***
- Иди сюда, Фарфоровый, хоть обниму тебя. - Представляете, Пак почти переехал в Лос-Анджелес. Этот мир сошел с ума. - Скоро все увидят на афишах имя Рейчел, и я не сомневаюсь! Курт с трепетом вошел в хоровую комнату и улыбнулся, заметив там своих друзей. Они не виделись всего две недели, пока он с Рейчел пребывал в Нью-Йорке, но Хаммелу казалось, что прошел не один месяц. Сантана и Мерседес крепко обняли его, Сэм и Майк пожали руки, а мистер Шу выглядел так, словно получил премию Тони. - Ребята, я так рад видеть хор Новые Направления, национальных чемпионов, в полном составе! Раздались аплодисменты, а Курт подумал, что Шустер слегка драматизирует. Большая часть хора выпускалась в этом году, и состав уже никогда не будет прежним, но они достигли того, к чему стремились. К их метровому позолоченному кубку, который стоял за стеклом и являл собой доказательство их победы. - Я знаю, многие из вас уже зачислены в колледж, - взгляд Уилла остановился на Рейчел и Курте, - а кто-то ещё ищет себя, - руководитель взглянул на Сантану и Бриттани, которые, улыбаясь, держались за руки. - Но я хочу сказать, что неважно, сколько пройдет времени и что случится в вашей жизни. Здесь вам будут рады всегда, как дома. В глазах девчонок застыли слезы, и даже Курт ощутил в груди что-то сжимающееся. Они уже не ученики. Они взрослые. Перед ними раскрыты сотни дорог, миллионы возможностей, и было немного пугающе выбрасываться в этот океан из неизвестности будущего. Но это было именно тем, к чему их готовили. То, чего Курт хотел больше всего. Колледж, Нью-Йорк, новые перспективы. Наверное, все именно так и должно быть. - Но не время для грусти. Совсем скоро выпускной бал, и я хочу, чтобы вы сияли так же, как и на национальных! - Уилл подавил накатившую грусть и обнял рядом стоящих Рейчел и Мерседес. Участники хора в тот день говорили много, стремясь провести остаток времени друг с другом. Совсем скоро они разъедутся кто куда, и их жизнь уже не будет такой, как раньше. Но это потом. А сейчас — колкие шутки и Don't Stop Believing на бис для мистера Шу. И эта песня стала их благодарностью человеку, который сделал из зажатых талантливых подростков настоящих чемпионов.***
Курт распахнул шкаф и внимательно вгляделся в его содержимое. Часть его вещей уже перебралась в Нью-Йорк, но парню хотелось думать, что ему удастся найти что-то подходящее для выпускного. Он не возводил это событие в ранг праздника, но все же считал своим долгом пойти туда. Это знаковое событие в окончании школы, и такое бывает только один раз в жизни. К тому же это возможность провести ещё один фантастический вечер с друзьями, прежде чем они разъедутся. Но была одна совсем даже не маленькая проблема — Курту было решительно нечего надеть. Он перебирал вещи одну за одной, со вздохом осознавая, что это все не то. На мгновение он представил, что хотел бы надеть на выпускной, и позволил своим мыслям унести его далеко за пределы комнаты. Наверняка это был бы костюм, из мягкой ткани, светлый. С пиджаком, подогнанным под его размер, и обтягивающими брюками. Конечно, фирменный и дорогой, как тот... который у него был. Который ему когда-то подарил Блейн. Курту мгновенно пришлось спуститься с небес на землю и захотелось заскулить. Он несколько раз говорил с Блейном по телефону, и тот интересовался его планами на ближайшее время. Хаммелу было неудобно касаться темы оплаты за обучение, но не было никаких сомнений в том, что Блейн приложил к этому руку. Как обычно, Андерсон занимался решением его проблем. Тогда Курт мог бы как-то поспособствовать решению проблем Блейна? Эта мысль отозвалась торнадо в груди и тяжелым вздохом. Но это было не единственной сложностью. Рейчел бросила все силы на то, чтобы найти ему пару на выпускной, даже если Курт бросил свои силы на то, чтобы её от этого отговорить. Она шла на бал с Финном, Мерседес с Сэмом, Тина с Майком, Куинн с Паком, а Сантана с Бриттани. Без пары остался только Хаммел, и это волновало