю, одни ли мы тут.
Активировав сканер, я отошла, чтобы не мешать Явику, и почти забыла о нем, уставившись на голографическую схему комплекса, которая вспыхнула над запястьем левой руки. В данных, которые Страж передал Шепард, содержались не только коды управления Цитаделью, но и данные об илосской лаборатории, в том числе планы помещений. Это упрощало ориентирование и давало подсказки, откуда ждать неприятностей.
— Все чисто, — я свернула план до минимальных размеров. — Что это?
Мое внимание привлекла стена, на первый взгляд, неотличимая от остальных. Однако в глаза бросились несколько идеально ровных линий, составлявших простой геометрический узор. Я подошла и приложила ладонь. Камень на ощупь был теплым, сухим и шершавым.
— Я встречала такие во время своих экспедиций. Такие рисунки обозначали особые двери, но я никогда не видела открытой. Геты не нашли ее, иначе б давно выбили. Это значит, что за ней скрывается часть комплекса, не тронутая вторжением, где никто не бывал десятки тысяч лет!
В голосе слышалось волнение, меня охватили азарт исследователя, нетерпение на пороге встречи с удивительной тайной. Никто не может понять археолога до мозга костей, кроме другого археолога. Потеряло значение, находится ли где-то рядом напарник, слушает ли вообще. Нетронутый протеанский архив! Здесь могли остаться их данные, результаты работы, записи… воспоминания! Если протеане записывали события в осколки памяти, то мы можем найти такой. Вдруг они что-то знали о Горне и Катализаторе? Нельзя упустить ни одного шанса!
Выросший из-за спины протеанин заставил посторониться. Молча отдав мне в руки прямоугольный блок данных, прокомментировал:
— Сломано. Стража пытались запустить до нас. Питание отсутствует, внутреннее содержимое предположительно цело.
Он обратил внимание на потайную дверь, провел по ним пальцами, оставлявшими слабый зеленоватый след биотического поля. Узор слабо засветился, подхватив сияние, будто дверь узнала протеанина, где-то что-то грузно ухнуло, и тяжелая плита подалась вглубь и назад, после чего медленно отошла вправо. Из открывавшегося прохода пахнуло застоявшимся воздухом.
— Не следует задерживаться. Если геты находятся рядом, этот проход скоро обнаружат.
Проход увел глубоко в толщу скал, он шел под наклоном, абсолютно прямой. Дверь за нами закрылась — если б не биотика, ходить бы слепыми, трогая стены. Кто бы ни построил этот путь, на удобствах он сэкономил.
Я поднесла охваченную бледным огнем ладонь к вертикальной поверхности, другой прикоснулась к устройству возле левого уха. Такую возможность непростительно упускать.
— Стены ровные, но не идеально гладкие. Абсолютно чистые, — я присела на пару мгновений. — Ступени неотшлифованы. Освещения нет. Думаю, спуск строили торопливо, чтобы поскорее связать помещение с ВИ с местом, куда мы идем. Просто напрямую, от точки А к точке Б. Анализ… — теперь загорелся еще и инструментрон. — Анализ показывает, что возраст всего комплекса на сотню лет старше. Стало быть, построили все это позднее, для каких-то целей… — еще одно касание. Запись выключилась.
Во время экспедиций единственным благодарным слушателем выступал мой дневник, которому я наговаривала все, что происходило, та же привычка побуждала озвучивать мысли, давать описания и строить выводы и сейчас. Какой там Серый Посредник! Я — Лиара Т’Сони, ксеноархеолог, посвятивший жизнь поискам ответов на вопросы существования древних цивилизаций.
Наконец долгий спуск закончился. Биотика высветила еще одну дверь, я вопросительно обернулась на спутника. Тот без лишних разговоров открыл и ее точно так же, как первую.
Помещение, обнаруженное по ту сторону, размерами тоже не впечатляло. Зато оказалось заставлено снизу доверху. Половину занимал огромный, до самого потолка, маяк с потухшим возле него терминалом, вокруг друг на дружке стояли кубы, в которых можно признать протеанский дизайн вместилищ для хранения груза. Обнаружилась протеанская же сфера, по виду зеркальная, живо напомнившая такую же, виденную на планете Элетания два с половиной года назад.
