Rammstein: нескучная жизнь

Лоренц нацепил на ёлку первую игрушку и произнёс: ― Тилль, это самая странная рождественская ёлка, которую я когда-либо видел. Тилль, копавшийся в коробке с мишурой, рассеянно спросил: ― А что с ней не так?... ― Она такая крепкая… из железа, что ли? ― недоумевал Флаке, трогая иголки дерева. ― Где ты такую достал? Или она сама превратилась в металл в твоём доме? ― Много будешь знать ― голова лопнет, ― изрёк Линдеманн, доставая из недр ящика красивую гирлянду. ― То, что надо, ― пробормотал он. ― Надеюсь, если ее включить, она не станет изрыгать огонь? ― с опаской полюбопытствовал Флаке, продолжая вешать на ветки игрушки. ― Я тоже надеюсь, ― признался Тилль и отложил гирлянду в сторону. В том же ящике он нашёл парик клоуна из мишуры, и Лоренц немедленно потребовал, чтобы Тилль его примерил. ― Ты выглядишь необычно, ― прокомментировал Флаке. ― У тебя случайно не завалялся где-нибудь костюм Санты? ― Нет, но зато у меня есть вот это, ― Тиль протянул ему оленьи рога, ― как раз для тебя. ― Очень остроумно, ― засмеялся Флаке, ― я пришёл к тебе помочь нарядить ёлку, а ты даёшь мне рога и устраиваешь тут бал-маскарад. ― Олень в очках ― очень захватывающее зрелище, ― сказал Тилль. ― Не каждый день увидишь Тилля в парике из мишуры, ― фыркнул Кристиан. *** Под ногами Кристофа и Пауля скрипел снег, когда они приближались к катку, ― Шнайдер хотел покататься на своих новых коньках, а Ландерс пошёл просто за компанию. ― А там точно нет людей? ― затаив дыхание, спросил Пауль. ― Не знаю, ― легкомысленно ответил Шнайдер, ― но они нам не помешают, скорее, даже наоборот. ― А если я не умею кататься на коньках? ― осторожно спросил Ландерс. Пауль с интересом глянул на барабанщика: снежинки, кружась, опускались на его плечи и вьющиеся волосы. На лице застыла доброжелательная улыбка. ― Тогда можешь идти домой, ― ответил Шнай, когда они усаживались на лавочку, чтобы надеть коньки. ― Вечно у меня проблема со шнурками, ― проворчал Ландерс, ― для чего их вообще придумали? ― Чтобы ты спросил, естественно, ― сказал Шнай, который давно надел свои коньки и наблюдал за Паулем. Наконец его безграничное терпение начало иссякать: ― чего ты там возишься? Уже темнеет, мы так до ночи просидим. Пауль буркнул в ответ что-то невнятное, встал и сделал шаг на льду... И чуть не упал, в последний момент успев ухватиться за борт катка. ― Размазня, ― протянул Шнайдер, выкатил на лёд и быстро развернулся так, что лёд громко заскрипел под ногами, ― это же легко, ты только попробуй. И Пауль, наивно поверив ему, сделал три шатающихся шага и чуть не свалился на Шная. Люди, спокойно проезжающие мимо, не обращали на них никакого внимания. ― Почему у меня не получается также, как у тебя? ― недовольно спросил он. ― В первый раз ступил на лёд и уже хочешь кататься как фигурист? ― сказал ему Кристоф, ― а учиться кто будет? ― Ладно, с чего мне начать? ― Пауль не мог оторвать взгляда от своих коньков, которые постоянно разъезжались в разные стороны. Вместо ответа Шнайдер взял его за руку и медленно стал рассекать лёд. ― Просто держишь равновесие и едешь, ― объяснил он. После второго весьма благополучного шага Пауль не слишком удачно плюхнулся на лёд. Его шапка отлетела в сторону, и ее сразу кто-то пнул. ― Спотыкаешься на ровном месте, ― еле сдерживая смех, констатировал Шнай, ― как тебе это удаётся? ― Ты меня слабо за руку держишь, ― кисло ответил Пауль, лёжа на льду. Посмотрев на небо, он мечтательно улыбнулся. ― Ты сколько тут валяться собираешься, а? ― Шнай разбил умиротворение Пауля вдребезги так, что ему даже почудился звон стекла. ― Может, отдохнём немного?... ― робко спросил Пауль, ― кексы полопаем… ― Только когда ты научишься кататься, ― Шнай протянул руку и поставил Пауля на ноги как тряпичную куклу. ― А где моя шапка? ― трогая волосы, уже успевшие покрыться снегом, встревожился Пауль. ― А вот и твоё первое задание: принести шапку, ― оживился