всех, кроме него самого. Если отца и Кэрол как-то удалось утихомирить, то Рейчел так просто не сдастся. Курт бродил где-то в своих мыслях, поэтому не сразу заметил вибрацию мобильного телефона. Раздалась уже почти забытая мелодия, а на экране высветился контакт, который он собирался удалить сотню раз, но ни разу так и не решился. Парень судорожно сглотнул. - Привет. Казалось, что так легко сказать привычное слово старому знакомому, но Курту не было просто. Не тогда, когда ему звонил Блейн Андерсон и заставлял его желудок беспорядочно сжиматься. - Привет, Курт. Как ты? Бархатный голос, пропитанный заботой, и легкое покалывание в пальцах творили что-то невероятное. Он бы никогда не сознался, но Курт скучал по этому голосу. По этим карим глазам, широкой улыбке. Он скучал по Блейну, даже если чувство обиды не могло выветриться так просто. - Я — хорошо. Нормально. А ты? Ему нужно было знать, что с Блейном. Курт ощущал в этом острую необходимость, как в воде или воздухе. Мысленно он выставил себе сотни запретов, прерывая любые мысли в эту сторону, но Блейн все равно прорывался в них, нарушая все его планы. - Я сейчас в Дейтоне и... Я хочу пригласить тебя на выпускной. Курт почти выронил телефон, потому что это было неожиданно. Он не знал, где сейчас живет Блейн и чем занимается, но к такому повороту событий парень был явно не готов. - Ты приглашаешь меня на мой выпускной? Сердце Курта плясало чечетку, потому что даже мысль об этом была волнующей. Блейн. С Ним. На выпускном. И он проклял себя за то, что не мог перестать думать об этом. - Да, на твой выпускной. Давай встретимся завтра в Лайма Бин и обсудим, во сколько мне за тобой заехать в пятницу. Если ты согласен, конечно. - Ладно. Ответ прозвучал раньше, чем Курт успел обдумать предложение, словно его мозг хотел ответить раньше, чем он успеет обмануть самого себя. Прежде, чем Курт притворится, что не хотел бы этого. - Завтра в четыре, идет? - Идет. Это было так просто. Элементарно, ведь они с Блейном договаривались о встрече тысячу раз. Но теперь все было иначе. Они больше не пара, и Курт упорно обрывал все мысли в том направлении, чтобы не ковырять старую рану. Чтобы не сделать ещё больнее. Ему нужно было время, чтобы разобраться в самом себе. Он включил музыку на айподе, выбрав песню, что хорошо резонировала с его настроением. Sommes nous les jouets du destin / Мы - игрушки судьбы… Souviens toi des moments divins / Вспоминаешь божественные, умопомрачительные мгновения, Planants, eclates au matin / Расколовшиеся на части с наступлением утра… Et maintenant nous sommes tout seuls / И теперь мы такие одинокие… Если бы кто-то спросил Курта о том, каким партнером был Блейн, то парень не нуждался бы во времени на раздумье. Галантным, обходительным, нежным и романтичным. Сильным, уверенным, умеющим подобрать правильные слова и смотреть сквозь ложь и маски. Perdus les reves de s'aimer / Потерявшиеся мечты о любви, Le temps ou on avait rien fait / Время, когда ничего не было сделано… Il nous reste toute une vie pour pleurer / Оно нам оставило целую жизнь для того, чтобы плакать… Et maintenant nous sommes tout seuls / И теперь мы такие одинокие... И тем более Блейн был бы хорош в качестве пары на выпускной. Курт бы не стал его стесняться, даже несмотря на то, что между ними семь лет разницы и они одного пола. С Блейном он чувствовал уверенность, отсутствие всякого страха, и едва ли кто-то ещё вызывал у него подобные эмоции. Андерсон всегда был особенным для Курта, таким он и остался. И всего лишь одна проблема волновала Хаммела в тот миг. Сможет ли он удержать свое шаткое душевное спокойствие. Protect me from what I want / Защити меня от моих желаний Protect me from what I want / Защити меня от моих желаний Protect me from what I want / Защити меня от моих желаний Наверняка у него появятся дополнительные возможности, помимо галантного кавалера: престижный автомобиль, на котором Блейн привезет их, его уверенная рука рядом, защита от вопросов, почему он пришел один... И что-то подсказывало Курту, на самом краю сознания, что Блейн сохранил его вещи. Что ж, тогда проблема с костюмом точно разрешится. Если он каким-то образом сможет не выдавать своих желаний. Protect me / Защити меня Protect me / Защити меня ****
