***
– Мне можно внутрь? – Кем приходитесь пострадавшей? – Эм… Одноклассником… – Дебил, зачем я это сказал… – Нет. Попытайся связаться с кем-нибудь из ее родных и сообщить о случившемся, – Ну и как я вам это сделаю? – Также должен сообщить тебе, паренек, что нужно будет дождаться полиции и дать показания. Зашибись… Морозова, давай просыпайся там быстрее, пока меня в преступники не записали. Я буквально свалился на кушетку около двери. Потянулись часовые минуты ожидания. А вообще-то вроде нельзя передвигать потерявшего сознание человека. Правило ли это оказания первой помощи? Двойка тебе по ОБЖ, Волков! Ну и какой из тебя теперь херов отличник. Почему-то только сейчас вспомнилось, что можно было попробовать использовать нашатырный спирт. Глупо заулыбался. Его всё равно дома вряд ли нет. То есть вряд ли есть. Всё, голова идёт кругом.***
– Вы уверены, что здоровью моей дочери ничего не угрожает? Через какое-то время к кабинету подбегает мужчина средних лет в сопровождении кого-то в медицинской форме. – У нее сильные ушибы плечевого сустава и тазобедренной части, в следствии чего образовались обширные гематомы. Также сотрясение мозга средне-тяжелой степени. Наши медики уже привели её в чувство. Она в состоянии говорить. Но я бы не рекомендовала её тревожить, у девочки может быть переменчивый эмоциональный фон, провалы в памяти и дезориентация в пространстве. По словам вот этого сидящего юноши, ваша дочь упала с лестницы в следствии чего получила кататравмы. Протараторенные медицинские термины камнем упали внутрь. Главный вывод – она очнулась, слава тебе, дядечка на небесах. Повисла тишина. Ах да, нужно же представиться. – Я Влад Волков, одноклассник вашей дочери. – Я Михаил, отец Таси. Надеюсь ты не прикладывал рук к её падению с лестницы? Отточенное мужское рукопожатие, омрачённое тяжёлым отцовским взглядом. – Прикладывал только к её спасению. После короткой благодарности он вслед за медсестрой врывается в кабинет, забывает полностью закрыть дверь. Я здесь как-то даже подзамёрз, пожалуй, погрею немного уши. Хороший знак – возвращается чувство юмора! – Папа! – как же приятно слышать этот почти мышиный писк. – Как ты здесь оказался? – Таська! Как ты, крошка? Как тебя угораздило? – Жива, как видишь. Только меня обвесили непонятными штуками и не разрешают пока много двигаться. И правильно делают. От последних твоих телодвижений ты чуть не окочурилась в моей ванной, а у меня чуть приступ не случился, ей богу! – Прости, что не отвечала. Мне только отдали телефон, и я увидела твои 13 пропущенных. Я… – Иди сюда. Я нарадоваться не могу, Таська, что когда-то давно поставил чип с трекером передвижений на твой телефон. Ты не представляешь, что я пережил, когда увидел больницу как геолокацию! Шиложопная ты моя бандитка! – Как я здесь оказалась? – Твой одноклассник тебя привез. – Какой одно…? Он здесь? – волнение в голосе и скрип кровати. Неужели я настолько внушаю ей беспокойство? – Полегче, врач сказал «без резких движений». Эй-эй, все хорошо! Он… ушёл. Да! Но… обещал вернуться ха-ха. – Пап, мне уже не 5 лет, шутки про Карлсона не прокатят. – А точно, перепутал детей, знаешь, как Максим сейчас от них балдеет. – Максим, тётя Люда! Горы! Ты почему не в горах?! – А ты почему не в добром здравии? Я уже собирался покинуть эту семейную идиллию на двоих. Отвлёкся на телефон. Но потом вдруг услышал повышенные децибелы, раздающиеся из комнаты. Моё ухо тут же снова возникло в щёлке между дверью и стеной. – Нет! Только не она! Я не хоч-чуу её ви-иде-еть, я н-не могу больше с не-ей – голос Таси перешёл на вой. – Спокойно, твоя мать же не изверг в конце концов… – А кто тогда в твоём понимании изверг? Ты… Ты! Поэтому от неё ушел? Что за херня? В комнате начался переполох, а мой кулак почти посинел от непомерного сжатия при желании отрыть на распашку дверь и понять, что происходит. – Врача позови срочно! – из проёма показалась голова отца Морозовой. По инерции я сорвался с места уже на пол фразе и рванул по коридору. После моих невнятных объяснений в приёмной начался какой-то кипеш и было отправлено несколько человек в белых халатах. Всё хватит! Хватает с меня нервов в моей жизни. Надо заканчивать привязываться к этой взбалмошной проблеме. Но стук каблуков заставил меня отвлечься. Эффектная брюнетка предстала перед всем лекарским бомондом как Афродита Книдская только в одеянии двадцать первого века и годами слегка перевалив за 40, что, безусловно, тщательно скрывалось. В фильмах бы это обыграли музыкой и присвистываниями, но реальная жизнь ограничилась лишь оборачиванием пары каких-то полуночных бедолаг с травмами и взглядами исподтишка сотрудниц приемной стойки. Всё ничего, вот только… Я помнил эту женщину, эту «причину, почему Морозова сейчас плачет» с родительских собраний. Её мать окинула меня своим сучарским взглядом с ног до головы и молча проследовала мимо меня. Не так быстро мадам. Я преградил ей дорогу. – Я бы не советовал вам туда идти. – С каких пор какой-то сопляк будет решать, что мне делать? – Я не вполне понимаю, что именно между вами, и не хочу вмешиваться. Но я точно понял, что Тася не горит желанием вас видеть. – Ты кто вообще такой, мальчик? А-а, Волков младший, и с каких пор ты стал ухлёстывать за моей дочерью? Мало проблем в жизни? – В точку, бинго ёптвоюмать! – Если у вас осталось сострадание к своей дочери, и вы уважаете её мнение, вы не пойдёте туда, – внутренний и внешний голоса, кажись, были малость в конфликте. – Если у тебя, мальчишка, столько храбрости, чтоб разговаривать со мной в таком тоне, то я просто обязана сбить с тебя спесь и напомнить, что хорошие ребята в чужие дела не суют свой любопытный нос. Очнись! Она говорит правду. Зачем я лезу на рожон? Сам себя перестал узнавать. – Я лишь вас информировал… – вся уверенность куда-то подевалась. Ну и феромоны у этой мадам. – О-о, какой хороший мальчик! Хвалю! Кстати…Как оценки в школе? – она приблизилась ко мне на непозволительное расстояние. – Как отборы в этом твоём футбольном клубе… самом престижном кажется, я не ошибаюсь? А как… – она обошла меня сзади медленно проводя рукой по плечам. – …долги твоего папочки? Я распахнул глаза от удивления, а она, вновь появившись перед моим лицом, могла наслаждаться этим зрелищем. Она знает? Откуда? – Так вот, Владик, информирую тебя, что, если ты не хочешь усугубить его… непростое положение… ты больше не приблизишься к моей дочери. А я сама разберусь, хочет она меня видеть или нет. Договорились? И подмигнув глазом она прошла мимо, слегка зацепив моё плечо. Дерьмо…