***
Её звали Мария. Наследница состоятельного и довольно древнего рода была, помимо этого, образованна и хороша собой, что делало её весьма выгодной партией для брака. Но судьбе было угодно, чтобы именно хозяин замка в долине обратил на неё внимание и после на редкость приятного вечера даже соизволил помочь ей добраться до дома. Разумеется, до своего, поскольку кучер девушки был обнаружен в самом неподобающем виде: спящим прямо в луже в обнимку с бутылкой. Что же с ним сталось после, так никто никогда и не узнал. Привезя Марию в свою далеко не скромную, несмотря на мрачность, обитель, её новый почитатель решил немного сгладить не слишком хорошее первое впечатление от увиденного и препроводил гостью в банкетный зал, где старый и хорошо вышколенный слуга, хорошо знающий своего молодого господина, уже накрыл на стол и принёс бутыль старого вина. Окинув новоприбывшую подозрительным взглядом, старик неприятно усмехнулся, но всё же без лишних слов оставил хозяина наедине с девушкой. Распивая вино и закусывая, они долго говорили о достижениях науки и новейших произведениях искусства, Мария смеялась, когда столь щедрый и добрый господин рассказывал весёлые и подчас приправленные остротами истории о себе и своих друзьях. Но эта беседа была закончена, едва мужчина заметил, что девушку понемногу начинает нести. Бедняжка, видимо, не привыкла столько пить. В отличие от него, конечно же. Тогда хозяин замка встал из-за стола, подхватил не сопротивляющуюся Марию на руки и отнёс в свою спальню. Кажется, вино и вожделение успели подействовать и на него, поскольку о пути в опочивальню с последующим освобождением от одежды воспоминания сохранились весьма смутные. Зато более чёткими впоследствии предстали картины обнажённой девушки, выгибающейся под руками своего случайного любовника и стонущей от каждого прикосновения к разгорячённой коже. Особенно к шее... Однако на утро Марией овладел жгучий стыд. Для самого мужчины оказалось весьма приятным сюрпризом, что она была девственницей, но вот девушке были с детства привиты строгой матушкой правила хорошего тона. Знала бы она (а может, как раз была прекрасно осведомлена?), что в так называемом высшем обществе мало кто соблюдал именно эту часть этикета. Но дальнейшие действия гостьи быстро убедили его в обратном. Аристократка металась по комнате, явно нервничая от своих переживаний, но не решаясь озвучить их вслух. Хотя взгляды, изредка бросаемые на случайного любовника, были куда красноречивей. Девушке явно стало неуютно просто находиться рядом с ним. Но вернуть Марию домой мужчина тоже не мог: ему ни к чему было привлекать лишнее внимание к своей персоне. А в том, что это непременно случится, можно было даже не сомневаться. Бедняжка была столь увлечена своими внутренними терзаниями, что не сразу заметила, как поднялся с ложа господин, привезший её в этот мрачный замок, и последовавшего объятия сильных рук. - Ненавидишь меня?- обжёг ухо девушки горячий шёпот. - Н... нет...- скорее, боится. А вот это правильно. Умная девушка... даже жалко поступать с ней так же, как и с другими. Но медлить было нельзя. Мария, без того до конца не отошедшая от всего навалившегося, забилась пойманной в сети рыбой, когда до того добрый и щедрый господин неожиданно и резко схватил её за горло и стал душить. Но что может противопоставить хрупкая девушка такому противнику? Словом, её участь была предрешена с самого начала, когда она только показалась на том злосчастном балу... Когда блондинка затихла, мужчина аккуратно опустил на пол уже бездыханное тело и оценил результат своих усилий. Рыбка попалась зубастая: исцарапала ему все руки и пиналась так, как скромной барышне совершенно несвойственно. А вот на шее самой аристократки остались синяки. Как некрасиво, но беспокоиться не о чем - воск прекрасно скроет все следы... Мария и при