***
Я никогда не любил зеркала, постоянно напоминавшие о том, что я не такой, как люди вокруг. С самого раннего детства, я чувствовал это, со мной было что-то не так. Родители долго ничего не рассказывали, а все зеркала, которые были в нашем доме, были благополучно проданы или попросту разбиты и выброшены. Лишь в четырнадцать лет я узнал страшную правду. Оказывается, у меня должен был быть брат-близнец, но он по неясной причине родился мёртвым. Но если бы всё было так просто. Иногда по ночам я не мог уснуть: мне мерещилось, будто в моей голове звучит чей-то ехидный и зловещий голос, неуловимо похожий на мой. И он вроде бы и напоминал, что я в этом мире не один, но уж точно не желал мне ничего хорошего. Да и разве можно было придумать что-то хуже, чем делить своё тело ещё с кем-то? Пусть даже этот кто-то и мой погибший брат. А потом я выяснил и причину своей подсознательной неприязни к зеркалам. Душа, вселившаяся в чужое тело (зачастую близкого родственника), обитает в отражении и постепенно может набрать такую силу, что поменяется местами с настоящим владельцем. В лучшем случае на несколько минут, в худшем - навсегда. Но если избегать какого-либо контакта с миром по ту сторону зеркала, может, всё обойдётся и останется на уровне голоса в голове.***
Мешок зашевелился, и я, быстро схватив весло, приложил лежавшего там по голове. Несильно, чисто чтобы вырубился и не мешал. Всё, порядок. С усилием подняв обмякшее тело, я, не особо церемонясь, закинул его в лодку (а сломает что-нибудь - невелика потеря) и спустился сам. Оттолкнувшись веслом от причала, стал править на середину озера, снова вспоминая все события, приведшие к такому печальному финалу.***
Я последовал советам знающих людей, зеркала обходил за милю, и моя вторая сущность вроде бы и утихла, затаившись в глубинах сознания и наблюдая за всем происходящим снаружи. Однако я всё ещё ощущал нутром какую-то смутную тревогу, но старался не тратить собственные нервы и не придавать ей особого значения. По достижении совершеннолетия отец взял меня на работу в свою фирму, занимавшуюся производством часов. В общем-то, я ещё подростком частенько помогал ему с делами, поскольку мне, как единственному наследнику, предстояло потом взять управление на себя. И тогда-то и случился первый кошмар: нас пригласили на какую-то светскую вечеринку в честь моего официального назначения преемником отца. Всё бы ничего, не будь в том особняке зеркального потолка. Едва увидев его, я испытал невыносимую головную боль (казалось, что-то изнутри пытается разнести мой череп на куски) и почти физически почувствовал, как запертая в моём сознании душа брата рвётся на свободу. От последствий спас только обморок на глазах у всего честного народа. Потом была психиатрическая больница, где я лежал около года, но она уже не могла помочь предотвратить то, что случилось потом. То ли такого количества зеркал оказалось достаточно, то ли те люди, к которым я обращался, были неправы, и заточённая душа сумела усилиться сама, я не знаю точно. Важно лишь то, что однажды ночью я, проснувшись, попросту обнаружил себя в каком-то помещении, где на стене висело огромное и ничем не закрытое зеркало. Причём я, как ни пытался, не мог пошевелить ни одной своей конечностью, а тело будто само направлялось к проклятому стеклу, ведомое тем, кто пришёл из мира по ту сторону. "Стоять! Прекрати!"- мысленно кричал я, но никто не слышал или делал вид, что не слышит. Моё тело подошло к зеркалу, протянуло руку и медленно дотронулось до стекла. И в тот же миг моя жизнь была всё равно что кончена.***
