Rammstein: нескучная жизнь

― Шнай, ― с печалью в голосе сказал Оливер, ― мне надо лететь. ― Послушай, ― сказал Шнайдер, ― зачем тебе куда-то лететь сейчас? ― говорил он, пока Оливер ходил по комнате, не зная, что ему делать. В это же время он незаметно писал смс: «Всё плохо, он не хочет соглашаться». В ответ пришло сообщение от Пауля: «Попытайся отвлечь его от грусти! Главное, чтобы он не захотел идти к себе домой». ― Пожалуй, мне пора домой, ― сказал Оливер и направился к выходу. ― Я купил два билета в… в кино, не пропадать же им зря, ― попытался в последний раз Шнайдер спасти ситуацию, и, на его счастье, в глазах Оливера промелькнуло оживление. ― Правда? ― спросил он, ― тогда пойдем. На телефон Пауля пришла смс-ка: «Всё чисто, можете идти». ― Вам не кажется, что он согласился подозрительно быстро? ― спросил Рихард. ― Мне кажется только то, что ты становишься параноиком, ― ответил Кристиан. Через четверть часа Тилль, Рихард, Пауль и Флаке были у дома Оливера. ― А вам не приходил в голову вопрос, ― начал Круспе, оглядывая пустой неприветливый дом, ― почему мы решили устроить сюрприз именно в его доме?! ― Теперь уже поздно что-то менять, ― почему-то шёпотом заговорил Тилль, ― ключи от дома у меня, теперь есть только одна проблема: как пролезть через забор. ― Я взял с собой высокий табурет, ― широко улыбаясь, сказал Пауль. ― Никогда не понимал, почему воры не используют такой простой способ. ― Вот почему, ― сказал Рихард, когда все перелезли через забор по табурету и забыли его на той стороне. И достать его никак было нельзя. ― Ничего страшного, ― оптимистично ответил Пауль, ― Олли его не заметит. Как выяснилось, Ландерс не ошибся. Когда они вошли в хорошо обставленную гостиную, пришла новая смс: «Мы в кино, Олли рыдает над мелодрамой». ― Я могу себе это представить, ― сказал Флаке. ― В кинотеатрах, вообще-то, просят выключать телефоны, ― заметил Тилль. Все посмотрели на него взглядом, в котором читалась фраза: «Да какая разница?». ― Вот здесь мы будем пировать, ― сказал Пауль, показывая на большую столовую. ― Тебе только бы поесть, ― сказал Кристиан, ― и все шутки у тебя про еду. Ну и толстяк!.. ― Неправда, ― заспорил Ландерс, но больше ничего не сказал. Все стали готовиться и приводить дом в праздничное состояние. Ну, почти. Пауль постелил скатерть на стол и решил, что его работа на этом закончена. Кристиан упрекнул его в лени и сказал: ― Если ты хороший повар, то мигом приготовишь блюда из этого списка, который я составил. ― Вообще-то повар тут я, ― сказал Рихард, но он был занят тем, что развешивал разноцветные змейки из бумаги над дверью в столовую. ― Кто-нибудь умеет делать оригами, кроме меня? ― поинтересовался он. Ему, конечно же, ответил Флаке: ― Нормальные люди не делают детские фигурки из бумаги. ― Могу доказать тебе обратное, ― уверенно произнес Круспе и, взяв листок бумаги, сделал из него револьвер. ― Можешь сколько угодно стрелять в меня из бумажного оружия, ― ухмыльнулся Лоренц, ― ты все равно будешь выглядеть глупо. Прошло несколько минут, и из кухни донесся приглушенный вздох, а затем почувствовался запах чего-то горелого. ― Я больше никогда не дам тебе в распоряжение духовку! ― гневно воскликнул Рихард, влетая на кухню. ― Всё в полном порядке, ― улыбнулся Пауль и вытащил поднос с симпатичным пирогом, который, как ни