жизни была если не красавицей, то весьма привлекательной для мужского пола девушкой. Смерть же, пускай и не столь безболезненная, неуловимо преобразила её, сделав ещё очаровательней. Ушло без следа некое несовершенство, присущее живым и весьма нелюбимое хозяином пустынного замка. Теперь аристократка казалась воплощением вечного покоя, который она невольно обрела так рано. Глаза закатились, остекленели и теперь незряче смотрели в никуда, рот был слегка приоткрыт, показывая красивые ровные зубы, черты лица сгладились, образовав самую идеальную посмертную маску из всех. Перемена, произведённая смертью, была столь притягательна, что мужчина не устоял и перед тем, как отнести тело Марии в специально оборудованную удалённую комнату для совершения обязательной процедуры, соединился с любовницей вновь. Только теперь она была абсолютно молчалива и покорна ему, подчиняясь каждому движению, а мертвенно-бледная кожа, под которой теперь не бежала резвым потоком по сосудам кровь, резко контрастировала с загорелым телом хозяина старого замка. И даже огонь страсти не мог отогреть уже начавшую застывать в вековечном холоде ту, что ещё вчера была живой мечтающей о большой и светлой любви девушкой, а обжигающие поцелуи оставались безответными. Удовлетворив свою неожиданно вспыхнувшую страсть, хозяин замка оделся, поднял на руки безжизненное девичье тело и, вызвав своего верного старого слугу, велел ему немедленно идти в мастерскую и приготовить всё необходимое для работы, на что получил в ответ неодобрительное "опять развлекаетесь..." Но Фриц был, пожалуй, единственным, кому можно было спустить с рук такие комментарии в адрес молодого господина. Самого же его нисколько не волновала безнравственность содеянного, которое иные люди запросто сочли бы святотатством. Ту самую грань, из-за которой нет возврата, он преступил давным-давно. Ещё тогда, когда совершил своё первое убийство. Любо-дорого вспомнить, как после душа из горячего воска он придавал ставшему трудно различимым под этой массой мёртвому телу первоначальную форму и сколько на это ушло времени. Как тщательно он продумывал образ, который идеально подошёл бы этой девушке, и искал для неё одежду и место. Благо, опыт в этом деле уже имелся немалый. И она была поистине достойна того, чтобы стоять на самом почётном месте - в его спальне, радуя порой устающий от однообразного пейзажа за окном взор.***
Хозяин замка чуть прикрывает глаза, возвращаясь из воспоминаний в реальность, и осторожно, стараясь не повредить хрупкую красоту, целует девушку в ныне покрытую воском шею. - А такой ты мне нравишься гораздо больше. По крайней мере, не суетишься и не царапаешься,- и каждый раз он замечает, что оставшаяся в её глазах в момент смерти смесь непонимания происходящего и первобытного страха никуда не ушла, навеки запечатлевшись во взгляде. Равно как и у всех тех, кого он успел отправить в ледяные объятия смерти. Полюбовавшись напоследок на застывшую навеки фигуру Марии, мужчина покидает свою опочивальню и идёт по коридору, где стоят такие же девушки и женщины. Вот одна, рыжая и улыбчивая, протягивает ему живые цветы, которые периодически приходится менять: слишком быстро вянут. А вот другая, невысокая и русоволосая, стоит у небольшого бортика, будто задумавшись о чём-то и с неведомой прочим тоской глядя в скрытый внутри своей души мир. Как жаль, что какая-то из них не смогла сполна насладиться гостеприимством щедрого господина и после ночи закатила истерику, требуя немедленно отвезти её домой, а иные просто оказывались недостаточно образованными и не удовлетворяли его как собеседницы, впрочем, оказываясь вполне неплохими мастерицами постельных дел. А когда ему снова захочется женской любви и ласки, страшная коллекция восковых кукол пополнится ещё одной. Лишь бы только в старом мрачном замке не было так тихо...