Подарок

Бешеное желание сдёрнуть нахрен скатерть вместе со всем, что на ней было, нахлынуло на меня, как только увидел стол. И, наверное, я бы так и сделал, а потом ещё потоптался по всему этому, чтобы хоть как-то успокоиться. Сделал бы, если бы не рука — прохладная и тяжёлая, опустившаяся на плечо, и не спокойный голос Эльдара: — Выдохни. И глубоко. — Отвянь, — дёрнул плечом я, но стряхнуть руку не получилось. — Сейчас я с тобой рассчитаюсь, и проваливай. — Успеешь, — так же спокойно послышалось из-за спины, а пальцы сжали плечо сильнее, — лучше налей. И поговорим. Последнее, что тебе сейчас нужно — это одному остаться. — Не бойся, вены пилить не буду, не школьник, — раздражённо брякнул я. — А я и не говорил, что будешь, — теперь в голосе звучала едва уловимая насмешка, — ты злость на столе сорвёшь: посуду поколотишь и продукты изведёшь. — Тебе какое дело? — Да я жрать хочу, как собака, с утра только кофе выпил, — вздохнул танцовщик, — а сейчас уже вечер. — Шкурный интерес? — уже сдаваясь, спросил я. — Он самый. Сам понимаешь, своя рубашка всегда ближе к телу, — насмешка стала отчётливей, и я окончательно понял, что действительно не стоит оставаться одному. Глупостей натворю. Сеньки до завтрашнего утра не будет, тормозить меня некому, а это значит, что налакаюсь, как свин, и пойду приключения искать. И найду. Уж что-что, а это у меня всегда получалось отменно. — На полу, — буркнул я. — Что? — Рубашка твоя на полу, — указал на ковбойку, валяющуюся у стула. — Пусть лежит, — теперь руку Эльдар убрал, обошёл меня и заглянул в глаза: — Или я тебя смущаю в таком виде? — С какой радости? Я не инвертированный, — блеснул я знанием фрейдовских словечек. — Прочитал всё же? — усмехнулся Эльдар. — Молодца. Занятная книженция, да? — Не особо, и поинтересней читали. Садись, я сейчас коньяк притараню, винища этого явно не хватит. И горячее подам. — Гай, не парься, всё норм будет, — подмигнул танцовщик, садясь на Юлькино место. По-прежнему топлесс, только джинсы подтянул повыше и застегнул ремень. Я кивнул и потопал на кухню, достал из шкафчика коньяк, лимон нарезал, а сыр и всякая закусь на столе уже были. Принёс всё это и снова вернулся на кухню — положил на тарелки отбивные с гарниром — не пропадать же добру. Зря, что ли, Сенька старался? И как зеркальное отражение того дня, когда мы с танцовщиком в первый раз увиделись, мы снова молча жевали. Только теперь я уже его не разглядывал — смысл? Да и настроение было поганым настолько, что я не стал наливать вино, а сразу открыл коньяк: — Или тебе вина? — спросил у Эльдара, когда уже успел плеснуть в рюмку коричневой влаги. — Не люблю, — скривился он, — лучше что покрепче. Наливай, Цезарь, по полной. — Есть, по полной, — я отставил бутылку и тут же взял рюмку, — давай. Чтоб все нахер утонули. А недотраханные истерички — в первую очередь. — Аминь, — согласно кивнул Эльдар, смакуя коньяк, который я по-хамски выпил большими глотками. — Аминь? А ты разве не этот... мусульманин? — я бросил в рот дольку лимона. — Нет. А должен? — Так ты ж про отца говорил?.. — начал я, собираясь увести разговор как можно дальше от событий этого вечера и себя самого. — И что? Он сам по себе, я — сам, — спокойно ответил Эльдар, отрезая кусочек отбивной, — я видел его два раза в жизни. — Извини, — я снова потянулся к бутылке, чтобы снять неловкость. — За что? Просто от него у меня только имя. И всё, — танцовщик тоже допил и подвинул ко мне рюмку. — Меня мать сама воспитывала, как проклятая пахала, я её не видел почти. Теперь мне стало ясно, почему он работает в клубе. Не так-то просто найти в столице нормальное место, не имея ни связей, ни денег, ни образования. Да уж, а я думал — у меня хреновые дела. — Я так и не понял, что случилось? — теперь уже он уводил разговор от себя ко мне. — Чего девушка твоя психанула-то? — А я откуда знаю? — Я наполнил наши рюмки. — И на динамщицу не похожа, и мозг полгода