Этот день настал. Курту не хватило бы и месяца, чтобы подготовить себя морально, но это действительно случилось. В пятницу вечером Блейн заехал за ним, и вместе они отправились в спортзал школы Маккинли. Шагая в своем фирменном костюме от Hugo Boss, который Блейн привез ему в четверг, Хаммел чувствовал на себе внимательный взгляд, которым Берт провожал его из дома, выглядывая в окно. Отец был удивлен новостью, что Курт идет на выпускной с Блейном после всего, что случилось, но сын смог убедить его в том, что все в порядке. Но ничего не было в порядке. Он понял это сразу, как только увидел Блейна у своего порога. Стильного, роскошного и до боли прекрасного в своем выглаженном костюме. Этот вечер определенно будет нелегким. На самом деле все складывалось замечательно. Мерседес, Рейчел и Сантана поразили всех своими шикарными платьями, и девчонки выглядели как настоящие голливудские звезды. Их партнеры были им под стать, официальные, сияющие улыбкой. Эти счастливые лица ещё надолго запечатлеются в памяти выпускников, как момент их последнего выхода. Как минута, в которой они прощались со своим детством. Финн был на удивление внимательным кавалером и весь вечер танцевал с Рейчел, приносил ей стаканчики с пуншем и выглядел как настоящий джентльмен. Его леди смеялась и резво кружилась в танце, отчего её юбка-колокольчик задорно развивалась. Сантана и Бриттани провели весь вечер за столиком, попивая напитки. Казалось, что им не нужны эти люди, этот праздник. Что им достаточно только друг друга, слитых в объятии. В центре зала вальсировали Тина с Майком, своей техникой вызывая зависть. Подростки выглядели такими улыбающимися, такими счастливыми, что мистер Шу не смог сдержать одинокой слезы. Его ученики стали совсем взрослыми. Блейн держался учтиво и довольно сдержанно, что вскоре успокоило Курта. Не то чтобы он думал, что Андерсон зацелует его на глазах у изумленной публики, но размытые опасения все никак не уходили. Только не было известно, боялся ли он того, что может сделать Блейн или что сделает он сам. Они говорили. Много говорили, на самом деле. Блейн рассказал, что закрыл консультацию и уволился с работы, а также то, что они с Себастианом разъехались. Он поведал об их романе с Хантером и том плане, что они разработали вместе с другом, чтобы привлечь Кларингтона. Курт слушал молча, глотая пунш, и спокойно кивал в ответ. Выпускник рассказал о НЙАДИ и испытании Рейчел. Ему не хватило сил, чтобы поблагодарить Блейна, хоть он и был так близок к этому. Сотни мыслей кружились в его голове, и в итоге оказалось, что праздничный вечер превратился в вечер раздумий. И Хаммел прекрасно знал, кто был тому причиной. - Потанцуешь со мной? Курт услышал медленную лирическую мелодию и увидел протянутую ему руку Блейна. Тот выглядел таким серьёзным, даже если пряди его волос упорно топорщились из кокона геля. - Но здесь столько людей, и я боюсь что... Это неправильно. Это опасно. Прежде всего — для него самого. Сквозь Курта словно прошел электрический разряд, когда Блейн оказался совсем близко и, сверкая карими глазами, проговорил: - Со мной тебе нечего бояться, обещаю. И это сработало. Курт осторожно вложил свою ладонь в теплую ладонь Блейна, и вместе они отравились на танцпол. Было что-то магическое в том, как они совершали неторопливые движения танца, прижавшись друг к другу. Фоном играла какая-то песня, но оба словно не слышали ее, утонув в этом моменте, этих теплых и нежных руках. В ушах Блейна громко колотилось сердце, а запах Курта сводил его с ума. Сейчас Хаммел был так близко, совсем рядом, что Андерсон с усилием переборол желание крепче сжать его в своих объятиях и не выпускать. В сотый раз признать свою вину и попытаться все наладить. Просто быть с ним и не отпускать его руки. Курт потерялся во времени и пространстве, крепче прижимаясь к груди Блейна и забывая о личном пространстве. Ему нужно было больше тепла, больше контакта, больше Блейна. Он чувствовал слишком многое, чтобы облачить это в слова. Битву со своими желаниями Курт сегодня явно проиграл.***
