Подарок

Дозвониться до Сеньки я в тот вечер не смог. Телефон этот засранец, ясное дело, вырубил, чтобы я не мешал проблемы решать… интимного характера. А потому все попытки его вызвонить разбились о равнодушное операторское: «Абонент находится вне зоны действия сети». После шестого или десятого такого ответа я в сердцах зашвырнул телефон в кресло — ну почему, когда он так нужен, Сеньки рядом нет? Уж кто-кто, а он точно сумел бы разобраться со всей этой сранью, которая со мной творится! Да и познания в медицине у друга моего семитского имелись весьма обширные — Роза Исааковна терапевтом в нашей районной больничке работала, так что книжек разных по медицинской части у них в доме хватало. Кроме того, только Сеньке я могу признаться в том, что со мной стряслось, и быть стопроцентно уверенным, что он не станет надо мной ржать и трепаться в универе о том, что у Цезаря дер вниз унд не стоит… В двадцать лет. Внезапно. Без каких бы то ни было разумных причин. Если не считать таковой проклятье Юлькино, но неужели я на самом деле в это верю?.. После безуспешных попыток дозвониться другу я схватил ноут и полез в Гугль — пугающее слово «импотенция», казалось, вот-вот выпрыгнет на меня с экрана, буквы каждую секунду увеличивались в размерах, а смысл, закодированный в них, упорно от меня ускользал. Я так и не врубился — почему со мной это случилось? Да и случилось — что? Может, это на самом деле просто временное явление? Стресс таким макаром себя проявил? И пофиг, что никогда раньше подобного не происходило, как любит говорить Сенька — всё когда-нибудь в первый раз! Нужно просто взять себя в руки, прекратить паниковать, накапать в стакан чего-то тонизирующего и не слишком крепкого и нарыть в инете порнуху пожестче. Такую, от которой у меня всегда моментально вставало, каким бы уставшим и замотанным я ни был. Наливая вина и отыскивая порно, я вдруг осознал — больше всего меня цепляли фильмы с грубым, жёстким сексом, когда партнёры почти насиловали друг друга. Как раз то, что и происходило у нас с Эльдаром — жадность, страсть, уже не желание даже, а вожделение, кажется, именно так называется эта эмоция густо-багрового цвета? В том, что и кино не помогает, я убедился очень скоро, хоть верить в это не хотелось. Очень не хотелось. Но в этот раз моё тело не реагировало на происходящее на экране никак. Совсем никак. Хоть творилось там чёрт знает что, а стоны актёров были неотличимы от настоящих — я давно уже знал, где можно найти качественное порно, а не продукцию говностудии «Приват». Гейское порно подействовало, а вернее — не подействовало точно так же, плюс ещё и отвращение всегдашнее добавилось. Вид лижущихся и сосущихся парней мне определённо не нравился, не заводило, только блевать потянуло — хреново они страсти изображали, вероятно, студийка какая-то захолустная этот «киношедевр» состряпала, и я поспешно вырубил непотребство, ощущая, что выпитое вино начинает ненавязчиво проситься обратно. Решив сделать паузу и, за неимением «Твикса», просто пустить дым, я поплёлся на балкон, попутно убеждая себя, что ничего непоправимого пока что не случилось. И даже если сегодня у меня не встанет, то завтра всё обязательно наладится. Главное, что Юлька обо мне теперь забудет, а с Эльдаром у нас всё вроде как устаканивается. Правда, я до сих пор не уверен, насколько далеко готов зайти, но и тормозить, срывая стоп-краны, пока что неохота. Мне определённо нравилось то, что происходило у нас в койке, нравилось гибкое сильное тело, так непохожее на то, к чему я привык. Но и в этом я уже начинал видеть свою прелесть: в запахе, в загорелой коже, в длинных чёрных волосах, в которые так приятно было запускать пальцы и стискивать, почти не контролируя себя. И слышать сдавленное шипение, подстегивающее и срывающее с тормозов. Всё это мне никогда не давали девчонки, каждой из них хотелось ласки и нежности, в той или иной степени, даже самой нетребовательной Ленке и то… Вот и приходилось держать себя в узде и систематически одёргивать, чтобы больно не сделать в порыве страсти, потом же извиняться придётся и вину неизвестно за что заглаживать! А вот как раз извиняться я и не любил, очень не любил, меня всего корёжило, когда приходилось наступать на горло собственной гордости и произносить это отвратное слово: «Извини». И только Эльдар дал мне то, чего так хотелось, и мог дать ещё больше, если только… я разберусь со своей небольшой временной трудностью. В противном случае смысл продолжать отношения? Зачем? Как долго ему будет нужен небоеспособный любовник?.. Ответ был очевиден и лежал на поверхности. И означало это только одно — нужно срочно спасать и себя самого, и наши возможные отношения. А, как известно, спасение утопающих — дело их собственных рук. Вот и возьму сейчас… в руки и буду спасать — под лесбийское порно и после ещё одного стакана вина. Спасатель из меня оказался такой же «хороший», как и конспиратор. Вставать хрен мой категорически отказался, несмотря на все предпринятые усилия, уговоры и нечеловеческое напряжение фантазии и воли. Танцы с бубном тоже результата не возымели, если не считать результатом то, что я в итоге нализался, как сапожник, и отрубился прямо на клавиатуре ноута, во всяком случае, проснулся через несколько часов я именно на ней, не совсем соображая, что делаю, отодвинул ноут в сторону и снова задрых. А что ещё остаётся тому, у кого в двадцать лет не стоит?