странно, нисколько не пригорел. ― Вот чудеса… ― тихо пробормотал Рихард, ― ладно, можешь сделать из списка пару блюд. ― Спасибо, шеф, ― мрачно ответил Пауль. ― Ты думаешь, что я умею только поджигать духовки? Подготовка кипела полным ходом, и никто не заметил новое сообщение от Шная: «Мы посмотрели фильм, сеанс закончен. Олли хочет вернуться домой. Тревога!» ― Ну что ж, ― сказал Шнайдер, выходя из кинотеатра, ― я проголодался, тут кафе неподалеку. Зайдем? ― Да, я тоже заметил, что голоден, ― сказал Оливер, а Шнай незаметно выдохнул. «У вас еще есть немного времени» - напечатал и отправил он. ― Как ты думаешь, фанатам нравится моя лысина? ― спросил Оливер, когда они сидели в кафе и пили сок. ― Наверное, она делает тебя особенной среди нас, ― отозвался Кристоф. ― Возможно, ― кивнул Оливер, а Шнайдер написал смс: «Всё хорошо». Но она не отправилась, потому что деньги на телефоне рано или поздно должны были закончиться, и произошло это в данный момент. ― Извини, мне нужно отойти, ― сказал Шнайдер и вылез из-за стола. Ему срочно нужно было пополнить баланс телефона. Когда он пришел к столику через пять минут, Оливера Риделя за ним не оказалось. «Я не знаю, куда он делся. Будьте настороже» ― телефон Пауля запищал, и, к счастью, Тилль это услышал. ― Ребят, у них что-то случилось, ― озадаченно сказал Тилль, застыв с клеем в одной руке и телефоном в другой. ― Напиши, чтобы они шли куда подальше от этого дома, ― ответил ему из другой комнаты голос Кристиана. ― Ты занят совсем не тем, чем следует, прилизанная голова, ― обратился он к Рихарду, ― свою гитару ты сможешь настроить в другое время. Зачем, кстати, ты ее притащил? ― Таким вопросом ты обижаешь гитариста внутри меня, ― гордо сказал Рихард. ― Это мой талисман, так сказать. ― Интересно, что говорили бы окружающие, если бы я таскал всюду с собой синтезатор? ― Флаке засмеялся, словно представил это. ― Как смешно… Мне указываешь, что делать, а сам бездельничаешь, ― заметил Круспе. ― Помолчал бы лучше, ― ответил Флаке. И тут в дверь постучали. Все застыли как истуканы, а Тилль так сжал тюбик клея в руке, что он лопнул. Никто не мог даже пошевелиться, надеясь, что загадочный гость (или самое страшное ― хозяин дома) уйдет. Рихард, стоявший на шатком стуле, больше всех старался сохранить равновесие. Но ножка стула предательски подогнулась, и соло-гитарист Раммштайн громко шлепнулся на ту часть пола, где не было ковра. ― Сколько же ты весишь? ― прошептал Флаке, помогая ему вставать. ― Это всё из-за стула, ― ответил Круспе. ― И как он Олли выдерживает?.. Всеобщее внимание снова был приковано к двери, потому что кто-то снова в нее постучал. ― Оливер не стал бы стучать в собственный дом, зная, что в нем никого нет, ― сказал Тилль и щелкнул замком прежде, чем кто-нибудь ему ответил. К счастью, это был Шнайдер. Но на его лице не было привычной улыбки. ― Мы были в кафе, когда он исчез, ― объяснил он. ― А потом оказалось, что он выходил звонить, узнавать насчет рейса в Бельгию. По-моему, он улетел. ― Почему же он не зашел домой? ― удивился Пауль. Но Кристоф не знал. ― Давайте завершим подготовку к празднику и разойдемся, ― решил Линдеманн. Никто не возражал, поэтому все снова занялись делами. Было около четырёх часов дня. Лоренц и Круспе сидели за столом в гостиной и подписывали открытку. На кухне Пауль сервировал стол, а