Было около одиннадцати, когда машина Андерсона затормозила у дома Хаммелов. Курт чувствовал приятную усталость после долгого вечера, а также легкое напряжение. Напряжение, которое искрило все время, которое он провел с Блейном. И с этим срочно нужно было что-то делать. - Я должен тебя поблагодарить, - негромко начал он, - все прошло лучше, чем я рассчитывал. Водитель не убирал руки с руля, лишь повернул голову в сторону своего пассажира. Причудливые огоньки блестели в его глазах, словно это было для него неожиданностью. - Это меньшее, что я мог сделать. Я хотел, чтобы ты запомнил свой выпускной. Хаммел знал этот тон, который звучал от Блейна. Теплый голос охватывал его, словно одеяло, не выпуская, но Курт и не хотел этой свободы. Он был почти готов сдаться. Парень отстегнул ремень безопасности и посмотрел на своего спутника так, как не смотрел больше ни на кого. Только Блейн генерировал внутри него такое тепло. Сердце в груди стучало как сумасшедшее. - Блейн, я был несправедлив к тебе. То, что случилось, ужасно, но я должен был тебя выслушать, а не закрываться. Андерсон, резко развернувшись, слушал его так внимательно, словно от слов Курта зависела вся его жизнь. Ладони с руля скатились вниз, а пальцы плясали нервной дрожью. - Последние три месяца были для меня сплошным кошмаром. Не было и дня, чтобы я не думал о тебе, - сказал Блейн как откровение. - Но я сделаю все, чтобы вернуть тебя. Чтобы испра... Дальнейшие мысли просто выпали у водителя из головы, потому что Курт оказался так близко, что он мог почувствовать его дыхание своими губами. А уже в следующий момент эти губы целовали его. Это не было чем-то резким, властным или жарким. Этот поцелуй был спасением. Трепетным, неторопливым. Их губы заново изучали друг друга, сталкиваясь снова и снова, разнося тепло от губ к самым кончикам пальцев. Когда Блейн пришел в себя, он положил ладонь на щеку Курта, нуждаясь в большем контакте, и получил его. Хаммел прижался к нему, смыкая в объятии, и в груди обоих врывался целый вулкан из чувств и эмоций. Вулкан, который они разбудили снова. А может он никогда и не спал. Долгие минуты они не могли оторваться друг от друга, с жадностью пытаясь наверстать то, чего так не хватало обоим. Но потом телефон в кармане Хаммела завибрировал, и парень медленно опустился на свое место. - Это отец. Мне пора домой. Его голос звучал низко, хрипло, и в голове Блейна пронеслись воспоминания, в которых Курт говорил так же низко. И эти воспоминания были слишком возбуждающими. - А мне пора хорошенько подумать, как я снова буду тебя завоевывать. Блейн улыбнулся широко, так, как не улыбался уже давно, и почувствовал влажное прикосновение губ к своей щеке. - Привези мне обратно мои вещи. Я знаю, ты их хранил. Улыбка Андерсона стала ещё шире, а его тело словно налилось нескончаемой энергией. Оно заполнилось жизнью. Он привезет. Все до мелочи.***
Курт в очередной раз сел сверху на дорожную сумку, надеясь, что это поможет ему застегнуть молнию на ней. Упаковка его багажа перед отъездом в Нью-Йорк выглядела настоящей пыткой, потому что парень хотел взять как можно больше любимых вещей, не переплачивая при этом за перевес. Радости добавлял лишь факт, что в колледж с ним поедут все его дизайнерские вещи, которые Блейн охотно вернул. В тот момент Хаммел почувствовал, что какая-то частичка его сердца возвращается на свое законное место. Упорствуя с упаковыванием вещей, Курт не заметил вошедшего в его комнату отца, который с ухмылкой наблюдал его старания. - Нужна помощь? Шатен вздрогнул от неожиданности, но внезапное появление