компостировала. А я так не могу, блядь, не каменный! — Заметно, — улыбнулся Эльдар, — темперамент у тебя дай Бог каждому. Ну а теперь что думаешь делать? — Ничего. Пусть и дальше прЫнца ждёт, пока не постареет, — я выпил, но закусывать не стал, — и не станет такой же Ведьмой, как её мать. А с меня хватит, задолбался дрочить, веришь? — Конечно, как и любой на твоём месте, а жениться только ради секса — глупо. Но в моей практике это впервые, чтобы на танец так реагировали, — задумчиво протянул он, грея в руке рюмку. — Я же даже не прикоснулся к ней, да и не собирался. По реакции видел, что не из тех она, кто в трусы полезет. — И такие есть? — А ты думал — нет? — Эльдар криво и невесело усмехнулся. — Может, у неё какие-то проблемы психические? — Понятия не имею, — пожал я плечами, — нихрена она о себе мне не рассказывала, но даже раздеть не давала, блин. — Даже так? — Я за эти полгода как будто назад в школу вернулся, — меня уже зацепило и малость повело, язык развязался, — когда правая ручонка — лучшая девчонка. — Так снял бы кого-то, в чём проблема? — глаза танцовщика тоже подёрнул хмель. — Не хотел ей врать, знаешь... уверен был, что слёту вычислит. Пояснить не могу, а вот уверен, — я достал сигареты: — Я на балкон, дым пущу. Со мной? — Нет. Не курю, а от дыма мутит. Если ты не против, я тут подожду. Я кивнул и пошлёпал на балкон, ощущая, как в голове всё сильнее шумит. Пока курил, старался не думать вообще ни о чём: ни о танцовщике, ни о Юльке. Просто бездумно затягивался и выпускал дым, глядя, как он растворяется в вечерних сумерках. И уже возвращаясь, вспомнил о том, что стоило сделать уже давно: — Деньги. Вторую половину, — я полез в карман, — пока не забыл. — Погоди, — странно улыбнулся Эльдар, окидывая меня внимательным взглядом, — я не могу их взять. Танец не был закончен, да и результата ты не добился. — Из-за того, что моя подруга припадочной оказалась, ты не должен бабло терять, — пробурчал я, кладя на стол вторую сотню. — Это мои половые трудности. — Я могу закончить танец. Если хочешь, — негромко произнёс он, не отводя глаз, — тебе ведь понравилось тогда, в клубе? — Да... но... — я сглотнул, представив, что сейчас снова увижу его практически обнажённое тело. А в квартире мы только вдвоём. Я зол и полупьян, а сейчас догонюсь — и меня поведёт окончательно. — Это только танец, Гай. Перед твоим Великим тёзкой такое исполняли не раз. — А ты откуда знаешь? — я налил, продолжая размышлять над предложением. — Читал когда-то, — неопределённо ответил он, — ну так что?.. — А давай, — я откинулся на стуле, — ты реально круто танцуешь. — Минуту. Эльдар поднялся и вышел из комнаты, и вскоре я снова услышал музыку. Только смутно знакомую, резкую и ритмичную. И танец тоже был другим: текучая пластика движений, взгляд — то манящий, то пугающе-резкий, и тело, которое снова сливалось с музыкой в одно. Расстояние между нами постепенно сокращалось, и когда Эльдар оказался совсем близко, я немного напрягся, но вскоре расслабился — лапать меня в неположенных местах он не собирался, просто вовлёк в свою странную композицию, в которой становилось всё больше... эротизма, а на самом Эльдаре всё меньше одежды. Вообще-то, остались только трусы, такие же, как в клубе, провокационно обнажающие в нём то, что так зацепило тогда и оказало точно такое же действие сейчас. А учитывая то, что я был уже изрядно поддатый, эффект проявился ещё ярче, натягивая мои брюки. И от Эльдара всё это не укрылось, но прикосновений не было — только предельно недвусмысленные движения. И когда музыка резко оборвалась, он замер передо мной на коленях, почти касаясь руками бёдер. Я видел, как стекает по его телу пот, как тяжело и часто Эльдар сейчас дышит, ощущал исходящий от танцовщика запах и поймал себя на том, что не знаю — хочу ли, чтобы он и дальше проявил инициативу. Тело хотело. Ум, залитый алкоголем, индифферентно отмалчивался. И тут рука танцовщика всё