Шнайдер. ― Ну, я тебе не пёсик какой-то, чтобы палку возвращать, ― обиделся Пауль, ― к тому же, она очень далеко! ― Значит, пробежишь через весь каток, ― с этими словами Шнай легонько подтолкнул друга. И Пауль со вздохом пустился искать свой головной убор и при этом умудриться не упасть в снег лицом. *** Оливер запирал дом и не сразу увидел идущего к нему Рихарда. Поэтому он невольно вздрогнул, когда услышал знакомый голос: ― Привет, Олли! Честно говоря, я удивился, когда ты позвонил и предложил составить тебе компанию в покупке рождественских подарков. Оливер пожал плечами. ― А что тут такого? Ты ведь тоже будешь дарить кому-то подарки? Только тут он заметил в руках у Рихарда несколько пустых подарочных пакетов. ― Надеюсь, что наполню их сегодня, ― улыбнулся Круспе. Они не спеша двинулись по запорошенной снегом улице. Прошло несколько минут тягостного молчания. ― Я знаменитый гитарист, но на Рождество подарю родителям чайник, ― начал разговор Рихард, ― это нормально? ― Совершенно нормально, ― подтвердил Олли, ― мы же просто люди, в конце концов. ― Наши фанаты так не считают, ― ухмыльнулся Круспе, толкая дверь магазина. ― С чайника, пожалуй, и начнём. Оливер юркнул за ним следом. Прошло немного времени, дверь отворилась, Рихард вышел с большой коробкой в руках, а Оливер ― с маленькой. ― То, что в этой коробке, настолько дорогое, что мне придётся идти плавно, чтобы посуда не подскочила на кочке, ― учитывая прыгающую походку Рихарда, сделать это было весьма сложно. ― Коробочка с пятью сортами чая, думаю, хороший подарок, ― пробормотал Оливер. У Рихарда было свое мнение на этот счёт, но он промолчал. Хотя нет, конечно, он не удержался. ― У тебя уже вместо мозгов чай, вот что я тебе скажу! Скоро всему городу раздаришь эти коробочки, ― покатился со смеху Рихард, как будто ему рассказали самый лучший анекдот. ― У кого-то недержание смеха, очевидно, ― пробурчал Оливер, ― у некоторых сумасшедших старичков такое бывает. Рихард мгновенно перестал смеяться. Ещё немного ― и из его ушей пошёл бы пар. ― Эй, я старше тебя не на столько, чтобы обзывать меня стариком, ― огрызнулся Рихард. Риделя вывести из себя не так-то просто. И он остался спокойным. ― Следующий магазин, в который мы зайдём, это книжный, ― сказал он как ни в чём не бывало. ― Кто-то получит книжку в подарок от зануды Олли, ― сказал Рихард. И они зашагали прямиком к магазинчику, над которым висела вывеска «Только самые лучшие книги!». *** Шапка водрузилась на своё законное место, И Пауль с довольным видом поехал назад, к Шнайдеру. ― Миссия выполнена, что ты теперь скажешь? ― хитро улыбнулся Ландерс, умолчав о том, что пять раз чуть не грохнулся на лёд. ― Молодец, но… ― начал Шнай. ― Везде это «но», которое всегда всё портит! ― возмутился Пауль. ― … но нам пора перекусить, потому что я слышал урчание твоего живота через весь каток, ― ответил Шнайдер. ― Тогда чего же мы ждём! ― весело воскликнул Пауль, приготовился скользить по льду и тут же помрачнел: ― ага, нам же придётся пересечь всю площадь катка. Шнай кивнул, не стал ждать и потянул Пауля за варежку. ― Так быстро?! ― крикнул Пауль, а Шнай все больше разгонялся, таща его за собой. Сцена достигла кульминации, когда Кристоф, несущийся на огромной скорости, зацепился коньком за неровный лёд и упал. Пауль приземлился точно на него, как колбаса за хлеб. ― Пауль, почему ты такой тяжёлый? ― простонал Кристоф, еле выдавливая из себя слова. ― На мне лежит слон!... ― Ничего подобного, ― отозвался Пауль и встал. Кое-как проехав оставшееся до лавочек расстояние, Шнай запустил руку в свой рюкзак и нащупал два бутерброда с ветчиной. ― Будем ещё кататься? ― чуть позже спросил Пауль, но с набитым ртом это прозвучало как «Буфем ефё кафафа?». ― Конечно, но учти, что я теперь ходячая лепёшка с мясом, ― пошутил Шнай, потирая колени. ¬Как ни странно, ни у кого ранений не оказалось. И вот, восстановив силы, двое друзей вновь ступили на поле