Здравствуйте, я ваша Мэри!

Бри (после того, как я пару раз попыталась произнести вслух полное имя Бриджитты, она уверенно заявила, что все знакомые обычно зовут ее Бри – и мне лучше будет тоже) оказалась далеко не единственной ученицей Алфеи, с которой у Джинна оказались не лучшие отношения. Значительную часть учениц его присутствие либо смешило, либо смущало, а комментарии некоторых, хотя я так и не смогла понять, что же в них такого обидного, его порядком злили. Несколько даже странно, что единственной одноклассницей, на которую он реагировал совсем без нервозности оказалась я – но зато и соседка вполне справлялась за двоих, а то и за троих, охотно отвечая на суеверное раздражение остерца полной взаимностью. Но меня они в этот непонятный конфликт не втягивали, значит, лезть и не стоило. Да и не единственным Джинн оказался, кого моя соседка постоянно ухитрялась раздражать – ее непоседливый характер в сочетании с природным талантом менять зрительный облик постоянно становились причиной ошибок, недоразумений и жульничеств как с другими студентами, так и с учителями. Похоже, Бри несколько разочаровывало, что со мной эти ее розыгрыши не срабатывали – не считая того, первого случая, когда она притворилась еще незнакомой мне фатой Гризельдой – всех своих новых знакомых я старалась запоминать именно по их запахам, чтобы не путаться в трудноразличимых человеческих лицах. За первые же дни учебы рыжеволосая малышка собрала больше замечаний и наказаний, чем все остальные студенты вместе взятые. Гризельда постоянно угрожала ей исключением и всяческими карами, но, как беззаботно призналась Бри, вернувшись с очередной «отработки», выгнать ее из школы абсолютно точно не должны были. По семейным обстоятельствам – так она туманно объявила.        Чужие проблемы меня не особенно волновали – ну, кто виноват, если у людей словно бы вовсе носа нет, что путают между собой двух неплохо знакомых? – а соседкой Бри при всех своих странностях оказалась для меня почти идеальной. Я не особенно-то хорошо ладила со школьной мебелью – от парт в классе до скамеек в столовой (к счастью, уже на третий день учителя позволили мне сидеть на полу во время занятий) – а из комнаты и вовсе предпочла убрать почти всю гору тамошних ненужных вещей, из-за которых в и без того тесном помещении было вовсе не развернуться, оставив спальник на полу. Любая другая студентка, без сомнений, возражала бы, но Бри тоже не требовалось много вещей – все, включая тумбочку с книгами, служившую ей столом, она разместила в шкафу-кладовке навроде дупла, а спала в высоко подвешенном тканевом гамаке. Можно сказать, живя в одной небольшой комнате, мы при этом почти и не пересекались по, как это принято называть у людей, «зоне обитания».        Обращаться за пояснениями, если вдруг я чего-то не понимала или сомневалась, что понимала правильно, я предпочитала все-таки к Джинну. Слишком уж Бри любила так называемые «шутки», а поскольку то, что люди именовали «юмором» мне казалось каким-то особенным расстройством психики, свойственным их виду, ее пояснения все еще больше для меня запутывали. Как правило, я улавливала изменившийся запах людей, которые пытались меня обманывать, но соседушка с такой веселой беззаботностью молола чепуху, что с ней мое чутье часто не срабатывало.        Наверное, мне стоило быть благодарной и Джинну и Бри за то, что они, каждый на свой манер, так старательно мозолили всей Алфее глаза, что придираться к тем сложностям, что невольно возникали у меня, никому просто внимания не хватало – хоть это и могло бы показаться гораздо заметнее.        Что касается занятий в Алфее, то там встречались как действительно важные магические уроки, так и абсолютно бессмысленные. Если этикет и манеры – при всей сложности и нелепости навыдумыванных людьми правил и полному отсутствию связи их изучения с волшебством – я еще могла счесть небесполезными, поскольку многого о том, как принято себя вести в здешнем обществе, не знала, но зачем в школе магии, например, учиться бальным танцам, даже отдаленно не напоминающим никакие шаманские ритуалы? А поэзию и так называемую словесность как следовало относить к волшебству? Джинн пытался объяснить мне, что большая часть учеников Алфеи – девочки из дворянских семей, которым предстоит всю жизнь вращаться в определенном обществе, поэтому программа школы адаптирована еще и на общее культурное развитие, но я бы на месте людей скорее задумалась об этом «определенном» обществе, требующем столько совершенно ненужных сложностей! К полезным же предметам программы