Здравствуйте, я ваша Мэри!

Вообще-то, в сложившейся ситуации мне скорее повезло, чем нет – если помнить рассказы Джинна о родном владычестве и местных нравах. По крайней мере, не все здесь с такой уж злобой относились к шатающимся без спутников иномирянкам, как можно было ожидать. Халиф Суфиан, выслушав краткое изложение моей истории, любезно предложил проводить меня до столицы и организовать встречу с Джинном при дворе, чтобы в Магикс мы могли вернуться вместе. Наверное, хотел все-таки получить подтверждение моих слов: рассказ вышел заметно неполным. Не могла же я рассказать о сбежавшей принцессе человеку, именно от которого семья Сирокко так старалась скрыть все эти проблемы, но с драконом-то он познакомился уже, так сказать, лично. А еще, сама точно не зная, почему, не стала рассказывать о том, кто я на самом деле – просто не знала, как люди могут воспринять историю о заколдованном тролле-волшебнике. К счастью, Суфиан не уточнял, чем же я вообще должна была помогать принцу в бою с драконом, если магия для женщин во владычестве все равно под запретом. И все равно, воспринимать происходящее, как что-то хотя бы не слишком плохое, не получалось.        Я, конечно же, знала, какие человеческие тела хрупкие и неудобно устроенные. Знала, но зря решила, будто иметь значение это будет только во время драк или хотя бы погонь… как бы не так. Мало того, что дурацкое человеческое тело продолжало болеть еще долго после любой травмы или нагрузки, оно болезненно реагировало на все незначительные мелочи, о которых я даже не задумывалась раньше! Несмотря на то, что караван случайных попутчиков, куда более привычный к условиям пустыни, в путь отправился еще затемно, ранним утром, когда еще была возможность не поджариться до хрустящей корочки, несмотря на накидку из белой ткани, тонкая светлая кожа моментально обгорела на солнце так, словно к костре опалилась, нещадно кусались какие-то мелкие твари, обитающие в шерсти ездовых верблюдов, а сами верблюды укачивали до дурноты… Все в таком состоянии воспринималось настолько паршиво, что и мысли лезли в голову непривычно гадкие и непонятно, чем вообще вызванные.        Например, что Джинн вполне может меня в таком обличье не узнать и не поверить – даже настолько, чтобы согласиться выслушать. Или что халиф Суфиан может меня обманывать, обещая помощь. Ничего не говорило о подобной опасности, но уже то, что так могло бы быть, никак не давало покоя, я злилась на себя, но избавиться от противных мыслей не получалось, словно дурацкий колдовской дракон, уже второй раз сбежавший от честного боя, тайком следовал под песчаными волнами за караваном, медленно подтачивая и разъедая волю… но остальные люди вели себя совершенно обычно, не могла же драконья аура вдруг перестроиться на меня одну?        Или для людей как раз такое совершенно обычно, что они и внимания научились не обращать?        Без обостренного слуха и чутья столица действовала немного менее угнетающе, но все-таки именно – немного. Шум, мельтешение и вонь большого города заклятье лишь слегка заглушило. Поразительно, как бурно кипела жизнь у самого пограничья с бескрайними песчаными пустошами. Дворец напоминал уменьшенный, зато гораздо более вычурный город в городе, на его территории даже работала сеть водных каналов и фонтанов, вероятно, уменьшенное подобие той, что служила целым городам в королевстве Солярия, где естественный климат был не менее засушливым. А то и более – Остер не только у морского побережья, но и вдоль границ имел естественные, как их здесь называли «зеленые пояса». Вот только лучшие земли граничили с множеством беспокойных соседей, последним бастионом защиты от которых и становилась при случае неприветливая пустыня. Суфиан оказался гораздо разговорчивее Джинна, потому часть пути пытался скрасить мне паршивое настроение разнообразными историями. В том числе и о том, что ни одно из четырех Владычеств Квадроса так и не сумело за всю историю после раскола королевства полноценно завоевать никого из соседей – для каждого из народов нашлось такое неприветливое укрытие, жить в котором было почти