битвы. Внезапно на середине катка Шнай почувствовал на себе взгляды. Он обернулся и чуть не упал. ― Пауль, сматываемся, ― прошептал он, ― и забудь о своих вещах, которые остались на лавочке… ― А что случилось? ― дрогнувшим голосом спросил Ландерс и повернулся. ― Там стоит кучка подростков, пялящихся на нас… ― Это дюжина ярых фанатов, пожирающих нас глазами! Бежим!!! ― воскликнул Шнай, и этот крик послужил застывшей на катке толпе сигнал к действию. Спотыкаясь, Пауль каким-то образом добрался до ближайшего бортика катка, ухватился за него, но не смог подпрыгнуть и на сантиметр. Ноги онемели, рук он не чувствовал от холода. Но тут Шнай одним прыжком оказался по другу сторону катка и в сотый раз за этот день протянул Паулю руку. Тот схватился за неё, и Шнай во второй раз за день отчаянно крикнул: ― Ты слишком тяжёлый! Толпа обезумевших фанатов была совсем рядом. И тут… У Пауля из кармана выпал телефон. *** ― Вот умора! А что дальше было? ― Флаке хохотал так, что на глазах выступили слёзы. ― Тут нет ничего смешного, ― ледяным тоном сказал Пауль, ― посмотрим, что бы ты сделал, оказавшись в такой ситуации. ― А потом вы разнесли весь каток? ― с интересом спросил Тилль. ― Нет, от одного удара ноги упал кусок деревянного борта, ― скромно сообщил Шнайдер, ― спасибо крепким конькам. ― Мы убежали как раз вовремя, ― продолжал Пауль, словно моряк, рассказывавший историю о том, как его окружили акулы. ― Но себе на сувенир они оставили мою шапку, которая слетела в неподходящий момент. ― И телефон на память, ― добавил Шнай. ― Да, ещё бы немного, и меня самого разорвали бы на сувениры, ― угрюмо закончил Пауль, и снова послышался взрыв хохота. ― А потом мы пришли сюда к вам, вот и всё, ― сказал Шнай, но его уже не слушали. ― Ну что, Пауль? Ты теперь точно научился быстро кататься по льду? ― захихикал Лоренц. ― А как же вы на коньках бежали по дороге? ― подозрительно спросил Линдеманн. ― Сами до сих пор удивляемся, ― пожал плечами Шнай. Повесив гирлянду на украшенную игрушками ёлку (при включении она всё-таки не загоралась огнём), Тилль настороженно оглянулся на гостей. Они непонимающе посмотрели на него. ― Я услышал стук в дверь, ― объяснил он. Постучали во второй раз ― и теперь это услышали все. Флаке едва открыл дверь, и в дом ввалились бледный Рихард и озадаченный Оливер. Оба с переполненными подарочными пакетами. ― О, сразу видно: что-то у вас случилось, ― сделал вывод Лоренц, ― судя по лицам, за вами тоже гнались фанаты? Пришедшие недоумённо уставились на него. ― Я потерял коробку с очень-очень дорогим чайничком, ― вяло сказал Рихард. ― Просто оставил и забыл где-то? ― переспросил Тилль, когда Оливер всё рассказал. ― Да, а потом оказалось, что коробка лежит у книжного магазина, мы в него тоже заходили,¬ ― сказал Ридель, ― и она была цела и невредима. ― Так вы её нашли? ― изумился Кристиан. ― Тогда почему он такой кислый? ― посмотрел он на Круспе. ― Этого я не знаю, ― ответил Оливер. Все сочувствующе глянули на Круспе. Длилось это одну секунду. Затем Линдеманн заявил: ― Я угощу рождественским пирогом только самых весёлых! Первым с места вскочил Пауль и пронёсся на кухню как гоночная машина. ― Всегда приходи к столу первым, ― высказал Пауль мудрую истину, ― иначе тебе ничего не останется. ― Хм, а я ломал голову, почему ты такой тяжёлый, ― улыбнулся Шнайдер, ― тайна раскрыта. Тилль разрезал пирог на шесть кривых кусков и взял себе самый маленький. ― А ведь он земляничный! ― просиял Рихард, съедая первую ложку, ― лучшее лакомство на земле! Стоит только догадываться, до какого неба поднялось настроение Рихарда после такого открытия. ― Люди, которые едят слишком много сладкого… ― начал Лоренц наставническим тоном. ― …Счастливее всех остальных! ― закончил за него Пауль. Флаке не стал спорить. Впереди было Рождество, а значит, скоро этот год уйдёт навсегда, оставив после себя лишь воспоминания. По этому поводу Тилль откупорил бутылку вина.