***

— Твою дивизию, Цезарь, какого хрена ты опять нажрался? — голос Сеньки ворвался в моё кумарно-полупьяное сознание, а рука грубо потрясла за плечо. — Что опять случилось? — А ты что тут делаешь? — прохрипел я. — Ты ж после пар грозился заявиться. — Да кое-кто мне вчера телефон обрывал, зная, что я его обычно выключаю, так что пришлось планы свои малость того, подкорректировать, и заскочить домой перед универом. Так что у тебя стряслось, Император? С дружком своим посрался, что ли? Так, когда я уходил, ничто не предвещало ништяков… — Смотря кого под «дружком» понимать, — я сел, чувствуя во рту отвратительный вкус вчерашней выпивки, но хоть голова не болела — и то дай сюда. — Если ты про Эльдара, то с ним всё нормально, на работу вызвали. — И ты с горя убрался? Не верю, — Сенька покачал головой, глядя на мою помятую морду. — И правильно, Сень… только не ржи, ладно?.. — Та-а-ак, что-то мне подсказывает, что смешно точно не будет, — мгновенно посерьёзнел друг, — что случилось, Гай? — тёплая и знакомая рука легла на плечо, карие глаза излучали участие и обещали понимание. Я шумно выдохнул раз и другой и сказал: — У меня проблемы… со здоровьем. — Намотал, что ли, чего-то? Ты проверялся уже? В ответ я просто отрицательно покачал головой, криво усмехнулся, подумав, что это был бы последний гвоздь в крышку гроба — чтобы с конца закапало или ещё чего похуже. — Тогда в чём дело? Колись, блин, пугаешь. — Походу… прав ты был, когда говорил, что привороты и прочая срань реально существуют, — начал я, не глядя на Сеньку, было почему-то стыдно. — Ты это с чего взял, Цезарь? — в голосе друга я слышал только обеспокоенность. — А с того, что Юлька меня прокляла. Не стоит у меня, Сень. — Как? — Да вот так! — рявкнул я в ответ, поднялся и пошёл в туалет. — Как стоит, только наоборот. — Гай, погоди… Не оборачиваясь, я махнул рукой и тихо притворил за собой дверь — дома давно отучили дверями хлопать, намертво въелось и даже сейчас не забылось. Утреннего стояка тоже не наблюдалось, но это могло быть из-за вылизанного накануне, да и общее состояние моё можно было охарактеризовать как: пациент скорее мёртв, чем жив. Особенно это касалось рта, он у меня сейчас здорово напоминал кладбище старых слонов, и с этим нужно было срочно что-то делать. Не показывать же Сеньке, что просто раздавлен тем, что случилось — не по-мужски это — тут же руки опускать и нюни развешивать! Из туалета я в ванную просочился, по-быстрому душ принял, морду брить не стал, а вот зубы почистил — так хоть вонять от меня не будет, как от бомжа. Когда марафет наводить закончил и на кухню выполз, Сенька уже ставил на стол две чашки с, судя по запаху, его особым кофе. Одна из разновидностей дружеской поддержки?.. — А теперь давай по порядку, — начал он, садясь напротив меня, — с чего ты взял, что это — проклятие? Просто нервы, денёк у тебя вчера был тот ещё, тут у любого сбой случится. — Сень… я не любой, у меня никогда такого не было, понимаешь? Ни-ког-да! Даже в самый первый раз — я тогда кончил почти сразу, это да, но чтобы не встал… Не было такого! Даже у бухого, да ты сам в курсе, блин! А вчера… — и я, прихлёбывая кофе мелкими глотками, поведал Сеньке вчерашние невесёлые приключения. В подробности того, что было с Эльдаром, вдаваться не стал по понятным причинам, просто сказал, что облажался я, как и с Ленкой. — И ты считаешь, что это Юлька тебя прокляла? Но ты же мне сам недавно доказывал, что не веришь в эту чушь, Цезарь. — Доказывал, — не стал спорить я, — но факт налицо, то есть хер на рыло. И что делать — я понятия не имею. — А если… — К врачу не пойду! — я резко отодвинул кружку. — Позорище, блин, в двадцать лет, как старый пердун! Нет. Да и что тут врач сделает? Я же не больной, это вот здесь сидит, — я коснулся своего лба, — психологическая же… Читал я вчера про это на сайтах, потом порнуху смотрел, думал — поможет. — Не помогло? — Как видишь, — скривился я, — так что я теперь в полной жопе, Сень. — Ну, я бы так не сказал, — сразу врубил Кролика на полную Сенька, — я всё ещё уверен, что никакого проклятия не было. Просто ты перенервничал, вот и вся недолга. Подумай хорошенько — бывали у тебя раньше такие стрессы? Я почесал в затылке, наморщил