отца было ему весьма на руку. Парень взмахом руки подозвал Берта, а затем обхватил ладонями сумку. - Я сейчас надавлю с боков, а ты её закроешь. Давай. На словах это было просто, но на деле оба Хаммела напряглись, пытаясь упаковать багаж. После нескольких минут стараний отец и сын обессиленно осели на пол, довольно разглядывая застегнутую сумку. - Мне категорически запрещается её открывать до посадки в Нью-Йорке, - резюмировал Курт, утирая со лба капельку пота. Отец же выглядел серьёзным, даже слишком серьёзным для человека в потертых штанах и футболке с пятном от кетчупа. - Курт, я сегодня говорил с Блейном, - медленно начал он, отчего парень поднял на него глаза. - Он спрашивал у меня разрешения отвезти тебя в Нью-Йорк на своей машине. Голубые глаза сильно округлились, и Берт сразу понял, что ему следовало выражаться не так прямо, ведь лицо сына действительно пугало. - Я не знаю, что там у вас сейчас, но, похоже, он настроен решительно. Пока Курт собирал мысль по крупицам, казалось, прошла целая вечность, а затем он ответил: - А зачем ему это спрашивать у тебя, а не у меня? Берт хмыкнул, поведя плечами. - Думаю, ему действительно важно мое одобрение, и за это я его уважаю, - голос Хаммела-старшего звучал уверенно и решительно, словно сейчас действительно решалась судьба Курта. - Он рассказал, что поступил в аспирантуру и оставил квартиру в Дейтоне, чтобы перебраться в Нью-Йорк. Этот парень здорово постарался. Курта словно окатило волной холода. Аспирантура? Нью-Йорк? Почему он узнает об этом не от самого Блейна, а от своего отца? Андерсон многое недоговаривал, уверяя его, что все наладится, но это выглядело слишком... Серьёзно. Масштабно. Слишком реалистично. - Ну и что ты ему ответил? - затаив дыхание, спросил парень, потому что мнение отца было для него действительно важным и ситуация по-прежнему не была однозначной. Огладив рукой твердый материал сумки, Берт проговорил: - Я сказал, что отвечать на это предложение должен только ты сам. Тебе нужно решить, Курт, хочешь ли ты быть с ним. Это решающий момент, - в глазах Берта заблестело что-то, чего сын никогда раньше не видел. - Просто спроси у себя: да или нет. И что бы ты не выбрал, помни, что последствие этого решения будет преследовать тебя всю твою жизнь. Курт так и остался на полу в задумчивости и даже не слышал, как отец прикрыл дверь, уходя. Стоял выбор, и он действительно спросил себя, хочет ли этого. Хочет ли он быть с Блейном и этой вечности на двоих. И ответ был очевиден даже ему самому. На следующий день, когда Блейн вошел в его комнату, Курт набросился на него с обвинениями. Что Андерсон был слишком скрытным и не посвящал его в свои планы до последнего момента. Что говорил с его отцом, но не рассказывал ничего ему самому. Что посмел умолчать об аспирантуре в Нью-Йорке и новой квартире. И только когда запал его ярости утих, Курт бросился к Блейну, сжимая в объятиях и шепча негромкое «Да».***
Андерсон заталкивал в багажник одну из многочисленных сумок Курта и краем уха слушал, как Хаммел прощается с родными. Кэрол утирала слезы, обнимая то Курта, то Блейна по очереди, а Финн угрожал тем, что оставит занятия в спортивном колледже и лично приедет разбираться с Андерсоном, если тот обидит его сводного брата. Берт молчал до последнего момента, наблюдая за прощанием своей семьи, но под конец обнял и Курта, и Блейна, называя обоих сыновьями. Именно тогда Курт понял, что они все вместе и есть семья. Когда остаток багажа был заброшен на заднее сидение, Хаммел был даже рад, что они отправятся в Нью-Йорк на машине, ведь так он смог взять гораздо больше вещей, чем бы ему позволил самолет. Блейн совсем не был против, он лишь шутил, что вещи в его машине стоят дороже, чем сама машина. Опустившись на пассажирское кресло спереди, Хаммел заметил на приборной панели самодельную открытку, сделанную из цветной бумаги и с аппликацией. Он быстро пробежался глазами по тексту и присвистнул. Желаем веселого и немного пьяного Нью-Йорка тебе и твоему едва совершеннолетнему любовнику, грязный извращенец. Любим, уже скучаем. Себастиан и Хантер. - Это ты сказал им, что я твой любовник? Курт вернул открытку на место и повернулся к Блейну, который пристегивал ремень безопасности. Тот закатил глаза и завел мотор. - Нет, не я. И ты не любовник, а любимый. Это большая разница. Курт улыбнулся, мягко проведя ладонью по ладони водителя, и бросил взгляд в окно. С крыльца ему махали Берт, Кэрол и Финн, а сам он чувствовал себя очень счастливым человеком. Действительно. Большая разница.***