Не стану рассказывать, как меня нашли, но первое чувство, которое я испытал при пробуждении, была свобода. Никакого голоса в голове, никакой тревоги за себя и других. Но моя радость быстро улетучилась, когда выяснилось, что я пробыл без сознания где-то около двух месяцев, семейная фирма за это время была разорена (по слухам, мной же), а моих родителей кто-то довёл до самоубийства. Но как я мог это всё сделать, если лежал в это время едва ли не на грани жизни и смерти? Ответ был прост: отражение каким-то образом получило то, что хотело. Собственное тело и возможность увидеть всё своими глазами. Но почему ему вздумалось лезть в мою жизнь? Что ему там не понравилось настолько, чтобы взять и всё испортить? Возможно, гость из зазеркалья попросту завидовал мне всё это время. Иных объяснений у меня не было. Я потратил не так уж много времени, чтобы найти своего беспутного брата, ибо дальше нашего фамильного особняка, а были мы из довольно богатой семьи, он не выходил. И когда я его увидел, то потерял дар речи. Он был абсолютной моей копией, только взгляд оказался куда более хищным и диким, а волосы, в отличии от моих тёмно-русых, - длиной до плеч и к тому же цвета серебра. И было видно, что моё пробуждение ему радости не доставило. Мне нечего было ему сказать, поскольку из-за него у меня начались все несчастья. Хотя, возможно, если бы я просто прислушался к его желаниям и пришёл к тому зеркалу раньше, ничего бы не случилось. Собственно, это он и сказал, добавив при этом, что теперь мы квиты: у обоих ничего нет. Ни семьи, ни дела, ни места в мире. И жить конкретно мне осталось не так уж и долго, ибо отражения у меня теперь тоже нет. При этом он говорил с нескрываемым злорадством, медленно, но верно доводя меня до белого каления. Я не стал его дослушивать. Просто залепил мощную пощёчину, такую, что у брата аж голова мотнулась в сторону. И это стало началом нашей короткой, но жаркой схватки. Он резко вскочил с кресла, в котором до этого сидел, и без предупреждения пнул меня ногой в живот. Отскочить я не успел, а потому согнулся от боли и рухнул на колени, немедленно словив при этом новый безжалостный удар, на сей раз кулаком в лицо. Из носа сразу же хлынула кровь, однако, превозмогая боль, я схватил отражение за длинные серебряные волосы и резко дёрнул, заставив его налететь на вовремя подставленное плечо. Брат тоже не собирался сдаваться и снова попытался врезать мне кулаком под дых, но на сей раз я успел перехватить его руку и вывернуть её. Но, надо отдать ему должное, даже в таком положении отражение пыталось дёргаться и вырываться, и тогда я приложил его по голове попавшейся под руку тяжёлой книгой, отчего он тихо охнул и обмяк. Найдя где-то в кладовой подходящий мешок, я затолкал в него бессознательное тело брата и притащил на старый причал у озера. Но даже теперь, когда я остановил лодку и привязал к его ногам большой и тяжёлый камень, найденный тут же, на берегу мне не было его жаль. Пусть даже такой ценой, но он должен заплатить за всё, что натворил. И особенно - за наших родителей, которые уж точно были ни в чём не виноваты. Осторожно, стараясь не перевернуть лодку, я подтолкнул тело на корму, перенёс туда же камень и кинул его в воду, куда он упал с громким плеском. Верёвка почти моментально натянулась и потянула за собой виновника всех моих бед. Но никакой радости я по этому поводу не чувствовал. Была лишь горечь от осознания того, что ничего уже не вернуть, как было. Да, я выиграл этот последний бой с своим собственным вторым "я", но проиграл всю войну. Тело брата уже скрылось под водой, когда я вновь почувствовал, будто что-то не так. И лишь через пару секунд понял, что именно. Шок. Судорожные попытки вырваться. Бессильная ярость, а следом начавшееся удушье. Всё это я успел почувствовать за весьма и весьма короткий промежуток времени, а затем, к своему ужасу, понял, что задыхаюсь и сам. "Ну уж нет,- снова услышал я голос в своей голове,- думал, так просто от меня отделаешься? РАЗМЕЧТАЛСЯ!" Я упал на дно лодки и забился, пытаясь дотянуться до своего горла и скинуть невидимые руки, так стремившиеся утянуть меня за собой на тот свет. Перед лезущими из орбит глазами всё поплыло, лёгкие горели, в голове где-то далеко прозвучал злорадный смех, и последним, что я успел увидеть в этой жизни, было всё то же ясное ночное небо, вызвавшее у меня ассоциацию с южной красавицей, и абсолютно безразличная ко всему происходящему луна.