Подарок

Гуляли мы с Юлькой недолго, я никак не мог отделаться от мысли, что совершил сейчас очередную ошибку, как с Эльдаром, когда позволил ему... Вот и теперь ощущение того, что не стоило возобновлять отношения, меня не покидало. Я невнимательно слушал Юлькины рассказы, надеясь на то, что Сенька позвонит, и я под благовидным предлогом смогу смотаться домой. Не знаю, как колдовство, а передача мыслей на расстоянии точно существует, потому что телефон действительно требовательно заверещал, а потом сообщил Сенькиным голосом, что друг забыл ключи и сидит под дверью, так что будет просто замечательно, если я не стану шляться по городу до ночи. Успокоив Сеньку тем, что скоро буду, я пояснил Юльке ситуацию, посадил на метро, а сам направился к своей ветке. Провожать Юлю домой я не стал по двум причинам: было совсем не поздно, да и не стоило заставлять Сеньку ждать долго. Последствия были бы для меня катастрофическими — начиная с лишения кофе и заканчивая кулинарной забастовкой, которую вполне мог объявить обидевшийся друг. Ни то, ни другое не входило в мои ближайшие планы, вот потому я и спешил. Да и поговорить мне нужно было с Сенькой, рассказать Юлькину историю и послушать, что присоветует. Пока что вреда от его мудрых еврейских советов не было, если танцовщика не считать. Но тут не Сенькина вина, а Юлькина, так что дружбан мой семитский абсолютно ни при чём. Вид друга, сидящего под дверью, заставил меня ускорить шаги, и к нему я подошёл очень быстро. — Слава Богу, — фыркнул Сенька, поднимаясь на ноги, — я уже подумал, что ночевать тут придётся! Тебя где носило? — С Юлькой гулял, — отпирая замок, пояснил я. — Чего? Цезарь, ты ж её видеть не хотел... — Она в универ пришла, — начал я и, пока мы раздевались, передал Сеньке весь разговор. Он, как всегда, слушал внимательно, не перебивая, а потом сказал, причём без малейшего намёка на улыбку: — Делал бы ты ноги от неё, Гай. Я уже говорил, что не всё с ней ладно, теперь сам видишь. — Сень, ты что, во всю эту лабуду с приворотами и порчей веришь? — Цезарь, в этом мире много всякого говна, — точно так же серьёзно продолжил Сеня, — и не такое бывает. И даже если в потустороннее не лезть... Мысль материальна, слыхал? Если от всей души кому-то чего-то «хорошего» пожелать, оно обязательно случится. А тут и мать её тебя не жалует, да и сама Юлька... Хрен её знает. Сейчас она тебе гулять разрешила, а завтра у неё другая шиза проскочит, и писец коту Ваське. — Не гони, — теперь не улыбался и я. — Ты о чём? — О том, что девчонок вокруг хоть отбавляй, какой смысл с ненормальной связываться? У Анжелки сестра есть, двоюродная... И не кривись, она худая, как ты любишь. — Сень, я пока сам способен девку найти, так что спасибо за предложение. Ты что, не понимаешь — я же Юльку так и не трахнул до сих пор! — Иногда во мне просыпалось ослиное упрямство, и я ничего с этим поделать не мог. — И ради этого готов башку подставить? — Сенька красноречиво крутанул пальцем у виска. — Я, конечно, знал, что ты идиот, но не думал, что настолько. Ты хоть иногда головой пользуйся, а! Я сейчас о той, что на плечах. Походу, она у тебя атрофироваться начала, Гай, а это уже серьёзно. — Тормози, — рыкнул я, неприятно задетый словами друга, — тебя занесло. — Занесёт тут! С тобой не то что занесёт, вынесет нафиг, в космос прямиком и безо всяких веществ! Я понимаю, что у тебя недотрах критической отметки достиг, но это не повод херней страдать. Вот что, пойди-ка бы бабу сними, потрахайся, а потом и решай. — Это ты