же коснулась моего паха. Скользяще прошлась вдоль напряжённого члена, едва его задевая, но окончательно выбивая предохранители. — Твой долбаный Фрейд писал, что это нормально... — хрипло выдавил я. — Что иногда... — Бывает всякое. И это не значит, что ты «не такой». Так мне встать? — он поднял голову и смотрел мне в глаза, а пальцы невесомо поглаживали член через одежду. Чертовски приятно. А учитывая мой недогрёб — улётно. — Как хочешь, — я сказал это негромко, словно боялся спугнуть то, что может случиться. Или свою решимость?.. — Расслабься, Гай, — в голосе был почти приказ, а звук расстёгиваемой молнии показался слишком громким. — И просто наслаждайся. Не думай о том, кто ты и кто я... И я не думал. Попробовал бы кто-то думать головой, когда его так ласкают. Когда обращаются с истосковавшимся по сексу телом так умело, как, пожалуй, никто и никогда. Меня уносило слишком быстро, и чтобы не опозориться, я глаза всё же открыл, надеясь себя охладить. И увидел на лице Эльдара такое выражение удовольствия, будто ему самому нравилось то, что он делал со мной. Изумление задушило в зародыше отвращение к сосущему член парню. В конце концов, это мой член он сейчас... Стон всё же сорвался, хоть я и не хотел демонстрировать ему, насколько мне приятно. Чтобы не встретиться взглядом с Эльдаром, я опустил глаза ниже и увидел, что он ласкает не только меня, но и себя. Рука двигалась в том же ритме, и это такое знакомое действие меня сейчас почему-то очаровало. Я смотрел до тех пор, пока не стало слишком хорошо и я не вцепился автоматически в длинные волосы танцовщика, рванул на себя и простонал: — Твою мать... Его стон прозвучал рефреном, на секунду Эльдар прижался лицом к моему паху, переводя дыхание, а потом легко поднялся с колен и сообщил, словно ничего только что не было: — Я руки помою. Я кивнул, ошалело глядя на него, а потом налил рюмку и выпил залпом, пытаясь окончательно осознать случившееся. Мне. Отсосал. Парень. И при этом меня не вывернуло, даже не замутило... Мне, чёрт возьми, приятно было... Ёжкин кот! Я сидел на стуле с расстёгнутой ширинкой и полным раздрызгом в мыслях. Паскуда ты, Фрейд! Чтоб тебя черти на том свете в жопу трахали раскалённой арматуриной! Навыдумывал херни, а я начитался и вот... — Я пойду, Гай, — Эльдар появился на пороге уже одетым. Потом стал собирать по комнате детали своего костюма. Молча. Словно понимая, что меньше всего я сейчас хочу о чём-либо говорить. И точно так же молча он исчез за дверью, а я продолжал сидеть, как хлопающий глазами кретин, пока взгляд не упёрся в сотку баксов, так и лежавшую на столе. Сил подорваться, догнать танцовщика и отдать деньги я в себе не нашёл. Да и не мог заставить себя посмотреть ему в глаза. Только не сейчас. Может, завтра или послезавтра я загляну в клуб и отдам ему эту сотку. Не хочу быть должным. Да и отработал Эльдар их по полной. Гаденькая мыслишка, что не со мной одним он так, в голову всё же забрела. Я утопил её в очередной рюмке коньяка. Потом наконец-то застегнул штаны и выполз на балкон покурить, надеясь, что это поможет собраться с мыслями. Не помогло. Вернулся в комнату я в таком же ахуе, как и выходил. Слишком много всего случилось за один день. Сначала Юлькина мать меня опустила, потом Юлька с какого-то хера психанула и обозвала насильником, а потом Эльдар... На этом моменте в голове снова всплыло, как он стоял передо мной на коленях, и я поспешил залить этот образ очередной порцией коньяка. Закончилось всё печально. Я дозаливался до того, что вырубился прямо за столом. Проснулся среди ночи, потому что мутило жутко, и ломанулся в туалет — изливать душу идеально вычищенному толчку. Мой монолог был долгим и содержательным, потом я с трудом поднялся на ноги, дотащился до ванной, прополоскал под краном рот и вернулся в спальню, по дороге снимая одежду. Рухнул на кровать и отключился практически мгновенно, успев подумать, что я — полный мудак.