можно было отнести уроки превращений, называемые здесь каким-то незапоминаемо-длинным словом, с которыми у меня пока успехов не выходило, да и преподаватель-лепрекон оказался таким крошечным, что даже обычные ученицы возвышались над ним едва ли не вдвое, а я и вовсе постоянно опасалась случайно споткнуться или зашибить (как назло, профессор оказался таким же вертлявым и непоседливым, что и рыжая Бри – что наводило на предположение, к какому виду принадлежала ее «нечеловеческая сторона» - и возникнуть мог в любой момент в самом неожиданном месте), на уроках превращений я старалась лишний раз даже не шелохнуться. Еще в Алфее был эльф, похоже уже очень давно живший среди людей, который обучал полезным, в принципе, но не мне, прошедшей обучение на шамана и всю предыдущую жизнь прожившую в джунглях и лесах, навыкам ориентирования в дикой природе и составления зелий и эликсиров, многие из которых могли действовать и без волшебной «зарядки». Как ни странно, для многих моих однокурсниц самые простые вещи оказались достаточно труднопостижимыми – да еще слабый человеческий нюх мешал им разбираться в травах и компонентах. Исключение составляли разве что уроженцы мира-леса, Линфеи, по ехидному заверению Бри, способные весь увесистый том энциклопедии трав процитировать наизусть и опознать каждый листочек, хоть ночью их разбуди (проверять это утверждение я сочла не слишком разумным, учитывая, как много у Бри оказывалось «шуточками», но в травах студентки с Линфеи и правда разбирались отлично, ну, для людей). Со второго семестра обещали начать тренировки боевой магии с фатой Гризельдой, но для новичков практика магического воздействия ограничивалась картинками в специальной комнате миражей: эльф создавал там иллюзию какой-нибудь окружающего мира, добавлял некую угрозу и ученики должны были нормализировать происходящее своей магией.        От уроков танцев меня и Джинна госпожа Дю Фор – почему-то сдерживая при этом нервное хихиканье – официально освободила, и мы могли использовать это время для того, чтобы самостоятельно поработать с книгами или обсудить пройденный материал. Я уже вполне привыкла к школе и к городу на другом берегу озера, где студенты частенько проводили выходные и свободное время после занятий – как оказалось, Эрр-Ыглафф сами по себе не особенно удивляли местных жителей, но вот появление в магазинчиках и кафе все же вызывало у некоторых недовольство – хотя я вовсе даже ничего там не опрокинула и не сломала. Не считая одного странного паренька из рыцарской школы, который прицепился ко мне с совершенно непонятным недовольством, кажется, пытаясь произвести впечатление на одну из наших однокурсниц, конфликтов у меня ни с кем не случалось, да и того мальчишку я просто посадила на козырек над входом в летнее кафе, где и произошла стычка – спрыгивать оттуда он почему-то не захотел. По сравнению с Джинном, у которого в городе обнаружился просто-таки талант нарываться на конфликты с ведьмами из колдовской школы (в его родных землях за колдовство все еще полагалась смертная казнь и цеплялись к сыну вождя с таким рвением, словно бы он лично периодически сжигал кого-нибудь на костре), а злящих замечаний относительно «мальчика-феи» выслушивал вчетверо больше, чем в школе, спокойнее обстояли дела даже у Бри, чья любовь к подшучиванию и смене внешности, конечно, создавала шум и в городе, но способность обычно позволяла улизнуть от выяснения отношений. Я могла говорить с уверенностью, поскольку на нечастые прогулки в город всегда выходила в компании кого-то из них – всем вместе собираться Джинн яростно отказывался, хоть, как по мне, крошку это только раззадоривало сильнее его злить и чаще «случайно» натыкаться        Подходил к концу месяц-золотолист, который люди называли месяцем Дракона, наверное, потому, что раскрашенные солнцем в красное и золотое деревья людям казались охваченными пламенем (при том, что было в горной долине уже достаточно прохладно), и приближался месяц-дождепад, который по несколько более понятной логике называли тут месяцем Тритона, когда во время завтрака в большом зале фата Гризельда объявила студентам о предстоящем Турнире Магикса.        - Участвовать могут граждане любого мира, независимо от происхождения, образования и магических способностей – но следует учесть, что испытания, которым предстоит подвергнуться, потребуют исключительных сил и умений, так что для неопытных и слабых магов это может оказаться смертельно опасным. Те же, кто все-таки решиться рискнуть, должны с сегодняшнего дня и до одиннадцатого дня Тритона заполнить и передать мне специальные анкеты, в которых вы можете написать о себе, своих мотивах участия и способностях, а так же снабдить их для удобства своими портретами на отдельном свитке. Перед Солнцеворотом будут объявлены двадцать участников, чьи заявки пройдут отборочный этап.        