Тилль и Шнайдер сидели за ним и разговаривали. ― Думаю, стоит начать с каких-нибудь поздравительных слов, ― сказал Рихард. ― Логично. Ты у нас мастер что-нибудь придумывать, вот и напиши, ― ответил Кристиан, облокотившись на спинку мягкого стула так, что он жалобно пискнул. ― Значит, у тебя нет фантазии? ― насмешливо спросил Круспе и старательно вывел на открытке поздравление. ― Думаю, «неудачник» тут лишнее, ― сказал он. ― Безусловно. Подпиши еще в конце: «Твои друзья Тилльчик, Паулюша, Шанюшка, Риха и Флакончик», и открытка пятилетнему малышу готова, ― сказал Флаке, вертясь на стуле. ― Где же ты видел, чтобы детям дарили полностью черные открытки с эмблемой Раммштайн? Нигде, болван! Это самая нормальная открытка! ― Рихард призадумался. ― Так, теперь всем следует расписаться. ― Поставить автограф? Это я мигом, ― скрипение стула тотчас прекратилось, Флаке взял ручку и размашисто расписался, нацарапав «FLAKE». ― Это самый некрасивый автограф, который я когда-либо видел, ― не удержался от комментария Рихард. Он изящно расписался и остался доволен собой. Пора было заглянуть на кухню ― открытка должна побывать у всех участников группы. ― Пауль, ножи и ложки должны лежать справа от тарелок, ― сделал замечание Тилль, отхлёбывая сок. ― На другой стороне стола не хватает тарелки с печенюшками. ― Он неплохо сервирует стол, Тилль, ― сказал Шнай. ― Он справится сам. ― Могли бы и помочь мне, ― проворчал Пауль, взял упаковку пончиков и обратился к Тиллю: ― Ты где сядешь за столом? От этого зависит, куда мне положить пончики. ― Я буду сидеть там же, где и сейчас. ― Значит пончики ― на другой конец стола, ― пробормотал Пауль. ― Знаете, о чём я сейчас подумал? ― спросил Шнайдер. ― Мы выглядим как Шляпник и мартовский заяц из «Алисы в стране чудес». ― Да ну? И кто же я тогда? ― поинтересовался Ландерс. ― Сонная мышка из чайника, ― засмеялся Кристоф. Послышались приближающиеся шаги, и на кухню вошел Рихард с открыткой, Флаке остановился у двери. ― Хочешь автограф Тилля Линдеманна? ― усмехнулся Тилль, расписываясь. ― Даже у Оливера Риделя будут все автографы группы Раммштайн, а чего добился ты? ― прибавил Флаке, ни к кому особенно не обращаясь. ― Ты сейчас со своими шуточками улетишь отсюда за пределы города, ― пообещал Круспе. ― Да уж, за такую открытку любой фанат готов пожертвовать чем угодно, ― сказал Пауль. Но тут наступил момент, для которого все они готовились целую неделю ― в окне можно было увидеть, как к дому подходит ничего не подозревающий Оливер. Было восемь вечера. Все сорвались со своих мест, словно в дом ударил мощнейший раскат грома, и помчались к подаркам. ― Риха, выключи везде свет! ― обернулся Кристиан. Рихард ударил ногой по выключателю, и свет в комнате погас. Оказавшись в гостиной, самой близкой комнате к входной двери, все спрятались за диван и затаились, кроме Тилля, который подбежал к ним позже, проверив, вывалится ли конфетти, как только Оливер откроет дверь. В тишине все услышали тихий звон ключей, а затем Ридель повернул ключ в замке. Было слышно, как он зашел и захлопнул дверь, не зная, что находится в доме не один (как бы зловеще это ни звучало). Зашелестел верхней одеждой, снял обувь и… тут Пауль негромко, но отчетливо чихнул. Остальные прячущиеся на диваном музыканты грозно посмотрели на него. ― Тут очень пыльно, ― шёпотом стал