лоб, вспоминая последние годы своей развесёлой жизни, и отрицательно покачал головой — такого со мной действительно ещё никогда не случалось. — Ну вот! Вот тебе и ответ на твой вопрос, а ты… проклятие! А… друг твой в курсе всего этого? Я снова отрицательно покачал головой, хоть был уверен — вчера Эльдар всё же заподозрил неладное, но как далеко и в какую сторону пошли его подозрения? — Так надо ему сказать, — выдал Сенька, и я уставился на него, как на… — Ты идиот? — спросил прямо. — Нахера? Нахера ему это знать? — Ну, насколько мне известно, в нормальных парах такие проблемы решают вместе, — Кролик нисколько не обиделся на «идиота». — А с чего ты взял, что мы — «нормальная пара»? — Хотя бы с того, что ты вчера его со мной познакомил, — последовал незамедлительный ответ, — а этой чести очень немногие удостаивались. На моей памяти… это пятый случай. И означает это только одно — парень этот… Эльдар, тебя зацепил. — Сень… тебя ничего во всём этом не смущает, а? — спросил я, глядя в глаза Сеньки. — Кроме того, что вы оба — парни? Нет, а должно? — Блядь, тебя ничем не проймёшь! Ну почему ты такой… — Какой? Мудрый? Это потому, что я еврей, Цезарь. Мудрость у нас в крови, и никуда от этого не денешься, — то ли в шутку, то ли серьёзно изрёк Сенька. — Я принял этот твой выбор ещё тогда, как только узнал. И если тебе с этим парнем хорошо, то пусть будет так. — Было… — Что? — Было хорошо, говорю, — поправил я его. — Финита ля комедия, блин! — Это он тебе сказал? — Нет! Это я тебе говорю. Сам подумай, на кой хрен я ему теперь? — Знаешь, в чём твоя настоящая проблема? — сейчас голос Сеньки стал слишком взрослым, незнакомым, и это пугало. — Ты не той головой думаешь, всегда ею думал. И даже сейчас продолжаешь. Не всё на сексе строится, Гай. — Да ладно! — фыркнул я. — Это у старперов на нём ничего строится, потому что не на чем строить уже, а мне, блядь, двадцать всего! А кому нужен двадцатилетний импотент? — Мне, — спокойно продолжил он тем же голосом, — какое отношение твой хер имеет к нашей дружбе? Правильно, никакого. Мы с тобой как были друзьями, так и остаёмся ими, независимо от того, на сколько часов у тебя в штанах. Тебе этого мало? Я молчал. Опустил голову и молчал, потому что не хотел обидеть резким ответом, а ничего спокойного и разумного в голову не лезло. И Сенька продолжил за меня: — Мало, потому и молчишь. Но ты понятия не имеешь, что нужно от тебя Эльдару, кроме тела, вы ведь совсем друг друга не знаете, так? — Я кивнул. — Но выводы уже мог бы сделать… Если бы захотел и подумал той головой, что на плечах. И прекратил: во-первых, записывать себя в импотенты, во-вторых — решать за других. Хреновое это занятие, Цезарь, и никого ещё до добра не довело. — В курсе, — пробурчал я, вспоминая Валькины деяния. — Из-за одного такого… решальщика всё это и случилось! — Ну… приговор тебе тот гомик Валька, может, и подписал, только составил этот документ ты сам, — прозвучало удивительно жёстко. — Я давно говорил — бросай Юльку нафиг, а ты не слушал, всё трахнуть её хотел, а по результату поимели тебя. Морально, — добавил он, видя, как я дёрнулся от последнего слова. — Какая теперь разница? — оборвал речугу я. — От твоей зауми мне полегчать должно? — На это я не рассчитывал, — сокрушённо покачал головой Сенька, — у тебя, походу, самая натуральная истерика, и слушать ты ничего и никого не хочешь. Тебе бы успокоительного выпить… — Я и так спокоен как слон. Могу даже хоботом помахать для убедительности! — А успокоиться слабо? — Нет, — буркнул я, — сказал же — спокоен как удав. — Вот и отлично. А сейчас давай, собирайся, и пошли в универ. — Не пойду, — отрицательно покачал я головой, — дома буду к экзаменам готовиться. — Ага, а прогулы как пояснишь? Не дури. Валерка и так на тебя зуб имеет, не буди лихо, пока оно тихо. Давай, поднимай задницу и пошли. — Сказал — не пойду! — грохнул я кулаком по столу. — И докажешь всем, что Юлька сказала правду? — ехидненько осведомился Сенька. — Если ты не такой, как она про тебя говорила, чего бояться? — Издеваешься? — Всего лишь спасаю твою задницу от очень больших неприятностей, — он хлопнул меня по плечу, — давай, Император, подрывайся и попёрли, пока ветер без сучков.