— Ваше записывающее устройство. К ним обычно нужен ключ. Ты знаешь способ активировать запись? В сфере и в маяке могут содержаться бесценные данные. Раз эту комнату так хорошо спрятали… — я прошлась по свободному пространству между рядами контейнеров и остановилась перед одним из выключенных терминалов. Рядом с устройствами ввода лежала круглая белая вещь, похожая на спаянные одно поверх другого тонкие колеса, каждое меньше другого. Вид предмета не был знаком. Сканирование находки с помощью ручного анализатора выдало странный результат.
— Если это склад, то слишком хорошо спрятанный. Выглядит нелогично, — я по привычке нахмурилась, продолжая сканировать. Предмет на ладони выглядел безобидным. Холодный материал, похожий на металл, приятно освежал кожу, он не забирал тепло ладони и не отдавал свой холод. Этакая вещица в себе. Никаких знаков, рисунков или символов. Просто три круга друг поверх друга.
Я не понимала, как объяснить показания.
— Это не ключ. Либо мой анализатор сошел с ума, либо этой штуке половина миллиарда лет. Много для иннусанон, не находишь? И она просто лежала здесь… — я отвлеклась на терминал, вспоминая, как извлекается диск оттуда. Технология сильно напоминала существующую, хотя неясно, каким образом. В прошлый визит на Илос было достаточно включить такой же — Дане помог Шифр — а затем нажать пару кнопок, чтобы открылся проход и мы с командой добрались до архивов. Сейчас вместо Шепард терминал придется активировать Явику, и все что останется — забрать данные с собой.
Зажав белую вещицу в ладони, я уступила место Явику и повнимательнее осматривала помещение в поисках еще чего-либо ценного. Попутно думала о протеанах, стараясь не акцентировать мысли на одном индивиде, об иннусанон, о тех, кто мог жить на Илосе еще раньше. Сколько циклов существует галактика? Сколько времени прошло с момента ее зарождения? Кто были первые разумные существа? И кому хватило ума придумать Жнецов? Должна же эта история где-то иметь свой исток. Обязана существовать первопричина всех бед. Жнецы собирали урожай, уходили в глубокий космос, выжидали там и возвращались, как неизбежность. Но ведь им сопротивлялись. Им противостояли. Кто-то придумал Горн, который стремились собрать не один цикл. Его чертежи, вихрем пронесшиеся в воспоминаниях, тоже кто-то ведь придумал. Теперь на них вся надежда…
Перед мысленным взором мелькнули стройные незаконченные схемы, и на сознание обрушилась тьма. Точнее, настолько ослепительный свет, что показался непроглядным мраком. Я охнула, вцепилась в край терминала, и застыла так, сметенная калейдоскопом вспышек.
Чистый невыносимый свет, резанувший глаза, заставлявший слепнуть, бесповоротно утвердивший власть, залил помещение, распространился до самых дальних углов, вырвался ввысь и смял собой несовершенное смертное тело, перенося потрясенный разум далеко за пределы времени и пространства…
…Тысячи мерцающих облаков раскинулись во все стороны бескрайним звездным океаном. Отражая излучения светил, переливались разноцветные миры, бегущие по незримым орбитам, по нитям, что пронзили вселенную. Между ними бороздили черные моря серебристые творения, как меж привычных планет проносятся неугомонные космические корабли…
Вселенная слышала их. Она отзывалась на дуновение мысли — непостижимый живой организм без конца, без начала. Она сжималась и расширялась, пульсируя в ритме необъятного сердца, являясь жизнью и без устали ее порождая…
Как только мелькание прекратилось, я рухнула на колени, приваливаясь к стойке панели. По телу словно пронесся заряд электричества, сознание пребывало в шоке и даже не сразу заметило, когда вернулось зрение.
— Слишком… слишком много света. Ваши маяки… словно детские книжки. А здесь… — завалившись набок, я отключилась от реальности.