Блейн спускался по ступенькам университета, вдыхая запах огромного мегаполиса. Сначала ему казалось, что потребуется вечность, чтобы привыкнуть к толкотне, городскому шуму, многокилометровым пробкам, но всё оказалось гораздо проще. И парень знал, что в этом не так и много его заслуги. Во всем виноват Курт. Едва они приехали, Хаммел завалил его квартиру вещами, начиная громко рассуждать, какую мебель и где они поставят. Оба состроили грандиозные планы, начиная от ремонта и заканчивая покупкой джакузи, ведь они могли себе это позволить. В своей квартире они могли делать что угодно. Обустройство дома шло своим чередом, и в перерыве между занятиями парочка изучала все знаковые места города, желая взять от вечно неспящего мегаполиса по максимуму. Это была их мечта. Мечта, ставшая реальностью. - Эй, красавчик, можно я украду тебя? В моей постели тебя очень не хватает. Блейн лишь улыбнулся, услышав родной голос, и получил законный поцелуй в губы от своего бойфренда, который поджидал его у ступенек. - Где ты так научился клеить парней? Ещё немного, и я заревную, - показательно надулся Блейн, а затем потянулся за новым поцелуем, медленным и чувственным. Взяв руку бойфренда в свою, Курт направился на парковку, где он знал, Блейн оставлял авто. У аспирантов была своя привилегия — места на стоянке для преподавателей, поэтому у них никогда не было проблем с размещением своего транспорта. - У меня было время потренироваться, знаешь. С тех пор как я запал на одного безумно привлекательного и горячего психолога. Хаммел пискнул, получив шлепок по самому мягкому месту, а затем забрался на переднее сидение, ожидая, пока его водитель заведет мотор. - И где только тот скромняга, что приезжал ко мне на сеансы в Дейтон? Автомобиль заполнился звонким смехом, лучезарными улыбками и новым, ещё более страстным поцелуем. Но Курт не перестал провоцировать Блейна в тот день. Хаммел, добравшись до ширинки водителя, чуть не сделал ему минет прямо в пробке, и Андерсон сам не знал, где нашел силы, чтобы уговорить бойфренда потерпеть до дома. Ну а когда они оказались на пороге, и Блейн, подхватив Хаммела на руки, понес его в сторону спальни, их не сдерживало уже ничего. Курт раздевался медленно, дразняще, слово хотел скорее вывести его из себя, хотя, догадывался Андерсон, так оно и было. Тело Хаммела было стройным, изящным, с идеальными розовыми сосками и россыпью родинок на животе. Блейн повалил его на кровать и навис сверху, целуя бархатную кожу шеи, ключицы, выступающие ребра, и ощущал давящее возбуждение, что клубком собиралось внизу его живота. Член Курта неистово дернулся, когда Блейн обхватил его горячей рукой, и парня почти выгнуло дугой, едва влажный язык прошелся от основания члена до самого отверстия на головке. - Блейн, черт, разденься, или я сделаю это за тебя. Хаммел действительно был возбужден, и то, как резко он развел полы рубашки партнера, доказывало это как нельзя лучше. Рука Блейна потянулась к ремню, но Курт опередил его, потеревшись щекой о его напряженный пах и потянув вниз молнию зубами. Андерсон знал, что его бойфренд на грани, и долгая прелюдия сейчас ни к чему. Он любил тело Курта, мог часами купать его в ласках, оттягивая оргазм, но иногда они занимались сексом просто ради секса. Так было и сейчас. Курт почти захныкал, когда Блейн толкнулся языком в его тугое отверстие. Ему нужна была лишь смазка и немного