мне такой совет даёшь? — уточнил я. — Именно. И даже не шучу. — Окей, — кивнул я, — но уже не сегодня. Устал, да и учить нужно. — Не темни. — И не думал, — я зевнул, прикрыл кулаком рот, — видишь? Рубит меня. Так что бабу я завтра сниму. Чтобы избежать дальнейших расспросов и лекций, я пошёл в ванную и долго, нет, не так, очень долго принимал душ. Я стоял под водой и думал — а может, послушать Сеньку и порвать с Юлькой окончательно? Мало ли что она так усердно от меня скрывает? И как долго будет длиться её «не сейчас», «не готова» и «потом»? Да и разрешение это тоже странно выглядело. Насколько я успел уже узнать девок, они все были ревнивыми и не терпели конкуренток. Достаточно было вспомнить Светку и её подружку, которые тогда меня усердно делили. И кто даст гарантию, что через пару недель Юлька не вцепится мне в глотку за тех, кого сама и разрешила трахать? Что потом не начнёт мозги выносить и нервы мотать? Блин, час от часу не легче... Но и трахаться хочется так, что дальше изображать благоверного я просто не могу. Физически не могу. Потому что мне и этой ночью снилось непотребство с танцовщиком в главной роли, а простынь до сих пор валялась в корзине для грязного белья, а это говорило о терминальной стадии недотраха. Сенька и тут оказался прав. Кстати, надо завтра зайти в клубешник и отдать Эльдару бабки, а заодно, может, кого-то там и подцепить, там же бисексуалы вроде бы. Вот и снять бы парочку таких... бисексуалок. Как-то раз было у меня с двумя девочками, и я тащился просто глядя на то, как они друг дружку тискали и облизывали, а потом обе на меня переключились. И это было круто. Но и не так-то просто, и наутро я чувствовал себя выжатым как лимон. Однако сейчас я был готов целую ночь кувыркаться с парой горячих красоток — слишком давно воздержание практиковал. Решив, что именно так и поступлю, я наконец-то вылез из ванной, поужинал вместе с Сенькой, параллельно листавшим какой-то журнал и невпопад отвечавшим на вопросы, и отправился ложиться спать, памятуя о том, что утро вечера мудренее. Правда, в этой пословице ничего не говорится о ночи, и, кажется, я наконец-то понял, почему. Ночь нельзя назвать ни мудрой, ни даже умной, потому что именно по ночам в голову лезет всякая срань и снится полная ерунда. Мне снова привиделся Эльдар, с которым я сначала лизался, а потом и трахался, забыв о том, что я «не такой», а просто ловя от происходящего кайф. Утром сон растаял, а мысль осталась и показалась весьма здравой. Я ведь так и Юльку не расстрою, потому что другой девушки у меня не появится, и будет всем счастье. Как говорят: «Мальчик, девочка — какая в жопу разница»? Вот и поглядим, какая. В конце концов, много чего в жизни попробовать нужно, почти всё, кроме наркоты. Так почему бы и нет?.. Не думаю, что Эльдар ломаться станет и цену себе набивать, не баба же он в самом деле! Да и слышал я, что братия голубая только рада возможности с кем-то трахнуться, не так-то их и много ведь. К тому же, если верить Фрейду, это в нас всех есть изначально, так что ничего страшного не случится, если я вместо девчонки на стороне с парнем покувыркаюсь. Иметь-то я его буду, а не он меня, да и отсасывать я ему не собираюсь — не хватало! От этой мысли меня до сих пор воротило, а вот задница танцовщика по-прежнему казалась чертовски привлекательной. По моей довольной роже Сенька понял, что настроение у меня значительно лучше, чем было вчера, о чём и заявил, стоило мне только появиться на пороге кухни. — Цветёшь и пахнешь, Император? — Есть