Закончив объявление, старшая наставница вернулась за преподавательский столик, а над двумя длинными столами учеников поднялся взбудораженный гомон – этак втрое громче и беспокойнее, чем обычная болтовня за завтраком, стихшая при появлении Гризельды перед залом. Я досадливо прижала уши – тот случай, когда слух тоньше человеческого больше мешал, чем помогал разобрать что-то конкретное в этом многоголосом гомоне.        - И даже не уточняют, что это вообще должны быть за задания! – укоризненно заметил Джинн, сидящий на самом краю длинной скамьи и поэтому оказавшийся совсем рядом со мной – я, как обычно, сидела прямо на полу в торце стола, дальше всего от помоста со столиками наставников. Бри просто из вредности, обнаружив его там, уселась напротив и тоже оказалась совсем рядом со мной – только с противоположной стороны.        - Ага! – безмятежно поддакнула она тут же, отсалютовав негодующе поджавшему губы юноше ложкой. – Вот будет прикол, если заявки подадут всякие там крутые маги и воины, а соревнование окажется вроде того конкурса красоты, а!        Конкурс красоты в городе проводился где-то в середине ветряника и Бри зачем-то настойчиво меня уговаривала там поучаствовать «за компанию, а то ей одной страшно». Но я совершенно не поняла смысла тамошних правил, кроме того, это выглядело нечестно – по сравнению с почти одинаковыми человеческими девушками я изначально выглядела несравненно – поэтому предпочла отказаться.        - Не хотелось бы…        - Думаю, Великие Школы пытаются найти новый способ саморекламы! – чуть серьезнее продолжила Бри. – Совсем недавно Алфея стала весьма популярной благодаря группе выпускниц, которые виртуозно умели влипать в разнообразные истории и весьма эффектно потом из этих историй выкручиваться, вот и прославились шумихой по всем королевствам! Гы… наш ненавистник рыжих в разгар их известности в школу не попал, когда каждая вторая студентка хоть раз, да по моде перекрашивалась!        Джинн упорно делал вид, что не слушает ее трескотни, только тонкие ноздри в явном бешенстве легонько дернулись.        - Но учебу-то та компания закончила – не держать же их было до пенсии под видом студенток, чтобы только популярность пытаться затянуть, еще пару лет на инерции пошумели, а потом уже и забывать начали – вот учителя и ищут способ найти новые лица для раскрутки!        - Тогда бы они учениками и ограничились, а не брали анкеты у всех желающих! – не выдержав, процедил сквозь зубы Джинн.        - Может, сам поучаствуешь, красавчик? – широко заулыбалась, кажется, аж веснушки засветились, Бри. – Единственный мужчина среди фей – это, так сказать, сразу привлечет внимание публики! А если вдруг и окажется конкурс красоты, тоже неплохо будешь смотреться!        Для пущей выразительности моя соседка щелкнула пальцами, превратившись в смуглокожую девушку, очень похожую на него, только с волосами подлиннее, и, вскочив на скамью, плавно покачалась из стороны в сторону в змеином танце. Студентки за столами, отвлекшись от бурных обсуждений объявленного Турнира, со смешками уставились в нашу сторону, Джинн, вспыхнув негодованием, швырнул ложку в тарелку и вылетел прочь из зала.        - Ну как зна-а-аешь! – тягуче крикнула вслед Бри и с хлопком превратилась обратно, одновременно плюхаясь на скамью. – А что насчет тебя, Маруш? Опять заявишь, что ты слишком уж хороша для состязаний и это нечестно по отношению ко всем возможным противникам?        - Я?        Что это должны были быть за противники пока известно было не больше, чем о том, что на Турнире ожидают за задания, но, раз прием заявок для отбора объявили не только среди учеников, там действительно вполне могли оказаться опытные воины и маги. Не зря же Гризельда предупредила о том, что ограничений по способностям и уровню на прием нет, но при этом испытания могут оказаться опасными для начинающих… Как волшебница я знала и умела пока еще совсем немного – из-за невыдающихся успехов в превращениях еще и осталась среди последних, кто не имел еще своего магического облика (оставалось только надеяться, что для меня этот облик не будет похож на гигантскую бабочку из джунглей, как это оказалось весьма популярно среди фей), но неужели освоение волшебства станет такой уж серьезной проблемой? В конце концов, я превосхожу по физической силе тех, кого здесь считают воинами, знание трав и шаманских зелий позволяет во многих случаях обходиться без магии – а вряд ли миссии будут в сотворении каких-нибудь хитрых чар вроде алфейских зачетов.        - По-моему, это лучший способ испытать свои новые возможности, чем эта каморка с иллюзиями для практики! – призналась я. – Кроме того, я в Магиксе еще и как официальный представитель великого народа Эрр-Ыглафф.        Местные «тролли», работающие охотниками и наемниками для людей, совершенно скатились и, похоже, не чаще людей вспоминали о великой культуре и истории коренных обитателей мира. Кажется, из-за этого в других королевствах о народе думали неправильно. А этот турнир, для которого в Магикс соберутся представители многих миров, возможность для меня привлечь внимание не просто к себе, но и к настоящей истории!        - Не слишком ли это серьезный замах для первокурсницы, которая еще даже не выявила свою магическую «стихию» и превращаться не научилась? – заботливо уточнила какая-то третьекурсница, сидевшая через четыре человека от Бри.        Большинство девушек в Алфее вообще оказались неожиданно любезны и заботливы, в отличие от Джинна я не сердилась на них, если это казалось слишком навязчивым.        - Ну, так это отличная возможность обнаружить способности! – бодро откликнулась Бри, не успела я обдумать ответ. – Раз к середине семестра они еще не раскрыты, значит, нужны какие-то особые условия, выходящие за рамки обучения в Алфее!        - Если у тролля вообще есть превращение! – добавила еще одна третьекурсница.        Использовать магию полноценно, не меняя обличья и не используя крылья для накопления «стихийных» сил из окружающего мира умели только очень могущественные маги. Даже ведьмы, не связанные так неотрывно с миром, использовали искусственные амулеты-накопители для более удобной работы с энергией. Хоть я и не сомневалась, что волшебные способности моего народа окажутся исключительными среди людей, вероятность такой исключительности все же была невелика… Боюсь, некоторые ждали от меня даже слишком многого.        - Думаю, ты права, – хорошенько все обдумав (как раз хватило времени дожевать печеную курицу, стоявшую на тарелке передо мной вместо тех прессованных зерен с фруктами и молоком, которые ели остальные). Бррри-житта вопросительно глянула на меня ярким зеленым глазом. – Я подам заявку на участие в турнире. С портретом у меня проблем не возникло. Не то, чтобы я особенно хорошо умела рисовать, но с детства любила возиться с картинками по камню и дереву яркой разноцветной глиной, угольной крошкой и специальной цветной грязью из порошка ракушек и камней. Карандаши и краски, которыми пользовались люди, оказались даже более удобным инструментом, который интересно было освоить, но вот бумага для меня все же была непривычно тонкой и хрупкой, приходилось очень осторожно с ней обращаться, и все равно я каждый раз портила несколько листов, прежде чем удавалось что-то изобразить по задуманному. За прошедшее в Алфее время к бумаге тоже удалось привыкнуть, правда, саму себя я никогда еще не рисовала, но проблема быстро решилась при помощи Бри, которая согласилась принять мой облик и дала хорошенько рассмотреть, так сказать, со стороны. Но потом настало время как-то заполнить анкету…        Первый свиток я воодушевленно исчеркала, прежде чем поняла, что места на нем хватает едва на треть того, что нужно было написать в ответ на вопросы. Немного озадачившись такой непредусмотрительностью, я отправилась к фате Гризельде и спросила, можно ли мне использовать для анкеты еще один свиток, а лучше – еще два. К сожалению, установленные для всех правила были официально задокументированы и ничего в них менять никто уже не мог, даже если бы согласился, а наставница и вовсе не терпящим возражений тоном отчеканила, что абсолютно ни к чему писать о себе и своем происхождении во всех подробностях – у тех, кто будет проводить отбор, не будет времени читать подробности о истории чьего-то великого народа.        