Когда уходите на миг...

Доктор прикрыл глаза, в очередной раз борясь с желанием ослабить защитные барьеры своего разума. Хватало и того, что происходило с ним сейчас, без дополнительных воспоминаний. Это и так было невыносимо. Он снова открыл глаза, боясь того, что сейчас увидит. Роза подошла к нему и посмотрела на него взглядом, полным тревоги и сочувствия. Он протянул руки, пытаясь разобраться, кто перед ним. Она была материальна на этот раз, вполне осязаема. Лишь остатки здравого смысла говорили ему, что это не она. Доктор медленно дотронулся до ее висков, проникая в ее разум. Пустота, совсем ничего. Это была просто иллюзия. Она разрушилась, рассыпалась на куски под его пальцами. Где-то в глубине его разума промелькнула мысль, что если бы перед ним была настоящая Роза Тайлер, то это могло бы повредить ей. Сейчас же это вредило только ему – его собственный разум жаждал контакта как никогда прежде, и это пугало его. То ощущение пустоты, возникшее в его разуме после гибели его собственного народа, усиливалось еще больше, и это сводило его с ума. И каждая разрушенная им иллюзия разрушала и его. Он с трудом смог вспомнить, где находится, и не мог понять, сколько прошло времени. Это было абсолютно непривычным и потому абсолютно ужасающим. В первые недели плена, когда Доктор еще мог анализировать происходящее, он пришел к выводу, что случилось то, что было неминуемо – стараясь защитить свои воспоминания о Войне и прежних потерях, он выпустил наружу то, что делало его настолько же уязвимым. И вполне возможно, что его похититель, еще наблюдая за ним в магазинчике, смог прочитать несколько образов с поверхности его разума в тот момент, когда Доктор об этом не подозревал, и этого оказалось достаточно. Он снова увидел, как Роза подошла к нему и обняла. В следующий момент действительность поменялась, и Роза исчезла, только для того, чтобы появиться снова, на этот раз на противоположной стене комнаты, прикованной цепями к стене. Он смотрел на то, как она задыхается от нехватки кислорода, слышал ее крики о помощи, обращенные к нему. В очередной раз он попытался напомнить себе, что это было всего лишь иллюзией, что Роза была в безопасности дома, с матерью, но это не помогало. Видение исчезло только для того, чтобы смениться новым. ТАРДИС материализовалась внутри камеры, и Роза вышла из нее. Ее взгляд был настороженный, но увидев Доктора, она вздохнула с облегчением и бросилась к нему. Впрочем, как только она подбежала настолько близко, чтобы Доктор смог до нее дотронуться, то исчезла вместе с ТАРДИС. В основном в его видениях появлялась Роза. Иногда возникали мимолетно образы его прежних спутников, даже Микки появился один раз. Пару раз он видел Джека, кричащего и наводящего пистолет в пустоту. Но эти образы были больше похожи на анимационные картинки – они двигались, но были неосязаемы и всегда находились на расстоянии. Роза же была… нет, не просто реальной, она ощущалась реальной. Поэтому он не переставал беспокоиться за нее, хотя и знал, что она должна быть в безопасности. Уж точно в большей безопасности, чем рядом с ним. Он это знал, пытался об этом помнить, но с течением времени этот факт становился все менее достоверным. Иногда практически невозможно было подвергать сомнению запах ее шампуня или ощущение ее ладони на щеке. Он не знал, сколько это продолжалось, не знал, как часто видения сменяли друг друга. Не считая наручников, которых с него ни разу не снимали, с ним обращались хорошо – насколько он мог видеть в проблесках реальности или того, что, как он помнил, должно было быть реальностью. Его кормили, давали ему спать и следили за его состоянием. Он явно был ценным приобретением, и похитители старались о нем заботиться. Он запросто мог провести там несколько тысяч лет, если ничего не изменится. Его освободили люди. Слухи о пленниках в подземелье, очевидно, наконец-то достигли чьих-то ушей, и группа людей в скафандрах пришла наводить справедливость. И если бы Доктор был в своем нормальном состоянии, он бы не преминул восхититься такими обычными людьми, рискнувшими своими жизнями, чтобы попытаться в очередной раз восстановить справедливость в этом мире. Но он был далек от своего привычного состояния. Когда его освободили, он не мог даже понять, различить, свободен ли он на самом деле или же это была просто очередная игра воображения. Сколько раз он проигрывал в своем мозгу бесчисленные варианты побега или освобождения, и они казались такими же реальными… почти такими же. Нет, определенно он не мог выдумать что-то настолько банальное, как эта небольшая толпа астронавтов. Доктор остановился у выхода в коридоре, не зная, как ему поступить. Люди все еще обыскивали здание в поисках других пленников. Сейчас им было не до выяснения подробностей, но Доктор, даже несмотря на замутненный разум, смог понять, что как только они вернутся, расспросов будет не избежать. К тому же существовал только один способ проверить, насколько реальным было спасение, – это добраться до ТАРДИС. Так что в конце концов он умудрился незаметно улизнуть во всеобщей суматохе. ТАРДИС была на месте, целая и невредимая, и настолько настоящая и живая, что Доктор впервые за это время дал волю эмоциям. Он положил руки на консоль и, позволяя слезам беспрепятственно скатываться по щекам, прошептал: - Прости… Мне так жаль… прости… Он знал, что корабль очень волновался все это время из-за того, что их телепатическая связь была нарушена, и позволил своему разуму окунуться в искреннюю заботу ТАРДИС. Все же, несмотря на попытки корабля восстановить его разум и понимание того, что он был далеко не в норме, Доктор знал, что ему нужно было возвращаться туда, где он оставил Розу. Он не мог не волноваться за нее – и, как бы он ни старался убедить себя в обратном, он боялся, что его видения могли оказаться правдой. Он знал, что это казалось невозможным… но как он мог рассуждать о том, что возможно, а что нет, когда он наблюдал невозможное за свою жизнь много раз? Доктор вздохнул и, несмотря на встревоженный рокот ТАРДИС, ввел координаты Земли.