такое, — я не стал отпираться, налил себе кофе и сел за стол, — я выспался и готов горы свернуть. — Как я понимаю, ты сегодня ночевать не явишься? — строго взглянул на меня Сенька поверх очков. — Как карта ляжет, — неопределённо пожал плечами я, — позвоню, если что. — Я надеюсь, и головы не теряй! — Спасибо, па, — скривился я, отодвинул пустую чашку и пошёл приводить себя в порядок. Опаздывать на занятия мне не улыбалось, особенно в преддверии сессии. Зачем дёргать льва за усы и нервировать преподов опозданиями? Себе дороже потом выйдет, особенно если профессор — злопамятный старый хер, который тебя и так не особо жалует. Впрочем, Валерий Петрович не только меня не выносил, но и всех более-менее симпатичных студентов обоих полов. Поговаривали, это из-за того, что у него самого давно на полшестого, а мы — молодые и сексуально активные — невольно об этом напоминаем. Но тогда, спрашивается — какого хрена в вузе преподавать? Занимался бы научными изысканиями, как мой отец и дед, общался с такими же старпёрами и не рвал бы себе сердце, а нам — не трепал нервы. Хотя сдаётся мне, что он от этой нервотрёпки кайф ловил похлеще оргазма. Достаточно было вспомнить, что с первого раза сдать ему могли либо стопроцентные ботаны, либо безнадёжно-серые мыши. А те, кого Бог внешностью не обидел, бегали пересдавать по нескольку раз и выше тройки всё равно не получали. На Валерку не действовали обычные уловки девчонок типа глубокого декольте, короткой юбки и многообещающего взгляда. Всего этого профессор не видел в упор, мог разве что пару едких замечаний бросить, окончательно множа самооценку на ноль. Парням не оставалось вообще ничего, кроме как вызубрить материал от и до, потому что чёртов мастодонт денег не брал, чем окончательно повергал всех в шок. Попытки всучить конверт заканчивались плачевно — возможность сдать хоть как-то испарялась, как роса летним утром. Я выше трояка у Валерки не получал. Как-то раз он долго и внимательно меня разглядывал, а потом изрёк: — У вас странная внешность. Вы блондин и при этом карие глаза... — Это плохо? — осмелился вякнуть я. — Да. Это говорит о смешанной крови. В вашем случае пострадал интеллект. Я до сих пор не могу понять — как вы поступили к нам? Хотя... погодите... ваша фамилия Романов? Не ваш ли дед доктор исторических наук Август Маркович? — Мой. — Тем более странно, что у такого одарённого учёного такой... кхм... внук. Но мы отвлеклись, продолжайте, Гай. И я продолжил, путаясь и пытаясь не завалить всё окончательно. Мою зачётку он разглядывал долго, крутил в руке ручку, смотрел то на меня, то на зачётку, а я чувствовал себя ожидающим приговора преступником. В итоге «удовлетворительно» он мне поставил. И уже когда я выходил, бросил в спину: — Исключительно из уважения к вашему деду, в своё время мы знатно дискутировали. Передайте Августу, что я ему сочувствую. Я не передал, но до деда сведения о моих «успехах» всё равно докатились. И я точно знал, кто был передастом — Валерка, чтоб ему икалось! И сегодня первая пара как раз его и была, потому-то я не собирался опаздывать. Ещё одной дедовской лекции на тему образования и его необходимости для современного человека я просто не выдержу. Дед никогда меры не знал в поучениях, и это было плохо. Юлька позвонила мне, когда я вышел из метро и спешил к универу. Она хотела знать — увидимся ли мы сегодня. Узнала, расстроилась, но что поделать? У меня на этот вечер были далеко идущие планы, от которых я не собирался отказываться. Даже ради неё.