Немного огорчившись, я вернулась в комнату с чистым – и, увы, единственным – свитком. Никаких подробностей, между прочим, в анкете и без того не было, и пришлось весь несколько часов поскрипеть мозгами, придумывая, где описание можно было бы сократить. С перерывами, конечно же, ведь занятия и тренировки тоже никто не отменял… В итоге усушенная, как вяленое мясо, версия анкеты оказалась готова только дня через три. Еще раз перечитав написанное: «Имя: МАРРРА-УФФ О себе: Величайший маг из великого народа Эрр-Ыглафф, населявшего Ыррыуррффгрр (люди назвали «Магиксом») еще задолго до прибытия сюда людей, которых привлекла уникальная магосфера мира. Хоть Эрр-Ыглафф и состояли на гораздо более высокой ступени как физического, так и общественного развития, человеческие маги оказались искуснее и изобретательнее, поэтому часть исконных обитателей мира была оттеснена в резервации, где порядком деградировала бок о бок с людьми, а часть – переселилась на Резот, где пришельцы лишались магического преимущества не могли ничего противопоставить нам. Возможно, мое рождение – первый шаг к восстановлению мирового порядка. Почему я хочу участвовать в турнире: В Алфее считают, что для выявления моих способностей необходимы тренировки в различных условиях. Что мне поможет победить: Если честно, в своем народе я не очень сильный боец, но вряд ли среди противников окажется хоть один воин нашего племени. В отличие от людей, мне не нужно уповать на волшебство и разные хитроумные заморочки там, где проблема элементарно решаема с помощью собственной силы, ловкости и чутья… ну, может быть, еще небольшой палицы» – я решила перед тем, как снова отнести заявку Гризельде, показать ее как раз вернувшейся в комнату Бри.        - Знаешь… – пробежав глазами по свитку и несколько секунд озадаченно помолчав, с сомнением протянула соседка. – странно как-то вышло. Вроде бы и правда, но, боюсь, для тех, кто ничего о тебе еще не знает, трудно будет что-то понять… и увязать с тобой.        - Но я же просто написала все, как есть! – удивилась я.        - То, что так и есть, не значит, что это звучит, как правда! – окончательно поставила меня в тупик Бри. И, заметив абсолютное непонимание, попыталась все-таки объяснить. – Ты написала, что ты величайший маг своего народа, но ты же единственная действующая волшебница среди тро… ыр-как-вас-там! – получается, что тебе вовсе и не нужно быть действительно сильной волшебницей, чтобы быть лучшей. А звучит это теперь так, словно ты уже на первом курсе выдаешь себя за действительно могущественного мага! А потом ты написала, что никто, кроме воинов твоего народа, не способен тебя превзойти и в физической силе… то есть, я не сомневаюсь, что это так… Кроме того, проверяющие не в курсе исторического самоназвания троллей, даже те тролли, что живут в долине, наверное, этого не помнят! Да их и вряд ли позовут проверять анкеты…        - Да и что я могу сделать, если брать второй свиток профессор Гризельда запретила, а на этот больше ничего не влазит?        - Может, ты вместо всего этого просто напишешь, что ты первый тролль с волшебными способностями, поэтому учишься в Алфее и все дела?        - Я решила участвовать в Турнире, чтобы напомнить об истинном народе Эрр-Ыглафф, а не поддерживать здешний стррр… сетеррр… «сетериотип» о «троллях», слоняющихся по лесам, сгорбившись и волоча за собой дубину! Мы здесь настоящие коренные обитатели мира, а не жалкие безмозглые чудовища!        - Здесь не твои родные земли, а тролли с этих гор… ну, наверное, ваши сила и инстинкты дают им вполне достаточно преимуществ, чтобы они старались держать в тонусе еще и мозги. При чем тут мы? Понимаешь, среди некоторых молодых волшебниц… ну, иногда и ведьм, хотя реже, есть мода о себе рассказывать: величайшая мол магия в мире, уникальное происхождение, великая миссия, все дела – на первый взгляд такая анкета просто затеряется среди подобных выдумок, вот только пункта про исключительную прекрасную внешность и какое-нибудь непременное пророчество и не хватает!        Я решила не уточнять, что до предпоследнего сокращения упоминание внешности там действительно было. Ну, я же не виновата, что это тоже было правдой, среди человеческих девушек я непременно сразу привлекала к себе всеобщее внимание! Потом я вычеркнула это, решив, что для испытаний это значения иметь не будет, да и приложенного портрета достаточно…        - Так по портрету же понятно, кто я… более или менее…        Может, особым изяществом изобразительного искусства мой рисунок и не отличался, но отличить Эрр-Ыглафф от представителя любого другого разумного вида труда не составит.        - Слушай! – еще раз рассмотрев рисунок, воскликнула Бри. – В правилах же нет запрета писать что-то на портрете, верно? А здесь еще остается достаточно места, чтобы влезла коротенькая характеристика, поясняющая все, что в твоей анкете непонятно!        Я старательно припомнила список провозглашенных правил и решила, что Бри права – портреты, в отличие от списка с вопросами, никаких уточняющих требований не имели.