Проект «Возрождение»

За­пись из ар­хи­вов Се­рого Пос­редни­ка Вре­мя: 8 ок­тября 2186 го­да по ле­тос­числе­нию Зем­ли Мес­то: станция Цитадель, система Вдова, туманность Змея Лич­ность: Кайден Аленко, майор Альянса       В палате с панорамным окном во всю стену, за которым истончалось искусственное небо, впуская вечер, народу набилось — сесть некуда. Лиара лежала на больничной койке головой к этому самому окну, Шепард сидела на соседней пустой, свесив ноги, вокруг устроились остальные: Гаррус прислонился к столу у стены, Явик занял один из стульев для посетителей, Джеймс выбрал свободный угол, я подпирал косяк запертой на всякий случай двери. Между койками работала с медицинским инструментроном доктор Чаквас. Т’Сони открыла глаза и посмотрела вокруг.       — Ну вот, как я и говорила. Показатели в норме, во всем виноват сбой импланта, — Карин выключила сканер и отвернулась от Шепард. — С возвращением, Лиара. Как ты себя чувствуешь?       — Доктор Чаквас! Как здорово вас увидеть, — слабо улыбнулась та и чуть нахмурилась. — Я помню белый свет, неясные картины, какие-то данные… Сколько я спала?       — Суммарно почти тридцать часов с отрывистыми перерывами на пробуждение во время полета, — отозвалась доктор. — Вдвое больше, чем коммандер после встречи с маяком на Иден Прайм.       — Да уж, было неприятно, — усмехнулась Дана, зачем-то потирая шею. — Тебя вынес Явик, а за вами по пятам гнались геты. Наверное, вас случайно засекла их охрана.       — Импульс, исторгнутый артефактом, был достаточной причиной для поднятой тревоги, — возразил Явик. — Однако геты должны были заметить нас раньше, потеряв сторожевые турели.       — Там были турели? Интересно, почему геты не пытались изъять из убежища все, что там есть, — продолжила Дана.       — Они пытались. Наши, протеанские, технологии обладают достаточным количеством способов заблокировать и сберечь информацию в случае несанкционированного доступа. Вот почему ваш Совет ничего не нашел.       — И вот почему у нас теперь есть диски Стража и данные с терминалов, обнаруженных вами в той кладовке, — кивнула Шепард.       Я молча слушал, думая о том, что произошло за эти два дня. Турианских инженеров и сестру Вакариана вытащили, уничтожив Жнеца изнутри. Всем сильно досталось, но главное, что выжили. «Нормандия» сразу взяла курс на Цитадель, откуда Т’Сони и наш новый друг-протеанин улетели на Илос. Турианского примарха и его соратника доставили в руки Спаратусу, инженеров поместили в карантин мемориального госпиталя Гуэрта, Шепард получила нервное истощение, там же за нее взялась Чаквас, а когда Явик вернулся с едва живой Лиарой, работы у Карин поприбавилось.       Два дня передышки дали мне время осмыслить некоторые факты. Я поговорил с Карин, и, похоже, предыдущая работа на «Цербер» ее не смущала. «Кайден, коллекционеры творили такие ужасы, что члены старого экипажа бегали ко мне за успокоительным каждую ночь. Я и сама до сих пор не в порядке. Их нужно было остановить, и я пошла на новую «Нормандию» ради коммандера, потому что она — тот человек, который мог это сделать. Джефф и я в нее верили, как было не поддержать ее?» — «И вы считаете, что «Цербер» действительно ее восстановил?» — «Я ведь врач, — улыбнулась Чаквас. — Кому, как не мне, приходилось латать боевые ранения после каждой вылазки? «Цербер» напихал в нее много имплантов, однако все они безвредны и не содержат шпионских жучков. Во всяком случае, после того, как «Нормандия» вышла из-под контроля Призрака, мы с Мирандой и СУЗИ об этом позаботились».       