невозможно, но в котором люди укрывались и маги получали почти безграничную возможность обороняться, регулярными вылазками не позволяя очередным захватчикам комфортно занять отвоеванные пограничные территории. Ведь чем дальше «ледяные джины» и «снежные фурии» севера оказывались от заснеженных гор, южные ведьмы – от своих дождливых лесов, западные маги-пираты от океана и морей, а сами остерцы, соответственно, от пустыни, тем слабее было подвластное им волшебство, долго и успешно воевать на чужой территории не удавалось никому, так что, хоть пограничье и ходило из рук в руки, но эти колебания даже не пошатывали векового равновесия.        Таким беспокойным пограничьем и были земли, на которых Суфиан был вождем племени. Формально главным все равно был Хансин Сирокко, но от правителя отделяла огромная пустыня. Столица и окружающие ее земли граничили с Севером, вражда с которым была вынужденно вежливой с обеих сторон: восток нуждался в пресной воде, а истоки большинства рек находились в ледяных горах, которые северяне могли при желании заблокировать, а на севере почти невозможным было сельское хозяйство, так что трудно было обходиться без продуктов из других владычеств. Конечно, можно было добывать их и грабежами, но в таких случаях жители востока сжигали поля и запасы, лишь бы не достались захватчикам. С южными лесами такого взаимного ограничителя никогда не было. Не было, в общем-то, и интереса к пограничным степям и полупустыням, но взаимная ненависть народов юга и востока была куда более глубокой, чем диктовало бы практичное завоевание.        Сам Суфиан называл это природной злобностью «лесных ведьм», на что я (признаться, в Магиксе наслышанная о «природной злобности троллей») заметила, что в южных племенах просто действовали противоположные восточным законы и обычаи, там магия считалась уделом только женщин, у власти находились они же, а мужчинам отводилась роль слуг. То есть, «злом» лесные обитатели были не большим – хотя и не меньшим – чем сам народ пустынь.        Я о себе старалась многого не рассказывать, опасаясь, что скажу что-то не то либо о себе, либо о непонятных делах семьи Джинна, но, кажется, неполной истории хватило. Что я оказалась сильнейшим магом замкнуто живущего народа и первой, кто решил учиться на волшебницу, что Джинну хотела помочь природной способностью разыскивать потерянное, когда в пустыне объявился дракон, что дракона наслала чудом уцелевшая ведьма, скрывавшаяся среди прислуги (об этом я вообще не собиралась говорить, но проболталась из-за дурноты, а может – из-за умиротворяющей манеры Суфиана вести беседу, к счастью, сумев умолчать о том, что колдуньей оказалась сама принцесса), которая сбежала, швырнув в меня заклятьем, когда Джинна не оказалось рядом. Более подробных расспросов, к счастью, не последовало, наверное, рассказывать ему нравилось больше, чем слушать. Неудивительно, рассказчик из меня был и в четверть не такой искусный. А во дворец – вернее, в центральный дворец посреди города-дворца – меня поначалу не пустили, пришлось ждать на внешней «стоянке» верблюдов, пока Суфиан доложит не только о своем запоздалом прибытии, но и о нашей встрече. По здешним меркам вернулся он довольно быстро, причем не один, а в компании Бри, опять принявшей знакомое обличье мальчишки, разве что, даже в стенах дворца ухитрившееся заметно опалить солнцем светлую веснушчатую кожу. Не будь там ее, конечно, я бы не согласилась на непременное условие – женщины с магическими способностями допускались во дворец только в специальных сдерживающих магию амулетах. Здесь такими служили браслеты, которые, к тому же, нельзя было снять самостоятельно.        - Джинн тоже уже вернулся! – сообщила мне Бри. – Пытался преследовать твою ведьму, но, похоже, безуспешно. И они объявили о гибели принцессы Сандары, так что с этим сватовством все-таки теперь непонятно что.        - Джинн что…        - Думаю, он сам тебе все расскажет, у себя, когда ты приведешь себя в порядок с дороги! – Бри наморщила нос. Кажется, ей самой пока толком ничего не рассказали.        