***

Заскочив домой, я по-быстрому принял душ, поел, полистал конспекты, но в голову ничего не лезло. Думал я не о предстоящей сессии, а о том, каким будет сегодняшний вечер. Решив, что толку пялиться в тетради всё равно нет, я собрался, сунул в карман забытую Эльдаром сотку и потопал в сторону клуба. Чем ближе я подходил, тем сильнее замедлял шаги, потом вообще купил в одном из ларьков банку пива и сел на скамейку. Открыл, от души хлебнул и закурил, осознавая, что всё-таки волнуюсь. И это было странно, я уже давно не испытывал ничего подобного, даже идя на свидание с новой девчонкой. Может, всё дело в том, что не к девушке иду? Да и не свидание это вовсе. Очень даже может быть, что я просто отдам танцовщику деньги, а потом сниму в клубе девчонку или двоих. Всё будет зависеть от того, как отреагирует моё тело на нашу новую встречу. Кто знает, может мне противно будет теперь на Эльдара смотреть? Всё возможно. Допив пиво и бросив в банку окурок — ещё одна привычка, которую Сенька терпеть не мог, — я пошагал уже решительнее и быстрее. Всё же алкоголь не только вреден, но и полезен. Особенно в ситуациях, когда набраться надо... смелости, чтобы открыть дверь клуба и шагнуть в его полутёмное дымное нутро. Первым делом я на сцену глянул, надеясь, что увижу Эльдара там, но меня ожидал жёсткий облом. Там извивался тот пидарковатый парень, который тогда сменил Эльдара, и я от сцены отвернулся. Вот его-то я уж точно не стал бы трахать. Ни рыба ни мясо, ни баба ни мужик — херня на медной трубочке, хоть пилон медным и не был, но всё равно херня. Потом я огляделся по сторонам и увидел того же самого официанта, который мне тогда админа найти помог. У него об Эльдаре и спрошу, не стоять же тут столбом до скончания века! Я подошёл к парню и задал интересующий вопрос. В ответ услышал, что Эльдар только закончил номер и сейчас находится в гримерке, и если я хочу его поймать, то самое время шевелить конечностями. Любезность официанта распространилась даже до того, что он указал мне, в каком направлении топать, и спустя несколько минут я стоял перед дверью гримерки. А ещё через пару секунд постучал и услышал знакомый голос: — Ну, какого чёрта? Дайте спокойно сдохнуть! — Не выйдет. — Я просочился в комнату и улыбнулся в ответ на изумлённый взгляд полуобнажённого Эльдара. — Сначала я тебе долг верну, на том свете я тебя точно отыскать не смогу. — Гай? — словно сомневаясь в моей личности, переспросил он. — Ты о чём? — Вот об этом, — я вынул из кармана баксы и протянул ему, попутно отмечая, что чего-чего, а отвращения танцовщик точно не вызывает, скорее, наоборот. — Ты так и оставил их у меня. Возьми. — Окей, — ломаться Эльдар не стал, взял купюру и не глядя сунул в карман, — это всё? А то я устал сегодня, думал пораньше домой свалить и отоспаться. Утром же на ещё одну работу. — Да? — слыша грохот своих рухнувших планов, спросил я. — А я думал, мы... — Т-а-а-к, — протянул танцовщик, внимательно ко мне присматриваясь, — что-то мне подсказывает, что не желание вернуть бабки тебя сюда привело, Цезарь. Я прав? — Не... — Не ври, — прозвучало устало, — на это у меня точно нет ни времени, ни сил, ни желания. Император желает продолжения банкета? — Я... — начал было я, но договорить он мне снова не дал, подошёл ближе и приложил палец к губам: — Ты сам не знаешь, чего тебе хочется больше — дать мне в рыло или оттрахать, так? Я кивнул, поражаясь прозорливости, или... это был просто опыт? — И тебя останавливает мысль, что придётся отвечать взаимностью, так? А тебя мутит при одной мысли о том, чтобы впустить в себя чужой член. Даже не это, ты и прикоснуться ко мне боишься. Хочешь и боишься, так? Я снова кивнул. — Так вот, Гай, я скажу честно — ты мне нравишься. Ещё в самый первый раз, в клубе я тебя заметил, потому и танец закончился именно так. Так что твои рассуждения на тему, что я так с каждым клиентом, мимо кассы. И не спорь, ты так думал. Я не стал спорить. Думал. И коробило жутко. И ещё противнее было. — Почти все так думают. Но танцовщик и шлюха — не синонимы, но дело сейчас даже не в этом. Я за равноправие в отношениях, понимаешь? И пока ты не решишь, чем готов поступиться, нам не стоит видеться. К чему привязываться сильнее? У меня нет желания потом полгода отвыкать и дёргаться от телефонных звонков. Понял, Император? А теперь извини, но мне переодеться нужно. Я охренел от услышанного настолько, что даже возражать не стал. Развернулся к двери и, уже взявшись за ручку, вспомнил: — Хоть телефон мне свой дай. На всякий пожарный. Или для этого тоже нужно проверку пройти? — Нет. Записывай. — И Эльдар назвал цифры, а потом проводил к двери служебного выхода, которая тут же закрылась за моей спиной.