подготовки, чтобы принять в себя горячий член своего парня и раскачиваться на нем, пока оба не задрожат в оргазме. Когда язык сменился пальцами, Хаммел словно старался насадиться прямо на них, стремительно толкаясь вниз, и Блейн понял, что ждать сейчас — преступление. Вскоре он смазал себя, торопливо толкнулся в приятную тесноту входа Хаммела, и тогда взвыли оба. Каждый раз для них это было чем-то большим, чем просто секс. Даже если Блейн неистово вколачивался в него, растягивая своим членом, Курт всегда знал, что его в первую очередь любили. Когда Блейн шептал ему грязные словечки и непристойности — за ними всегда стояла забота и безграничное уважение. Сам Курт не стеснялся провоцировать своего парня, то уговаривая отсосать ему в примерочной, то остановить лифт и немного порезвиться, но каждый раз им двигало только одно: любовь и страсть к своему партнеру. Он мог сорвать голос темной ночью, пока Блейн брал его очередной раз, оставить синяки или засосы на теле возлюбленного, но никто из них не собирался жаловаться. Это была их жизнь, их маленький мир, в котором не было места никому другому. Какая бы страсть не искрила между ними, насколько бы дикими они могли быть в постели, но за этим всегда стояли любовь и уважение. И оба знали, что каждый раз, ощущая волны восхитительного оргазма, разливающегося по всему телу, они находятся в самых надежных на свете руках. А потом неизменно услышат: - Я люблю тебя. - А я — тебя. И это будут самые искренние признания.***
Курт и Блейн лежали на кровати и в свете ночной лампы читали на двоих одну книгу. Это было их традицией, вроде той, где они варили друг другу кофе по утрам или жарили тосты. У них вообще появилось много традиций, связанных друг с другом, будь то утренние поцелуи или милые смс сообщения, которые они отправляли друг другу в течение дня. И каждая из этих традиций была для них бесценной. В этот раз книгу выбирал Курт. Благодаря бойфренду Хаммел прочитал больше книг по психологии, чем любой студент его возраста, и хоть это было полезным для его кругозора, книги для чтения они выбирали по очереди. В этот раз Курт остановился на «Ноне» Стивена Кинга, и Блейн был весьма удивлен таким выбором. - Не боишься ужастика на ночь, любовь моя? Он нежно обнял бойфренда за талию и оставил влажный поцелуй на его обнаженном плече. Тот лишь улыбнулся и, развернув голову, мягко поцеловал его в губы. - Милый, с тобой я ничего не боюсь. И это было правдой. У них было что-то большее, чем полное взаимопонимание, бесконечное уважение и верность. У них была любовь, которая наполняла их изнутри и заставляла светиться словно тысячей огней. Эта любовь окрыляла, давала сил и даже в самые тяжелые минуты была спасением. Эта любовь стала их вечностью. Любовь размером со всю Вселенную. Любишь? Я слышу ее голос, иногда я все еще слышу его. Но только в своих снах. Любишь? Да, — отвечаю я. Да. Настоящая любовь никогда не умрет. А потом я просыпаюсь от своего собственного крика. Я не знаю, как объяснить все это, не знаю даже сейчас. Я не могу сказать вам, почему я так поступал. И на суде я также не мог сказать этого. Не мог, не потому что не хотел, а потому что действительно не знал. Здесь также полно людей, которые спрашивают меня об этом. И психиатр чаще всех. Но я молчу. Мои губы запечатаны. И только здесь, в своей клетке… Здесь я не молчу. Здесь я просыпаюсь от своего собственного крика. Я не сумасшедший. Я знаю об этом и верю, что вы тоже об этом знаете. Если вы утверждаете, что вы не сумасшедший, то это как раз должно свидетельствовать о том, что вы сошли с ума, но мне нет дела до этих хитростей. Она была со мной. Она была реальной. Я люблю ее. Настоящая любовь никогда не умрет. Так я подписывал все свои письма Бетси. Те самые, которые потом рвал на мелкие кусочки. Но Нона была единственной, кого я по-настоящему любил за всю свою жизнь. Здесь так жарко. И мне не нравится шорох за стеной. Любишь? Да, люблю. И настоящая любовь никогда не умрет.