СУЗИ — второй повод для беспокойства. Я был в совершеннейшем потрясении, когда узнал, что у нас на борту самый настоящий неограниченный, полноценный искусственный интеллект, разработанный «Цербером». Когда электронная дамочка невозмутимо сообщила, что при ее разработке использовалась технология, добытая из обломков «Властелина» и адаптированная для лучшей интеграции с личностным ядром, моим первым желанием было сейчас же пойти в серверную и разнести все, что там есть. Как ни странно, меня поддержал Явик, который случайно услышал конец нашего диалога и предложил выкинуть серверы в шлюз, сообщив, что в его цикле протеане тоже воевали с машинами. Но мы туда не попали, потому что Джокер слышал каждое слово и попросту заблокировал обе двери, включая вход в медотсек. Вместо этого мы сели в столовой, где я рассказывал древнему реликту о гетах, пока нас не нашла Трейнор. Саманта оказалась идеалисткой: она с придыханием и каким-то нездоровым смущением рассказывала о своем опыте работы с корабельным ИИ, которую, как и Альянс, поначалу считала обычным ВИ. Протеанин не выдержал и сбежал на второй же минуте, а я взял на заметку: оказывается, синтетики умеют врать и притворяться.       И вот теперь Шепард хочет видеть Миранду Лоусон — бывшую, как она утверждает, главу ячейки «Лазарь», ответственной за возвращение коммандера к жизни и помощи в борьбе с коллекционерами. Эта Лоусон отчитывалась напрямую перед Призраком в течение многих лет. Гаррус как-то обронил, что после ухода Шепард под арест вся команда и экипаж разбрелись кто куда, причем церберовцы отказались работать на прежнего босса — кто-то вернулся в Альянс, кто-то залег на дно, а Лоусон и еще один, Тейлор, исчезли в неизвестном направлении. От одной мысли, что прихвостни Призрака сделали с Даной, моей Даной, начинает болеть голова. Вот как сейчас. Черт, надо попросить таблеток у Карин.       — Белый артефакт… Он тоже у нас? — подала голос Лиара, наконец-то меня отвлекая. За окном уже настал глубокий вечер: туманность Змеи украшала собой небо вместо искусственного, весь Президиум горел разноцветными огнями, и в нашей палате тоже зажегся нейтральный бело-желтоватый свет.       — Да. Я взял его тоже, — подтвердил Явик. — Он помещен в стазис-поле в моей каюте, чтобы ни у кого не возникло соблазна притронуться к нему.       — Подумать только, если этой штуке и правда пятьсот миллионов лет… — покачал головой Гаррус.       — На Земле только зародилась жизнь, — хмыкнул Джеймс. — Ну, или около того.       — Как бы то ни было, нужно выяснить, что это такое. Может, Страж знает, каким образом на Илосе появилась данная вещь, — Дана мотнула головой и посмотрела на Лиару. — Никаких новостей от Миранды?       — Я только что проснулась и думаю, что лучше спросить у Глифа, — азари приняла полусидячее положение, Гаррус помог поднять ей подушку. — Спасибо. Так вот… — она включила инструментрон, который остался на ее запястье, несмотря на то, что в остальном была переодета в больничную одежду. — Глиф…       Маленький голографический шарик дрона завис над ее одеялом:       — Добрый вечер, доктор Т’Сони. Что я могу для вас сделать?       — Обеспечь, пожалуйста, звуконепроницаемость помещения.       — Сделано, доктор, — сверкающий шарик выпустил во все стороны прозрачные синеватые лучи, осевшие на полу, стенах и потолке плотной кинетической сеткой.       — Спасибо, Глиф. Удалось ли вычислить местонахождение Миранды Лоусон?       — Да, доктор. Мисс Лоусон здесь.       Слова маленького дрона совпали с движением разъехавшейся в стороны двери. Все как по команде уставились на женщину, переступившую порог. Высокая блондинка с собранными высоко завитыми волосами в обтягивающем костюмчике штатного персонала госпиталя смотрелась больше моделью для журнала «Фонда Сирта», чем медицинским работником. Ее лицо не выглядело знакомым, так что гостью я не признал. Судя по растерянным физиономиям Шепард, Вакариана и Т’Сони, они тоже не поняли.       — Вот это да, — восхищенно присвистнул Вега. Явик ограничился зырканьем всех четырех глаз. Чаквас сияла, как ретранслятор.       — Доктор Линдси Лохланн, вы вовремя, — улыбнулась Карин, обращаясь к вошедшей. Та внимательно обвела взглядом присутствующих и доброжелательно отозвалась:       — Отлично выглядишь, Шепард. И ты, Лиара. Привет, Гаррус.       — Этот голос! — коммандер соскочила с койки и в буквальном смысле повисла на шее незнакомки. Та была выше нее из-за не по уставу высоких каблуков на подошве служебной обуви.       — Миранда. Да тебя не узнать, — отошел от удивления Гаррус, поглядывая то на Шепард, то на блондинку.       — Именно так и задумано, — подтвердила «доктор Лохланн». — Как только Карин сообщила, что «Нормандия» на Цитадели и есть раненые, я вылетела с Иллиума. Глиф связался со мной и подтвердил информацию.       — Погодите, — вмешался я. Кажется, голова с появлением этой особы разболелась сильнее. — Я ничего не путаю? Вы Миранда Лоусон, правая рука «Цербера»? Разве не вы присутствовали с Даной и Гаррусом на Горизонте полгода назад? Но я помню вас черноволосой, и лицо ваше выглядело по-другому.       — Все верно, майор, — ответила блондинка и объяснила больше для остальных, так как смотрела на них: — После уничтожения базы коллекционеров мы с Джейкобом и старым экипажем ушли из «Цербера». Призрак, как всегда, отставки не принял: если не хочешь работать на него добровольно, он заставит служить его интересам. Благодаря помощи Лиары, — азари достался кивок, — мы получили новую легенду, новые документы. Новую жизнь.       — И новую внешность. Раньше у тебя выдавались скулы, — прищурилась Дана, рассматривая. Лоусон сдержано рассмеялась:       — Для хорошего специалиста по генетике спрятать пару родинок не проблема. Я собрала тебя по молекулам, Шепард, неужели не смогу поправить скулы и с десяток неактивных генов в «мусорной» части ДНК, чтобы поменять биометрику?       — Отлично сделано, доктор Лохланн, — хмыкнул турианец, распахнув мандибулы. Затем посерьезнел: — Посмотришь, что не так с Даной? У нее случилась небольшая мозговая стычка со Жнецом на Менае. Биотика куда-то пропала.       — Наверное, перегрузка импланта, — блондинка нахмурилась, включая инструментрон, который тут же наставила на Шепард. Продвинутая медицинская модель. Очень продвинутая. — Да, так и есть, — сказала она через несколько минут. — Я все исправлю, но для этого придется задержаться на пару дней. Лучше не в госпитале, а на борту «Нормандии».       — Доктор Чаквас, не хотите и вы задержаться на «Нормандии»? Без вас медотсек совсем без присмотра, — ввернула Дана, уже минуты две что-то напряженно обдумывая.       Седовласая женщина расплылась в счастливой улыбке:       — Я ждала, когда вы скажете об этом, коммандер. Хлоя отлично справится без меня. Мое место всегда только там. Кто же еще проследит, чтобы Джокер вовремя принимал лекарства?       — Хех, могу поспорить, он по-прежнему о них забывает, — усмехнулась коммандер.       Я молчал, предпочитая наблюдать и стараясь не обращать внимание на мигрень. Эта Лоусон все усложнила. Не понимаю, как можно ей верить? Подпускать к капитану… к Дане, доверяя ей жизнь и здоровье самого важного человека в галактике? Больше всего меня беспокоит, во что она превратила Шепард. Я совершу преступление перед человечеством, если поверю церберше, а значит… (к тому моменту я схватился за голову, с опозданием опознав надвигающийся приступ)… значит… остается так и доложить Удине… признать, что Дана мертва… а вместо… вместо нее…       Черт! Я чуть инстинктивно не приложил протеанина биотикой, когда он рванулся ко мне и схватил за руки. Нечитаемые желтые глаза с двумя зрачками заняли весь обзор, одновременно тело прошило будто бы электричеством. Древний обрушил поток обрывочных видений, мелькающих слишком быстро, чтобы понять. Его воля давила, бесцеремонно вламываясь в мысли — и прежде чем стало ясны его действия, он оттолкнул и окутался своей странной зеленой биотикой.       — Коммандер. Среди нас есть предатель, — глухо пророкотал Явик.       Что?       — Ка… Кайден? Нет! — вскрикнула Шепард. Невидимая сила вздернула меня под потолок — откинув одеяло, на ноги вскочила Лиара, сияя бело-синим. — Явик, объясни!       — Этот человек сомневается в своем командире и собирается доложить свои абсурдные выводы другому органику без дозволения. В моем цикле за утаивание намерений ожидал смертный приговор.       Уперев руки в бока, Шепард прищурилась, подняв голову.       — Кому же ты хотел пожаловаться на меня, Аленко?       — Примитиву по имени «Удина», — ответил ей четырехглазый.       — Советнику? Но зачем? — Дана махнула Т’Сони, и та наконец отпустила меня. Высота небольшая, но падать все равно неприятно.       — Доктор Чаквас… — поморщившись, обратился я сперва к ней. Та поняла без лишних слов и через минуту протянула стакан воды и пару белых кругляшек. Я запил их залпом. — Спасибо… Черт, это трудно объяснить, но я не предатель… Дана… Подумай сама: ты до сих пор общаешься с церберовцем, хотя уверяла в обратном. Больше того — ты доверяешь ей свою жизнь! Откуда ты знаешь, что твои импланты безвредны? Потому что Миранда сказала? Не смеши! Я помню, что Призрак сказал на Марсе: тебя ведут. Ты по-прежнему под надзором, Шепард. Как ты не видишь этого!       — Кого-то наконец прорвало, — скрестив руки на груди, заметил Вега. Комментатор нашелся…       — Так. Выйдите все, пожалуйста. Лиара, раз стоишь, ты тоже, — отчеканила рыжеволосая женщина, которую мне безумно хотелось считать той самой, что пришла в ночь перед Илосом. — Оставь Глифа. Нам с майором Аленко нужно поговорить наедине. Встретимся на борту.       — Пойду, соберу вещи и порадую Грэга, — сказала Карин, я слышал, как она обращалась к Веге: — Джеймс, поможете перенести кое-какое оборудование? Оно немножечко габаритное.       — Без проблем, мэм, — раздался голос испанца. Как всегда, беззаботный. — Эй, Явик, не хочешь помочь?       — Я охотно помогу тебе отправиться в шлюз, человек.       — О, какой необычный… новый член команды, — женский голос. «Доктор Линдси Лохланн».       — Грэг? Грэг Адамс? — переспросил Вакариан. — Тоже надумал вернуться?       — Он будет в восторге от новой «Нормандии», особенно когда найдем Тали, — голосок Лиары донесся уже в коридоре.       Когда посторонние вышли, я машинально пригладил волосы и отряхнулся, чтобы скрыть нервозность. Хотя какой в этом толк… Шепард вернулась к своей койке, но не села, а осталась стоять, прислонившись, скрестив руки.       — Кайден. Зачем ты хотел доложить Удине о том, что я поддерживаю контакты с Мирандой? Вега подтвердит, что я не общалась ни с кем во время заключения, кроме него, Андерсона и дознавателей из Альянса.       — Она работала на «Цербер», когда вживляла в тебя импланты. Вот тебе и способ, которым Призрак отслеживает каждый твой шаг, — проклятые таблетки никак не начинали действовать, от тисков в голове хотелось что-нибудь грохнуть. — Кто тебе сказал, что они безопасны?       — Доктор Чаквас! Карин постоянно меня наблюдала! — потеряв терпение, Дана тоже начала раздражаться.       — Карин — полевой врач! При всем уважении к ней, ее задача — латать солдат после боя, а не заниматься ювелирной хирургией. Ее квалификации может быть недостаточно!       — Ох, как я устала от твоего непрошибаемого упрямства, — Шепард заметалась по палате и вдруг, ринувшись ко мне, схватила за грудки и слегка встряхнула. От удивления я и не рыпался. — Что. С тобой. Черт возьми. Происходит? Почему ты лелеешь свою паранойю и не хочешь слышать, что тебе говорят?!       — Да потому что ты изменилась! Где та женщина, которая говорила, что любит меня!       Вот, вырвалось. Привалившись затылком к стене, чтобы хоть так пристроить тяжелую голову, я смотрел, как она отпускает ворот и отходит, порядком ошарашенная.       — Ты… Погоди, я…       — Я перестал спать спокойно с той встречи на Горизонте. Не знаю, получила ли тогда ты мое сообщение. Дана, все, что мне нужно — это знать, что ты на самом деле вернулась, какой и была, — я перевел дыхание, стараясь успеть высказать все, пока она слушает. — Я желаю тебе только добра. Удина хочет заменить тебя, спрятать постыдно твои заслуги, выставив перед галактикой другого спектра… и я говорил, что отказался. Он тоже считает, что «Цербер» изменил тебя… даже больше — подчинил тебя, но, может быть, всего лишь следит за тобой, хотя и это немало. И хуже всего то, что ты ничего не знаешь. Ты доверяешь врагу. Я просто… Просто хочу понять, насколько все плохо.       