оправдываться Ландерс, но все как один приложили палец к губам и зашикали на него. Но к их великому счастью, удача в этот день сопутствовала им, и Оливер ничего не услышал. Он прошел в гостиную, тут-то всё и началось. Неожиданно комната осветилась ярким светом (который включил Тилль), а когда Оливер вошел в комнату, ― уже не с печальным выражением лица, а с восторженной улыбкой ― на него сразупосыпались разноцветные конфетти. Он увидел, как из-за дивана вышли его друзья, и Рихард вручил ему черную открытку с автографами, сказав: ― С днём рождения, Олли. А теперь подарки. Тилль подошел и вместе с Рихардом подарил Риделю бутылку вина. ― Отличный подарок, я понял, на что вы намекаете, ― пошутил именинник. Кристиан подтащил к нему огромный кактус и сказал: ― Знай, что, прежде чем попасть к тебе, этот кактус прошел долгий путь. Храни его и… ― Поливай очень редко чистой водой, вот и всё, ― добавил Линдеманн. Флаке благодарно глянул на него. Пауль торжественно вручил ему футболку и сказал: ― Надевай ее, когда у тебя хорошее настроение… Советую носить на концерт, ― как бы невзначай добавил он. ― Да, ленивец-изобретатель ― это прямо про меня, ― весело ответил Оливер. Настало время Кристофа, и все внимательно посмотрели на его подарок, так как до этого он никому про него не говорил. Шнайдер подарил Оливеру коробочку, сказав: ― Это «Коробка Плохого Настроения». Если тебе плохо или ты злишься, напиши причину этого на бумажке и положи в коробочку. Когда в ней накопится много бумажек, выброси их. И тебе сразу станет лучше. Все удивились, потому что этот подарок, будучи самым дешевым по сравнению с другими, оказался лучше бутылки вина, кактуса или футболки. ― Спасибо вам, ― улыбаясь, сказал Олли и обнял всех друзей. Когда все перекочевали на кухню, пришло время для музыки, и Круспе взял в руки гитару. ― Только не Эмигрейт, хорошо? ― сказал Тилль, но Рихард и не собирался. Он стал играть их песни, и это было лучшее, что он мог придумать. ― Давайте открывать шампанское! ― воскликнул Флаке и немедленно его налил себе. ― Фу, это же квас! ― крикнул он, ― Пауль, ты совсем съехал с катушек? Пауль, словно не слыша его, вытащил из духовки ароматно пахнущее печенье. ― Я решил ненадолго стать ясновидящим и наделал много печенья с предсказаниями, ― сказал он. Первым печенье попробовал Оливер и вытащил изнутри бумажку: «Тебе скоро повезёт в любви». А Тиллю в печенье попалось совсем другое предсказание: «На этой неделе ты упадёшь лицом в грязь». ― Что это значит? ― возмутился он, ― разве в таком печенье не нужно писать только хорошее? ― Реальность, к сожалению, не так проста, как ты себе представляешь, ― философски ответил Пауль. ― Тащите сюда подарок Тилля! Сейчас от него ничего не останется! ― закричал Кристиан, который выпил за несколько минут ни много ни мало два литра кваса. ― И когда это он успел столько выпить? ― спросил Шнайдер у Риделя, но тот молчал. ― Кстати, почему ты вернулся домой, а не улетел в Бельгию? ― Ну, всё просто, ― улыбнулся Оливер, и ему показалось, что это было не сегодня, а далеко в прошлом, ― мой рейс отменили, а следующий я ждать не стал, хотя мог бы. А ещё я зол, что зря купил билет на самолет. ― Можешь написать это на первой бумажке, которую ты положишь в Коробочку Плохого Настроения, ― посоветовал Шнайдер и улыбнулся. Веселье продолжалось.