Поскольку о существовании дракона теперь успели узнать, как, похоже и не из-за моей оговорки, о ведьме, якобы гибель принцессы вполне вписывалась в картину. Что бы они ни планировали теперь. Якобы… во всяком случае, я так надеялась. От ведьмы, скорее всего, избавились бы уже для того, чтобы меньше шансов было раскрыть, кто этой ведьмой был, но отчего-то думать о том, что «избавляться» мог Джинн, своими руками, было неприятно. Ее стремление сбежать из мира, обрекающего на казнь просто за то, что она есть, было понятно.        На женскую половину дворца «мальчишке-чужаку» дороги не было, но Бри лишь ненадолго скрылась, вернувшись в обличье непримечательной служанки. Даже без обостренного слуха и чутья я ее узнала без ожидаемых трудностей. А «приведение себя в порядок» отчасти объяснило кое-что о восточных традициях, в частности, так раздражающие меня пахучие масла, оказывается, были здесь распространены вовсе не из любви людей к их вони, а как раз из-за солнечных ожогов и кусачих насекомых. Не лучшее средство борьбы, и мне поздно было выяснять, как они защищали, но все-таки обезболивали неплохо – а в новом состоянии я даже могла терпеть их… до определенного количества. В обличье служанки Бри не рисковала использовать волшебство, так что больше ничем помочь не могла. А еще даже человеком я оказалась заметно выше и шире в плечах большинства здешних женщин, к счастью, длинная мешковатая рубашка, расшитая узорами, шилась с заметным запасом размера, разве что положенной длинны до самого пола чуть-чуть не получилось.        Джинна мы застали не в лучшем расположении духа, хотя принять нас он согласился без ожидания. По стенам покоев вместо привычных уже тканевых драпировок с шуршанием сползали и золотисто поблескивали потоки песка, откуда они брались и куда исчезали, не засыпая барханами ковры на полу, я не рассмотрела.        - Нельзя, чтобы нас услышал кто-нибудь из придворных! – пояснил Джинн предупредив вопрос насчет столь необычного украшения стен. – Отец и без того вытянул из меня больше, чем стоило говорить… что бы он ни собирался предпринимать теперь. Семья каждой из его жен тщательно проверялась – и вот, пожалуйста, в роду правителей появляется ведьма! Нам еще повезло, что это обнаружила ты, а не кто-то из местных…        - Зато для себя я бы это везением не назвала.        Он устало поморщился, потирая лоб.        - Мне очень жаль, что тебя потеряли в пустыне… но, надеюсь, ты понимаешь – найти Сандару было важнее, а ввести кого-то в курс дела в должной мере я просто не мог. Хазим и Насим обыскали окрестности городка с порталом, но ты успела сбежать слишком далеко, а поисковое заклятье… В общем… мы даже не знали точно.        - Не важно. Что там с нашей ведьмой. Твой отец объявил, что Сандара умерла.        - Именно это я ему и сказал. Незаконное использование волшебных способностей мы еще смогли как-то загладить – в какой-то мере такая девушка, в случае блокировки использования магии, конечно, была бы даже более желанной невестой для желающих породниться с родом правителей. Хоть официально родство по женской линии у нас почти ничего не значит, но многие заинтересованы, чтобы сыновья наследовали магические способности.        Вождями в человеческих племенах почти всегда были самые потенциально могущественные волшебники, реже колдуны. Ведь именно сила магии позволила их предкам встать во главе народа – даже если сам правитель или кто-то в его семье магии не обучался, это наследие и связь с миром обещала большие способности у его детей. На Квадросе такими были все четыре правящих рода, ведущие начало от четырех детей древнего короля ветров, но из-за заложенной еще в начале истории вражды эти четыре рода не пересекались, так что теперь обладали лишь частью легендарной королевской власти.        - Ты же не думаешь, что халиф Джибли исключительно ради престижа хотел с нами породниться и дать магический обет полной лояльности. Многие достаточно заинтересованы в подобных браках… останутся, если не станет общеизвестным еще и такое магическое наследие! Хоть проблема и была, скорее всего, в родословной ее матери…        - Постойте-постойте! – протестующее вскинула ладони Бри. – К чему ты клонишь? Ты же не…        - Не убил свою сводную сестру? – лицо Джинна передернулось в кривом подобии улыбки. – Нет. Когда мне удалось разыскать ее в Магиксе… весьма непросто в большом городе, где все постоянно пользуются волшебными и колдовскими приспособлениями, а большинство и заклинаниями напрямую! – когда мне это все же удалось, на нас неожиданно свалились две колдуньи-ученицы из Торренуволлы и весьма доходчиво объяснили, что на территории другого королевства подобное, мягко говоря, противозаконно. И в официальные круги обращаться нет смысла – никто не станет депортировать девушку в государство, где ей угрожает смерть…        - Только за то, что она природная колдунья! – процедила Бриджитта.        - Природная колдунья, которая превратила свою кормилицу в чудовище, что едва не стало причиной смерти всех в оазисе Сираб, угрожала своими действиями власти… и Мару Руфь прокляла напоследок. Кажется, пока никто не пострадал необратимо, в Магиксе это считают совершенно естественным для ведьм поведением! И при этом – не понимают, почему здесь ведьм вообще не должно быть!        - Даже если бы она ничего этого не сделала! – продолжала кипятиться Бри. Казалось, оранжевые кудряшки вот-вот полыхнут от негодования. – Вы все равно расправились с ней, как только узнали! Естественно, что она была напугана и пыталась сбежать любой ценой.        Не скажу, чтобы я любила ведьм, особенно после произошедшего, но в данном случае Бри была права.        - Ага… нянюшка, ну, настоящая нянюшка Рабиля раскрыла ее и могла выдать, поэтому Сандара и запаниковала. Директор Гриффин сказала, что возьмет ее под свою протекцию… как бы то ни было, принцесса Сандара официально мертва, а до какой-то из ведьм Магикса никому нет дела, вряд ли она осмелится сунуться в родное Владычество. Но отец бы просто не понял, если бы я честно ему предложил оставить за спиной пусть даже потенциальную угрозу, да еще позволять ей обучаться колдовству, словно бы она и без обучения мало бед принесла. Нет никакой гарантии, что она не захочет отомстить. Вы же слышали, как в нескольких мирах, гм, прославились три дочери северного тирана!        - А ты, однако, решил проявить милосердие! – с облегчением вернулась к обычному своему ехидству Бри. Джинн раздраженно дернул плечами.        - Не то, чтобы у меня был выбор, когда те две гнусные фурии сперва атаковали, а потом подняли шум и привлекли руководство обеих школ. Вздумай я настаивать на «варварском» правосудии, об учебе в Алфее можно было бы забыть! Надеюсь, я смогу самостоятельно разобраться с последствиями, если что-то пойдет не так, но Гриффин уверяет, что обученные колдуньи на самом деле даже менее опасны, чем действующие наобум. Из всего этого вытекает уже наша личная проблема – Сандара толком не знала, что и как делает, так что понятия не имеет, как обратить превращения. Ни Рабили, ни, ну, твое.        - Существуют же традиции волшебных формул, которые срабатывают, если в заклинание специально не вложено обратного! – воодушевилась Бриджитта. Знакомый блеск зеленых глаз не предвещал ничего хорошего. – Нужно просто провести эксперимент, выявить, какие именно! Тем более, если наша ведьма – тепличная девчонка, которой всего веселья в жизни и было сказки слушать. Раз уж у нас есть для эксперимента, считай, настоящий принц! – она панибратски приобняла за плечи помрачневшего Джинна. – Можно начать с самого простого эксперимента, в котором заколдованную девицу надо поцеловать!        Не успела я хоть что-то на это сказать, испытатель магических формул получила от «считай, настоящего» принца в лоб основанием ладони и шлепнулась тощей спиной на валяющиеся повсюду ковры и подушки.        - П-причем тут вообще принц? – раздраженно, но слегка виновато косясь в мою сторону, возмутился парень. – Тем более… ну, разве по сказочным формулам, если даже они и впрямь бы работали, не нужно, чтобы, ну, другой тролль полюбил ее даже в искаженном обличье и захотел бы жениться, ну, от чистого сердца?        - Боюсь все эти традиции у троллей не приняты.        - Насчет «настоящей любви» и всего такого – распространенное заблуждение! – неваляшкой усевшись после падения обратно, важным тоном сообщила Бри. – В сказках персонажам обычно и возможности не оставляют полюбить кого-то реально. Я еще могла бы поверить, что девица, добровольно пошедшая в плен, чтобы отец не отвечал за ободранный розовый куст, могла полюбить оборотня – хоть так, но она постепенно узнала его ЛИЧНО, но то, что все эти принцы сомнительных наклонностей, решающие украсить интерьер гробиком с незнакомой мертвой красоткой или лезущие целовать впервые увиденную коматозницу, естественно, не зная, да и значения не придавая, что она за человек, под внезапной любовью скорее какую-то вспышку извращенной страсти подразумевали – тут сомнений нет!.. Так что формула работает не на чувстве. А если не подействует поцелуй, то можно попробовать и с женитьбой.        В обратную сторону это тоже работает, я смотрела по Галакси-нэту сказку про медведя, которого колдун ради развлечения превратил в человека и тот снова мог стать зверем в случае женитьбы на принцессе, а не любви с медведицей.        Ладони Джинна произвели странное движение, словно сжимая чью-то невидимую тоненькую шею.        - А в чем проблема? Как говорят, развод у вас здесь дело пары слов.        - Зато сам брак… а, о чем только с тобой разговаривать! – видимо, представив во всех деталях лицо своего почтенного батюшки сперва в случае подобной свадьбы, а потом, еще раз, если затея сработает, Джинн только и смог, что устало отмахнуться.        - Наклонности или нет, а это были их собственные действия и стремления, а не расчета, что поцелуй или брак может все изменить, – поддержала я нашего принца. Не зря же заколдованные не могут или не хотят рассказывать ничего заранее.        - Вот и мне кажется, колдовство нельзя снять разыгранным для виду спектаклем! – украдкой облегченно выдохнув, согласился Джинн.        - Итак, целоваться не будем, жениться тем более не будем… что там еще в этих «универсальных формулах»?        - Ну… – Бри с легким разочарованием почесала шелушащийся от солнца кончик носа. – Еще иногда заклятья разрушаются, если поступками доказать истинную свою природу. Но, судя по твоему рассказу, это не сработало – я просто не представляю, что может быть более ярким проявлением тролля, чем попытка забить дракона лопатой!        - Не слушай ты ее! – Джинн положил мне на плечо ладонь и легонько сжал. – Ясно же, что весь этот разговор просто чтобы поиздеваться! Когда вернемся в Магикс, изучим нужные материалы по настоящей магии, а не дурацкие сказочные чудеса.        - Дурацкие? Да у меня природный талант к метаморфозам, кому тут разбираться, если не мне?!        - Ну, хватит! – принц встал с невысокого мягкого стула без спинки. Бри как-то шепотом окрестила подобную мебель «разожравшейся табуреткой», но мне обстановка принятая на восточных землях, казалась куда более удобной, чем загромождение жилых комнат бесконечным множеством ломких вещей, принятая в Магиксе, тем более, там мне все равно приходится… приходилось сидеть на полу. – У меня появился план, как нам изловить дракона, а как расколдовать кормилицу Рабилю – тоже потом проконсультируемся в Магиксе.        Приблизившись к одной из стен за завесой падающего песка, Джинн махнул рукой, заставляя открыться проход-арку. За исчезнувшей стеной обнаружился один из братьев-ифритов, без привычного обоняния я не могла отличить точно, Хазим это или Насим – выглядели они по-прежнему абсолютно одинаково.        - Отец уже обдумал предложенное решение?        - Полагаю, повелитель сперва хотел бы разобраться с проблемой халифа Джибли, раз уж обещанная ему невеста погибла и договор грозит сорваться, – с поклоном, но, как мне показалось, отчасти с наставнической поучительностью ответил придворный волшебник.        - Да мы и не сомневались, что повели-ителю немного дела до пожилой служанки! – пробурчала себе под нос Бри, заработав очередной уничтожающий взгляд Джинна.        - О. Надеюсь, все разрешится удачно.        - Похоже на то. Повелитель пригласил вас всех для объявления решения, думаю, он выслушает и Вашу стратегию по избавлению от дракона.        - Пригласил нас… всех? – с ноткой сомнения переспросил принц. То ли Хазим, то ли Насим еще раз почтительно поклонился, как видно, это означало «да». – Странно. Бриан, ты ведь помнишь, что я говорил о необходимой блокировки магии. Я принесу извинения за то, что ты не…        - Е-ему тоже? Разве не только женщины обязаны блокировать волшебные способности?        Неужели кто-то что-то заподозрил в отношении Бри? Ведь в Алфее, помимо Джинна, не училось мальчиков, не исключено, что легенду могли счесть подозрительной.        - В аудиенции с повелителем сдерживающие магию амулеты обязаны все, кроме членов семьи. Ну, поскольку члены семьи по умолчанию связаны клятвой не использовать свою силу против него. Учитывая… историю Квадроса, это вполне естественные предостережения.        Что ж, Хансин Сирокко мог быть сильнейшим волшебником востока, но все равно он был только один. К тому же у людей не обязательно быть сильнее, чтобы навредить – как физически, так, похоже, и магически.        - Думаю, Бриану вовсе не обязательно…        - Все норм, я использую эту блокировку! – непочтительно перебила Джинна Бри. Я кивнула. Раз уж меня блокирование магии не вернуло в настоящее мое обличье, то и ее запрет в том превращении, в котором Бриджитта сейчас находится.        Хотя это довольно странно. До сих пор правитель разговаривал с сыном с глазу на глаз, с чего бы вдруг приглашать чужаков на объявление о разрешении их внутреннего дела? Я еще поняла бы, касайся это дракона, но, похоже, как раз песчаного змея во дворце сочли не самой большой проблемой…        Многие комнаты дворца по размеру не уступали центральному залу Алфеи, но здешний тронный зал мог, пожалуй, вместить в себя все здание школы с изрядным куском внутреннего двора в придачу! Словно бы специально, чтобы сгонять сюда для непонятных целей едва ли не всю имеющуюся стражу! Нам с Бри жестом было велено оставаться в нескольких шагах от возвышения, на котором располагался сам правитель, а чуть в стороне возле – уже знакомая мне делегация халифа, только Джинн прошел дальше и, почтительно склонившись перед мужчиной средних лет с довольно светлой по здешним меркам кожей и длинными, рыжеватыми, как красная глина, волосами, поинтересовался, зачем нас пригласили.        - Я собирался поблагодарить тебя и наших гостей за помощь в решении проблемы, – ответил Хансин Сирокко, приподнявшись со странной формы дивана и вставая на помосте во весь рост. – Пусть это и было омрачено печальной вестью, что мою дочь оказалось уже не спасти…        Да и дракона мы все еще не поймали! Не самое подходящее время выражать благодарность… пока что вообще за что угодно!        - Однако халиф Суфиан ответил согласием на мое предложение выбрать любую невесту взамен нашей маленькой несчастной Сандары и при этом все равно принести мне клятву магической верности. Все разрешилось, как нельзя лучше, учитывая столь печальные обстоятельства.        Я сейчас могла видеть только лишь спину Джинна, но, как мне показалось, он так же озадачен происходящим, как и мы. Причем здесь…        - Дело в том, – продолжал Хансин Сирокко. – что девушка, которую потребовал халиф – твоя спутница из Магикса.        - Что?! – явно против всякого церемониала, Джинн резко выпрямился, уставившись прямо на своего отца. – Но она не может считаться! То есть, она вообще не…        - Не пререкайся! – приглушенно рявкнул Хансин. Джинн смолк, словно захлебнувшись словами. – На своих землях я вправе распоряжаться чьей угодно жизнью, и ни ты, ни кто-то из Магикса не смеет вмешиваться. К тому же, как успел узнать халиф, семья этой девицы не имеет межмирового влияния.        - Да это же просто бред! – наверное, прозвучало это несколько громче, чем следовало. Может, вообще не стоило подавать голос…        - Так что? – едва слышно шепнула Бри, когда все присутствующие как-то нехорошо уставились на нас. – Все-таки проверим, срабатывает ли в проклятье сказочная формула?        Будь Бриджитта ведьмой, я сейчас уверилась бы в ее умении накликать неприятности.