Она ничего не говорила примерно минуту. Женщина, без которой в тот момент мне не захотелось мыслить свое существование. Я не мог смириться с тем, что потерял ее там, на колонии, полной дохлых коллекционеров… Проклятье, я не думал ни о чем, кроме этого, как будто вокруг не идет самая сокрушительная из всех возможных войн на уничтожение.       — Мне… очень не хватало тебя, Кайден, — произнесла Дана, не двигаясь с места. Так хочется обнять ее, как тогда. — Ты никогда не представлял, каково это — очнуться после смерти? Не было ничего — и вдруг тебя заставляют жить еще раз. Ты один, ничего не понимаешь, у тебя нет времени понять, потому что станцию трясет и единственная путеводная нить — голос в громкоговорителе, втолковывающий тебе, как ребенку, куда идти, что взять, что надеть и что делать. У тебя нет ни минуты остановиться, ты должен вспомнить все забытые навыки за секунды. А тело не слушается. Оно — новое и старое, практически чужое. Ты спотыкаешься, падаешь, бредешь и стреляешь, чувствуя себя чертовым Франкенштейном, плохо сшитым из кусков расползавшейся кожи. Первое время на свои шрамы и глаза мне было страшно смотреть. То, какой ты видел меня на Горизонте — малая толика того, что было вначале. Я не понимала, зачем меня выдернули с того света и заставили драться. Видимо, больше некому.       Шепард говорила негромко, без злости, с сожалением и бесконечной усталостью. Я молча замер, не желая мешать, неотрывно следя за каждым ее вздохом. Если бы раньше мы поговорили…       — Призрак отлично знал, на что надавить, — тем временем продолжала она, глядя куда-то в пол, наверное, вспоминая. — Он построил вторую «Нормандию», позвал туда Джокера и доктора Чаквас, включил в досье моей будущей команды Гарруса и Тали, подстроив так, будто так вышло случайно, выдал сверхважную информацию для Лиары… — Дана глубоко вздохнула и продолжила, подняв взгляд исподлобья: — Но я никогда не забывала, что Призрак делает все только ради собственной выгоды. Он дал ресурсы для выполнения миссии, ради которой потратил четыре миллиарда кредитов и больше, чтобы я преподнесла ему базу коллекционеров, что находилась за ретранслятором «Омега» в самом центре галактики. Видел бы ты его лицо, когда он понял, что база из рук уплывает, — кривая ухмылка сломала линию губ. — О, как громко он вопил… Закладывая же бомбу, я знала, что в этом единственный правильный выход. Тогда он от отчаяния и бессилия попытался приказать Миранде, чтобы она меня остановила, на что получил в ответ увольнение. Ты, конечно, можешь не верить ни единому моему слову, считая киборгом, пешкой… кем там еще. Неважно, чем закончился разговор на Горизонте. Ты лучше скажи, как нам доверять тебе сейчас, если Удина послал тебя за нами следить. Вообще глупо получается, — добавила Дана. — Галактику уничтожают Жнецы, а мы не придумали ничего лучше, чем выяснять отношения.       — Я ничего ему не доносил, — во рту пересохло, отчего голос прозвучал хрипло. — Он только намекал на это, предлагая статус спектра. Обещал, что протолкнет на совете.       — Ну так соглашайся. Второй спектр-человек лишним не будет. Остальное решишь сам, ты взрослый мужчина.       — Я не хочу подвести тебя еще раз. Пожалуйста, Дана, дай мне шанс.       Услышала ли она, о чем на самом деле просил?       — Мы нужны друг другу, чтобы остановить Жатву. Нет времени жить прошлым, — Шепард подошла ко мне и отняла последнюю надежду: — Прости, что не сумела сохранить в тебе веру. Прости, что не сумела справиться с твоей потерей и нашла поддержку в другом существе. Возможно, ты прав, и я — не та Дана Шепард, которая погибла над Алкерой. Постарайся понять, что другой у нас нет. Хотя бы до тех пор, пока не разберемся со Жнецами.       Она развернулась и вышла, махнув рукой Глифу, который поплыл за ней, убрав маскировку. Я не стал ее догонять, умолять, просить более, чем сказано, ощущая внутри неприятно сосущую пустоту. Шепард ясно дала понять, что ночь перед Илосом волнует меня одного. Как назло, таблетки таки подействовали, лишив проверенного способа отвлечься на боль. Тиски в голове куда лучше бестолковых душевных терзаний.       Кажется, я сделал все, чтобы потерять единственную женщину, которую любил.